«- Извините, я ошиблась номером»

— Ахринеть как я только что испугалась, — включает свет Хоа, заставляя младшего всем телом вздрогнуть и чуть не уронить оставшееся молоко, облегчённо выдыхая.

      Прошла уже неделя с их возвращения домой: Чоусик пытается Лан избегать, что очень странно; Хоа пытается всеми силами догнать программу своего курса, попросив конспекты у своей однокурсницы, с которой довольно-таки подружилась. Отношение с почему-то слишком воодушевленным Чимином и вдумчивым последнее время Тэхёном остались теми же. Если не учесть того, что эти двое всё больше спрашивают про Чона, выматывая её ещё больше.       Впереди сессия, а самое важное — сдать её, поэтому и заучивая в свободное время (даже на работе) конспекты, мозг Хоа не перестаёт впитывать информацию ни минуты.       Смена закончилась, а это означает: она свободна и наконец-то сможет встретиться с Чонгуком.       — Всё, беги к своему ненаглядному! Меня на свадьбу позовите! — в шутку кричит ей Джуни, на телефон который приходит сообщение от Чимина. В ответ своим высказывания она лишь получает наигранно грозный кулак с улыбкой.       Чонгук им предложил съехаться буквально на следующий день после приезда — это безумно удивило саму Хоа. Сначала она безумно волновалась на этот счёт — особенно первая их совместная уборка: Гук не желал оставаться в стороне, поэтому даже как-то и помогал — выходило у него это достаточно хорошо.       Улыбаясь своим мыслям, заходит в само здание. Приветствуется на нужном этаже фразой и улыбкой с соседкой и, получая в ответ кивок, заходит внутрь. На встречу сразу выбегает Ричи, чуть ли не напрыгивая и не сбивая Лан с ног.       — Привет, как у тебя дела, м? — Хоа, сняв верхнюю одежду, гладит, ощущая гладкую почти золотую шерстку, и теребит его уши, показывая белые зубы.       — А я? — обидчиво складывает губы бантиком заждавшийся мужчина, скрещивая руки и облокачиваясь на стену.       — Я тоже скучала, — немного привстает на носочки, завлекая того в нежный поцелуй.       Сегодня Лан слишком уставшая: куча посетителей, времени почти не было хоть что-то повторить. Как только чувственный поцелуй перерастает в слишком горячий, Хоа отстраняется. Но Чонгук всё равно продолжает удерживать хрупкое, пусть и поправившееся на несколько килограмм за последние недели, тельце, вдыхая такой уже родной аромат.       — Ты сегодня поздно, — касаясь кончиком носа её уха, прикусывает её мочку Гук. — Я еду заказал, поэтому готовить не надо. Она как раз ещё не успела остыть, — благодарно и устало улыбаясь Гуку, который, кажется, почувствовал эту всю её энергетику, излучающую признательность, дарит ей свою улыбку в ответ.       — Как же мне повезло с тобой, Чонгук-и, — доедая из своей порции вареной свиной грудки, говорит Хоа, вытирая рот салфеткой. — Сегодня на работе задержали…       — Да, да, я так и понял, — также почти съедая свою порцию и оставляя один кусочек свинины, отвечает ей Гук. — Ну ты и монстр, конечно. — Смеётся Гук, чувствуя, как из его тарелки достают тот самый кусочек, а после и слышит чавканье напротив.       — Эй, я всего лишь в последний период я стала больше хотеть кушать. Скоро эти дни просто, — Гук понимающе кивает, что-то мыча и проговаривая себе под нос, а после и вовсе — зевая.       — Ой, спать так хочу — завтра ещё рано вставать надо, — теперь уже и Лан зевает, отвечая на такую реплику лишь:       — О’кей, ты иди, я приду через несколько минут. Тот лишь кивает, вставая и беря посуду, говоря, что только помоет и пойдет. Буквально вычистив тарелки настолько, что они могли бы сиять настолько сильно, что Чонгук бы и сам это увидел, Чон кладёт из на полку идя в спальню и, укрываясь, дожидается свою возлюбленную.       Через пару минут пришла и Хоа, протягивая свои холодные, как лёд, руки до такого горячего, аж обжигающего, торса своего возлюбленного. Практически сразу засыпает, утыкаясь Гуку в грудь и слыша размеренное дыхание Чона.       В горле нещадно сушит, будто там за несколько часов образовалась целая пустыня Сахара, заставляя Хоа нехотя открыть глаза и вылезти из-под сопящего Гука. И сейчас, это сонное создание в темноте пытается найти хоть какой-то светильник, однако прям перед самым действием, приводящим к включению света, слышит (и не только), как в их комнате открывается дверь.       Замерев в той же позе и вдохнув как можно больше воздуха, Хоа сейчас благодарит всех богов, что включатель у Чона находится за самой дверь, а не с той стороны, где её было б видно.       «Странно, что Ричи никак на это не отреагировал», — видит, как дверь закрывается и сама отходит от неё. В её светлую головушку пришла великолепная идея, и поэтому Хоа, стараясь не наткнуться на неожиданного гостя, подходит к своей сумке, доставая от туда перцовый баллончик. Находясь в коридоре, Лан слышит, как кто-то роется на кухне. Приоткрывая дверь, видит знакомого, что буквально запихивает в холодильник любимое молоко Чона.       — Ахринеть как я только что испугалась, — включает свет Хоа, заставляя младшего всем телом вздрогнуть и чуть не уронить оставшееся молоко, облегчённо выдыхая. В ней начинает просыпаться жажда, которая на миг покинула её под действием адреналина, поэтому Лан подходит к удивлённому Хосоку, отбирая у того упаковку с содержимым, начиная жадно пить через трубочку.       — Оу… — лишь и выдаёт с выпученными глазами Чон, закрывая холодильник.       — Садись за стол, поговорим, — стучит негромко по столу, садясь на стул, Хоа. — А я-то думала, чего запасы все пополняются, да пополняются… — начинает та разговор.       — Ты же меня не сдашь…? — с видимой тревогой и надеждой в голосе спрашивает Чон Хосок.       — Да не скажу, — улыбается ему. — Ты, как я поняла, вообще не ложился? — мельком посматривая на часы, на который три часа ночи, догадывается Хоа.       — Да… В компании задержался… — устало потирает виски, чуть ли не падает на стул, кладя телефон на стол. Увидев некое осуждение в глазах младшей, переводит тему. — А у вас? Мне так понравилось фото, где вы целуетесь в аэропорту, — с вымученной улыбкой, говорит тот, сразу отвлекаясь на новое сообщение в загоревшимся телефон. В общем-то, Лан тоже посмотрела на телефон, замечая на экране блокировки совместное фото Чона старшего и младшего.       — Ой, а это вы где? — даже не ответив на поставленный вопрос, она смотрит на фото, где Чонгук делает селфи с почти закрытыми глазами, как бы жмурясь настолько сильно, что создаётся эффект закрытых глаз, а Хосок, делая уточку губами, показывает двумя пальцами — указательным и средним — знак. Хосок же, смутившись, отвёл взлягд, рассматривая вмиг ставшую красивой и очень оригинальной люстру.       — Ну да… Это было за неделю до аварии, мы тогда ещё с Джином, Чонгуком и Намджун на отдых в горах ездили, — улыбаясь уже настоящей грустной от ностальгии улыбкой, вспоминает Чон Хосок. Нас с Чонгуком тогда водой облили — пришлось переодеваться.       Лан же, слушая очень внимательно, подперла щёку рукой, попивая банановое молоко. Хо уже полностью погрузился, показывал ей фото, где и Чонгук в зелёной, даже болотной рубашке и коричневых шортах сидит с Сокджином, что, в свою очередь, был одет в джинсы и клетчатую рубашку, надетую поверх белой футболки. Лан сразу вспомнила, как тот, куда-то спеша, закинул в рот лишь один бутерброд, а после не брал трубку целый день, заставляя волноваться. «Так вот он где был», — несильно кивает Лан Хоа, переводя взгляд на Джуна, одетого в какие-то светло-болотные штаны с такой же белой футболкой, поверх которой надета синяя кофта.       — Кстати, а как Джин был связан с вашей компанией? — всё-таки задаёт интригующий её вопрос Хоа. Хосок замолчал, будто обдумывая все «за» и «против».       — Ну вообще… Это тебе должен сам Чонгук рассказать… — прикладывает пальцы к подбородку Чон.       — Ну пожалуйста, — делая глаза кота из Шрэка, чуть ли не молит Хоа, беря вторую упаковку бананового молока. — Тем более ты не в том положении, — ухмыляется она, играя бровями.       — Ну… Они из-за чего-то поссорились, а после пошёл слух, будто Сокджин секретаря Чонгука охмурил, и она ему все карты компании выдала. Джин же, по слухам, это в другую компанию передавал… Конкуренты были готовы на всё, чтоб обезвредить перспективного и молодого противника… Ну в общем-то на этом всё, — чешет затылок тот, смотря на опять погрузившеюся в свой мысли Лан.       — Хм… Ясно… — переваривая сказанную информацию, находясь будто в прострации своих мыслей, кивает Хоа.       Вдруг дверь начинает открываться и на кухню уже заходит Чонгук, заставляя лишь выдать Хоа:       — Привет, а ты чего встал?       «Боже, какому нормальному человеку прийдёт в голову это сказать в четыре часа утра?»       — Эм… Привет, — неуверенно раздаётся из Чона, который уже облокачивался руками на спинку стула, на котором сидел дрожащий от страха Хосок. — Я в туалет захотел, тебя не почувствовал, а потом услышал голоса с кухни. — Гук хватается за спинку стула ещё крепче, почти полностью надавливая своим весом на бедных страдальческий стул, но Хосоку кажется этот жест не обычным, будто старший Чон итак всё знает, из-за этого он не только покрывается мелкой дрожью, но и его рассудок ещё больше заполняется страхом, на фоне этого предполагая какие-то доводы. — А ты? — поворачивает в её сторону голову, наклоняя её набок.       — Хэй, Чонгук-и, не делай так, а то стул после покупать новый придётся, — говорит своему парню Хоа. Чонгук же, отцепившись от стула, направляется к холодильнику, попутно спрашивая:       — Так что ты делала и делаешь в такой-то час? — Чонгук открывает холодильник.       — Мне пить захотелось… Я пила банановое молоко… — замолкает Хоа.       — И…? — Чон достаёт банановое молоко, отделяя с хрустом трубочку от упаковки, и начинает пить.       — И разговаривала сама с собой. — Пожимает та плечами, видя, как в один миг Гук преодолел расстояние от холодильника к тому стулу, начиная того отодвигать.       — На нём кто-то сидит, — Хосок резко приподнялся, стараясь тихо и незаметно отойти в сторону к Хоа. Видимо, не так уж и «незаметно», что Гук повернул голову в направлении к несу.       — Да это я просто… — выдаёт Хоа. — Ты же знаешь… В последние дни так еду полюбила… — чешет затылок та, молниеносно вставая.       — Ты не могла стать настолько толстой за несколько недель. Плюс, ты не покупала сегодня банановое молоко, а его не было, — вдумчиво говорит, немного возмущая своим первым предложением. — И ещё, я уверен, у того человека не тот размер груди, что у тебя. — Чуть ли не чувствуя, как плечи Чонгука соприкасаются с плечами Хосока, Чон старший начинает хлопать по груди не Хосока, как ожидал сам Гук, а воздух. Лан вздохнула, показывая Хо класс.       — Во-первых, откуда ты знаешь мой размер? А во-вторых, пойдём спать, ты просто спросонья, вот и показалось, что здесь кто-то есть, — поглаживая щёки своего парня, ласково говорит Хоа второе предложение.       — Мы с тобой в отношениях, естественно, я уже их трогал, — целует в шею свою девушку Чонгук, начиная лезть руками под собственную футболку, что Хоа тогда так понравилась.       Лан же, нахмурившись, взглянула на выкопанного Хосока, посылая ему знаки, чтоб уже, откровенно говоря, валил и не портил момент. Как только младший Чон взял себя в руки, отсалютовав им, скрылся за поворотом, уже не наблюдая того, как Лан сидит на столе, а Чонгук стоит между её бёдер, всячески лаская и заставляя выпускать рваные вздохи и тихие стоны.       — Волнуешься, цветочек? — вдыхая её аромат волос на заднем сиденье своего автомобиля, слыша бурчание с первого сиденье:       — Не приставай к девушке, Гук, — посмотрев в зеркальце и поглядывая на пару, воркующую сзади, и стараясь смотреть на дорогу с кучей светофоров и машин, так и норовящих то обогнать, то ещё что-то сделать. — Постыдились бы при Ричи, — слышит бодрое «гав» с переднего сиденья, и Хоа хихикает. Иногда у неё появляется такое ощущение, будто этот умный пёс все понимает и отвечает им.       — Но она моя девушка и мне можно, — говоря это всё ей в шею, из-за чего получается почти неразборчив. Намджун лишь хмыкнул, снова переключаясь на дорогу.       Хоа же лишь улыбнулась, пытаясь скрыть своё волнение, запуская свои аккуратные пальчики в его шелковистые волосы и шепча положительный ответ.       — Мама добрая, так что не переживай. А отца там в любом случае не будет, — так и продолжая лежать на её плече Чон и вдыхая запах нового геля для душа вперемешку с её благоуханием.       Так они и доехали.       Выйдя из машины, Хоа берёт Чонгука за руку, осматривая территорию вокруг: двухэтажный дом, сделанный из кирпича, что так долго может стоять, не старея на вид, аккуратных газонов и два силуэта, стоящих у дверей, которые улыбаются, сразу направляясь к ним.       Мать Чонгука настолько была радостна, увидев избранницу её старшего сына, что заваливала Лан не только вопросами, но и заботой, прося, чтоб та называла её не миссис Чон, а просто по имени — Канджи.       — Хоа, как тебе Чонгук? — домывая посуду, спросила мать Чона, поджидав время, когда они останутся наедине.       — Он очень хороший, правда. Заботливый, добрый, но… — Лан многозначительно оборвалась, вздыхая и беря тарелку, кладя её на сушилку для посуды. — Но меня напрягают их отношения с Хосоком…       — Хоа, я бы и сама не прочь хоть как-то их примирить… — вытирая руки об полотенце, Чон Канджи продолжает. — Хосок хочет этого, а Чонгук… Ему слишком тяжко дался уход с работы. — Вздыхает она.       — Вы там ещё долго? — слышится голос Чона из соседней комнаты, а Хоа, повернувшись к Канджи, вопрошЕТ взглядом, миссис Чон же, просто улыбнувшись, подмигивает ей.       — Приезжайте обязательно ещё раз! — улыбается доброй улыбкой Канджи, полностью довольная выбором своего сына. Хосок лишь смотрит, улыбаясь доброй и честной улыбкой, через которую беззвучно желает всего хорошего паре, на что получает улыбку Хоа. Правда, немного заспанную, сонную и немного вымученную улыбку — сегодня она с Чонгуком провела у его мамы целый день, узнав, что отец уехал то ли в Америку, то ли в Канаду не то чтобы по делам — скорее, для празднования дня рождения своего давнего друга. Но Чон сказал, что обязательно познакомит и с ним.       Садясь в машину Чона, сразу же кладёт голову на его плечо, вмиг, скорее из-за усталости от многочисленных разговор, под конец которых Лан вообще перестала стесняться и начала чувствовать себя как дома, проваливается в сон, поначалу лишь слыша лаянье Ричи и шик со стороны Чона. Чувствуя, как её перемещают до боли знакомые и тёплые руки в более удобное положение, испытывает эйфорию, радуясь, что встретила такого мужчину как Чон.