Они сидели так ещё немного, обвив друг друга своими руками, успокаивая своим присутствием. Ренджун аккуратно перебирал волосы на затылке Джемина, пока ресницы На, подрагивающие на ключицах лекаря, не замерли. Положение, в котором они находились, было не самым удобным, так что Хуан аккуратно отстранился, прижав в смущении руки к груди, заглядывая в полуприкрытые глаза напротив. Руки будильщика всё ещё покоились на талии Ренджуна.
– Тебе лучше? – спросил лекарь.
– Это я должен спрашивать, – ответил На, пробегаясь взглядом по лицу напротив, улыбаясь ноткам заботы в голосе Хуана. Губы Ренджуна растянулись в ответной улыбке.
– Я в порядке, я же сказал, такое случается не впервые, – аптекарь начал слегка нервно потирать собственные запястья, – Но мне уже пора собираться.
– Что? Так рано? – Джемин кинул беглый взгляд на рассветные сумерки за окном – Ещё же даже не рассвело...
– Мне нужно собрать некоторые травы перед тем, как отправиться в аптеку. Это не так далеко – в подлеске, неподалёку от окраины города.
– Всё равно, почему так рано? Сомневаюсь, что твои травы сорвут до тебя.
– Дурень ты. – Ренджун закатил глаза, скрестив руки на груди. – Во-первых, есть растения, пик лечебных свойств которых приходится именно на рассвет. А во-вторых, – он игриво щёлкнул На по носу, отчего тот обиженно фыркнул, – У меня потом работа.
– Шутишь? Я не могу отпустить тебя на работу в таком состоянии, а в лес уж тем более. – Джемин очаровательно выпятил нижнюю губу, демонстрируя самое милое возмущение, которое только доводилось видеть аптекарю.
– Мне правда уже намного лучше, моё лекарство действует быстро и качественно, сегодня мне уже ничего не грозит, поверь. И мне действительно нужно попасть как на работу, так и в лес.
– Тогда я иду с тобой.
Ренджун удивлённо вскинул брови.
– Что?
Руки На сжали талию чуть крепче, хотя по рваному выдоху можно было сказать что Хуану сдавили лёгкие.
<Дурацкие бабочки...>
– Ладно ещё работа, но ты думаешь, что я отпущу тебя одного в лес?
– У тебя что, больше работы нет? – поинтересовался Хуан.
– А ты хочешь поскорее от меня избавиться? – шутливо произнёс На.
– Не отвечай вопросом на вопрос!
– Ты сам так делаешь!
Вслед за этими словами улыбка на лице будильщика расцвела моментально, а Ренджун в свою очередь же закатил глаза, однако уголки его губ тоже приподнялись.
– Я переживаю за тебя, Ренджун. – Джемин всё же убрал руки с чужой талии, взяв Хуановы крохотные ручки в свои, поглаживая холодные костяшки. – Так что раз уж ты всё же намерен идти в лес, то хотя бы позволь мне пойти с тобой.
Хуан опустил взгляд на их почти сплетённые руки, про себя благодаря своё лекарство за то, что оно не позволяет сердцу вновь разбушеваться и вырваться из груди, а затем, тяжело вздохнув, вновь взглянул в глаза напротив.
– Ты голоден?
Джемин отрицательно покачал головой.
– Не голоден, но я бы не отказался от стакана воды.
Ренджун пристально вглядывался в лицо будильщика, вероятно, пытаясь каким-то образом вычитать там скрываемый парнем голод, однако через пару секунд сдался и поднялся с кровати, нехотя отпустив чужие тёплые руки.
– Только воды? Уверен? – спросил Хуан, уже скрывшись на кухне.
– Уверен, не переживай. Я не завтракаю по утрам.
– Правда? – Джемин кивнул вернувшемуся со стаканом Ренджуну. – Я тоже не завтракаю.
На с благодарностью принял протянутый ему стакан с водой, но, заметив два плавающих в стакане листика, вопросительно глянул на лекаря. Тот в ответ на чужое удивление лишь приглушённо хихикнул.
– Это не аконит, не переживай, травить я тебя пока не собираюсь. – на лицах обоих вновь заиграли улыбки.
К тому моменту, как Джемин залпом опустошил предложенный ему стакан с, как оказалось, мятным напитком, Ренджун успел собрать всё нужное ему в объёмную сумку через плечо и направитья к шкафу. И только когда Хуан начал рыться в нём в поисках одежды, Джемин обратил внимание, что аптекарь всё это время расхаживал в ночнушке – тонкой белоснежной сорочке, обрамляющей шею выступающими из-за неглубокого выреза нежными кружевами, спускающимися от ямки между ключицами вслед за тремя белёсыми крохами-пуговками, рукавами слегка прикрывая ладони, едва достающей полами до коленей юноши. На шее также висела и скрывалась за кружевами аккуратная серебряная цепочка, вероятно, с каким-то кулоном. Ренджун Джемину вдруг показался совсем кукольным: молочная кожа на тонкой шее и стройных ногах выглядела фарфоровой в полумраке рассветных сумерек, а его узловатые замёрзшие пальцы, скользящие за аккуратным ухом, поправляя янтарно-бурые, цвета гречишного мёда волосы, и вовсе казались хрустальными.
Джемин не был уверен, что у него самого сердце не вырвется из груди, когда он осознал, какие мысли блуждают у него в голове. Он знал, что ему нравится Ренджун, конечно знал. Ренджун и правда казался живым воплощением ангела, хоть и слегка вредным воплощением. Он царапал сознание острыми колкостями, затем залечивал его своими же нежными улыбками и краснеющими щеками, и безвозвратно уносил на своих крыльях все плохие мысли и тяжёлые воспоминания Джемина.
Они с Хуаном общаются как положено лишь третий день, а Джемин уже раздумывал над тем, чтобы вручить ему всего себя без остатка.
Из мыслей об аптекаре Джемина вывел сам виновник его размышлений, вошедший внезапно в комнату уже не в своей облачной сорочке, а в голубой рубашке, заправленной в
будь они прокляты шорты чуть выше колена, закреплённые на подтяжках, в высоких чёрных гетрах и с белоснежным платком, обёрнутым вокруг воротника рубашки.
– Всё, я готов. – заключил Хуан.
– А? Ах... – На всеми силами пытался привести в порядок свои мысли, – А его брать не будешь? – кивнул он в сторону страниц справочника, переписанного Ренджуном накануне ночью.
– Ох, точно... Но мне бы его прошить сперва, ибо без переплёта я его не соберу потом. Да и обложка бы ему не помешала.
– Оо, – встрепенулся Джемин, – Так давай сегодня и прошъёшь.
Хуан вопросительно посмотрел на юношу, очаровательно склонив голову на бок.
– Я рассказывал тебе про центр печати, помнишь? Где работает мой хороший друг. Давай по дороге в твою аптеку заскочим к нему и оставим твой справочник. Он за день-другой его приведёт в надлежащий вид.
– Ох, это было бы просто замечательно. – просиял Ренджун, аккуратно сложив все листы меж двух дощечек в боковой карман сумки, – Спасибо огромное, Джемин.
– Потом поблагодаришь Тэёна, меня-то не за что. – смущённо почесал затылок На.
Наконец, Ренджун, с готовностью покорять весь мир, закинул на плечо свою сумку и уверенно произнёс:
– Ну что, выдвигаемся?
Джемину оставалось лишь улыбнуться, утвердительно кивнуть, схватить одной рукой свой берет и другой рукой ладонь краснеющего аптекаря и ответить мягкое:
– Пошли.
***
Оставив обиталище лекаря, юноши направились в сторону леса. Почти всю дорогу Джемин не отпускал запястье Ренджуна, и Хуан отчётливо чувствовал, как пальцы будильщика то оглаживали выступающие жилки, то пытались нащупать хрупкую паутину голубых венок, так как попросту не мог позволить себе сосредоточиться на чём-то другом. Лекарь на секунду улыбнулся своим же мыслям, но всё же спросил вслух:
– Измеряешь мне пульс?
– Вдруг что-то случится? – ответил На с волнением, не глядя в чужие глаза. – Всё ещё переживаю за тебя.
– Правда, не стоит, мои лекарства действенные, а подобные приступы у меня ещё с детства. – успокаивающе произнёс Хуан.
– У тебя это с рождения?
– Да, это наследственное, досталось мне от мамы.
Джемин после нескольких секунд промедления всё же повернул голову и негромко спросил:
– Она...?
Ренджун удивлённо уставился на Джемина, пока не понял, к чему тот клонит.
– Оу, нет-нет, она в порядке, мои родители сейчас живут и работают в городке примерно в сотне миль отсюда. Я переехал сюда пару месяцев назад чтобы присматривать за дедушкой и помогать ему в аптеке.
– Аа, вот оно что. То-то я думал что не видел тебя здесь раньше, ты просто не местный.
– Верно. – кивнул Хуан, отметая мысли о том что Джемин, должно быть, его высматривал среди жителей городка, – Мой отец держит небольшую таверну в центре города, а мама работает в саду у окрестного торговца. Я в детстве часто приглядывал за ней и помогал ей в саду, она и приви́ла мне любовь к растениям и травам.
Выражение лица лекаря заметно смягчилось при упоминании его семьи, и Джемин сам не смог сдержать мягкой улыбки.
– Я начал увлекаться медициной чуть после, – продолжил Ренджун, – ходил к местному знахарю, стал ездить к деду и в библиотеку в этом городе и читать разные книги и справочники. Затем я начал работать с папой, а на заработанные деньги покупал себе учебники. Я сначала хотел пойти в ученики к знахарю, но после нескольких лет самостоятельной учёбы я понял, что толку от его методов лечения... эмм... – лекарь неуверенно поджал губы – крайне мало, скажем так. А в этом городе, собственно, находится библиотека, и как раз работает мой дедушка, держит свою аптеку уже множество лет, так что я твёрдо решил учиться и работать у него.
– А твоя мама всё ещё лечится у знахаря? – поинтересовался На.
– Нет-нет, я хорошо отучился, так что за продолжительное время наловчился для себя и мамы готовить лекарство гораздо получше, чем то, что нам назначал ранее знахарь. У него мама лишь покупает нужные травы, так что я смог со спокойной душой оставить её на отца и переехать к дедушке. И вот, я здесь.
Джемин довольно усмехнулся.
– Работал в таверне, значит... – промурлыкал будильщик, хитро глянув на юношу. – А пить-то тебе не рано?
На парня устремился возмущенный взгляд.
– Мне уже за двадцать!
– А было сколько, когда работал? – не унимался На.
– Шестнадцать. И вообще, я никогда не пил и не пью! Сердечникам пить не положено, знаешь ли! – хмыкнул Хуан, забавно вздёрнув носик. – И вообще, с чего ты взял что я пью? Работаю в таверне – значит, пью? А сам-то? И вообще, что-то я сомневаюсь, что ты в свои шестнадцать ходил по полю и собирал цветочки! Вот что ты делал, а? И вообще, тебе самому-то сколько лет? Уж не шестнадцать ли? Я так-то старше тебя!
– Тише, тише, что же вы заладили со своим "и вообще", юный Господин? – Джемин развернулся и шёл задом наперед на шаг опережая спутника, усердно стараясь не засмеяться вслух. – И вообще-
Ренджун уже замахнулся на парня,
- мне тоже за двадцать.
однако занесённая рука так и осталась висеть в воздухе, пока юноши встали, смотря друг на друга.
Хуан всё же опустил руку, но, с прищуром уставившись будильщику прямо в глаза, спросил:
– Когда ты родился?
– Конец лета.
– Ха! Я старше!! – выкрикнул лекарь, совсем по-детски расплывшись в самодовольной улыбке, и, сорвавшись с места, сбежал от своего попутчика в сторону леса. Джемин смог лишь залиться звонким смехом и унестись вдогонку за Ренджуном, крича ему вслед: – С чего ты взял??
***
Добежав до ближайшего пролеска и пройдя по роще спокойным шагом ещё с дюжину минут, выяснив, что разница в возрасте в полгода "имеет огромную разницу, не зря же я тебе господин, так ведь?", перед юношами наконец открылась весьма длинная и узкая поляна, припрятанная от случайных прохожих и порывов ветра могучими стволами деревьев, кроны которых пропускали достаточно солнечного света для того, чтобы растительность под ними бушевала пуще морской воды в шторм.
Глаза Ренджуна заискрились: перед ними простиралось не менее пятнадцати ярдов, бурлящих обилием трав, ограждённых липами и клёнами, что поросли кустами алого остролиста и ночного можжевельника; по правую руку уходили вглубь леса и рассыпались пышные кусты дикой малины, переходя чуть дальше в земляничные побеги, которые чередовались с мелкой россыпью ромашек; по левую же руку раскинулся на несколько футов рослый щавель, который уж точно несколько дней как горчит своей переспелостью, а за щавелем виднелись жгучие заросли крапивы, что скрывали под собой корни деревьев. А эти запахи... Они одурманивали настолько, что можно было поручиться, как тут и там мелькают крохотные феи-бабочки, мотыляющие средь мятных листьев и приоткрытых юбочек вьюнка, маня за собой вглубь леса; туда, где ты не прочь будешь навсегда потеряться и забыться, лишь бы остаться в этих ароматах.
Джемин готов был поклясться, что даже если бы он постарался – никогда у него не удалось бы вообразить Ренджуна столь воодушевленного каким он сейчас казался.
– Вау, Джемин, ты когда-то такое видел?? Это же... Это... – Хуан судорожно переводил взгляд с будильщика на заросли и явно не мог налюбоваться
ни одним, ни вторым. – Ох, как же хорошо что мы пришли, я и подумать-то не мог! Джемин, ты же мне поможешь?
Лекарь взглянул на своего спутника таким взглядом, что одурманивал пуще витающих вокруг них ароматов. Ну как, как этому отказать?? Вот и На не имел понятия.
– Конечно, Инджунни, только скажи что мне делать.
– Набери мне мяты пожалуйста, думаю ты легко её найдешь, – затараторил Хуан, даже пропустив мимо ушей то как На к нему обратился, настолько был он окрылён находкой, – Если что, разотри нижний листик и понюхай, по запаху точно поймёшь, именно нижний, не порти свежие листики, и не срывай побеги короче пяти дюймов, они ещё молодые. А ещё набери листьев малины, только чтобы без разрывов, сухостей и чёрных пятен, где-то от четырёх на пять дюймов, не меньше, и не срывай слишком тусклые листья, они уже уставшие. – порывшись в своей сумке, лекарь выудил старые плотные явно прошитые вручную перчатки, – Я пока наберу крапивы и щавеля, потом займусь окопником неподалёку. Если закончишь раньше меня то можешь собрать липы, но только золотистые раскрывшиеся цветки. И малины с ромашкой к чаю, если хочешь. Потом надо будет пойти набрать немного степных трав, тут недалеко.
Джемину безмерно хотелось забыться в медовом голосе и горящих глазах Ренджуна, но он знал, что обязан был слушать и делать всё чётко по инструкции, если не хотел получить от Хуана дружеское ожерелье из крапивы. Но вдруг краем глаза в руках лекаря На заметил лёгкий блеск, слишком знакомый и слишком нежеланный, тот, который он уж точно не хотел бы увидеть, будучи с Хуаном – блеск заточенной стали.
В руках Ренджуна пускал солнечные зайчики идеальной чистоты клинок, не более десяти дюймов в длинне, с искусно заточенным лезвием по побе стороны острия и филигранной, кованной рукюятью. Покинув такие же аккуратные, кованные, обшитые кожей ножна, клинок идеально лёг в маленькую ладошку Ренджуна, окончательно повергнув На в шок.
– Ого... Ренджун, что это за...клинок? – обрывисто спросил ошеломлённый видом лекаря с оружием будильщик, – Он не особо походит на инструмент садовника...
– Ах, этот? – Хуан с лёгкостью прокрутил нож в руке, словно родился и вырос с ним в обнимку. – Красивый, правда?
Вкрай недоумевающий к тому моменту На лишь утвердительно кивнул, невольно прикидывая по старой привычке, сколько подобный красавец явно голубых кровей мог стоить.
– Этот клинок достался мне от деда. Дед подарил мне его ещё в детстве, когда я начал уделять растениям львиную долю своего времени. Он называется Виттэ – Живым клинком.
– Любопытное, однако, решение, назвать холодное оружие – клинком жизни... – размышлял Джемин.
– Ох, всё намного проще. – замотал головой лекарь, – Этот клинок когда-то принадлежал придворному фармацевту, он был выкован вручную искусными мастерами и подарен ему самим Королём. Но спустя какое-то время фармацевт заметил, что травы, срезанные этим клинком, сохраняли свою жизненную силу намного дольше. Оттого и пошло название.
– Ого... Теперь это имеет смысл. И правда невероятно! – Джемин в изумлении вновь уставился на орудие. Ренджун же, заметив явный интерес На, протянул клинок ему.
– Держи, попробуй его на практике.
– Ох, ты уверен, Ренджун? – будильщику в самом деле было неудобно брать такую ценность, даже на время, но желание испытать работу придворных оружейников давних времён было крайне сильным.
– Только если ты не порежешься снова. – фыркнул, ухмыляясь, Хуан, протягивая рукоять кинжала спутнику. – Я пока тут сам управлюсь, у меня есть рабочий нож, так что развлекайся. Но не очень долго, раз уж ты пообещал помочь. – на этих словах На лишь ритмично закивал, не сводя глаз с попавшего ему в руки произведения искусства.
Обхватив рукоять пальцами Джемин понял – кинжал ложился как влитой в любую коснувшуюся его ладонь. Он был практически невесомым, словно перо, в руке ощущался как нельзя правильно, и с лёгкостью рассекал воздух словно стрела. Но сколь бы глупым по мнению юноши не было данное ему предназначение, На не мог поспорить с тем, что орудовать средь зарослей им было так же просто как и дышать.
На раз-два управившись с поставленными задачами и вдоволь наигравшись с кинжалом, Джемин, наконец, успокоился, сполна утолив своё любопытство, и стал дожидаться Хуана, неспешно уплетая спелую алеющую малину.
Заслышав суету со стороны зарослей крапивы, Джемин быстро подобрал добытое добро и сам направился к пыхтящему от усталости Хуану.
– Фух, я собрал даже, хаах, больше чем планировал, уфф. – пытался отдышаться лекарь, то ли намереваясь впитать в себя ещё больше витающих вокруг ароматов, то ли пытаясь выудить свежий воздух из всей этой какофонии запахов.
– Я тоже управился. – протянул На кинжал его владельцу, опустив затем свою часть трав. – И на чай нам собрал.
– Спасибо тебе, с тобой я вдвое быстрее управился. – тепло произнёс Хуан, возвращая кинжал в ножны, – Наигрался?
В ответ На одарил его очередной солнечной улыбкой.
– Малинку? – хоть внезапно возникшая перед лицом ягода, зажатая меж пальцами левой руки Джемина, застала Ренджуна врасплох, но он с уверенностью потянулся за ней своей рукой, как вдруг-
– Не-а, твои руки все в земле*, ешь так. – промурлыкал Джемин, указывая взглядом на грязные перчатки Хуана, вновь расплываясь в хитрой улыбке.
– Да ладно тебе... – пробухтел пунцовеющий уже в который раз Ренджун, но послушно наклонился за ягодой, отметая желание сохранить остатки своей гордости, но когда он понял, что малина стала от него отдаляться, он поднял на горе-шутника укоризненный взгляд.
На него смотрели два по-кошачьи прищуреных глаза и до невозможности довольная ухмылка, которая вмиг разорвалась звонким смехом.
– Не наигрался... – прошептал лекарь, моментально снимая перепачканную землёй перчатку, хватая Джемина за запястье и поднося руку с малиной к своему лицу. Добравшись наконец до заветной ягоды, Ренджун выуживает её юрким языком из чужих пальцев, не забыв следом слизать и капельку сока, оставшуюся на подушечке Джеминового пальца, пока сам На стоял в немом изумлении, а его щёки быстро преобретали цвет только что украденной у него ягодки.
– Сладко... – заключил Хуан, подняв на будильщика невинный взгляд и облизнувшись. – Давай, нам пора идти. Поляна тоже не должна занять у нас много времени. – бегло бросил лекарь, забросив перчатки и собранные будильщиком травы в сумку и, без секунды раздумий, словно по-детски схватил Джемина за всё ещё вытянутую ладонь и потащил его за собой по тонкой протоптанной тропинке куда-то на запад. Сам же На, в попытках переварить всё только что произошедшее, краем сознания размышлял на счёт того, стоит ли вообще ему вручать Ренджуну всего себя, если Хуан сам безо всяких колебаний однажды просто возьмёт и заберёт себе Джемина целиком?
