*
— Спасибо. Ты в очередной раз спас меня. Они сидели на крыше какой-то высотки и попивали молочные коктейли, закусывая их пончиками из Dunkin donats. — За что спасибо-то? Ты ж мне как сестра, — Серёжа улыбнулся через силу, ведь перепугался этой ночью не на шутку. — А Тиму сказать спасибо не хочешь? Я ващет достал тебе заветные колесики, — Гринберг положил голову девушке на колени, улыбаясь. — И тебе спасибо, маленькая язва, — она потрепала парня по волосам, всматриваясь в утренний город. — Тебе правда лучше? Отпустило? — Всё в порядке, Серёж. Не переживай. Прости, что напугала. Это просто… всё навалилось, и прям обострение какое-то! — Не хочешь поговорить об этом? — Ой, бля, мужик, не включай психолога, а, — Гринберг швырнул в него скомканной салфеткой. — И так тошно, так ты ещё как в фильмах тупых! — Хорошо, найду другую тему, — Трущёв злорадно улыбнулся. — Угадай, кто у нас сегодня так сладко спал в обнимочку на диванчике! — Лучше заткнись… — Тимочка так крепко прижимал Лёшеньку, будто плюшевого мишку! — Ну всё, — Тим вскочил на ноги, открывая стаканчик и выливая остатки коктейля Серёже на голову. — Ах ты сука мерзопакостная! — Серёжа подорвался следом, гоняясь за парнем по всей крыше и пытаясь вымазать его остатками своего лакомства. — Маленький глупый ребёночек! — А ты вообще парней с улицы подбираешь! — А ты трахаешь своих же шлюх! — А ты… а ты… — тут уже Илона не выдержала и заржала в голос. И Серёжа, и Тим обернулись на неё, не совсем понимая причину истерики, но когда до них наконец дошло… Кажется, их дружный ор был слышен даже на другом конце Нью-Йорка. — С вами никакие наркотики не нужны, парни, — она вытерла слёзы в уголках глаз. — Спасибо…*
— А что вообще между вами? — Между кем? — Ну между тобой и Тимом. — Это вот вообще не твоё дело! — Лёша огрызнулся, инстинктивно сжимая кулаки. — Ну я думал мы типа друзья. Чё уже не могу спросить? — Не можешь, — парень продолжил злиться. — Это никого не касается, кроме нас двоих. Ты слышал, что и с Серёжей я это не обсуждаю. Это очень закрытая тема! — Но почему? — Максим сел, хватая в руки гитару, чтобы если что было чем защищаться. — У вас какая-то запретная любовь или что? Свободные отношения? Или ты любовник? Должна же быть причина! — Причина в том, что ты суёшь свой сраный нос в чужие дела, которые не имеют к тебе никакого блять отношения! Максим закатил глаза и завалился обратно на кровать, ударяя по струнам. — Я думал, он мой друууууг! — завыл Анисимов, с интересом рассматривая потолок. — А он вовсе и не друуууг! Один трахает шлюююх! А другой просто… — он задумался, закусывая губу. — ПЕТУУУУХ! — Очень проникновенно, Максим, — Макс не заметил, как в лофте нарисовался Серёжа, поэтому вздрогнул от неожиданности, сильно краснея. — Твои навыки рифмовки просто впечатляют! — Прости, — парень был готов сквозь землю провалиться от стыда, утыкая порозовевшие щёчки в подушку. — Это… ну ты же знаешь, что я типа нормально могу! — Да нет, мне очень нравится, — Серёжа рассмеялся, присаживаясь возле него. — Завтракать будешь? — А что там? — Максим приподнял голову, потому что любовь к еде пересиливала в нём все остальные чувства. — Кофе. Пончики. Мой поцелуй, — на этих словах Анисимов вздрогнул, позорно отводя взгляд. — Хотя нет, ещё не заслужил. Так что пончики и кофе. Тебе с клубникой или с кремом? «С твоим членом» — С кремом, если ты не против, — наконец он пересилил себя и сел возле Трущёва, соприкасаясь с ним коленками. — Держи, — он передал Максиму кофе и пончик, а вторую пару отнёс полуживому Банкесу. — Кушай, зая. — Какие планы на день? — уплетая пончик за обе щеки, поинтересовался Анисимов. — Думаю, разные. Я пойду по делам, а ты… тоже чем-то, видимо, займёшься. Не каждый день же мне с тобой таскаться. — Так значит, да?! Я думал, ты мне друг, а ты! Сейчас и про тебя песню сочиню! — Правда? Ну давай, — Трущёв сел прямо на пол посреди комнаты, скрещивая ноги. — Я тебя так внимательно слушаю, что прям обосраться можно! Максим нахмурился, надувая губы и отставляя недопитый кофе в сторону. Он взял гитару и наиграл пару аккордов. — Серёжа тоже петух, тоже петух! Спроси хотя бы… этих двух, вот этих двух! И любой тебе скажет вслух, скажет вслух, что Серёжа пееее-пеее-туууууух! — Браво! Браво! — мужчина подскочил со своего места и громко захлопал в ладоши. — Какой слог, какая экспрессия! Макс же просто обнял гитару, всё ещё дуясь на него за такое несерьёзное отношение. — Ладно, собирайся. Я тебе даже нормальной экскурсии по городу не провёл, — Серёжа подошёл к нему вплотную, вытирая пальцем оставшийся на уголках рта крем и слизывая его. — Можешь считать это свиданием.*
— Помнишь тогда, когда мы убежали от тех бандитов, ты… продолжил держать меня за руку. И я тебе сказал типа, что мы уже не убегаем… ну и ты отпустил. — Ну и? — Мне тогда на самом деле… очень нравилось, что ты держал. Когда ты отпустил, я сразу пожалел, что это ляпнул. — Хочешь, чтобы сейчас взял? — Серёжа улыбнулся, перекладывая сахарную вату в левую руку. — Я… ну да, — Макс чувствовал себя последним идиотом на земле, потому что решил, что Серёжа возьмёт его за руку посреди людной улицы. — Хорошо, — Трущёв обтёр липкую ладонь о штанину и взял ей холодную руку Максима. — Ты холодный какой-то. — Мне кажется, я оделся не совсем по погоде, — Максим вздрогнул от горячего прикосновения чужой ладони и облизнул губы. — Подожди минутку, — мужчина завернул в ближайший магазинчик, оставляя Макса морозить свою жопу в абсолютном одиночестве. Через обещанную минутку он вернулся с огромным тёплым шарфом, который больше напоминал плед, и накинул его Анисимову, который явно пребывал в приятном шоке, на плечи. — Впредь высовывайся в окошко перед уходом. Чтобы не ходить как чучело 80-х. — А мне нравится, — парень разулыбался до ушей от такой милой заботы Серёжи, и сразу стало так тепло. И не только от шарфа, но и на душе. — Спасибо. Это пока что мой лучший день здесь. И первый день с тобой, когда я не обнаруживаю наркотики, траву, мы ничего не воруем и ни в кого не стреляют. — Тебя так легко впечатлить, — Серёжа не смог не улыбнуться в ответ, снова беря его за руку. — Покажи тебе виды, купи сахарную вату, на колесике покатай и всё – ты уже счастливее любого ребёнка. — Может, дело в тебе, а не в том, куда ты меня водишь? — Максим отвёл взгляд в сторону, ведь каждая подобная фраза пока что казалась совсем неуместной. — Всё может быть… — Серёжа самодовольно улыбнулся, мягко проводя по чужой ладони. — Домой? — А не хочешь ещё в парке прогуляться? Чего дома-то сидеть… — Анисимов сделал щенячьи глазки, премило кутаясь в свой модный шарф. — Смотри! Тир! Серёжа, ты же умеешь стрелять! Выиграешь мне того единорога? Ну пожааалуйста! — Я ещё пожалею об этом, — тяжело выдохнул Серёжа, протягивая купюру аниматору. — Сколько сбить надо за этого единорога?