Вовсе не особенные

Гриффиндорка разом осознала, что успело произойти за последние двадцать четыре часа, а потому резко распахнула глаза и чуть ли не подскочила на месте так, будто её что-то подбросило вверх, забыв, что это нечто, касающееся её сейчас, может причинить вред или вовсе убить. - Кто здесь?! - Грейнджер схватилась за нож. Впрочем, она не стала пускать оружие в ход, в этом не было необходимости, ведь девочка прекрасно знала обладательницу дрожащей руки, холодной как лёд: красивое, даже слишком, лицо, длинные светлые волосы, изящная фигурка, облачённая в отчего-то изодранную и грязную школьную форму, костюм цвета так называемой Парижской лазури - словом, перед Гермионой была Флёр Делакур собственной персоной, но выглядела она вовсе не так, как обычно, а это очень даже обеспокоило гриффиндорку. - Ге'миона, это только я, - дрожащим голосом забормотала шармбатонка, - п'ошу, не убивай меня! - Что произошло, почему ты здесь? - даже не потрудившись успокоить дрожащую от страха девушку, сразу же спросила Грейнджер. Француженка осела на землю и задрожала, тихо всхлипывая, она так ничего и не ответила. Гермиона присела рядом с ней и, успокаивающе положив руку ей на плечо, повторила вопрос, на этот раз Делакур совладала с собой и, обратив поблёскивающее от слёз лицо к гриффиндорке, начала сбивчивый рассказ, перемежающийся с какими-то эмоциональными восклицаниями на французском и всхлипами: - Когда закончилось инте'вью, ваш Ло'д... - Он не наш! - не сдержалась Гермиона, - ...он сп'росил у нас и ду'рмст'ангцев, хотеть мы стать Пожи'рателями сме'ти. Флёр рассказала, что Волдеморт предложил ученикам из зарубежных школ добровольно принять его сторону, в противном же случае обещал покарать их. Почти все ученики Каркарова приняли предложение, не исключая Виктора Крама, а вот французы в большинстве своём - кроме двух юношей и одной из девушек - наотрез отказались. Среди воспротивившихся была также сама Флёр. Она не знала, как поступили с согласившимися на сделку ("Зато я знаю." - горько вставила Гермиона, вспомнив, кто сопроводил её на верную гибель), но рассказала, что отказавшиеся были заперты в одной из отдалённых комнат замка, а в день начала Турнира их доставили прямиком к Барти Краучу-младшему. Тот заявил, что каждый иностранный студент, не пожелавший примкнуть к воинству "всемогущего Тёмного Лорда", будет обязан побывать там, где избранные сражаются за жизнь, и убить одного из них - после этого они будут свободны. Если же провинившийся перед Волдемортом не пожелает или не сумеет сделать этого, под угрозой окажутся близкие ему люди. - Они схватили Габ'иель! - всхлипнула Делакур. Правда, мадам Максим строго запретила своим студентам использовать непростительные заклятия, пригрозив, что сама лично убьёт их за такое, так что не слишком много пользы было от того, что организаторы Турнира разрешили иностранцам использовать волшебные палочки. Каркаров был также отправлен на арену, чтобы, возможно, заслужить прощение за предательство, но маловероятно, что Волдеморт сжалится. Директор Дурмстранга просто будет без пощады убивать детей, пока не останется никого. - Что за бред? - возмутилась Грейнджер. - Вас-то сюда зачем отправили? - Ему нужно больше к'рови. - вздохнула Флёр, имея ввиду Волдеморта. - То есть, они грозятся убить твою сестру? - Именно! - по лицу едва только успокоившейся француженки вновь потекли слёзы. - Бедная Габ'иель, pauvre bébé! Тяжело вздохнув (ещё одной проблемой больше!), Гермиона пообещала непременно помочь, а пока что предложила заняться чем-нибудь более насущным - поисками воды и пищи, например. Флёр кивнула, но было видно, что её не так уж волнует этот вопрос, она настолько беспокоится о сестрёнке, что готова чуть ли не убить саму Гермиону ради неё. Обе девушки некоторое время шли по этой странной заболоченной местности, казалось, места хуже этого быть не может: ноги увязали в мягкой влажной земле, комары и мошки не давали покоя, а солнце сверху жарило просто нещадно, так что, впридачу ко всему, вода, понемногу испарявшаяся, создавала странную и какую-то липкую туманную завесу. - Я не могу идти дальше! - под конец, устав просто причитать, заявила Флёр и топнула ногой (изящный форменный сапожок сейчас же увяз в грязи). - И что ты предлагаешь? - устало поглядела на неё гриффиндорка. - Найти д'угой путь. - полным возмущения голосом почти приказала Делакур. - Сюда вряд ли сунется кто-то другой из избранных, мы в безопасности, так что... - Мне надо спасти Габ'иэль, вообще-то! Гермионе всё-таки удалось уговорить француженку пройти вглубь болота ещё немного, и не напрасно: куст голубики, очень схожий с теми, что нечаянно спалила гриффиндорка, стоил того. Только никаких источников воды видно по-прежнему не было, а это плохо - на одних ягодах долго не продержишься. Перекусив ягодами ("Такие кислые!" - скривилась Флёр. - "И зачем я поехала к вам?"), обе девушки запаслись столь большим количеством голубики, сколь это было возможно, и вновь пустились в путь, но уже в противоположном направлении. - Сколько избранных погибли со вчерашнего вечера? - спросила Гермиона, будучи уверенной, что Каркаров не ограничился убийством Эвелины. - Слизе'инец и хаффлпаффка. - ответила Флёр. -'Арри и его д'уг живы. - тут же улыбнулась она, но смутилась, увидев, что Грейнджер не рада. Остаток пути прошёл в молчании, пока перед девушками из-за деревьев не показалась сияющая поверхность реки: они нашли воду! Впрочем, нестись туда сломя голову ни одна из них не собиралась - вряд ли никого из врагов там не было до них. Так что Флёр Делакур вынула из кармана волшебную палочку, а Гермиона на всякий случай вооружилась ножом. Но, на первый взгляд, у воды никого не было. И даже "на второй". Даже после тщательного осмотра берегов никого не было обнаружено. Тогда союзницы поневоле (Грейнджер всё ещё чуточку презирала француженку, а та, в свою очередь, считала "самую умную ведьму своего возраста" излишне занудной) уже без опаски подошли к кромке воды, чтобы наконец-то утолить жажду, да и умыться не помешало бы. Едва Гермиона набрала в ладони воды, но не успела сделать ни глотка, а Делакур, восторженно улыбаясь, хотела было умыть лицо, как в воздухе что-то просвистело, и Флёр упала в реку, тут же обагрившуюся кровью. Вскрикнув, гриффиндорка выхватила нож, но вряд ли он мог бы помочь, ведь у невидимого противника были крупные тяжёлые дротики, один из которых попал в бок француженке, и владел он ими мастерски. - Кто ты?! - в отчаянии крикнула девушка. - Выходи! - Уверена? Кажется, голос был слышен с вяза, растущего совсем близко. - Абсолютно. Не прячься! - зло велела Гермиона. Послышался шорох, и с дерева спустилось, а вернее свалилось нечто крупное и тёмное. В полумраке леса хищно блеснули жёлтые глаза. К горлу гриффиндорки подступил странный ком, как будто она знала, что сейчас увидит. Из тьмы вышло странное существо - ни зверь, ни человек: поросшее мехом и приобретшее звериные черты лицо с горящими кошачьими глазами, когтистые лапы, но с человечески-длинными пальцами, хвост, животные повадки, но вполне человеческая речь. Оскалив острые зубы, существо оправило зелёную куртку, в которой виднелась чуть окровавленная дыра: - Узнаёшь меня, Грейнджер? Я не смогла убить тебя тогда, у котла, но что мешает мне сделать это прямо сейчас? Слизеринка выпустила когти и, с силой оттолкнувшись от земли, прыгнула прямо на Гермиону. Та заслонилась рукой, но напрасно, когти, казалось, были везде. Они раздирали плотную кожаную куртку в клочья, оставляли глубокие раны и царапины на теле гриффиндорки, но сильнее всего девочка, ставшая кошкой, старалась выцарапать жертве глаза, изуродовать лицо. Ударив противницу локтем в живот, Гермионе удалось выбраться и отскочить в сторону, но ученица Слизерина и не подумала замереть хоть на миг, и вот уже вновь она вцепилась в ту, по чьей вине в её боку оказалась ножевая рана. Клыки сверкнули у самого горла, но Грейнджер опять удалось увернуться. Хотя долго убегать от убийцы не выйдет, она слишком ловка, а раны, которые она наносит, медленно, но верно лишают Гермиону сил. Ещё один рывок в сторону, но ноги неожиданно оказываются в ледяной воде и увязают в иле. Течение тянет куда-то вниз, и лучше бы подчиниться ему, но кто знает, что ждёт впереди? По-кошачьи выгнув спину, слизеринка прыгнула в реку следом - неудачно. Взвыв от боли, "девушка-кошка" была увлечена течением вниз, оставляя за собой кровавый шлейф: дротик, которым она ранила Флёр Делакур, впился куда-то в ногу ей самой, и девочка не смогла бороться с бурной водой. Гермионе же удалось выбраться на сушу. Первое, что она сделала после этого - кинулась к француженке, но тут же в ужасе замерла: мертвенно-бледное лицо, закатившиеся глаза - Флёр не пережила рану, оставленную умело пущенным дротиком. Не в силах больше оставаться у реки, гриффиндорка как можно скорее покинула это место и почти бегом отправилась выше по течению. Под вечер Гермионе даже удалось обнаружить гнездо какой-то птицы, и яйца, обнаруженные там, были незамедлительно запечены в углях от костра, пусть разведённого далеко не с первой попытки. Хоть соли и не хватало, но всё лучше, чем страшно надоевшие за день ягоды. Устроившись на ночь у подножия невысокого утёса, под защитой тени, девочка уснула, но ночь выдалась хуже предыдущей: сплошные кошмары, в которых фигурировали то Каркаров, то погибшие избранные, то слизеринка-кошка, а утром - это становится подозрительным! - она опять проснулась, ощутив прикосновение руки, но на этот раз тёплой, липкой и грязной от крови и пыли. Не веря своим глазам, Гермиона Грейнджер смогла лишь одними губами прошептать: - Малфой?