Дни и ночи доктора Картера

Джона эктубировали и он почувствовал боль в горле и поморщился. Бентон уловил слабое движение на лице Картера и спросил врачебным тоном: - Горло болит? Джон легко кивнул и посмотрел глазами, полными ужаса на Бентона и остальных докторов. Они выглядели усталыми и встревоженным. Джон хотел приподняться и посмотреть, что случилось с ним, как теплые руки Бентона опустились ему на плечи и слегка прижали к кровати: -Тихо, Джон. Все хорошо, но не шевелись. - ласково сказал Бентон. Джон начал волноваться - последнее, что он слышал от Бентона, была грубость. А теперь все изменилось... - Доктор Картер, помните, что случилось? - к изголовью кровати подошёл Романо. Джон слегка кивнул, облизнул сухие губы и тихо произнес: - Вторая смотровая... Девочка... Отец стрелял.. Больно.... - Не волнуйтесь, доктор Картер, - улыбнулся Романо. - Мы все зашили, все органы на месте. Ничего сложного. Лёгкая операция. Бентон кивнул в знак согласия - можно и так сказать... - А зачем... Вы... Здесь? - спросил Картер. Говорить предложениями сил не было. - Зачем? - улыбнулся Романо. Сказать правду он не решился - не для того шесть часов оперировали, да и лишнее волнение раненому пока не нужно. Выздоровеет - расскажем правду. Романо спешил - скоро консилиум с кардиологами и кардиохирургами, но проводить будут вне палаты. Слишком многознающий больной - беда врачей... -Так, доктор Картер, - начал Романо официальным тоном, посмотрев на часы.- Сейчас 7 часов утра. Ваша смена закончилась. Вам нужны будут обезболивающие. По договору, разрешение на них мы и должны дать. Вот и пришли подписать разрешение. Вы же ко мне в кабинет сейчас зайти не сможете. - и Романо улыбнулся. Картер понимающе кивнул. - А... Куда... Я... Ранен? - спросил Картер. Романо переглянулся с Бентоном. Взгляд Питера был встревоженным. - Грудь. Живот. - преувеличенно бодро ответил Романо. - И рваная рана на виске. Я ее сам зашил, пока Бентон зашивал все остальное. - ещё раз улыбнулся Романо. Картер кивнул головой... Информация была получена и надо будет ее обдумать. - Бабушке... Сказали? -Нет. Отдохнёшь - сам позвонишь. Отдыхай. И доктора вышли из палаты. Идти в кабинет у Романо не было желания. Он решил ждать участников консилиума у палаты. - Доктор Романо, почему правду не сказали? - тихо спросил Питер. - Доктор Бентон. - сердито сказал Романо. - Как я должен был сказать? Джон, привет. У тебя прострелено лёгкое справа с повреждением вены. Вырезан кусок лег-кого. Вырезан кусок желудка. Вырезан большой кусок печени, и она чудом сшита доктором Бентоном. Фактически, у тебя осталось пара долей печени. Зашита диафрагма. Но Джон, ты не волнуйся - это самые лёгкие ранения. Твое сердце прострелено в трёх местах. И жив ты только потому, что тебя ранили почти на пороге операционной. Если бы Бентон и Кордей не зашили бы тебе вену и две дырки в сердце, а Грин бы не заткнул бы третью дырку пальцем в течении 5 минут после ранения, то зашивать все остальное бы и не пришлось. А в операционной мы тебе практически заново сердце собрали. И да, всего одна остановка на столе... Я не смог. - Я тоже, - вздохнул Бентон. - Сегодня была одна из самых сложных операций в карьере. - задумчиво сказал Романо. - У нас сейчас консилиум с кардиологами и кардиохирургами. Бентон остаётся, Кордей - отдыхать. Мне ещё и роды принимать не хочется. - Джон в интернатуре и в группе кардиохирургов со мной был. - вдруг вслух вспомнил Бентон. Романо достал мобильный и стал набирать номер. Джон закрыл глаза и застонал. Приборы запищали. -Джон, что случилось? - стараясь сохранить спокойствие, спросил Бенгкок, который делал записи в карте. - Грудь.. заболела... - простонал Картер. - Это после операции, - улыбнулся Бенгкок и вышел из палаты. - Бывает. Бенгкок быстро поошел к докторам: - Появились жалобы на боль в груди, - встревожено доложил он. -Упала оксигинация. - Опять эмболия, - простонала Элизабет. Врачи быстро вернулись в палату. ... В семь часов утра в приемном отделении окружной больницы царила грусть. Сотрудники, работающие ночью, переживали за Картера. В опечатанной смотровой работала полиция. Приходящие на дневную смену, с ужасом узнавали, что случилось. Новость передавалась как пожар в лесу. Как медработники, все знали, что шансов на благополучный исход мало. Работающие в ночной смене, обычно стремящиеся скорее уйти домой, оставались в отделении - они хотели узнать последние новости. Доктор Керри Уивер, одетая в зеленый врачебный костюм, достала мобильник и выслушала информацию. Керри посмотрела на Френка. Тот чувствовал себя героем - задержал вооруженного преступника. В обычный день он бы рассказал об этом всем, но сегодня у него не было желания. - Френк, включи громкую связь. - скомандовала она. Френк включал громкую связь, гадая, что объявят. Он вспомнил, как в полиции объявляли о смерти коллег и вздохнул - думал, что в отделении скорой помощи сотрудники не погибают на рабочем месте. Пальцы с трудом слушались Френка, перед глазами все расплывалось. Наконец, все было сделано. - Внимание, всем сотрудникам подойти в ординаторскую, - произнесла дрожащим голосом Уивер в микрофон. Печальные сотрудники входили в ординаторскую. Зашли последние. В комнате царила тишина - говорить никому не хотелось. Не было обычных шуток и подначивания, дружеских улыбок. Все смотрели на стоящую на стуле заведующую отделением Керри Уивер. Она оглядела разноцветную толпу и дрожащим голосом про-изнесла: - Звонили с экстренной хирургии. Наш коллега, доктор Джон Картер хорошо перенес операцию и только что очнулся. По толпе пронесся радостный вздох и кто-то даже расплакался от радости. - Коллеги, кто работал в ночной смене - спасибо за смену и хорошую работу. - продолжила Керри. - И еще.. - голос Керри осекся. - Надо будет закрыть смены доктора Картера до его выздоровления. Сегодня ночью прошу дежурить доктора Малуччи. Вопреки ее ожиданиям, Малучи не стал спорить, как обычно, и сразу отозвался: - Да, шеф, - тихо сказал он. Лука Ковач подошел к Керри, снял со стула и поставил на пол. Сотрудники стали расходится из ординаторской. Ночная смена быстро одевалась и уходила домой. Уивер подошла к кофе-машине и налила кружку кофе - первую со вчерашнего вечера. Керри выпила кофе, ночная смена ушла домой. В ординаторской остались она и доктор Ковач. Усталая Керри села на диван - ее смена кончилась, но предстоял еще тяжелый разговор с охраной труда в полдень. Второй несчастный случай в отделении за двенадцать месяцев и с одним и тем же сотрудником... В прошлом году было хуже - групповой несчастный случай с тяжелыми ранениями одного и гибелью другого работника. Воспоминания закружились у нее перед глазами пестрым хороводом и Керри непроизвольно застонала. Переодевавшийся Лука посмотрел на внезапно побелевшую и застонавшую Керри, подскочил к ней: - Доктор Уивер, у Вас все в порядке? - встревоженно спросил он и стал прове-рять пульс. Керри кивнула. - Тяжелые воспоминания.. - простонала она. Лука кивнул, подошел к столу и налил Керри стакан воды. Та быстро выпила: - Спасибо, Лука... весь прошлый год прошел перед глазами.. - Тяжелый был год у Картера. - согласился Лука. - Помощь нужна? - Нет. -Ну, я тогда пошел, - сказал Лука, одел пальто и подошел к двери. - До свида-ния, доктор Уивер. Керри не ответила, только кивнула головой - перед ней продолжался крутить-ся хоровод воспоминаний. Окровавленные Картер и Люси в третьей смотровой, ка-ждый в своей луже крови. И веселая музыка - сотрудники отмечают День Святого Валентина. Вот она в травме и пытается стабилизировать Люси. В соседней травме Лука и Деб проводят диагностику Картеру - это она видит краем глаза. Испуганный Бентон, мечащийся между двумя травмами. Деб, зовущая Бентона к Джону, во вре-мя крикотомии Люси. Мертвая Люси, грудь которой зашивает Романо. Осунувший-ся, бледный Джон Картер, после ранения и двух операций, полупарализованный, на костылях, выходит на первую смену. Конец мая и совещание с Онспо. Джон воз-вращается на работу. Снова викодин. Керри берет анализ крови у Картера перед на-чалом смены. После смены. У Картера из зарплаты вычитают стоимость анализов крови - он со вздохом смотрит на расчетку. Бледный Картер с темными кругами по-сле ночной смены и сверхурочных часов с утра уходит домой - теперь он закрывает все ночные смены и праздники, все внезапно свалившиеся сверхурочные, пока Кер-ри не организует замену. И вот сегодня опять - раненый Джон на столе в травме. Бе-лый халат становится красным. Звук грудной пилы. Запах крови. Она привыкла к этим цветам, звукам и запахам, но оказывается, не совсем. Керри вместе с Лукой идут по коридору с каталкой Джона. Звуки приборов, показывающие, что Картер еще жив. Закрывающиеся двери лифта. Она вся в крови Картера - свитер, брюки, ха-лат. Переодевается в врачебный костюм. Одежду выбрасывает в урну. Долго, долго моет руки, что бы избавиться от запаха крови Картера на руках. Что-то говорит при-ободряющее сотрудникам. Заполняет карту (раздел скорой помощи) на Картера - ручка предательски дрожит в руке. Приходит Грин из операционной и сообщает, что третий дефект в сердце зашили. Она кого-то лечит, всех подбадривает. Клео после нервного срыва спит в третьей смотровой - дежурный ординатр психиатрии уколол ей успокаивающее. Кару-сель в приемном - не хватает врачей. Но все мысли только об одном - как там Кар-тер в операционной. И вот все кончилось - Джон перенес операцию и очнулся. Силы покинули Керри и встать с дивана она бы не смогла. В ординаторскую заглянул встревоженный дневной администратор Джерри: - Доктор Уивер, Вам звонят из хирургии. - Потом, - тихо произнесла Керри. Встать было выше ее сил. - Спроси, что на-до и я потом перезвоню. - Это по поводу Картера,- уточнил Джери. - Доктор Кордей. - Картера? - неизвестная сила подняла Керри с дивана и она быстро пошла к телефону. - Доктор Уивер.. - раздалось в телефонной трубке. Чувствовалось, что Элиза-бет не знала как сказать. - У Картера осложнение.... В глазах у Керри потемнело и она пошатнулась. Джерри подхватил начальни-цу за руки и посадил в кресло администратора. - Легочная эмболия по результатам томограммы ... Повезли в ангиографию. Сейчас на гепарине. - Потом скажешь, как все прошло. - и Уивер положила трубку. - Джерри, я в первой смотровой, - устало произнесла Керри. - Если позвонят по поводу Картера или подойдет кто-то из его семьи, немедленно позовешь. Джерри посмотрел на бледную Уивер. - Да. доктор Уивер, - и взял Керри на руки. - Сейчас в первую смотровую от-несу. Сил сопротивляться у нее уже не было. В смотровой Джерри опустил Керри на кровать, вышел из палаты и закрыл дверь. Керри положила голову на подушку и сразу провалилась в темный сон без сновидений... В семь часов утра в фамильном особняке Картеров было темно. К особняку подъехало такси, и из него вышла Барбара Картер, женщина слегка за 30, достаточ-но высокая, худощавая, миловидная. Длинные коричневые, волосы, карие глаза и ямочки на щеках делали ее по настоящему красивой. Она была одета скромно, но со вкусом, как и полагается поднятой среди ночи и собравшейся в спешке. Барбара приготовила платочек на всякий случай и вытерла слезы. Слез не было, но потрени-роваться надо было. Барбара поправила прическу и комкала платочек в руке. Повто-рила еще раз все фразы, продуманные во время перелета (не банальщина, а с глубо-ким смыслом). Теперь она готова ко всему – сестра узнает о смерти брата (или о его тяжелом состоянии), как получиться. Из такси вышли и ее родители, Джек и Эленор Картер. То же достаточно вы-сокие, красивые, слегка за пятьдесят. - Надо будет составить список родственников, - произнесла Элеонор. - Хорошо, составляй, - согласился Джек. - Я займусь похоронами. Надо быть ко всему готовыми. Барбара, позвони в больницу и узнай, как там Джон. Хотя, если умрет, то нам сообщат. ... Джон Картер выплывал из темноты к свету, который бил в глаза. Он хотел поднять руки и отвести от глаз свет, как почувствовал, как его руки что-то держит. - Джон, не надо, не шевелись, - раздался голос Бентона. - Зрачки нормальные, на свет реагируют, - голос Бенгкока. Во рту что-то было. Интубационная трубка, догадался он. Грудь начала силь-но болеть. Джон выплыл из тумана, повел глазами и увидел Бенгкока и Романо. За кисти рук его держал Бентон. Онспо разговаривал с каким-то смутно знакомым челове-ком. - Джон, ты меня слышишь? - спросил Бентон. - Если слышишь, сожми кулак. Джон выполнил команду. Бентон почувствовал шевеление кисти и улыбнул-ся. - Если меня видишь, разожми кулак. Джон послушно разогнул кулак. Да что тут происходит, думал Джон, что та-кие тесты проводят. Бентон радостно улыбался. Джон смотрел на наставника и удивлялся - таким счастливым он Питера видел, только когда Риса из больницы вы-писали. - Команды выполняет, - раздался счастливый голос Бентона. - Показатели в норме, - доложил Бенгкок. - Мы вас сейчас экстубируем, - скомандовали Бенгкок. - Помните, что надо делать? Джон моогнул. После экстубации Джон посмотрел на врачей и спросил: - Что случилось? Романо услышал слабый стон и скорее догадался, чем услышал. Спокойно сказал: - Был тромб. Помните? Мы его удалили. Сейчас отдыхайте. Джон кивнул. Он помнил томограмму, потом как его привезли в аниографию и там на него упала темнота. - Джон, не волнуйся, я сейчас подойду, - ласково сказал Бентон. И врачи вышли из палаты. Кардиохирург ушел в отделение, пообещав позже подойти, посмотреть больного. Бентон сел на пол, и откинул голову на стенку. Ро-мано сел рядом. Онспо то же присел на пол. - Мой второй самый тяжелый день здесь, - произнес Романо. - И как мы Картеру скажем, что таким интересным образом ему тромб удали-ли? - вдруг рассмеялся Романо. - Вот когда выздоровеет, расскажем, - сказал Онспо. - Надо же рассказать, по-чему шрам такой широкий получился... Бентон кивнул - рассказать Джону про эту операцию сейчас он бы не смог. Перед глазами Питера проплывали картины произошедшего. Джона привезли в аниографию, как вдруг приборы стали показывать прямую линию. Бентон немед-ленно начал компрессию, пока Онспо и Романо разворачивали экстренный набор. Онспо интубировал. Романо вскрыл грудину пилой, и начал прямой массаж сердца. Прибежал Бенгкок. Через десять минут и огромное количество препаратов удалось запустить сердце. Установили фильтр. Перевезли в операционную. Подошли кар-диохирурги, посмотрели сердце. Зашили грудину. Отвезли в послеоперационную. Романо ушел совещаться с Онспо в кабинет. Подошла Клео, накормила кофе и яб-лочным пирогом из "Доктра Могу" в ординаторской хирургии. Посетовала на блед-ность и усталый вид Питера. Рассказала, как произошло ранение Картера. Позвал Бенгкок и сказал, что скоро будет пробуждать. Вернулся в палату. Подошли Романо и Онспо.... Старшие врачи ушли обратно в кабинет - консилиум с кардиохи-рургами, будут обсуждать "особенности послеоперационного периода". Питер вернулся в палату, к постели Картера. В особняке Картеров постучал курьер. Он передал Джеку Картеру пакет с ка-талогами. Элеонор посмотрела на список телефонов и позвонила первому номеру в списке, старшему брату мужа. Барбара открыла первый каталог. .. Питер сел на стул рядом с кроватью Карте-ра. Джон слабо улыбнулся и еле слышно прошептал: - Спасибо, доктор Бентон. Питер улыбнулся: - Я слишком много сил на тебя потратил, что бы Эдсону доверить. Джон слегка улыбнулся. - А теперь, Джон, отдыхай... - скомандовал Бентон. - И не думай ни о чем, ты теперь пациент, а не врач. Джон закрыл глаза. Приборы показали, что пациент заснул. Незаметно для се-бя задремал и Бентон. Проснулся он от того, что кто-то стонет и тихо зовёт его по имени. Бентон рывком открыл глаза. То, что он увидел, моментом прогнало остатки сна. Картер лежал с извиняющимся выражением лица и с рукой на животе. Джон тихонько сто-нал. Питер нагнулся и посмотрел на больного: - Что случилось? Что болит? - Подозрение... на аппендицит, - простонал Джон. - Сильные... боли... разбу-дили ... минут десять... назад.... Питер разозлился на себя - как можно было уснуть!!!! Посмотрел на часы - продремал пятнадцать минут. Пытаясь сохранить спокойствие в голосе, спросил у Джона: - И что меня раньше не позвал? - Я... Хотел... Убедиться... - прошептал Джон. Бентон одевал перчатки и пытался шутить: - Привычка - вторая натура, да, доктор Картер? Сначала убедись сам, потом вызови консультанта из хирургии? Все по протоколу? Два нажатия, и диагноз установлен. Потом Ширли привезла УЗИ - диагноз подтвердился. Питер улыбнулся, хотя внутри все похолодело от ужаса: - Будем оперировать. Джон кивнул головой. Питер увидел слабое движение головой и вздохнул про себя - тяжёлое утро переросло в тяжелейший день. Третья операция у одного боль-ного меньше, чем за сутки. Да ещё гепарин - как зашивать и останавливать внутрен-ние кровотечения при такой свёртываемости. Питер улыбнулся: - Про операцию рассказать? Или сам все знаешь? Джон кивнул: - Я... Ее.. тебе... делал... Питер решил приободрить Картера: - И смешные фотки заодно. Джон смущенно опустил глаза. - Я пойду мыться. Сейчас тебя в предоперационную отвезут, к операции под-готовят. Доктор Бентон вышел из палаты и быстро пошел в кабинет Романо. Романо заседал уже с отделом охраны труда. Бентон зашёл в кабинет и подошёл к столу: - Доктор Романо, у Джона аппендицит.... Роберт внимательно посмотрел на Питера: - Точно? Когда начались боли? - Сильные боли начались пятнадцать минут назад. Но он под обезболивающи-ми. Я назначил срочную операцию. Джон сейчас в предоперационной, его готовят. Кто оперирует? Романо посмотрел на специалистов по охране труда: - Господа, срочная операция. Встретимся завтра. Доктор Уивер, когда про-снется, тогда и поговорит с вами. В особняке Картеров Элеонор закончила разговаривать по телефону. Все ос-новные родственники и знакомые были оповещены о произошедшем. Остальные уз-нают по цепочке сплетен. Странно будет от убитой горем матери требовать много-часовых разговоров по телефону. Элеонор подошла к зеркалу и ещё раз рассмотрела макияж. Подумала и смыла макияж водой. Усталость от ночного перелета и бессон-ной ночи соответствовал образу горя. Барбара кивнула в знак согласия, поправила прическу матери в небрежный беспорядок. Именно так и должна выглядеть мать, убитая горем. Родители и сестра Джона Трумена Картера III, доктора медицины, стали ждать посетителей и продолжили рассматривать каталоги. Устроитель похорон должен был подойти через десять минут. Операция аппендцита у Картера началась как обычно. Оперировали Бентон и Романо. Вдруг посреди операции у Джона остановилось сердце. Обычная реанимация не помогала, и опять пришлось вскрывать грудную клетку и идти на прямой массаж. Через три минуты появился устойчивый синусовый ритм. Пришлось вызывать Онспо - зашивать груд-ную клетку. Доделав операцию, Джона опять отвезли в послеоперационную палату. Роберт вздохнул: - Говорят же, что врачи самые плохие пациенты. Но что бы настолько... Грустный Питер молчал. - Шрам на груди страшный будет, - продолжал Романо. - Лишь бы выздоровел, - тихо произнес Питер. - Выживет. Аппендицит вовремя поймали, - уверенно сказал Романо. - Ещё час и у нас было бы ещё большее веселье. Перитонит. Бентон, Романо и Онспо подождали, пока Картер очнётся после операции, Бангкок эктубировал. - Джон, помнишь, что случилось? - спросил Бентон. Картер кивнул. -Аппендицит. - тихо прошептал-простонал Картер. Бентон кивнул. - Джон, мы ненадолго выйдем, а потом я к тебе подойду, - улыбнулся Питер. Доктора вышли из палаты и сели у дверей на пол. Сил идти куда-то не было из-за нервного перенапряжения. - Скажи мне в девяносто четвертом, что я буду так волноваться за студента Джона Картера, не поверил бы... - улыбнулся Питер. Романо и Онспо улыбнулись. К докторам подошла заплаканная маленькая пожилая скромно одетая женщи-на. - Здравствуйте. Вы - доктор Бентон? Бентон встал. - Да, мем. - Мне утром звонила доктор Кордей. Она сказала, - женщина вытерла набе-жавшие слезы из глаз скомканным носовым платочком, - Что мой внук попал в больницу. - всхлипывая, продолжила женщина . - Это довольно странно, потому что он здесь работает... - А кто внук? - холодея от догадки спросил Бентон. - Джон... - женщина не договорила и разрыдалась. Бентон обнял женщину и она рыдала у него на груди. Романо и Онспо подскочили. - Миссис Картер. - произнес Романо. - Я доктор Романо, главврач больницы, это завхирургией Онспо и доктор Бентон. Доктор Бентон - лечащий врач Джона. Миссис Картер в ужасе обвела глазами уставшие лица докторов: - Что с Джоном? - Миссис Картер, все хорошо. Он сейчас отдыхает после операции. - произнес Романо. - Давайте пройдем в мой кабинет и я все расскажу. - А что за операция? - бабушка начала всхлипывать. Романо улыбнулся: - Сейчас был аппендицит. Я все расскажу в кабинете. Доктор Онспо, подойди-те сейчас ко мне в кабинет. Романо и миссис Картер ушли. Бентон простонал: - Аппендицит... Третья операция меньше чем за сутки. - Бентон, иди, поспи, - распорядился Онспо. - На тебе же лица нет... Бентон криво улыбнулся - отдохнёшь тут, когда неприятность за неприятно-стью идут. Столько осложнений подряд у одного раненного он не припоминал. Питер зашёл за ширму в послеоперационной палате и по-смотрел на Картера. Он лежал, по пояс закрытый простыней, без пижамы, закрыв глаза, мертвенно- бледный, с осунувшимся лицом. Пропитанные кровью повязки ка-зались более красными на бледном теле. Бентон вздохнул - ещё вчера вечером Джон работал, стабилизировал пострадавшего, а сегодня - он пациент "в крайне тяжелом со-стоянии". Питер вздохнул, вспомнив как вчера вечером ругал Джона. Взъелся из-за какого-то стаканчика кофе. Бентон тихим шёпотом произнес: - Гент, я его спасу. Обещаю. Джон открыл глаза и посмотрел на Бентона: - Гент... Я... Его... Видел... - тихо и с остановками после каждого слова про-шептал Джон. - Он... Просил... Передать... Тебе... Что ... Не... Сердится... ты.. был... хорошим... учителем... Это ... Был... Несчастный... Случай... И... На...меня... Не... Сердиться... Гент... И Люси... И Картер без сил закрыл глаза. Потрясенный Бентон молчал. Дневная смена в хирургии завершалась. Джон лежал, закрыв глаза под действием обезболивающих и постепенно засыпал. Питер дописывал прото-колы операций Картера за сегодня. Он надеялся, что это страшный сон. Но запахи больничной палаты, писк многочисленных приборов и стонущий от боли во сне Джон были реальностью. Миссис Картер плакала в кабинете Романо - ей все расска-зали старшие врачи. Юридический отдел больницы отбивался от прессы... В доме Картеров постоянно приходили родственники и знакомые, высказать Элеонор и Джеку Картерам свое сочувствие. Они отвечали светскими фразами и возвращались в столовую, где и продолжали вместе с Барбарой рассматривать ката-логи и беседовать с устроителем похорон, мистером Малиновски. Оливер Малиновски, человек лет тридцати, аккуратно причесанный, одетый в строгий черный костюм и галстук, в белой рубашке вежливо рассказывал о каждой позиции в каталоге гробов. При этом Оливер не верил в происходящее. За время своей работы он привык к горю и безутешным родственникам. Иногда пожилые или смертельно больные люди вызывали его заранее, обсудить свои собственные похо-роны. Но с таким он столкнулся впервые за все годы своей работы. Наконец, гроб был выбран, и Малиновски сделал первую запись в смете. Джон Картер - старший сидел в своем кабинете, смотрел на диван и вспоми-нал далёкий день, когда Джон Картер - младший прочитал в этом же кабинете свое первое слово. Каким счастьем и гордостью светились его глаза. Дед позвал бабушку, и Джон прочитал им снова. Миллисент гладила Джона по голове, а потом они по-ехали в кафе-мороженое праздновать такое важное событие. Мысли перебегали и вот Джон уже заканчивает школу, сидит на диване и повторяет о том, что хочет стать врачом. Мысли ещё перебегают, и вот Джон в прошлом году, похудевший, бледный, с трудом на костылях заходит в кабинет после своей первой смены. Внук с трудом садиться на диван, костыли падают и он их поднимает, морщась от боли. Но Джон по прежнему хочет быть врачом в своем отделении. Мысли бегут, и вот Джон сегодняшним утром. Он встретился с дедом у входной двери, бледный, с кругами под глазами, усталый, только пришел утром домой после ночной смены и сверх-урочных часов. Перебросился парой фраз с дедом. Все равно, хочет оставаться вра-чом в своем отделении. Джон Картер - старший застонал от тяжёлой душевной бо-ли... Дейв Малуччи спал у себя дома и улыбался во сне. Ему снилось счастье. Дейв знал, что он еще очень мал, только научился ходить. Дейв находился в большой комнате, с нарисованными на стенах героями мультфильма "Винни-пух". У стен стояли две детские кроватки, напротив друг друга. У окна стоял детский столик и два маленьких стульчика. В открытые окна лилось солнце. Лёгкий ветер трепал за-навески. Дейв сидел с правой стороны от бабушки на диванчике. Слева сидел какой-то мальчик, чуть повыше его. Бабушка читала сказку, а он и мальчик рассматривали картинки. Сказка кончилась, и Дейв с мальчиком пошли к игрушкам. Дейв побежал к машинке, незнакомый мальчик пошел к мячику. Дейв запутался в ногах и упал. Было больно и он заплакал, но добрые бабушкины руки подняли его на ноги и по-гладили по голове. Боль сразу прошла и он стал играть с машинкой. Кто этот маль-чик, Дейв не помнил, но ему было так хорошо с ним и с бабушкой. Дейв не видел лица бабушки, но знал, что это она. И тут зазвонил будильник. Дейв Малуччи зло посмотрел на будильник, и застонал - у него сегодня сверхурочная ночная смена. И она скоро начнется. Дневная смена в окружной больнице Чикаго продолжалась.