Вовсе не особенные

Кажется, это был вопль. Гермиона распахнула глаза, но больше ничего не услышала. Она была слишком вымотана, чтобы делать какие-то выводы на основе, возможно, собственного воображения, так что спустя мгновение она вновь погрузилась в сон. - Просыпайтесь, мисс, нужно торопиться, мисс! - через какую-то минуту прозвучал над ухом Гермионы дрожащий голосок Тилли. Гриффиндорка сонно приоткрыла глаза, но, как только она увидела заплаканное личико домовухи, дрёму как рукой сняло. - Тилли! Что случилось? Но сама эльф уже щёлкнула пальцами и исчезла в воздухе, после неё лишь на долю секунды в воздухе задержался дрожащий всхлип, а затем до ушей Гермионы донёсся другой звук - это был стон, исполненный боли, настолько приглушённый, насколько это было возможно, но всё равно он был достаточно громок, что девочка с ужасом подумала, как же она не проснулась до этого? В спальне стояла почти непроглядная темнота, разгоняемая лишь дюжиной парящих в воздухе свечей, но они были слишком высоко и очень далеко друг от друга, чтобы позволить увидеть всё происходящее. Она поглядела сперва в сторону кровати Кристины - вдруг с той что произошло? Но с девочкой, похоже, всё было в порядке, она сидела на кровати, а во мраке виднелись её испуганно блестящие в тусклом свете свечей глаза. Рядом с кроватью Эвелины тоже что-то поблёскивало, отражая огненные блики. К своему ужасу, Гермиона осознала, что это кровь: тёмная, пока небольшая, лужа очень медленно расползалась в стороны, а посреди неё корчилась и извивалась сама Эвелина Коултер, волосы которой тоже приобрели тёмно-бурый оттенок, а всё лицо было залито той же кровью. Почти что кубарем свалившись на пол, четверокурсница, спотыкаясь о ночную сорочку, кинулась к соседке и, едва приблизившись к ней, в немом ужасе замерла: между окровавленными пальцами Эвелины, хаотично и резко скребущими по лицу, торчал какой-то длинный и, похоже, острый предмет, который кто-то, очевидно, хотел всадить гриффиндорке не то в горло, не то в глаз, но, волей случая, этот дорогой ножик для бумаг с ручкой из, кстати говоря, слоновой кости, застрял в щеке у девушки. - Эвелина! - только и смогла вскрикнуть Гермиона, падая на колени. Кристина Брукс по-прежнему сидела на кровати, дрожащими пальцами мусоля уголок одеяла и не решаясь подступиться к раненой соседке. - Беги за МакГонагалл! - прямо-таки рявкнула на неё Грейнджер, всем своим видом показывая, что не потерпит возражений. Тихо кивнув, третьекурсница соскочила с кровати и, непрерыно оглядываясь, поспешила в комнату декана, тогда как Гермиона Грейнджер осталась сидеть рядом с Эвелиной Коултер, судорожно дёргающейся на полу и не перестающей громко надрывно дышать, превозмогая боль. Пальцы пострадавшей то и дело тянулись к рукояти ножа, пока Гермиона не схватила девушку за запястья и не прижала их к полу, порядком окровавленному. Коултер пробормотала что-то, смутно напоминающее требование вынуть нож, но её соседка лишь покачала головой, понимая, что может только усугубить ситуацию. Лучшая ученица курса знала - ей придётся иметь дело с подобными случаями, возможно, уже сегодня, как только им официально позволят убивать друг дружку, как хочет того Волдеморт, и пострадать может даже она сама. Тем не менее, сейчас лучше ничего не предпринимать, МакГонагалл скоро придёт и всё уладит - ей-то не запрещено пользоваться магией! Спустя пару томительных минут, в комнату вбежала обеспокоенная декан Гриффиндора, одетая в свой любимый халат из шотландки, с растрёпанными волосами. За ней едва поспевала миниатюрная испуганная Кристина. - Отойдите в сторону, мисс Грейнджер! - сразу же отдала приказ профессор. Едва глянув на рану, она требовательно спросила Гермиону, отчего та не применила необходимое заклинание, но тут же осеклась: избранным запретили использовать магию. Тогда женщина со вздохом велела отойти в сторону и не мешать, а сама, заставив ножик аккуратно выплыть из раны, после чего, произнеся чуть нервным голосом: "Эпискей!", МакГонагалл помогла Эвелине Коултер подняться на ноги и увела девушку прочь. Гермиона опустилась на кровать, обхватив руками колени, и уставилась в пустоту. Кристина Брукс, шокированная и испуганная произошедшим, тихонько подошла сзади и села рядом, словно беззвучно прося о поддержке, но четверокурсница, прекрасно знавшая о её присутствии, никак на это не отреагировала: она рассуждала о том, кто и зачем мог напасть на Эвелину ранним утром. Никому не разрешалось причинять даже малейшего вреда избранным, а тут - нож. Ясно одно - слуги Тёмного Лорда здесь не при чём. Кристина Брукс, дрожащая от страха, вряд ли могла пойти на такое, в этом у Гермионы не было сомнений. Единственным, кто мог совершить это, была Тилли, но девушка, ярая защитница прав угнетённых эльфов, сейчас же прогнала эту мысль прочь. Часы, между тем, показывали почти семь утра, пора было вставать. Тряхнув головой, чтобы отогнать дурные мысли, Гермиона принялась собираться, по привычке пожелав себе обычный спортивный костюм. Выручай-комната будто противилась, или же сама девочка не хотела сконцентрироваться. Так или иначе, одежду она всё-таки получила и вместе с переживающей Кристиной отправилась в столовую. Что было на завтраке, Гермиона потом не могла вспомнить, за исключением взгляда Рона, чью чуть смущённую улыбку она заметила, все её мысли были заняты тем, кто решил то ли убить, то ли изувечить Эвелину Коултер, не доставлявшую, вроде бы, никому неприятностей. Но каждый раз, едва она вспоминала этот факт, мозг неотступно буравила одна-единственная мысль: а что, если целью была не Эвелина, а она сама, Гермиона Грейнджер, получившая, кстати, высший балл и представляющая серьёзную угрозу? Едва избранные прекратили безучастно жевать, явился Петтигрю, ставший, похоже, своего рода посыльным. Он своим дрожащим хриплым голосом попытался отдать распоряжение отправиться в главный зал места их заточения, но практически все сочли прямо-таки своим долгом выдержать двухминутную паузу, после чего уже соизволили пойти туда, куда было велено, притом некоторые стремились толкнуть или пнуть Хвоста, сжавшегося в уголке. Гермиона сочла себя выше этого и просто не обратила никакого внимание на скорчившегося человечка, но Рон смачно оттоптал ногу недругу, переплюнув в этом даже Гарри. Петтигрю хныкал, но старался терпеть, хотя всё равно выглядел попросту жалко. Все заняли свои кресла, пустовало лишь место Эвелины, что не могло не обратить на себя внимание избранных с других факультетов, да и мальчишки-гриффиндорцы недоумевали. Пришлось Гермионе самой разъяснять, что же случилось, тем самым заставляя остальных изумлённо ахать и вздыхать. Только не Малфоя - он, казалось, кипел от гнева. - Итак, - ударяя ладонь о ладонь, дабы привлечь внимание, прямо на ходу начал Крауч, - Сегодня начнётся самое интересное! Вы попадёте на так называемую Арену - место, куда мы вас отправим по воле Тёмного Лорда - и будете сражаться там, пока не останется один избранный - победитель! Гробовая тишина была ему ответом, но Главного распорядителя это ни капли не волновало. Он махнул рукой деканам, давая знак приступить к своим обязанностям, и те, включая нервничающую МакГонагалл, уже вернувшуюся, но без Эвелины, велели расходиться обратно по спальням, где избранных ждали комплекты формы для арены. Гриффиндорцам достались ярко-алые комплекты: брюки из плотной ткани, футболка, прочные ботинки и куртка из какой-то прочной кожи, напоминающей драконью - к чему бы такие предосторожности? "Ужасно." - Гермиона понимала, что им, как и Хаффлпаффцам, будет нелегко скрыться в лесу в столь яркой одежде, но ничего не поделать - и она покорно облачилась в предложенный костюм, попутно проклиная Волдеморта и его Турнир. *** - А теперь давайте поприветствуем тех, кто будет представлять ваши факультеты на Турнире памяти Альбуса Дамблдора в этом году! - жизнерадостно вещала Рита Скитер. "Команды" каждого из факультетов по одной выходили на поле для квиддича, появление каждой из них было встречено не овацией (не считать же жиденькие хлопки, донёсшиеся с трибуны, заполненной Пожирателями!), а гулом, негодующим, сочувственным, готовым вылиться в акт протеста, но по неясной причине остающегося на стадии недовольного ропота. Да, пляшущие вокруг гриффиндорцев языки кроваво-красного и золотистого пламени, хаффлпаффские растения, мгновенно вырастающие и так же скоропостижно увядающие, создающие тем самым живой коридор, магический смерч, принесший учеников Рейвенкло на поле, и водное шоу, устроенное для Слизерина, были просто великолепны, но зрители понимали, что за этим буйством красок и волшебства стоят жизни их друзей и родственников, так что это того не стоит. Избранные выстроились в линию, ожидая, что же запланировано сторонниками Волдеморта далее, публика замерла, так же в нетерпении и напряжении. Десятки чёрных вихрей появились совершенно внезапно: прибыли новые Пожиратели смерти, призванные, как догадались многие, доставить участников к месту назначения. К каждому ученику, в напряженном, почти паническом ожидании стоящему на поле, плавно приблизилось по мрачной фигуре, полностью скрытой под мантией. Странно покачивающийся при ходьбе Пожиратель протянул Гермионе руку, девушка с отвращением чуть коснулась её. Короткие сильные пальцы сжали кисть гриффиндорки, и она, успев бросить беглый взгляд на Гарри с Роном и вернувшуюся Эвелину, пережила странное ощущение, словно кто-то резко рванул её вперёд. Нечто похожее она испытала, путешествуя при помощи портала прошлым летом, но тогда она была в совершенно иной ситуации. Одёрнуть руку? Поздно. Грейнджер кувыркнулась на мягкую влажную землю, Пожиратель - за ней. Чёрный капюшон слетел, Гермиона сдёрнула с лица неизвестного жутковатую белую маску и обомлела: - Виктор? На неё смотрел тот самый болгарин, знаменитый ловец, а теперь, оказывается, просто трус и подпевала Того-Кого-Нельзя-Называть. - Мразь! Крам поморщился, получив пощёчину, но попытался заговорить, чтобы прояснить ситуацию: - Герм-ивона, ты должна знать... - Ничего я не должна! Трус! - крикнула на него Грейнджер. - Не волнуйся, я буду участвовать в вашем Турнире, можешь порадовать повелителя! Вон! Виктор Крам нахмурился и, исподлобья глядя на девушку, отчётливо, тоном, не допускающим возражений, сказал: - Берегись Каркарова. - после чего трансгрессировал, оставив Гермиону в полном одиночестве. Раньше, чем девушка успела что-либо сделать, вновь послышался голос Скитер: "Избранные, встаньте в светящийся круг!" - действительно, в траве проступили контуры сияющего белого круга, куда и надо было встать. Выполнив это указание, гриффиндорка замерла в ожидании следующего. "Котёл прямо перед вами." - сквозь деревья проглядывало золото - стенки исполинского пузатого котла. "Первый Турнир памяти Альбуса Дамблдора объявляется открытым! - возвестила Рита. - Не сходите с позиции до окончания минуты. Шестьдесят!.. Пятьдесят девять!.." - начала она обратный отсчёт. Гермиона впервые не знала, что же в точности делать. Зато она была уверена в том, чего она делать ни за что не станет. "Три!.. Два!.. Один... Старт!" - и голос Скитер смолк.