My side of the story

Воскресенье…       Погода словно зависела от настроения Джоаны. Вчера было хмуро и холодно, а сегодня всё изменилось в диаметрально противоположную сторону: сквозь приоткрытое окно в спальню девушки просачивались тёплые потоки едва заметного ветерка. Его лёгкое дуновение ласкало ещё валяющуюся в кровати Джоану, оставляя на её теле мелкие мурашки, возникающие и в следующую секунду исчезающие вновь. Казалось, Джоана и вовсе не замечала их. Яркое солнце, наполняющее комнату своим золотистым светом, тщетно пыталось дотянуться до девушки своими лучами, пока та мечтательно глядела в потолок, улыбаясь. Она просто не могла сдержать улыбки, вспоминая, как вчера они пробирались на территорию школы. Хорошо, что с ними был Лито, потому что иначе затея Норы точно бы провалилась. Он вывел из строя камеру, ударив по ней Г-образным ключом пару раз, да так, что она совсем слетела на землю. Да и вообще он привнёс несколько здравых идей, в числе которых было одеться в одинаковые чёрные толстовки с капюшонами — он привез их с собой из дома — и вырезать из картона маски на лица, причём с прорезью только для глаз. Кроме того, Джоана попросила его привезти не только краску, но стремянку, чтоб они могли сделать граффити как можно больше по размеру. И с этим Лито её не подвёл. Ей даже немного жалко, что они не попали на камеры, потому что то, как им пришлось перелезать через забор вместе со всем необходимым для их маленькой шалости, было настолько комичным, что заслуживало попасть на просторы интернета. Наверняка бы собрало уйму просмотров. Но, главное, им самим было так весело, что они, не сдерживаясь, хохотали во весь голос, а потому чуть не попались. Их громкий смех разбудил спящего в одном из подсобных сооружений охранника, и тот, нехотя, лениво выполз из своей берлоги с твёрдым намерением сделать полноценный обход. Джоана вовремя заметила, что беда приближается, поэтому три тени мигом друг за дружкой проскочили за угол главного здания школы, побросав всё на месте, и всё стихло. Тогда охранник тоже остановился. Он долго стоял, всё прислушивался, но кроме привычных звуков одинокого школьного двора так и ничего не услышал. Откровенно говоря, ночь выдалась холодная. Не только для охранника, но и троих прижавшихся друг к другу хулиганов. Они стояли так близко, что Джоана могла слышать биения сердец своих пособников. Лито был относительно спокоен, и Бианчи, мысленно удивившаяся этому, не могла знать, что он прикинул в голове, справится ли он с охранником, если дело дойдёт до драки. Он был выше и шире в плечах, а ещё его рука сжимала тот самый ключ, которым парень незадолго до этого вывел из строя камеру. Возможно, поэтому он чувствовал себя так спокойно и уверенно. А вот Нора… Казалось, она вот-вот покинет этот мир попросту потому, что её сердце пробьёт грудную клетку и выскочит наружу. Она испугалась не на шутку. Перед глазами пронеслась вереница событий, приводившая к леденящему её кровь событию — тюремное заключение. Тут-то она и подумала, что не особо и весело было им до этого, да и кроме того, Алехандро вообще ни разу не стоил таких жертв. Её дрожь то ли от холода, то ли от страха передавалась и стоявшей позади Джоане, которая, устав тревожиться против своей воли, обвила левой рукой её талию и тихо прошептала: «Всё хорошо». Едва ли, конечно, Нору это успокоило, но что ещё можно было сказать? Джоана не имела ни малейшего понятия, но, как ни странно, она попала в точку: у них всё было хорошо. Охранник, дежуривший в эту ночь, оказался редкостным лентяем, поэтому, как только он убедился, что аномальных шумов на вверенной ему территории нет, вернулся обратно в свою подсобку, где почти сразу провалился в глубокий сон на радость орудовавших у него под носом граффитчиков, которые, только почуяв, что угроза миновала, продолжили своё чёрное дело, но в этот раз ведя себя на порядок тише. Лучше и получиться не могло. Жаль, они не захватили с собой телефоны, а то бы Джоана точно сделала несколько фотографий. — А ты уже проснулась. Прекрасно. Джоана даже не заметила, как в её комнату вошла мама. В руках у той было несколько футболок, которые она вешала в шкаф, попутно критично осматривая то, что уже в нём висело. — Чего тебе, мам? — сев на кровати в позе лотоса, спросила Джоана. — Ты знаешь, что не должна возвращаться домой так поздно. Или, вернее сказать, рано. Я волновалась, Джоана, а ты даже не соизволила позвонить. — Была занята. — Где ты была? — Ахуеть, так ты волновалась, да? Может, просто надо иногда слушать, что я тебе говорю, а? Я была у Норы, ок? — Не выражайся. И насколько я помню, ты не планировала оставаться у неё на ночь. Кто вообще эта Нора? Я думала, что твоя девушка всё ещё Крис. — Ооо, пиздец… мам! Ты вообще, блядь, не думаешь, что у меня могут быть подруги, а не только девушки?! — Я же попросила тебя не выражаться в моём присутствии! Так значит, Нора твоя… подруга? — Джоана жестом показала, что вопрос крайне глуп, потому что ответ и так уже очевиден. — И чем вы с ней занимались? — Тебе-то какое дело?! — Не кричи. Это что, какой-то секрет? — Да. Моя частная жизнь большой секрет. Между прочим, ты сейчас нарушаешь моё личное пространство! — Я бы и не нарушала, если бы ты сама следила за своими вещами. Вот посмотри, сколько раз я тебе говорила, что штанам не место на полу! Женщина нагнулась, подняла валяющиеся на полу штаны и, вывернув их с изнанки на лицо, повесила на спинку стула. — Мам, отстань!.. — Уже ухожу, но ты встаёшь. И если через двадцать минут я не увижу тебя на кухне, то вернусь сюда и снова буду нарушать твоё личное пространство. Джоана лишь закатила глаза, хотя её мама выглядела довольно серьёзной. Когда она ушла, девушка снова опустила голову на подушку, вернув обратно улыбку, которая играла на её губах с того момента, как она проснулась. Ничто не испортит ей настроение. Но ещё полежать, похоже, ей была не судьба — мобильный известил, что пришло сообщение. Не нужно было Джоане являться провидицей в седьмом колене, чтобы догадаться от кого оно. Потянувшись, девушка села на кровати, свесив ноги, силилась вспомнить, где может находиться её телефон. По счастью, снова раздался звук пришедшего сообщения. Джоана обернулась, пошарила рукой по кровати, но ничего не обнаружила, хотя была уверена, что звук доносился оттуда. Тупо пялясь на стык кровати и стены, она мысленно предположила, что телефон мог провалиться в небольшую дырку, имеющуюся там, и тяжело вздохнула. Это означало, что ей придётся лезть под кровать. Если бы она не думала, что прямо в эту минуту ей написывала Крис, то ни за что бы не полезла за мобильным сейчас. Но чего не сделаешь, чтобы прочитать сообщение от любимой девушки?! Даже ради обычного «привет» от Кристины Джоана способна была многое. Сообщения в WhatsApp от Крис: «Как вчера всё прошло? Что делали?» «Эй, чего молчишь?» И никак не смущало Кристину, что Джоана была в оффлайне всё это время. Усмехнувшись, сидящая теперь на полу возле кровати, она принялась скорее отвечать своей нетерпеливой девушке. «Переписка WhatsApp с Крис.» Д.: Болтали Ты где? К.: Папа везёт к доку психу *смайл надутого лица* Д.: *смайл лица, показывающего язык* повеселись! К.: Уже Джоана рассмеялась. Бросив телефон на кровать, она поднялась с пола, подошла к окну, чтобы его закрыть, и в этот миг раздался нетерпеливый голос её мамы из-за двери: — Джоана! — Да иду я уже!!! ***       После исполнения всего, чего от неё хотела мама, Джоана покинула свою квартиру, направляясь к дому Кристины. По её подсчётам, той не будет дома ещё часа два, и Джоане было это на руку. Подходя к дому Крис, она начала немного подрагивать то ли от того, что несколько подзамёрзла, пока шла от метро, то ли из-за волнения, охватившего её. Джоана никогда не была трусихой, но даже самые смелые иногда испытывают страх. Постояв пару минут под окнами, она наконец решилась подняться. До боли знакомая дверь теперь казалась такой чужой, холодной, словно ей безразлично, страшно ли было сейчас Джоане, но правда в том, что это всего лишь дверь, и ей действительно не было никакого дела до переживаний девушки, в нерешительности стоящей с занесённым над звонком указательным пальцем. Впрочем, в этом отношении она была солидарна с хозяйкой квартиры. Но несмотря на это, Джоана всё же набралась смелости и позвонила. Секунды томительного ожидания показались ей вечностью. Но вот заскрежетал замок, и дверь открылась. На пороге стояла мама Крис. — Здравствуйте, — промолвила Джоана. — Здравствуй. А Крис нет, и вернётся она не скоро. Женщина порывается закрыть дверь, но Джоана не позволила ей этого сделать. И явная враждебность со стороны мамы Кристины её не испугала. — Я пришла не к ней, а к вам. Мне кажется, нам есть о чём поговорить. — А я так не думаю. До свидания. — Прошу, пожалуйста. Решительное «нет» излучало выражение лица женщины, но спустя несколько секунд бесцельного стояния на пороге она всё-таки сдалась и запустила девушку своей дочери в квартиру, поняв, что та не отступит. И хотя внешне Джоана держалась твёрдо, как только она переступила порог, то почувствовала резкую слабость. Ноги подкосились, но она как-то всё ещё на них держалась, вплоть до того момента, пока ей не удалось сесть на диван в гостиной, куда мама Крис любезно пригласила её после того, как та повесила свою куртку. — Ума не приложу, что вы хотите мне сказать, но, полагаю, речь пойдёт о ваших… о вашей связи с моей дочерью. Вероятно, для вас нет никакого секрета, что я против этого. — Почему? — Что ж, раз вы ведёте такой образ жизни, я понимаю, почему у вас возник этот вопрос. Право, не знаю, зачем этот разговор, если мы всё равно говорим на разных языках. — Прежде всего, думаю, я должна извиниться. Ну, за тот раз, когда вы… когда я была… в общем, мне стыдно, что вы узнали о нас так. — Для меня это было потрясением. И для отца Кристины тоже, когда я ему рассказала. До того момента, как появились вы, у нашей семьи всё было хорошо, а теперь скандалы на скандале. Кристина совсем от нас отдалилась. Отдалилась от Бога. Мы закрыли глаза на то, что она постоянно ходит на вечеринки или как вы их там называете? «Тусы»? Я знаю, что происходит там, но никогда не запрещала ей, потому что тоже была молода, и понимаю, что ей хочется, ведь её друзья тоже ходят на них. Все мы не без греха, но то, что вы делаете с ней, это… этот грех один из тех, за которые нет прощения. Кристина сейчас не понимает, насколько всё серьёзно, но придёт время, и она сильно пожалеет, что поддалась модным тенденциям. Но когда она испугается страшного суда, который ждёт нас всех, будет поздно. Её душу уже будет не спасти. Извините, если мои откровения приводят вас в негодование, но, раз уж на то пошло, вы решили сами поговорить. Джоана и правда сердилась. Её семья никогда не была глубоко религиозной, поэтому для неё речи мамы Крис казались дикостью. — Я уважаю ваши убеждения, хоть и не могу принять их. Знаете, когда я была ещё совсем маленькой, мой папа часто рассказывал мне перед сном разные истории. Иначе меня никак было не уложить. Хе… — Джоана слабо улыбнулась, вспоминая те вечера. — Я плохо помню его лицо, но когда закрываю глаза, пытаясь вспомнить, мне словно чудится его голос, ощущаю его присутствие рядом со мной. Папа рассказывал мне на ночь вовсе никакие не сказки, а библейские притчи, которые слышал в своё время от моей бабушки. Многие из них я помню наизусть, многие позабылись, и я… — Джоана замерла, когда на её сжатые в замок руки капнуло несколько горячих крупных слезинок. Она боялась, что не сможет сдержать слёз, и вышло именно так. Хотелось встать и поскорее уйти, сбежать, как она обычно это делала, потому что не желала быть в заложниках у проклятой боли, которая, как ей казалось, с годами ничуть не утихла, а стала только сильнее. — …я ненавижу себя за то, что не помню, потому что мне кажется, что чем больше я забываю, тем слабее наша с ним связь. Я боюсь, что когда-нибудь забуду даже то, что, как мне кажется, навсегда осталось в моей памяти, и тогда эта связь прервётся, и… — Джоана всхлипнула, жадно вобрав в себя воздух, словно слёзы, стекавшие по щекам, душили её. — …Я не об этом хотела… блядь, простите… — она растирала ладонями раскрасневшиеся от слёз глаза. — Я никогда не смогу вас понять. То, что вы говорите… Из тех притч, что я слышала от папы, понятно одно: богу угодно, чтобы люди любили друг друга. Я много слышала о том, что написано в Библии… и также знаю, что смысл написанного меняется в зависимости от того, кто его трактует. Но ведь трактуют его те же самые люди, что и мы с вами. И вовсе не значит, что они знают истину, а мы нет, ведь в конечном итоге важна лишь сама вера, разве нет? Скажите… — брызги новой волны слёз хлынули из глаз, но Джоана уже их не стыдилась. — Скажите… почему вы верите, что душа Крис попадёт в ад из-за того, что, по мнению кого-то, она согрешила, но отказываетесь верить, что бог не позволит этого, потому что она любит, как он завещал? Бог не отвернётся от неё из-за любви ко мне, потому что любовь — не грех. Вам так не кажется? Не кажется?.. С новой силой брызнули слёзы. Джоана не заметила, как их мелкие капельки попадали на руки мамы Кристины, которая сидела недвижима на протяжении всего её монолога. Женщина действительно растерялась. Она не ожидала, что разговор с девушкой её дочери приведёт к этому. В начале, когда она только увидела Джоану у себя на пороге, настрой был более чем враждебным, ведь женщина уже несколько дней мысленно мусолила в голове то, что сказала бы этой девушке, образ которой сама же и придумала, если бы та ещё хотя бы раз имела наглость заявиться к ней в дом. Теперь же она не знала, что сказать, от чего повисло неловкое молчание, которое ей непременно хотелось прервать. — …А… я принесу воды, — наконец произнесла мама Крис, вставая. — Спасибо. Женщина кивнула, с сочувствием глянув на Джоану, утирающую слёзы, и пошла в сторону кухни. Когда она скрылась из виду, Бианчи тяжело вздохнула. То, что женщина ещё ничего не сказала в ответ после этих откровений, удручало её. Она не хотела вызывать к себе жалость. Её единственным намерением было попытаться убедить маму Крис, что они не делают ничего дурного. Вышло ли? Джоана была уверена, что нет, но она хотя бы попыталась. Не каждый бы решился на этот шаг, ведь люди, как правило, бегут от проблем. Джоана знала об этом не понаслышке, ведь частая проблема, из-за которой сбегали люди, в её жизни была она сама.