This is not going to go the way you think

Действие стимулятора продлилось около четырнадцати часов, и за это время Бен успел измотать Нэйза «прогулками» по станции до такой степени, что тот уже откровенно и широко зевал, обнажая крепкие белые зубы, и смотрел совсем уж недобро и недовольно. Бену на его неприязнь было глубоко плевать — она, скорее, его даже устраивала. Хотя, по правде, приходилось напоминать себе, что дружбы с пиратами водить не стоит и что, раз уж он здесь, лучше вести шпионскую деятельность, чем болтаться в плену без пользы. Да только чем больше он видел, тем больше укреплялся в подозрениях, раньше граничащих с догадками: его информация не пригодится Сенату и Рей. Вряд ли они станут слушать, как он распространяется о теплых отношениях и крепкой дружбе среди тех, кого по всей галактике считали особо опасными преступниками и злодеями. А больше, увы, рассказать и не получилось бы: остальное от Бена тщательно скрывали. Нэйз не допускал его в определенные места станции, каждый раз менял маршруты, чтобы не получилось запомнить расположение помещений. Путал и водил за нос, и у Бена к концу действия стима уже шла кругом голова настолько, что он понятия не имел, где находится и как вернуться туда, где был пять минут назад. Поэтому, когда Нэйз завел его в очередную комнату и оставил в одиночестве, Бен не стал возражать или противиться. Адреналин, поддерживавший его бодрое состояние, вернулся в норму и перестал бешено разгоняться по крови, а вместо него по мышцам тяжестью растеклась и осела усталость. Вместе с ней пришла тупая ноющая боль: в боку, в ладони, которую Лис придавил каблуком, в затылке, которым он ударился, попав под взрывную волну. Не смертельно, но неприятно; впрочем, это не помешало Бену вырубиться, как только он прилег на узкую жесткую койку — единственную мебель в комнате. Очнулся он от стойкого ощущения чужого присутствия совсем рядом с собой. Еще толком не проснувшись, он все равно весь подобрался — машинально и на автомате, даже не задумываясь. И все же сознание заработало быстрее, чем Бен успел что-то сделать. Пока его не трогали и не пытались убить, а значит, стоило понаблюдать, прежде чем что-то предпринимать. Он так и сделал: чуть разомкнул ресницы, стараясь не подать виду, что проснулся. Лис. Тот сидел рядом на койке, не касаясь при этом Бена. Вид у него был до странности задумчивый — словно он и сам болтался между сном и явью или, что было вероятнее, между прошлым и настоящим. Ладонь в перчатке застыла над плечом Бена — кажется, Лис собирался дотронуться до него, но никак не мог решиться. Странно. Бен приоткрыл глаза чуть сильнее, пытаясь уловить еще хоть что-то — ту крошечную деталь, что помогла бы расшифровать действия Лиса, понять, что же сейчас вело его. В тот же миг Лис отдернул ладонь — резко и быстро, будто его застукали за чем-то запретным. — Доброе утро, Соло, — произнес он как ни в чем не бывало. — А я уже хотел тебя будить. Он говорил спокойно и взвешенно — но отчего-то Бен подозревал, что Лис оправдывается перед ним. Стоило запомнить этот момент — когда-нибудь в будущем знание о таких реакциях, о таком поведении, может пригодиться. Как — Бен пока толком и сам не знал, но что-то подсказывало не упускать из внимания произошедшее. Своим инстинктам он доверял — и надеялся, что они не подведут и теперь. — Еще бы каф в постель принес, — скептично отозвался Бен и попытался сесть. Отметил, что рука Лиса в ту же секунду дрогнула, будто он собирался помочь — и тут же передумал. Со связанными руками — а поблажку Бену не сделали, даже оставив в одиночестве — принять вертикальное положение оказалось не так уж и просто, и все же ему это удалось. Он поднял и опустил плечи, пытаясь хоть как-то размяться, и услышал короткий смешок. — Вообще-то я принес, — ответил Лис, когда Бен перевел на него взгляд, и тряхнул стандартной вакуумной бутылкой в руке. — О, — растерянно произнес Бен, не зная толком, как на это отреагировать. Он проследил, как Лис открутил крышку и — к его удивлению — слегка приподнял шлем, открывая только подбородок и рот. Прищурился, когда тот поднес бутылку к губам, сделал щедрый глоток и только после этого вернул шлем в обычное положение. — На тот случай, — сперва голос звучал глухо и до странности знакомо, но затем вновь заработал модулятор, — если ты решишь, что я пытаюсь тебя отравить. Бен хмыкнул и пожал плечами, но отказываться или как-то комментировать не стал. Вместо этого приоткрыл рот, когда Лис поднес бутылку, и жадно глотнул напиток с его помощью. Каф оказался таким, какой он любил: в меру крепкий, горький и с пряными нотками. Лис и правда очень хорошо его знал — даже о вкусовых предпочтениях не забыл. Кто же он все-таки? — С чего такая забота? — поинтересовался Бен. — Захотелось, — ровно ответил Лис. — В конце концов, ты мой гость. Я обещал твоей жене, что ты будешь содержаться в условиях, соответствующих поведению, и пока оно меня устраивает. — Ну надо же. — Продолжай в том же духе — и увидишь разительные перемены. Бен усмехнулся: — Что, даже руки развяжешь? — Обещать не могу, но кто знает? Все возможно. Звучало как издевательство, но голос у Лиса оставался серьезным и спокойным, а слова казались взвешенными. Похоже, он не манил свободой, не подсовывал ее под нос, чтобы тут же со смехом отнять — он сам верил в то, что говорил. Не обещал, не клялся, не заверял — и именно это заставляло воспринимать каждую фразу как правду. Кажется, в прошлом Лис был неплохим оратором. Еще одна черта, которая, возможно, позволит выяснить, кем же он являлся. Жаль, что пока Бену на ум приходил только один человек. Он на мгновение закрыл глаза, вновь стараясь отогнать картины прошлого. — Так что, — собственный голос показался Бену глухим, и пришлось прокашляться, прежде чем продолжить, — ты пришел только пожелать мне доброго утра или все-таки тебе снова что-то от меня нужно? Лис в ответ негромко рассмеялся: — А тебя не проведешь, Соло. Мы не закончили с экспериментом. — Так я и думал. — Думал? Удивительно. Бен фыркнул, ничуть не обижаясь на эти слова, хотя в другом случае они могли бы уколоть. Но не сейчас — потому что эта якобы язвительная реплика в контексте разговора выглядела нелепо — как будто Лис понял, что забылся, спохватился и попытался хоть как-то вернуть беседу в обычное русло. — Веди, — предложил Бен и не без усилий поднялся на ноги. Вновь отметил, что рука Лиса дернулась и замерла на мгновение. Да что же с ним происходило, с этим пиратским выкормышем? Впрочем, не важно, что им руководило — главным было то, что такими темпами Лис рано или поздно допустит ошибку и как-то выдаст себя. А тогда понять, кем же он приходился Бену в прошлом, станет гораздо проще. И все-таки ладонь в бронной перчатке опустилась Бену на плечо: Лис вновь направлял его, показывая, куда двигаться. И это — вместо того, чтобы шагать впереди, что тоже было довольно интересным. Лис боялся открывать спину всем — или только ему? Иррационально Бен хотел надеяться на первое, но понимал, что после той попытки пристрелить Лиса к хаттовой матери, вероятнее второе. А жаль. Его опять вели путаными путями, но здание, где находилась установка, он узнал с первого взгляда. Когда они зашли, дождался, пока откроется люк, и поспешно, почти нетерпеливо шагнул внутрь и вновь встал по центру. В этот раз стим не будоражил кровь и сознание — и Бен мог спокойно оглядеться и, возможно, понять, для чего все это было так необходимо Лису. — Готов? — Да. — Начинаем. Помни, что-то изменится — сразу сообщай. Бен усмехнулся уголком губ: Лис, может, и считал его дураком, но не понимал при этом, насколько ошибался. Признаваться в том, что получил шанс и возможность не только сбежать, но и заставить ответить за все, Бен не собирался. Установка вновь загудела, и Бен прислушался к себе. Сначала ничего — только едва заметно для него самого забилось быстрее сердце. — Соло? — Учащенный пульс, — отозвался Бен. Об этом маленьком факте можно было сообщить — он не приносил никакой пользы, а умалчивать обо всем не стоило в любом случае. — Хорошо. Гул усилился вместе с сердцебиением, а затем Бен вновь почувствовал Силу — и широко улыбнулся. В этот раз она не исчезла в тот же миг — осталась с ним. Сейчас он мог легко разорвать веревки, связывавшие ему руки. Протянуть ладонь — и сквозь стену свернуть Лису шею. Вывернуть из петель люк. Уничтожить всех, кто находился на планете, и вернуться домой. Так легко. Гул резко затих до того, как он успел что-то предпринять. Исчезла и Сила — и только тогда Бен понял, что сознание застилал туман. Одна ладонь была сжата в кулак. Люк распахнулся: на пороге стоял Лис, а из-под шлема слышался глухой надсадный кашель. Бен на секунду зажмурился и открыл глаза: так и есть, одной ладонью Лис растирал шею. Крифф. Бен только собирался его придушить — когда только успел исполнить собственное желание? — Выходи, — хрипло бросил Лис. — Поговорим.