Кто-нибудь вспомнит нас (продолжение)

Эмма никогда так сильно не боялась приближающегося семинара по классике. Тот факт, что это был семинар Реджины – как правило, ее самый любимый час в неделе, только заставлял нервы плясать сильнее. Последние семь дней она провела, подпрыгивая каждый раз, когда ее телефон издавал звук входящего сообщения, в ожидании, что это Мулан писала ей. Но каждый раз это оказывалась Реджина, которая удивлялась, почему она столь неразговорчива. Ты забыла написать важное эссе, и это молчание – такой способ надеяться, что я не узнаю? Это тоже не делало жизнь легче. Эмма не могла спать. Она продолжала прокручивать в голове идиотский момент в баре снова и снова, и каждый раз все заканчивалось тем, что она стонала и злилась на себя, в какой гребаный момент она настолько разучилась врать? Прошла целая неделя, и, верная своему слову, Мулан ни разу не упомянула о том, что произошло. Но наступил четверг, и Эмме нужно было просидеть рядом с ней весь семинар. Реджина тоже должна была быть там, наводя ужас на весь класс, и не подозревая, что теперь еще одна из ее студенток смотрит на нее немного по-другому. Если новые непонятные взгляды Мулан будут раздражать ее, она может даже громко призвать ее к порядку — в конце концов, никто не любит так ненужную конфронтацию, как Реджина. Эмма вошла в класс и увидела, что Мулан уже сидит на своем обычном месте, ожидая ее, и коротко задумалась, не пересесть ли. Но затем она расправила плечи и напомнила себе, что в такие времена единственная защита, которая ей оставалась — вести себя целиком и полностью как обычно. Если ей повезет, может оказаться, что Мулан была достаточно пьяна в прошлый четверг, и уже совершенно забыла, о чем они говорили. По промелькнувшему в темных глазах подруги удивлению Эмма поняла, что сегодня удача не на ее стороне. — Привет, — сказала Мулан, когда Эмма села на место. — А я подумывала, что тебя сегодня не будет. Эмма уставилась на нее. — Потому что ты считаешь, что я не должна больше показываться на людях? — Нет, — фыркнула Мулан. — Потому что ты любишь пропускать занятия, когда тебе за что-то стыдно. Щеки Эммы вспыхнули будто по сигналу. Она попыталась улыбнуться.  — Мне нечего стыдиться. Мулан огляделась, чтобы убедиться, что Реджины еще нет в классе, и сказала: — Ну, ты знаешь, что я имела в виду. Я не собираюсь ничего рассказывать. — Конечно. — Я серьезно. Я не трепло. — Точно. Ты просто слишком наблюдательна ради своих же интересов, а? — спросила Эмма. Она намеревалась мягко поддразнить, но прозвучало намного жестче, чем она рассчитывала. Мулан слегка вздрогнула.  — Да. Думаю, так и есть. В этот момент появилась Реджина, либо не обратив внимания, либо не беспокоясь, что двое ее студенток мгновенно подпрыгнули и попытались не пялиться на нее. После неловкой паузы Мулан наклонилась к Эмме и прошептала: — Она знает? — У меня еще не было случая поговорить с ней. — Но ты собираешься? Эмма вздохнула и раскрыла свою антологию по классике на нужной странице.  — Наверное. — Даже хотя ничего не происходит, верно? Эмма развернулась и посмотрела на нее.  — Ты прекратишь? — Ладно, ладно. Я… — Девушки, — устало воззвала Реджина — Пожалуйста. Можем мы хотя бы раз обойтись без этого? Говоря это, Реджина встретилась глазами с Эммой. Эмма почувствовала, что вся кровь отхлынула с ее лица. И, кажется, Мулан действительно собиралась хранить секрет при себе, потому что она даже не ответила. Вместо этого она уткнулась в учебник, немедленно замолчав.Эмма заметила, как Реджина нахмурилась. Хотя молчание длилось недолго — как и всегда. Прошло пять минут семинара, и Мулан медленно приблизилась к уху Эммы и прошептала:  — Думаю, я хочу подробностей. — Отстань. — Пожалуйста, — прошептала Мулан. — Обещаю, я потом больше не буду ничего спрашивать.  — Врешь. — Мисс Свон, — прервала ее Реджина, потому что всем было очевидно, что она это сделает. Эмма застонала и откинулась на спинку стула. — Что такое интересное на этот раз? — Это даже не я, — отрезала Эмма, заставляя Реджину удивленно моргнуть.  — Вы болтали.  — Я только отвечала на вопрос. — Следовательно, вы говорили. Это значит, вы болтали. Эмма фыркнула и посмотрела в свою тетрадь, ее щеки вспыхнули. Мулан снова безмолвствовала, но Эмма чувствовала волны любопытства и возбуждения, исходящие от нее.Не получив ответа, Реджина вернулась к объяснению, но ее голос звучал неуверенно. Эмма никогда не огрызалась в ответ раньше, и было понятно, что Реджина спрашивала себя, следовало ли считать это сигналом сдать назад. Тем не менее, Эмма уставилась в свою парту, и пластиковый корпус ее ручки треснул от того, как сильно она ее сжимала. А ее профессор была достаточно умна, чтобы понимать, когда пора оставить ее в покое.Но Мулан не была столь умна, и Эмма чувствовала, как она ерзает рядом. Намеренно игнорируя ее, Эмма сосредоточилась на своих заметках и на том, что говорила Реджина. Десять минут спустя, когда Реджина попросила всех проанализировать кусок текста, который она выделила, Эмма поглубже забилась в кресло, молясь, чтобы ее оставили в покое. Мулан оказалась немного выше, как будто возбуждение от нового открытия было слишком сильно, и она физически не могла его сдерживать внутри себя. И то, как она подпрыгивала на своем стуле, уже раздражало. Эмма облокотилась лбом на руку и сосредоточилась на задании. — Вы не работаете вместе сегодня? — раздался голос сверху. Эмма подавила стон. Мулан ответила Реджине. — Вы не говорили этого делать. — Обычно это вас не останавливает, — ответила Реджина. Эмма ощущала, как ее взгляд прожигает ей макушку. — Все в порядке? — Да, все хорошо, — подтвердила Мулан. К ее чести, ее голос был обычным и невыразительным, и она звучала убедительно. Даже Эмма поверила на секунду. Однако Реджина — нет, и она мягко спросила: — Мисс Свон? Что насчет вас? Со вздохом Эмма заставила себя поднять взгляд. Реджина была прямо перед ней, руками она опиралась на край парты и наклонилась вперед. Слишком близко наклонилась. Эмма могла разглядеть золотые искорки в ее глазах. Она посмотрела налево и увидела, что Мулан смотрит на них с новым выражением на лице. В нем не было ни злого умысла, ни какого-либо рода двойного дна. Она ​​просто с интересом наблюдала за ними, и ее глаза перемещались туда-сюда, разглядывая их вместе: светлые волосы против темных, бледная кожа и загар. Она впервые увидела беспокойство на лице их профессора, и было очевидно, что ей было интересно, как она могла не замечать этого раньше.Эмме стало жарко под этим изучающим взглядом, и она повернулась к Реджине с натянутой улыбкой.  — Я в порядке.  — Вы уверены? — Да. Все хорошо. Реджина сощурилась, потому что Эмма отвечала короткими рублеными фразами, когда пыталась что-то скрыть, но она не стала заострять на этом внимание. — Хорошо. Не буду вам больше мешать. Она медленно двинулась дальше, выглядя чуть-чуть обескураженной. Эмма почувствовала отчаянное облегчение, когда Мулан не стала это комментировать.

***

— Это не выглядит как учеба, — сказала из-за спины Реджина. Эмма вздохнула. Когда она откинулась на диван, то увидела ее над собой. — Мне можно сделать перерыв на Инстаграм, — ответила она, закрывая телефон и бросая его в открытый учебник на коленях. Она сидела на полу в гостиной Реджины, прислонившись спиной к дивану, и подразумевалось, что она готовится к промежуточным экзаменам этого семестра. В течение последнего часа Реджина спокойно проверяла студенческие работы, но, видимо, она также следила, чем рядом занималась Эмма. — Ты сделала четыре перерыва на Инстаграм в последние 20 минут, — заметила Реджина. — Я думала, ты волнуешься из-за этого теста по Шекспиру? Все еще глядя в потолок, Эмма ответила: — Да. — Разве подготовка не поможет с этим справиться? — Только профессор мог такое сказать. Фыркнув, Реджина нажала на макушку Эммы, заставляя ее опустить голову к книге. Впрочем, она не убрала руку после этого – а вместо этого зарылась пальцами в волосы и нежно почесала голову. — Давай, — мягко сказала она. Эмма заскулила от неожиданного внимания. — Тебе нужно поработать еще час, и тогда мы сделаем нормальный перерыв. Эмма подвинулась, размещая более удобно голову на диванных подушках, в то время как Реджина гладила ее.   — Продолжай играть с моими волосами, и я буду это делать еще два часа. — Думаешь, я так наивна, чтобы тебе поверить? Эмма немного подумала, потом ответила: — Нет. Но, пожалуйста, не останавливайся. Реджина замерла, и на секунду Эмме показалось, что она собирается освободить свою руку и заставить ее вернуться к учебе. Но вместо этого Реджина продолжила почесывать ей голову, как будто она была особенно ласковым щенком.  — Вообще-то я не должна поощрять это. Эмма улыбнулась в ответ, и укоряющее выражение на лице Реджины растаяло. Снаружи шел дождь, и легкий шум капель по оконному стеклу делал гостиную особенно уютной. Весна не торопилась в Бостон в этом году, но Эмма не особенно возражала — чем холоднее было на улице, тем комфортнее она себя чувствовала, свернувшись калачиком рядом с Реджиной. — На какой пьесе ты остановилась? — спросила Реджина. — Отелло. — Тебе помочь? Эмма пожала плечами.  — Да ну. Я знаю ее, просто не могу сосредоточиться прямо сейчас. — Тогда, наверное, мне следует перестать отвлекать тебя массажем головы, — сказала Реджина, освобождая руку. Эмма тут же захныкала и схватила ее запястье. — Нет. — Эмма, ну хватит. Мы договаривались, что будем работать вместе сегодня. — Я знаю. Я только… — предложение оборвалось на середине. Эмма выпустила руку Реджины и со вздохом посмотрела на свои книги. — Почему ты так подавлена? — осторожно поинтересовалась Реджина. Это был первый раз, когда они встретились после семинара в четверг, и, хотя она ничего не сказала, было ясно, что она заметила мрачное лицо Эммы, как только та перешагнула порог. — Я не подавлена, — сказала Эмма, радуясь, что Реджина не видит ее лицо. — Нет, подавлена. Ты ведешь себя не как обычно всю неделю. — Я думаю, что я просто в стрессе из-за этих промежуточных экзаменов. После короткого молчания Реджина сказала: — Не думаю, что верю тебе. — Ну, это хреново для тебя, я думаю. — Прощу прощения? — Ты все слышала, — сказала Эмма, и ее голос внезапно стал резким. — Это не моя проблема, если ты мне не доверяешь. Она почувствовала, как Реджина вздрогнула от ее тона. — Эмма. Что не так? — Ничего особенного. — Тогда почему ты ведешь себя как истеричка? Эмма развернулась и посмотрела на нее.  — Я не истеричка. — Тогда перестань на меня огрызаться. Если ты не хочешь рассказывать, что случилось, то это нормально, но ты не можешь со мной так разговаривать. Эмма закатила глаза, прекрасно осознавая, что не права, но на самом деле у нее не было выхода. Если она признается, что она врет, ей придется рассказать Реджине, почему. Если она расскажет почему, у Реджины голова разорвется. — Ладно, — сказала она, захлопнув учебник и поднимаясь на ноги. — Я, пожалуй, пойду. Она вела себя по-детски, она понимала это, но не могла остановиться. Каждый раз, когда она пыталась заснуть на этой неделе, перед ней всплывало лицо Реджины, искаженное пониманием того, что она не может доверять Эмме после всего. Борясь с внезапным желанием заплакать, Эмма попыталась двинуться прочь от дивана и выйти в холл. Она едва успела оторвать ногу от ковра, прежде чем рука Реджины поймала ее за запястье и снова потянула назад. — Пусти. — Эмма, — обеспокоенно сказала Реджина. — Почему ты себя так ведешь? — Я нормально себя веду. — Нет, не нормально. Я не дура. Что случилось? Эмма рванулась сильнее, но Реджина держала крепко. Она приложила усилие, и Эмма пискнула, когда обнаружила, что падает на диван. — Реджина! — Тише, — сказала Реджина, обнимая Эмму за талию и усаживая к себе на колени. — Я хочу, чтобы ты рассказала, что тебя беспокоит. Это была такая деликатная команда, и Эмма ненавидела себя за то, что избегала смотреть в ее встревоженное лицо. — Ты будешь злиться на меня. Даже произнося эти слова, она почувствовала, что успокаивается, и подвинулась так, чтобы оказаться в промежутке между плечом Реджины и диваном. Свои ноги Реджина вытянула во всю длину, и теперь она слегка раздвинула их, чтобы Эмма могла устроиться между. — Да? — спросила Реджина, убирая прядь волос с лица Эммы. — Ты сделала что-то не так? — Не то, чтобы… технически, — вздохнула Эмма. — То есть да, сделала. Но ты тоже это делала. Мне нужно, чтобы ты это запомнила. На лице Реджины читалась смесь беспокойства и смущения. — Хорошо. Я запомню эту мысль. — Ладно. Есть вероятность… — начала Эмма, делая глубокий вздох. Тело Реджины было таким теплым под ней. Она прочистила горло и заставила себя сказать это. — Есть вероятность, что Мулан… догадалась. Секунду Реджина просто растерянно смотрела на нее. Эмма слышала, как слова тикали у нее в голове. Затем она обмякла. — Ох. — Я ничего ей не сказала, — поспешно пояснила Эмма, поворачиваясь так, чтобы она могла сесть сверху на бедра Реджины. Она закусила губу и посмотрела на Реджину сверху вниз.  — Я просила ее прекратить спрашивать, и я сказала, что не собираюсь говорить об этом. Но… — Она догадалась, — закончила за нее Реджина, ее голос был ровным. — Я поняла. — Прости, — вздохнула Эмма. — Я так старалась сбить ее со следа, но она видела, как мы ведем себя в классе, и моя отмазка «у меня есть тайная девушка, о которой я не хочу говорить», это совершенно никого не обмануло, а потом она вдруг обдумала это все, когда мы ходили выпить на прошлой неделе, и я не хотела говорить тебе, потому что не хотела, чтобы ты волновалась из-за этого, потому что она обещала мне, что никому не скажет ни слова. И я ей верю. Но, думаю, я просто нервничаю и не знаю, что это значит, и я не хотела, чтобы ты узнала и сказала мне, что… — Эмма, — Реджина прервала этот лихорадочный поток, дотронувшись до ее лица. — Хватит накручивать себя. Эмма глубоко вздохнула. — Я не могу справиться с этим, — сказала она дрожащим голосом. — Кроме того, может быть, если я буду паниковать, возможно, тебе не придется. Реджина мягко улыбнулась.  — Все в порядке. Мы… что-нибудь придумаем. — Мы придумаем? — Да, — сказала Реджина. Эмма поняла, что она пыталась звучать уверенно, и тот факт, что у нее не получилось, практически разбил ей сердце.  — Очевидно, что это все не идеально, но в конце концов… Она замолчала, и Эмма ждала. — Все будет хорошо, — закончила Реджина. Не будет. Обе знали это уже вот несколько месяцев, но теперь, наконец, это стало все труднее игнорировать. Эмма вздохнула.  — Мне очень жаль. — Это не твоя вина. Если бы у меня были друзья, которых бы действительно волновало, что я делаю в свободное время, уверена, они бы тоже догадались. — У тебя же есть друзья. — Не особо, — сказала Реджина. — Только ты. Ее голос не был грустным, но эти слова заставили сердце Эммы сжаться. — Ты все еще хочешь, чтобы я… — тихо спросила она. Рука Реджины снова оказалась на ее лице, поглаживая по щеке. — Да. — Правда? Даже сейчас? — Даже сейчас, — твердо ответила Реджина. — Это глупо и безрассудно, и, может быть, мне придется пожалеть об этом, когда ты сбежишь с кем-то на десять лет моложе меня, но я просто не уверена, что могу жить без тебя, Эмма. Если мне придется иметь дело со всем этим, когда все вскроется, то я хочу сделать это с тобой бок о бок. Это было так трогательно услышать от нее, и Эмма улыбнулась в ее ладонь. — Мулан обещала, что она никому не скажет, — повторила она. — И я ей верю. Она не хочет, чтобы кто-то из нас попал в беду. — Я знаю, — вздохнула Реджина. — Несмотря на всю ее болтовню, она действительно производит приятное впечатление. Нам следует быть еще более осторожными, чтобы никто другой не заметил ничего подозрительного, но в противном случае… возможно, наш лучший вариант — просто вести себя так, как будто вообще ничего не было. Эмма кивнула.  — И, если она заговорит об этом со мной снова, я буду сохранять спокойствие. Я выпила, и она напугала меня, поэтому я немного растерялась. Реджина удивила ее, ухмыльнувшись в ответ.   — Ты выглядишь обворожительно, когда теряешься. — Заткнись. Ты фокусируешься не на том. — Я фокусируюсь на той части этой истории, которая все еще делает меня счастливой, — поправила Реджина. — Это все, что нам остается, пока не случится что-то ужасное. — Может и не случится, — сказала Эмма. — Я заканчиваю учебу через год с хвостиком, а отпуск доктора Хоппера заканчивается через несколько месяцев. Мы могли бы с этим справиться. — Я, конечно, на это надеюсь, — ответила Реджина. После паузы она добавила: — Хотя выпускного может и не быть, если ты не будешь готовиться к этому экзамену по Шекспиру. Эмма закатила глаза.  — Ты все еще профессор, даже в такой момент. — Я знаю. Это невыносимо, правда? — Чрезвычайно, — ответила Эмма, вытягивая голову, чтобы поцеловать ее в губы. — Терпеть не могу. Реджина улыбнулась ей в ответ, но выглядела грустной. Что-то в груди Эммы дернулось, будто пыталось вырваться на свободу.Она вздохнула, придвигаясь ближе к Реджине и ерзая на ее коленях, чтобы она могла уткнуться в ее лоб. — Хотелось бы, чтобы мы просто… чтобы нас никто не трогал. — Я знаю. Мне тоже, — ответила Реджина.  — И теперь все будет становиться только сложнее — скоро твои промежуточные экзамены, и мы обе будем сильнее заняты на факультете. Мы не сможем проводить каждый вечер и выходные вместе, как было до этих пор. Эмма знала все это. Она боялась этого уже несколько недель.  — Я знаю. Это будет полный отстой. — Да. Но я все еще здесь, и даже если между нами будет немного больше расстояния, ничего не изменится. Во всяком случае, для меня.  — И для меня, — подтвердила Эмма. Затем она вздохнула. — Как ты думаешь, в один прекрасный день мы сможем просто… быть вместе? Реджина обнимала ее за талию и крепко сжала. — Да, — ответила она. — Я позабочусь об этом.