Цепная реакция: неизбежность

      Глава 24       — Он не верит ни в силлогистику, ни в синтез, ни в абсолют.       — Во что же он верит?       — В хаос. Но в хаос даже не надо верить. Он самоочевиден.

      Т. Харрис «Ганнибал»

      Несколькими днями ранее…       Я бежала вдоль коридора клуба со скоростью, с которой никогда даже нормативы по физкультуре не сдавала. Ни длинное платье, ни высокие шпильки, ни отсутствие освещения не были для меня помехой, я двигалась только на инстинктах и желании сбежать подальше от своего ночного кошмара, восставшего из мертвых. Какого черта Питер Боу тут вообще делает? Разве он не должен медленно и верно превращаться в удобрение и корм для земляных червей?       Я даже не оборачивалась, чтобы лишний раз не пугаться при виде его одноглазой и до чертиков жуткой физиономии, потому что не только у страха глаза велики. Очень быстро мне удалось найти запасной выход и, какое счастье, он даже оказался не заперт. Благослови, Господи, этого безответственного человека, следящего за безопасностью данного заведения. Выскочив на улицу, я помчалась к оживленной улице, уж там оборотень точно не стал бы на меня нападать, хотя если решится, то вряд ли ему кто-то помешает, но мне все равно казалось, что находиться на виду у случайных прохожих гораздо лучше, чем в темных переулках. Это я уже проходила, спасибо, урок усвоен.       Только оказавшись на людной парковке, я смогла остановиться и перевести дыхание. В груди пекло, ноги горели и адски болели, руки дрожали, дыхание вырывалось со свистом, а кровь в ушах стучала покруче битов в клубе. Если бы не сильнейший выброс адреналина, то я свалилась бы прямо между черной «Маздой» и синим «Пежо». Я озиралась по сторонам и пыталась уловить хоть малейший признак надвигающейся угрозы, но именно в этот момент мои полувампирские инстинкты замолчали. Неужели Питер так просто оставил меня в покое? Это злобное создание здесь оказалось не просто так, и уж точно не для того, чтоб отблагодарить за оказанную услугу, я даже не рассматривала такие варианты. Так где же ты, Боу?       Я двинулась к центральному входу, на ходу ища в телефоне номер Фолла. В голове лихорадочно билась только одна мысль — найти Макса и убираться отсюда хоть к чертовой матери, лишь бы подальше.       — Мия? — Позвал знакомый мужской голос, напугав меня, что от неожиданности я вскрикнула и чуть не выронила телефон. — Ты чего такая дерганая? Будто привидение увидела, — усмехнулся Реми.       — Хах, скорее ходячего мертвеца, — издала нервный смешок я. — Погоди, а ты что тут делаешь? — Удивилась я. Неужели мир настолько тесен, что даже океан не помеха для волков из Сан-Франциско?       — Решил развеяться в клубе, а тут ты. Подумал, отчего бы не позависать вместе, ведь где ты, там всегда веселье, — ирония в голосе Реми не показалась мне забавной, особенно, если учесть, какое именно веселье я притягиваю к себе и своим близким. — Ты одна тут?       — Нет, конечно, — фыркнула я. — И ежу ясно, что даже средь бела дня в Париже не безопасно, а я все-таки искренне верю в то, что гораздо сообразительнее ежа.       — Большой компанией собрались? — Прищурился волк.       — Нет, только я и Макс. Кстати, может, пойдем внутрь? Макс уже, наверное, меня обыскался, — испуганный мозг вновь начал работать на благо меня любимой и дал знать, что к нам кто-то приближается. Я потащила Реми вперед, крепко вцепившись в его плечо, но мужчина сопротивлялся.       — Мне кажется, или ты, в самом деле, напугана? — Нахмурился оборотень, изучая мое лицо. Да что, блин, с ним не так? С каких пор он превратился в болтуна?       — Тебе не кажется, Реми! — Вспылила я, поджав губы. — Да, я кое-кого увидела в клубе, кто явно пришел туда не с добрыми намерениями, и прямо сейчас я чувствую, как он приближается.       — Тогда в клуб возвращаться не безопасно, — серьезно ответил волк. — Быстро в машину, — одним ловким движением Реми крутанул меня вокруг своей оси и, подталкивая в поясницу, повел к машине недалеко от клуба.       Уже сидя в черном внедорожнике и пристегиваясь ремнем безопасности, из тонированного окна я увидела родственничка моего спасителя. Я хотела поторопить Реми, но не хотела вгонять его в панику, кто знает, как он отреагирует на новости о воскрешении Питера. Вдруг захочет ему и второй глаз выдрать?       — Ты знаешь, где находится дом Шарля Жеводана? — Спросила я, когда самоконтроль вернулся ко мне. Реми молча кивнул, выруливая с парковки. — Можешь отвезти меня к нему? Я пока наберу Макса и предупрежу его, — не успела я даже разблокировать телефон, как Реми выхватил его из моих рук и выбросил в приоткрытое окно со стороны водителя.       — Не надо ему звонить, — едва слышно ответил оборотень, и от его тона холодок пробежал по позвоночнику, уж больно угрожающе прозвучал его «совет».       — Что все это значит? — Слабым голосом выдохнула я, хотя уже и сама знала ответ.       Реми проигнорировал мой вопрос, и тогда я снова потребовала объяснений, но вместо этого он вытащил вибрирующий телефон из внутреннего кармана джинсовой куртки и ответил на звонок. — Чего тебе? — Прорычал волк. — Да, у меня… Да, мы уже едем… Нет, бл*дь, я не буду возвращаться за тобой. Как хочешь, так и добирайся, — затем последовала небольшая пауза, и с каждой секундой лицо моего уже псевдоспасителя становилось все мрачнее и мрачнее. — Меня не волнует это. Можешь взять такси, можешь добраться на своих двух или даже на четырех, но я не вернусь. Затеряешься в лесу — скучать не стану, — с излишней силой Реми сбросил вызов и кинул телефон обратно в карман.       — Так ты появился у клуба не случайно? — Догадалась я, откинувшись головой на сидение. — Поверить не могу, что ты помогаешь ему после всего.       — Я и сам не до конца в это верю, но так сложились обстоятельства, — наконец-таки, соизволил ответить этот предатель. Реми был невозмутим и бесстрастен, будто не сделал ничего бессовестного и ужасного. Он уверенно вел машину по парижским улицам, что не возникало ни малейших сомнений в том, что город ему отлично знаком. Наверное, мой взгляд выдал меня с потрохами, потому что уже в следующую минуту волк строго добавил, — я бы на твоем месте не стал этого делать, Мия. Поверь, я не хочу тебе навредить, так что сиди смирно.       И на этом прекрасном моменте я поняла, что возлюбленный моей лучшей подруги на самом деле далеко не тот, за кого себя выдает. И измены– это меньший из его грехов. Трудно было определиться с тем, что пугало сильнее: дальнейшие перспективы или же упоминание леса. Очень хотелось верить в то, что меня не ждет участь бедных и глупых героинь ужастиков, которых отвозили в лес и заставляли рыть себе могилы. Во-первых, я не хотела умирать, а, во-вторых, я никогда прежде не держала в руках лопату.       Красочные мысли о неминуемой кончине совершенно затуманили мне мозг, я думала о том, что могла бы наброситься на Реми, но останавливало то, что он крупнее меня раза в два, а то и в три. В лучшем случае он просто скрутит меня и поругает за глупый порыв, а потом перекинет в багажник, чтоб не мешалась, в худшем — мы попадем в аварию и оба умрем. Поэтому я искала иные пути спасения. Осторожно отстегнув ремень безопасности, я положила руку на дверцу, стараясь не привлекать к своей скромной персоне излишнее внимание водителя, но волк оказался чрезвычайно бдительным. Он бросил быстрый взгляд на меня, от которого захотелось свернуться калачиком и всплакнуть, но быстро вернул свой взор на дорогу.       — Не стоит, — медленно заговорил Реми. — Мы едем на очень высокой скорости, и кругом слишком много машин. Если не умрешь от удара об асфальт, то точно скончаешься от множественных травм, полученных от машин, что будут проезжаться по твоему маленькому хрупкому тельцу. А оно тебе надо?       И все же я дернула дверцу, но сильная рука прижала меня к креслу и не позволила двинуться с места. Машину занесло, другие водители начали сигналить, но Реми продолжал одной рукой удерживать руль, другой — меня.       — Закрой дверь, живо! — Крикнул волк, и я повиновалась, потому что других вариантов не было. Как только дверца с моей стороны хлопнула, Реми заблокировал ее со своей стороны. — Я же сказал тебе, не делать глупостей! — Прорычал он, а затем начал бормотать на незнакомом мне языке.       — Ты меня убьешь? — Сглотнула я, затаив дыхание.       — Этого у меня в планах не было, — буркнул мужчина в ответ. Ну, уже что-то.       — Мое похищение не сойдет тебе с рук, — в сердцах выплюнула я, отвернувшись к окну.       — С чего ты взяла, что это похищение?       — Если нет, то что? — С нескрываемым сарказмом спросила я.       — Просто поездка в гости, — пожал плечами волк. — Смотри на вещи позитивнее.       Я не могла поверить, что сбежав от одного зверя, попала в ловушку другого, самолично влетев в капкан, так еще и крышку собственными руками захлопнула. Я не чувствовала угрозы от Реми, но и доверия он не внушал. То, что он честно, а я это почувствовала абсолютно точно, заверил, что убивать меня не собирается, немного успокаивало, однако паника новой волной накатывала на меня снова и снова. Поездка в гости? Как же!       Мы больше часа кружились по городу, я точно знала это, потому что больше трех раз видела здание злосчастного клуба, и как ребенок ждала, что увижу в окне знакомую светловолосую голову мужчины, который обязательно меня спасет, как делал миллион раз до этого, но все мои надежды рухнули в одночасье, когда Реми выехал за город.       Я несколько раз пыталась узнать, куда мы едем и что со мной там сделают, но подонок молчал, и я оставила попытки его разговорить. Я пыталась давить на жалость, пару раз даже угрожала, затем от волнения начала болтать всякую чушь, и тогда мужчина включил радио, прибавив громкости. Миленько. И что Триша в нем нашла?       Спустя еще некоторое время оборотень свернул с основной дороги в какую-то чащу, где меня подбрасывало на каждой кочке, и я была уверена, что мои внутренности превратились в кашу, отбившись друг о друга. К счастью, эта пытка длилась недолго и мы выехали на более ровную дорогу, но отсутствие хоть какого-либо просвета удручало, а затем мы выбрались из леса и перед нами открылся вид на огромный и чудовищный замок с одной полуразрушенной башней, будто из старого фильма ужасов. Тогда мне стало не просто страшно, от дичайшего ужаса я начала шептать молитвы и причитать.       Пока кованые ворота перед замком медленно открывались, мне казалось, что я слышу их противный скрип. На самом же деле я слышала только биение собственного сердца и матершину Реми. Я не могла отвести глаз от представившейся моему взору картины. Хотелось бы сказать, что замок похож на резиденцию Дракулы, но я видела Дракулу, он бы не стал жить в такой разрухе, зато я точно знала, кто был бы не против. Армель де Локонте. Это место, несомненно, принадлежало ему. Такое же устрашающее и величественное, что восторг смешивается с отвращением, и мурашки по спине ползут от одного только взгляда. Это место могло бы стать прекрасным памятником средневековой архитектуры, даже не смотря на то, что время его не пощадило, но отпечаток злого рока слишком явно прослеживался на каждом камне замка.       — Зачем мы здесь? — Еле выдавила я, не сводя испуганных глаз с замка.       — Выходи и сама узнаешь, — проворчал Реми, выбираясь из автомобиля, но я так и осталась сидеть на своем месте.       Волчара топтался у моей двери, ожидая, когда я последую его примеру, но я медлила, тогда он сам открыл дверцу и потянулся к ремню безопасности, чтобы отстегнуть меня. В этот момент я вновь обрела некое подобие власти над собственным телом и заворочалась на сидении, отпихивая огромные ручищи, царапаясь и даже пару раз пытаясь укусить.       — Мия, перестань! — Рыкнул Реми, ухватив меня за плечи и хорошенько встряхнув. — Послушай, я понимаю твое волнение, — сдерживая раздражение, спокойно заговорил он, и я фыркнула. — Тебе никто не собирается причинять вред, но если ты будешь вести себя подобным образом, планы могут измениться. Так что сделай одолжение нам обоим и веди себя цивилизованно.       — Как ты мог так поступить? — Сдерживая поток нецензурной брани и слез, с горечью спросила я. — Мы же не чужие люди друг другу, — ну, если его отношения с моей лучшей подругой можно считать чем-то связующим.       — Я оказался в таком же положении, как и ты. Меня никто не спрашивал. А теперь топай. Граф не любит ждать, — я могла поверить в то, что Реми не сильно рад быть пешкой вампирского ферзя, но принять происходящее никак не могла. Однако, как и сказал Реми, нас никто не спрашивал, поэтому оставалось только подчиниться и надеяться, что вскоре все вернется на круги своя.       — Локонте тебя шантажирует? Ты как-то виноват перед ним? Он тебе угрожал? Он угрожал твоим близким? — Не унималась я, засыпая мужчину вопросами, пока мы двигались к замку, но ни на один из них он не ответил, только проворчал что-то о том, что я слишком много болтаю.       В замке меня встретила худощавая и миниатюрная молоденькая девушка в костюме горничной, точнее, в костюме горничной времен Людовика какого-то. Да чего уж там, вся обстановка в замке была соответствующей давно ушедшей эпохе. Похоже, Армель де Локонте не просто консерватор, он прямо-таки ярый противник современности, даже электричеством не обзавелся. Девица в костюмчике шагала очень быстро и не проронила ни единого слова, не представилась, не ответила, куда мы идем. Я сначала предположила, что она глухонемая, но когда где-то в глубине замка громко хлопнула дверь, она начала испуганно озираться по сторонам. А затем я услышала это… самый ужасный звук в мире. Надрывный и жалобный волчий вой, а затем еще один, но более грубый. Звук шел словно из-под земли, и в голову сразу же врезались воспоминания о россказнях Итана о «ручных зверушках» графа. Теперь я точно знала, что в той сказке правды было больше, чем вымысла.       Девушка проводила меня в столовую, а затем исчезла, причем она вышла так тихо и быстро, будто ее вообще и не было. Глядя на заваленный до отказа едой огромный стол, я поняла, что к моему визиту здесь готовились основательно. Хоть на первый взгляд столовая и была пуста, я точно ощущала чужое присутствие в комнате, только никак не могла сообразить, где именно прячется этот «кто-то».       — Время весьма позднее для ужина, господин Локонте, — пересилив страх, заговорила я, но ответа не последовало. — Если хотели пригласить на свидание, то мне было бы достаточно и смски, — и снова тишина. — Так и будете издеваться надо мной, заставляя томиться в собственном страхе?       — Это было бы очень невежливо с моей стороны, — бархатный голос раздался за моей спиной, и я вздрогнула от неожиданности и резко развернулась, что закружилась голова, и пришлось ухватиться за спинку одного из стульев, чтобы удержать равновесие. — Присаживайтесь, — Локонте кивнул на стул, в который я вцепилась мертвой хваткой, и усмехнулся, когда мои пальцы сжались еще сильнее. — Надеюсь, шофер вас не обижал, мисс? — Вежливо поинтересовался хозяин замка, не сводя с меня своих проницательных глаз.       — Ну, это была довольно… эм… занятная поездка, — откашлялась я, все еще не зная, как себя вести в сложившейся ситуации. — Может, хотя бы вы ответите, зачем я здесь?       — Поговорить, — граф еле заметно пожал плечами и прошел мимо меня, галантно отодвинув один из стульев, предлагая присесть. Со стороны это должно было выглядеть смешно: средневековый полуразрушенный, но дорого обставленный, замок, вампир в блузе с рюшами и с аккуратно собранным хвостиком, перевязанным атласной лентой, свечи, накрытый стол, резная мебель, гобелены на стенах, портреты в золотых рамах и я. — Не стоит меня бояться, Мия, в этом доме вас никто не обидит.       — Не сомневаюсь, — пробормотала я себе под нос и все же уселась. — Но разве можно меня винить за настороженность? В конце концов, меня похитили и привезли сюда против моей воли.       — Уверяю, вы здесь не пленница, а гостья, — очаровательно улыбнулся вампир, но его улыбка была опаснее даже самого жуткого звериного оскала. Слишком уж много скрытых мотивов в себе она таила. — Угощайтесь, Мия, еда приготовлена исключительно для вас.       — Благодарю, но я не голодна, — от страха в горле пересохло, поэтому слова выходили скрипучими и глухими.       — Как пожелаете, — пожал плечами граф, заняв место напротив меня. — Скажите, мисс, вы боитесь меня? — С нечитаемым выражением лица поинтересовался Локонте. И вообще-то, я даже не пыталась его читать, такой архаизм и не позволил бы залезть к нему в голову.       — Я много чего боюсь, граф, но ваше имя не числится даже в третьей сотне, — я не лгала, лишь слегка лукавила и немножечко блефовала, что точно не прошло мимо внимания моего собеседника, если судить по его насмешливому прищуру.       — Буду честен, вы мне не нравитесь, Мия, — начал вампир.       — Откровенно говоря, вы мне тоже, — скромно ответила я, сильно преуменьшая настоящее положение дел.       — У вас очень длинный язык, — поджав губы, прокомментировал Локонте. И он был далеко не первый, кто мне об этом говорит. Я не стала отвечать, все ж включив толику здравомыслия. — Но ваша смелость, внутренняя сила, самоотверженность и желание помочь всему миру не могут не восхищать. Однако что-то мне подсказывает, что все дело в обычной глупости. Рабское мышление смертных — свято верить в то, что каждая жизнь ценна, кроме собственной. Я всегда знал, что плебейская кровь в разы сильнее благородной, и вы — живое тому доказательство.       — Вы приказали меня привести сюда, чтобы пооскорблять? Неужели вам настолько скучно? — Не выдержала я.       — Кажется, я начинаю понимать, что делает вас ценной в глазах некоторых высших существ, — с интересом разглядывая меня, сообщил граф, но мне это не польстило. С таким интересом обычно мальчишки разбирают машинки, а девчонки отрезают куклам головы, чтобы посмотреть, что там внутри. — К вашему слабоумию в комплекте идет отвага. У вас есть клыки, но пользуетесь вы ими себе во вред. По крайней мере, вы не безнадежны. Кто знает, может, благородная кровь все же возьмет над вами верх, и вы хоть немного станете походить на отцовскую родню.       — Благодарю на добром слове, но я бы предпочла остаться самой собой. Моя неблагородная родня говорила, что идолопоклонение до добра не доводит. Один мой родственничек вот сотворил себе кумира, больше его никто не видел, — не успев прикусить себе язык, выболтала я. Первой моей реакцией был страх, затем я немного мысленно попинала себя, и только потом смутилась тому, что слишком вольно себя вела в компании того, кого побаивается добрая половина вампиров и не только.       — Да уж, — протянул Локонте. — Я еще на балу отметил ваше сходство с Агатой, но, похоже, у вас с ней куда больше общего, чем может показаться на первый взгляд. Вы тоже склонны судить за неудачи.       — Нет, я склонна судить за попытки меня убить, а за то, что Говард оказался таким невезучим, готова его поблагодарить, иначе не сидела бы сейчас тут и не вела бы задушевные беседы с вами, — съехидничала я, и Локонте недобро ухмыльнулся.       — Чем больше вы говорите, тем сильнее начинаю понимать Говарда. Я бы избавился от вас, не задумываясь, а господину Кроуфорду это решение далось с трудом.       — Что ж, рада, что идея меня убить была хотя бы не спонтанной, а то я думала, что просто не вписываюсь в его идеальную картину мира. Ну, знаете, где вся власть у бессмертных, простой люд живет в заповедниках на радость и корм тех, вокруг кого вертится этот мир.       — Уже и об этом успели узнать, — снисходительно улыбнулся Локонте. — Ваши слова да Творцу бы в уши. Увы, на создание такого строя уйдут не годы, а сотни лет, возможно, тысячелетия, даже мне не удастся это застать, — мечтательно вздохнул граф. — Но уверяю, мои идеи не так радикальны. Я всего лишь хочу, чтобы движущей силой истории были наиболее просвещенные, и так уж вышло, что это именно вампиры. Не все, разумеется, — чуть погодя добавил он.       — Вы просто не даете шанса другим проявить свои таланты, — хмыкнула я, задрав подбородок.       — Среди людей есть немало выдающихся, признаю. Как раз таких смертных и стоило бы обращать, дабы сохранить великое наследие.       — Но вы обращаете всех подряд…       — На войне все средства хороши, — развел руками Армель. — Они пушечное мясо. Вы знакомы с историей древних цивилизаций? — Я пожала плечом, потому что моих знаний истории было достаточно, чтобы сдать школьные экзамены, но что-то мне подсказывало, что этим графа не впечатлить. — В те времена ценились две вещи — сила и знания. Если человек не обладал ни тем, ни другим, то ему оставалось только требовать хлеба и зрелищ. С тех пор мало что изменилось. Понимаете, я не верю в равенство, оно не возможно в мире, где каждый человек уникален и прочее, но люди упорно пытаются доказать обратное. И если бы они только смогли признать свое несовершенство, а не учиться любить себя такими, какие есть: уродливыми, больными, тупыми… всем бы жилось в разы лучше. Тогда бы они увидели, что по своей натуре они слабые создания и нуждаются не в равенстве и демократии, а в контроле и покровительстве со стороны сильных и умных. Они бы начали стремиться к совершенству, — с благоговением произнес последнее слово вампир.       — Ладно, допустим, я могу понять, чем вам люди не угодили, — тяжело вздохнула я. Пусть я не принимала подобных взглядов, но хотя бы улавливала мысль. — Они слабые, глупые, несовершенные и прочее. Но оборотней-то вы почему не любите? Они сильные, смелые…       — А кто сказал, что я их не люблю? — Перебил граф. — Не уважаю — да, но не считаю, что они бельмо на глазу Всевышнего. У оборотней много достоинств, как у вида, однако как животное ни приручай, оно всегда будет животным.       — Но это неправильно считать, будто один вид лучше и достойнее другого. Попахивает расизмом, — возмутилась я.       — А кто сказал, что это не правильно? — Приподняв бровь, поинтересовался Локонте.       — Эм, — протянула я, задумавшись, — мораль, общественное мнение, законы, религия?       — А кто все это придумал? Люди. А как мы уже успели выяснить ранее, люди в большинстве своем глупы и склонны искать во всем личную выгоду. Вы живете по давно устоявшимся канонам, я же был свидетелем того, как эти каноны принимались. Поверьте, не стоит верить всему, что называют абсолютом.       — По-вашему убивать кого-то, только потому что он не вписывается в чьи-то рамки — это хорошо?       — Как я и сказал ранее, только смертные, могут полагать, что любая жизнь ценна, бессмертные же знают, что это не так. Да от большинства людей не остается ничего, кроме перегноя и горстки пепла, бессмысленная трата природных ресурсов, не больше. Если есть великая идея, способная изменить этот мир к лучшему, то несколько сотен или тысяч жизней, да даже миллионов — не самая великая цена.       — Хорошо, что не все мыслят так, как вы, — возмутилась я, сжимая под столом кулаки.       — Вы считаете меня злодеем, Мия, не так ли? Но представьте, что моя точка зрения является нерушимой истиной, на которой и строится весь уклад жизни. Так думают все и никто не спорит. Тогда выходит, что все злодеи, а если злодеи все, то никто не злодей, верно?       — Нет, не верно, — упрямо отрицала я.       — Об этом можно спорить вечно, но, к сожалению, у вас этой вечности нет, голубушка, — снисходительно улыбнулся Локонте. — Вести с вами дальнейших споров не вижу смысла. Все, что мне было нужно, я от вас уже получил. Моя служанка проводит вас в одну из спален, там сможете отдохнуть. Спокойной ночи, мисс, — и больше не обращая на меня никакого внимания, граф вышел из столовой, и даже не обернулся, как бы я его ни звала.       Дальнейшее мое пребывание в проклятом замке ощущалось, словно в тумане. Я не знала, сколько времени провела в заточении — часы, дни или недели. Времени тут, будто не существовало. Все слилось в один бесконечный кошмар, от которого я никак не могла проснуться. В моей комнате не было окон и часов, я могла ориентироваться только по тому, как служанка приносила еду, к которой я не притрагивалась. Я с отвращением смотрела на серебряные блюдца с изысками кулинарии, испытывая только приступы тошноты и никакого аппетита. Однажды Реми соизволил принести мне кофе и булочку в надежде, что я хоть что-то поем и не помру с голоду быстрее, чем меня убьет его хозяин, но я запустила стакан прямо в его наглую морду, и ни о чем не жалею.       Я сходила с ума в тишине, книги в комнате были на французском, а собственные мысли вгоняли в еще большее уныние, пока однажды замок не наполнился звуками органа, тяжелыми, громкими и пробирающими до самых костей. Эти звуки из преисподней словно звучали в моей голове, потому что от них невозможно было избавиться, ничем нельзя было заглушить. Оставалось только сидеть и смиренно слушать. Сначала музыка раздражала, но потом я прониклась ею. Я никогда прежде не слышала чего-то настолько душераздирающего и пронзительного, что оставляло бы глубокое впечатление в самых потаенных уголках души. Казалось, будто органист изливает свои чувства в игре, я слышала и боль, и смех, и крик, и ласковый шепот. Каждая нота пробирала до мурашек и отзывалась глухим эхом в самом сердце, вызывая мелкую дрожь, заставляя волоски встать дыбом.       Устав от бесконечных метаний по замкнутому пространству, я опустилась на пол, молча роняя слезы и вслушиваясь в чарующие звуки. Теперь я точно знала, что люди имеют в виду, когда говорят «задеть за живое», потому что мелодия, которую играл органист, задевала меня не просто за живое, она что-то перевернула внутри меня, дернула за такие струны души, о которых я даже не подозревала. Что-то во мне надломилось, и все эмоции, которые я старательно сдерживала внутри, пока находилась тут, хлынули потоком неконтролируемых рыданий. Меня трясло, холодный пот прошиб все тело, но с каждой минутой отчаянной истерики я чувствовала некоторое облегчение. Я рыдала, радуясь тому, что здесь меня точно никто не услышит и не увидит. Я могла никого не стесняться, дать волю чувствам и просто выплакать все, что накопилось внутри. Когда звуки органа стихли, а слез во мне больше не осталось, я почувствовала себя совершенно опустошенной. Мне было так легко и спокойно, что я мгновенно провалилась в сон. Я не могла сказать точно, сколько именно проспала, но проснулась от мужского голоса почти у самого уха.       — Подъем, красавица, серый волк уже прибыл по твою душеньку.       — Что? — Сонно пробормотала я, приоткрыв глаза, не сразу сообразив, где нахожусь. — Питер? — Я резко подскочила с пола и попятилась назад, подальше от козла в волчьей шкуре. — Зачем ты здесь?       — Велено в лес тебя отвести. Дать минутку прихорошиться? Или ты уже во всеоружии? — Издевался злодей, ухмыляясь.       — В лес? Кто сказал? Локонте обещал…       — Локонте уехал, куда и насколько — не известно, — развел руками оборотень. — Так что можем прогуляться. Тебе ж, наверняка, осточертело сидеть в четырех стенах?       — Ты хочешь сводить меня на прогулку? — Подозрительно прищурилась я, и Боу кивнул. — А каковы шансы, что я смогу убежать? — Спросила я, надеясь, что этот зверюга все-таки имеет сердце и сжалится надо мной.       — Зависит от того, как быстро будешь бежать, — криво усмехнулся он.       Он не сказал «нет», не так ли? И все же, как бы ни был велик соблазн послать его к черту, соблазн попробовать убежать отсюда был куда больше. Я не особенно уповала на удачу, но надеялась, что на нервной почве гены моего папаши сыграют свою роль и позволят хотя бы на короткое время ввести Питера в транс или даже гипнозом уложить баиньки, а уж потеряться в лесу — это для меня дело плевое. Да и выбираться из него, слава ежикам, меня научили.       Я послушно встала с пола, благодарно приняв протянутую руку, чем вызвала недоверие со стороны оборотня, но Боу промолчал. Вместе мы вышли из моей временной спальни и пустились в увлекательнейшее путешествие по многочисленным коридорам и лестницам. Ей-богу, не удивлюсь, если в одной из комнат замка заперт Минотавр. Я плелась позади мужчины, разглядывая обстановку вокруг, пока стены не сотряслись от странного звука, который я не столько услышала, сколько почувствовала. Сначала я замедлилась, пытаясь сообразить, что это было, но Питер не сбавил шагу, поэтому мне пришлось почти бегом догонять его. И когда звук повторился уже с удвоенной силой, оборотень резко остановился, что я влетела в его спину и крепко схватилась за огромные плечи, чтобы удержаться на ногах.       — Что это было? — Испуганно прошептала я, когда шум стих. Питер с минуту молчал, прислушиваясь, потом развернулся ко мне, дернул плечами, стряхнув мои руки с себя.       — Собачонка Локонте, наверное, проголодалась. Пошли быстрее, а то вдруг почувствует, насколько ты аппетитная, — волк клацнул зубами, и я отпрянула от него, смерив недовольным взглядом.       — Придурок, — тихо пробормотала я, покачав головой. Я уже собиралась идти дальше, но в голове вновь всплыли воспоминания о двух несчастных похищенных малышах-оборотнях, которым не дали возможности прожить человеческую жизнь, держа в клетках и выгуливая на цепи. — Ты сказал, Локонте уехал, так?       — Нет, Мия, даже не думай об этом, — простонал Питер, видимо, сразу догадавшись о моих планах. — Мы не станем туда лезть.       — Питер, ну, пожалуйста, — жалобно протянула я. — Они же тоже оборотни, как и ты, только маленькие. Неужели ты позволишь своим братьям меньшим и дальше страдать, когда можешь помочь?       — Так и сделаю, будь уверена. Какое мне дело до каких-то там щенков? Моя задница мне дороже, а я и так ей рискую сейчас, между прочим.       — Ну, Пи-и-и-и-и-тер, — жалобно тянула я, вцепившись в его руку. — Их нельзя оставлять так.       — Я тебя сейчас обратно отволоку, — ничуть не растопившись моими уговорами, рыкнул Боу.       — У тебя сердце тверже камня!       — У меня его вообще нет, а теперь пошли, — Питер дернул меня за руку, и вой повторился, но на этот раз он был еще громче, еще унылее, еще жалобнее.       — Давай хотя бы посмотрим, что произошло, — захлопала я глазками, стараясь пронять этого сухаря. — Может, он просто лапку прищемил. Или соскучился по компании.       — Ты вообще в своем уме? — Скривился мужчина, смотря на меня как на пришельца. — Там две здоровенные дикие детины. Это тебе не милые песики, не ручные зверушки и не цирковые львята. Это, блин, два оборотня, которых держат здесь с одной целью — жрать неугодных их хозяину. А ты хочешь спуститься к ним и посмотреть, что с ними стряслось? Как ты вообще до своих годов-то дожила? Никакого инстинкта самосохранения.       — Ну, пожа-а-а-алуйста, — не унималась я. Питер не сводил с меня хмурого взгляда, но с каждой секундой его маска непоколебимости давала все больше трещин.       — А черт с тобой! Может, они тебя сожрут, и мне не придется с тобой возиться, — в итоге согласился он, толкнув меня в сторону, и повел к очередной лестнице.       Он шел слишком быстро, я не поспевала и то и дело спотыкалась на каблуках на неровном полу да еще и практически в темноте. Теперь всегда буду ходить только на плоской подошве на случай незапланированных похищений. Дороги, разумеется, я не разбирала, лишь изредка удавалось зацепиться взглядом за двери с табличками, на которых были выгравированы какие-то французские надписи, но слабый свет от редких свечей на стенах не позволял что-либо прочитать.       — А что находится тут? — Спросила я своего тюремщика, указывая на одну из дверей.       — Откуда мне знать? Слышал, что у Локонте тут свой склеп. Жены, родственнички, особенно приближенные, — равнодушно пожал плечами Боу. Ужас какой. Очередной волчий вой сотряс стены, и я поняла, что мы почти пришли.       Питер остановился возле металлической двери и начал возиться с замком, но ключей, разумеется, у него не было, зато была чудовищная сила, поэтому замок пришел в негодность довольно быстро, хотя и не без определенных усилий со стороны мужчины.       — Прошу, — галантным жестом Питер пригласил войти меня туда, где в неясном свете я различила две решетчатые двери, а за ними нечто, похожее на тюремные камеры. Должно быть, в них и сидят волчата. Высоко задрав подбородок, я прошествовала мимо Боу, но все же страх унять не удалось. Возможно, следовало его послушать и не лезть не в свое дело. Как только я приблизилась к одной из клеток, то существо, сидящее внутри, издало очередной протяжный вой, походивший на жалобный стон. Вопреки ожиданиям, я не увидела дикого зверя, с огромных клыков которого капала бы слюна и кровь. В клетке сидел среднего размера волк, вернее, он даже не сидел, а лежал, склонив морду к лапам, и в окружении густой черной шерсти я разглядела два очень внимательных желтых глаза, полных тоски. Я сделала еще один осторожный шаг к клетке, и волчонок обнажил клыки, тихо зарычав, но бросаться на меня не спешил, изучал, наверное.       — Твою мать, — выругался Питер сбоку от меня. Я развернулась в его сторону, и увидела, как мужчина нервно перебирает волосы, тихо матерясь.       — В чем дело?       — Я понял, почему он воет, — вздохнул оборотень. — Второй щенок сбежал.       — Чего?! — Взвизгнула я, подскочив к нему и заглядывая в клетку, которая была пуста. — Но как это возможно?       Питер с силой дернул дверь, но она не поддалась, он попробовал еще несколько раз, но решетка прочно была закреплена на своем месте. Порывшись в карманах, он выудил что-то и начал ковыряться в замке, спустя некоторое время дверь со скрипом открылась. Мы ступили внутрь, и Питер начал исследовать дыру в полу.       — Локонте явно недооценил умственные способности своих зверушек, — подытожил Боу.       — Он прорыл туннель и сбежал? — Ошеломленно спросила я, поглядывая в яму.       — Очевидно. А второй воет, потому что скучает. Чувствует, что его бросили.       — То есть где-то в лесу бегает абсолютно не социализированный оборотень? Который в любой момент может оказаться среди людей и напасть на них? Я правильно поняла?       — А еще, возможно, он голодный, — услужливо добавил Питер.       — Мы должны найти его, — уверенно произнесла я, вызвав очередное недовольное рычание Питера и жалобный скулеж волчонка в другой клетке. — Ты сможешь найти беднягу?       — Попробую, — проворчал мужчина. По крайней мере, на этот раз он спорить не стал. Или он смирился с моим упорством, или понимал, чем чревато исчезновение любимого питомца графа. — Мне нужно только запах его уловить, — и Питер начал принюхиваться, меряя шагами тесную клетку.       — Что чувствуешь? — Шепотом спросила я, приблизившись к нему.       — Чувствую запах плесени, сырости, земли и того, как ты меня бесишь, — стиснув зубы, рыкнул Боу, смерив меня убийственным взглядом. — Брысь отсюда!       Я вышла из клетки и вообще постаралась отойти подальше от нервного мужчины, переключив внимание на волчонка, скучающего по своему братику… или сестричке. Я приблизилась к клетке настолько, насколько позволил ее обитатель, и постаралась вглядеться в его глаза, чтобы… чтобы… не знаю. Чтобы показать ему, что он не один?       — Я не знаю, как искать хитрого беглеца, потому что так и не смог почувствовать его запах, слишком много других… отвлекающих ноток, — Питер поморщился, и что-то мне подсказало, что запахи те были не из приятных. — Но он точно сможет найти, — Боу кивнул на грустного щенка, который, словно понял нас, поднял морду от лап и навострил уши. — Правда, понятия не имею, как нам его уговорить.       — Я могу применить гипноз, — выпалила я, не очень хорошо это обдумав. Питер смерил меня взглядом, красноречиво говорящим, какого он мнения от моей затеи, что только подстегнуло меня не останавливаться и топить себя до конца. — Я смогу. Правда. Ты мне не веришь?       — Как-то не очень, — честно признался он. — Но валяй, все равно у нас нет альтернатив.       Я подошла к клетке и постаралась перехватить взгляд волчонка, но он намеренно его избегал, отворачиваясь. Я всячески старалась привлечь его внимание, но просто тратила время в пустую.       — Он не смотрит на меня. Мне надо быть ближе.       — Ну, конечно, — ворчливо протянул Боу и встал рядом со мной. — Но учти, у тебя будет одна попытка. Если он начнет на тебя бросаться, я помогать не стану.       — Плевать, — закатила глаза я. — В любом случае, открывать клетку будешь ты, значит — тебя первого и будут трепать, а я вон, через подкоп пролезу.       — Хитро, — одобрительно протянул мужчина. — Готова?       Я кивнула, и Питер начал возиться с замком клетки. Когда раздался щелчок, мужчина повернулся ко мне и, тяжело вздохнув, проинструктировал о дальнейших действиях.       — Я открываю клетку, а ты сразу же его гипнотизируешь. Ясно?       — Да поняла я, открывай уже.       Питер дернул дверцу решетки, и волчонок тут же одним резким прыжком повалил его на землю и начал клацать зубами, а я с визгом отскочила в сторону, с ужасом наблюдая, как Боу отбивается локтями и пытается не дать волчонку оттяпать ему голову.       — Чего встала? Гипнотизируй! — Рыкнул мужчина, уворачиваясь от мощных лап.       — А как по-французски будет «найди своего брата или сестру»? — Дрожащим голосом выдавила я, медленно приближаясь.       — Мия, блин, ты вообще с головой дружишь? Ты гипнотизировать его собираешься или дрессировать? Просто в мозг ему залезь и дай команду.        Пока звереныш обжимался с Питером, он не обращал внимания на меня, что позволило подойди очень близко и перехватить его морду, принуждая смотреть мне в глаза. Я всматривалась в желтые омуты, и волчонок постепенно успокаивался. Я не была уверенна, поймет ли он меня, если я начну говорить с ним, поэтому последовала совету Питера и пользовалась не словами, а внушением. Взгляд волчонка стал осознанным, он будто кивнул мне, говоря, что все понял, тогда я отпустила его морду и отодвинулась, а звереныш ловко пробрался в клетку своего сородича и скрылся в прорытой яме.       — Что дальше? — Я перевела торжествующий взгляд на довольно потрепанного Боу и немного смутилась.       — Дальше идем по следу этого и ты снова их гипнотизируешь, заставляя вернуться обратно.       — Лады, — тихо пробормотала я, снова семеня за мужчиной, который на этот раз сыпал проклятиями так, чтобы я точно слышала каждое и не пропустила мимо ушей ни одного.       Следующие несколько мучительно долгих минут моей насыщенной жизни я потратила на беготню по темному лесу. Внутренний голос вопил о том, что я должна смыться от Питера, пока он слишком увлечен поиском питомцев, но дурацкое чувство жалости ко всему живому и иррациональное желание помогать всем в ущерб себе мешали думать о собственной заднице, поэтому я с завидным упорством старалась не потерять мужскую спину из виду. Питер плевался и смачно ругался, проклиная меня и мой альтруизм, обещал придушить, как только мы вернем на место любимых зверушек Локонте, клялся, что моя смерть будет долгой и мучительной.       Когда мы все же нашли двух волчат, кувыркающихся на земле, мое сердце растаяло. Они выглядели такими счастливыми рядом друг с другом, что у меня не оставалось никаких сомнений в том, что есть в них что-то человеческое. Но стоило нам приблизиться, как оборотни вмиг забыли друг о друге, встав на четыре лапы и прогнув спины, будто готовились напасть в любой момент. Щенки угрожающе зарычали, обнажая острые и большие клыки, и я попятилась назад, выставив руки вперед, дабы показать, что у меня нет намерения им вредить.       — Полагаю, сейчас твой выход, мать Тереза, — с сарказмом выплюнул Боу, медленно отступая в сторону. — Прикажи им вернуться домой.       Как только рычание стихло, я замерла на месте, обдумывая следующий шаг. Вероятно, эти ребятки не подпустят меня слишком близко, а с такого расстояния я не смогу на них воздействовать. Я старалась унять внутреннюю дрожь и страх, пыталась выражать исключительно дружелюбие и желание помочь, чтобы обрести доверие волчат, но они не спешили подпускать меня к себе. Мне удалось встретиться взглядом с одним из них, с тем, что был покрупнее, именно он был в клетке, когда мы с Питером спустились в подвал. Черный волчонок склонил голову на бок, изучая меня, а затем в его взгляде промелькнуло узнавание. Он приблизился осторожными шагами, второй щенок следовал за ним, но на некотором расстоянии. Я не смогла сдержать радостной улыбки, когда они подошли совсем близко, что я смогла протянуть руки и коснуться их мохнатых голов.       — Похоже, ты им понравилась, — хмыкнул Питер, странно косясь на меня, обнимающуюся с двумя, как было принято считать, жестокими зверюгами.       Я гладила волчат и чувствовала, как что-то теплое и нежное заполняет меня с ног до головы, пока эти бедняжки ластятся ко мне. В этот момент я точно знала, что ни за что на свете не допущу их возвращения в клетки. В конце концов, они всего лишь дети, которые заслуживают лучшего обращения, и я могу попытаться изменить их положение.       — Будь готов ловить одного из них, если вдруг он испугается, — медленно процедила я Питеру.       — Что ты задумала? — Подозрение сквозило в его тоне, и я даже почувствовала мужское волнение, когда его вопрос остался без ответа.       Обхватив двумя руками мордочку одного волчонка, я пристально посмотрела в его глаза, как и в прошлый раз. Его взгляд был чистым и доверчивым, в нем словно читалась мольба о помощи, и я приложила максимум усилий, чтобы заверить его в том, что я могу это сделать. Правда, я сама не до конца понимала, как именно.       Сосредоточившись на глазах волчонка, я начала думать о том, что он должен был сделать, и могла только надеяться на то, что он понимает меня. Я никогда еще не была так сосредоточена на чем-то, даже царапание моей спины другим волчонком не могло отвлечь меня от задуманного. И вот я почувствовала, как волчья морда в моих руках становится все меньше и меньше, шерсть становится реже и больше прорисовываются человеческие черты. Это продолжалось до тех пор, пока волчонок и вовсе не превратился в мальчика-подростка.       Времени на удивление не было, мне срочно нужно было завладеть вниманием второго волчонка, пока трансформация его братца не отпугнула беднягу. В очередной раз ругая меня на чем свет стоит, Питер кинулся помогать парнишке, пока я мысленно пыталась уговорить второго оборотня принять человеческий облик. Во второй раз я справилась с задачей быстрее, и вскоре передо мной на четвереньках сидела девочка примерно того же возраста, что и ее брат, очень похожая на него. Я стянула с плеч любезно предоставленный мне графом кардиган, поскольку в замке было очень холодно, и накинула его на плечи девочки, которая растерянно хлопала огромными синими глазами и дрожала как осиновый лист. Повернув голову, обнаружила, как мальчик кутается в кожаную куртку Питера.       — И что нам теперь с ними делать? — Разраженно процедил Боу. — Возьмем на себя опекунство и будем жить одной дружной семьей?       — И не мечтай, ворчун, — фыркнула я. Хотя стоило признать, что вопрос волка был довольно уместным. Обращая их в людей, я не думала о том, что делать с ними дальше. — Может, стоит сообщить Шарлю Жеводану? — Неуверенно предложила я, и Питер смерил меня уничижительным взглядом.       Девочка начала что-то говорить, но я не могла разобрать ее слов, потому что, во-первых, речь ее была точно не на английском, а, во-вторых, произношение слов давалось ей явно с трудом. Питер нахмурился, слушая ее, совершенно забыв обо мне.       — Что она сказала?       — Понятия не имею, — проворчал он, а затем что-то затрещал, видимо, на французском. Ну, все, точно выучу еще один язык, когда вернусь домой. Вернее, если вернусь домой…       Как только Боу договорил, лица детишек засияли, и они быстро-быстро закивали, словно китайские болванчики. Еще одно слово Питера — и близнецы умчали вглубь леса.       — Что ты им сказал?       — Если коротко, то велел им возвращаться в замок, с ними я разберусь позже, — закатил глаза Питер. Мужчина подошел ко мне и резко дернул за локоть, практически впечатывая в себя. — Ну, считай твое предсмертное желание я выполнил, — хрипло протянул он, ухмыляясь. — Помочь другим — это так благородно, но так глупо. А ведь могла бы попросить за себя, я бы с удовольствием поиграл с тобой в догонялки. Не переживай, Мия, я буду молиться, чтобы этот добрый поступок тебе зачелся, может, тебя даже пустят в рай.       — Что ты такое несешь? — Задыхаясь, произнесла я, глупо и истерично посмеиваясь. — Какое еще предсмертное желание? Какой рай?       — Думаешь, я простил тебе срок в тюрьме? Испорченную жизнь? Испорченные отношения с семьей? Я теперь никто. Мне пришлось умереть, чтобы выбраться на свободу, теперь пришла твоя очередь умирать, — вкрадчиво нашептывал в ухо злодей.       Он отодвинулся, и в неясном свете я разглядела его лицо. Даже не знаю, что было более зловещим: безумный блеск его единственного глаза или же жуткая улыбка матерого пациента психушки. Питер поволок меня в гущу леса, не обращая внимания на то, что я спотыкалась и едва не падала, не поспевая за ним. Сердце у меня билось, как сумасшедшее, так же бегали и мысли в голове, а мозг судорожно соображал, пытаясь придумать хоть какой-нибудь план спасения.       — Ты не можешь меня убить, — спохватилась я, заикаясь. — Локонте шкуру с тебя спустит. Он сказал, что у него на меня другие планы, он…       — Да плевать я на него хотел, — через плечо бросил оборотень. — Ты такая невнимательная, Мия. Я же сказал тебе, что он в отъезде, и неизвестно когда явится. Я могу прикопать тебя где-нибудь тут, а потом сказать, что ты пыталась сбежать, и мне пришлось это сделать. Могу сказать, что это сделал даже не я, а сбежавшие псы Локонте, как раз и яма в подвале имеется, и волчат нет. Ты так любезно упростила мне задачу. А еще я могу вообще ничего никому не говорить и просто сбежать. Поверь, я могу спрятаться так, что никто и никогда не найдет.        — Подожди, Питер, давай договоримся! — Завопила я, когда оборотень закинул меня на плечо, видимо, устав от моих постоянных падений.       — О чем с тобой договариваться, Митчелл? Разве что разрешу тебе самой местечко для захоронения выбрать. Око за око, как говорится, — недобро засмеялся мерзавец. — Ты должна умереть, и сейчас.       — Но я помогла тебе сбежать из тюрьмы, — неожиданно вспомнила я. — Тот номер, что ты дал. Это ведь они помогли тебе, так?       — Думаешь, это сыграет тебе на руку? Теперь у меня еще больше поводов от тебя избавиться. К тому же я рассчитался с тобой за ту услугу. Хотела получить имена дружков своего дедули? Я все организовал. Так что мы в расчете.       — Я могу сделать что-нибудь еще, — заверяла я, отчаянно не желая расставиться с жизнью. — Могу поговорить с Лоретт. Или даже с мистером Боу. Он так переживает из-за тебя.       — Он даже ни разу не пришел навестить меня, — выплюнул Питер, передернув плечами и перехватив меня, когда я начала сползать с плеча. — Хотя кое-что ты можешь сделать.       — Что? — С надеждой поинтересовалась я. — Что угодно. Только попроси.       — Даже так, — присвистнул мужчина, и от его смешка мне стало еще больше не по себе. Кто знает, что у этого черта на уме. Он же любую гадость может попросить. — Осторожнее с обещаниями, у меня богатая фантазия.       — Куда ты меня тащишь? — Я постаралась сменить тему, дабы увести чокнутого психопата со скользкой дорожки.       — В одно красивое местечко. Считай, мой подарок тебе по случаю твоей смерти, умрешь как принцесса.       — Питер, прошу тебя, не надо, — всхлипнула я, уже даже не надеясь, что этот затянувшийся спектакль может привести меня к свободе. Я не чувствовала веселья от Питера, только жгучую ненависть и злость. Он серьезно намерен отомстить мне.       — Передашь деду от меня привет, — коротко бросил мужчина, не обратив на мои мольбы внимания. Я совершенно забыла, что у этого животного кусок льда вместо сердца.       — Чего так долго? — Послышался знакомый мужской голос, и я, ухватившись за талию Питера, извернулась, чтобы увидеть перевернутого Реми и какую-то дамочку рядом с ним. Разглядеть спутницу будущего бывшего парня подруги не удавалось, на ней был свободный плащ, а лицо скрывал капюшон. Какая таинственная особа, однако.       Питер скинул меня с плеча, и я шлепнулась на холодную сырую землю, озадаченно осматривая присутствующих, а потом перевела взгляд на нечто… Черный пакет, лежащий у самых моих ног. Я громко закричала, не сумев сдержать ужаса, но тут же огромная ладонь зажала мне рот, а другая — вцепилась в горло.       — Будешь кричать — точно придушу, — пообещал Питер.       — Ты что ей наплел, кретин? — Завозмущался Реми. — С ней же рядом находиться невозможно.       — Тише, Реми, — произнесла женщина, и ее голос показался мне смутно знакомым. Ее манера растягивать слова и странный акцент. — Мы и так потеряли много времени, пока ждали Питера, не будем тратить драгоценные минуты на склоки. И все же вопрос резонный — почему задержались?       — Мия захотела спасти щенков Локонте, — проворчал Боу. — Кстати, у нас теперь есть еще две проблемы в лице двух подростков, которые понятия не имеют, как быть людьми.       — Вы обратили щенков Локонте? Вы в своем уме? — Возмутилась женщина, а затем выругалась по-испански, и тогда я поняла, откуда мне знаком ее голос. Это она ответила на звонок, по номеру, который мне дал Питер.       — Кого ты спрашиваешь? Мия точно с головой не дружит, а у этого давно беды с башкой, — проворчал Реми, сверля хмурым взглядом братца бывшей жены.       — Давайте потом это обсудим, сейчас пора убивать мисс Митчелл, — Боу в предвкушении даже ладони потер, а затем подмигнул мне.       — Прекрати ее пугать, Питер, — сурово приказала женщина. — Я сказала, что от нее должен исходить шлейф, а не вонь, страха. Даже с моим слабым чутьем ясно, что ты перестарался, — затем дама скинула капюшон, и на ее лице я увидела уже знакомую маску.       — Вы Санта Муэрте — подружка Армеля де Локонте. Вы были на его балу, — затараторила я, вспомнив странную спутницу графа. — Что все это значит?       — Ты очень любопытна, Мия, — барышня подошла поближе ко мне и заглянула в глаза. — Видишь ли, в мире происходят очень паршивые события, грядет что-то ужасное, и ты можешь ускорить процесс наступления апокалипсиса, поэтому тебя нужно убрать, — ласково, почти как ребенку, сообщила Муэрте.       — А еще меня отчитывала, — вздохнул Питер где-то рядом со мной. Я испуганно уставилась на черный пакет, предназначенный, видимо, для меня, и женщина проследила за моим взглядом.       — Это не то, о чем ты думаешь, Мия, — заверила Санта Муэрте. — Я хочу лишь на время вывести тебя из игры королей, но знаешь, в шахматах именно пешкам отводится главная роль — никогда не знаешь, которая из них станет ферзем.       — Я все равно не понимаю вас, — сглотнула я, не зная, куда смотреть: на двух мрачных мужчин, размалеванную девицу или же черный пакет для трупов.       — Армель шантажирует твоего друга. Он хочет, чтобы Виктор Ван Арт присоединился к нему в его извращенной войне против оборотней, и если Ван Арт это сделает, плохо будет всем. Этот вампир слишком силен, нельзя допустить, чтобы он оказался под влиянием Армеля. Но он отличное оружие против него. И, как показал опыт прошлых лет, утрата близкого человека способна толкнуть Ван Арта на безумства, вроде убийства графа.       — Вы хотите, чтобы Виктор убил Армеля де Локонте? — На всякий случай уточнила я, чтобы убедиться, что правильно все понимаю, и женщина кивнула. — А что если он не станет этого делать?       — Я постараюсь сделать все, чтобы это случилось. Я лично заинтересована в том, чтобы граф отдал свою душу дьяволу, — глаза Муэрте блеснули, и мне оставалось только догадываться о причинах, движущих этой женщиной. — Но нам необходимо провернуть дело так, чтобы все выглядело правдоподобно. Ты же поможешь?       — А у меня есть выбор? — Обреченно вздохнула я, уже начиная ненавидеть себя за то, что помогаю манипулировать моим близким другом.       — Вот и замечательно, — улыбнулась Санта Муэрте. — Я верила в твое благоразумие, Мия.       — Но есть одна проблема, — поджав губы, пробормотала я. — Макс.       — Твой буйный волчонок? — Уточнила женщина, и я кивнула. — Думаешь, он доставит проблем?       — Фолл уже весь город на уши поставил в попытках ее найти, — подал голос Реми. — А еще он меня видел, и я уверен, что он не такой тупой, каким кажется.       — Макса будет тяжело обмануть. Он меня хорошо знает, — добавила я.       — Предоставь это дело профессионалам, — снисходительно улыбнулась Муэрте. — Говоришь, Фолл тебя видел, Реми? — В голосе женщины скользнуло недовольство, и мужчина утвердительно кивнул. — Значит, скомпрометируем тебя еще больше.       — И почему я снова варюсь в этом дерьме? — Застонал оборотень, закинув голову к звездному небу, которое едва проглядывалось сквозь высокие кроны деревьев.       — Потому что ты мне должен, Реми. Я дала тебе вторую жизнь, я же ее заберу, если будешь брыкаться.       — Надо было соглашаться на прошлую работенку, — недовольно проворчал Реми, расстегивая пакет.       — Хватит ныть, зятек, давайте уже поскорее покончим с этим, я проголодался, — вмешался Питер. — Ну, что, Митчелл, готова «умереть»?