3:45

На моем месте, если хочешь, Мы можем ускорить темп, если хочешь. Мне никогда не приходилось гнаться за кем-то, но Ты собираешься поставить меня на место раньше времени.

      Контроль над кем-то порой приносит извращённое удовольствие. Те приторные мальчишки, которые совсем не умеют врать, смешат Эрлин. Выслушивать лестные комментарии, игриво морщить носик и специально смешивать напитки, превращая в ядрёную смесь, входят в привычку. Она умело жонглирует мужскими сердцами и иногда забывает вовремя поймать их.       После той ситуации с Ридом ей кажется, что в организме происходит сбой. Рука не поднимается ответить на сообщение, но где-то внутри полыхает желание встретиться с Гэвином. Тем более, она понятия не имеет, как реагировать на сбивающие с толку действия мужчины. Он лишь запугивает и тыкает лицом в жестокую реальность, словно преподнося урок. Весьма поучительный урок не лезть на рожон к взрослым мужчинам, который, очевидно, не приносит Эрлин пользы.       Это как каждый год есть любимые конфеты на ярмарке, зная, что под солнечным светом они портятся. Вероятно, Рид — диковинная конфета с горечью внутри. Влюбляешься в аромат, любовно глядишь на обёртку, а стоит откусить — язык невыносимо жжёт и начинает неметь. Но, тем не менее, новинка будоражит вкусовые рецепторы, поэтому Эрлин вновь придёт на ярмарку за любимой подтаявшей конфетой.       Только сейчас Буш осознаёт, что ведёт себя неразумно. Парни заседают в её голове лишь на пару дней, в то время как Гэвин сверлит стенки мозга почти месяц. Неловко чувствовать себя уязвимой и теряющей привычный настрой. Хочется вновь выискивать глазами новых жертв и высасывать все деньги из них, но Эрлин слишком озабочена тем, чтобы снова увидеть зверский взгляд детектива. Безумие, смешанное с мазохизмом.       Порочная игра разжигает кровь в жилах ещё сильнее. Но если нарочно искать встречи с высокомерным мужчиной, то смело можно похоронить свою гордость на кладбище необдуманных поступков. Метаться к нему подобно шавке нет ярого желания, а ответить на непонятное сообщение не хватает фантазии. Даже спустя неделю суть отправленного не ясна, из-за чего присылать запоздалый ответ уже нет смысла. И всё, что остаётся, — это выслушивать сплетни пьяных посетителей и втайне попивать дорогой бурбон в этом убогом заведении.       Даже скандальные новости о том, что кого-то затаскивают в койку после мощной попойки или что какому-то Ларри разбивают нос, абсолютно не интересуют. Это бессмысленный день сурка, состоящий из постоянных драк после четвёртой кружки бурого эля и дешёвых проституток, которые то и дело клянутся каждому встречному в настоящей любви. Подобное веселит в первое время, а далее начинает воротить от вечных приставаний посетителей и поручений стервы Сью. Но Буш никогда не признает то, что отец однажды оказывается прав насчёт её безалаберности и детского эгоизма. Поэтому она продолжает протирать вонючей тряпкой стаканы и питаться грязными сплетнями.       Пятничные вечера похожи на предыдущие. Девушка в очередной раз подаёт напиток Джону — постоянному клиенту с густой седой бородой — и принимает однотипные комплименты. И кажется, что стоит уже предаваться мечтам о сне и спокойствии, как вдруг в «Кровавое дно» с гулом и грохотом врывается наряд полиции с автоматами наперевес. Эрлин от неожиданности вздрагивает и чуть не роняет бутылку пива из рук. — Никому не двигаться! — проносится строгий голос одного из полицейских. — Эй, какого чёрта вы тут устроили? — Буш покидает своё рабочее место, а затем сталкивается с тем, кого совсем не ожидает здесь увидеть. — Гэвин Рид, — представляется он и демонстрирует удостоверение, — Мы закрываем этот гадюшник, а всех остальных просим пройти с нами. И без лишних движений.       Эрлин скрещивает руки на груди и убийственным взглядом впивается в мужчину. Внутри возникает весьма удивительное сочетание безотчётной радости и смутной неприязни. — Какие-то проблемы, уважаемый полицейский? — зачем-то молвят её губы, что сразу же притягивает его внимание.       Поначалу Рид неприемлемо долго держит на знакомой девушке взгляд, а затем бесстрастно отвечает: — Неясно выразился? Все на выход.       Буш наивно полагает, что этот детектив является сюда по одной очевидной причине.       Да тут явно пахнет подставой, мой грозный законопослушный гражданин.       Но весьма опрометчиво считать, что весь хаос из-за одной непоседливой девчонки. «Кровавое дно» давно торгует красным льдом, что запрещено в стране и карается тюрьмой на несколько десятков лет. Что уж говорить о наглых куртизанках, постоянных драках и даже давнего убийства. Только в те разы получается откупиться, отвертеться и подстроить несчастный случай, однако сейчас судьба заведения на волоске. Полиция больше не может закрывать глаза на ужасные и противозаконные действия этой банды.       Никто даже не сопротивляется и не бунтует, будто самим хочется за решётку, дабы избавиться от Сью и наконец помыться в тюремных душевых. Именно это и служит окончательным добротным пинком под отсиженную задницу каждого.       Эрлин продолжает упрямо стоять за баром, демонстрируя всю свою независимость. Помещение постепенно пустеет, а пара мужчин идут в сторону девушки, чтобы вскоре вывести её из бара. — На каком основании я должна уходить? Я работаю, если не видно. — Девушка, мы настойчиво просим Вас пройти с нами, — уверяет один из подошедших. — Я разберусь, — размеренными шагами приближается Гэвин к полицейским и встаёт напротив Эрлин.       Мужчины уходят, оставляя Рида и Буш наедине. Неловкая тишина на пару мгновений виснет между ними, а затем детектив едко усмехается: — Тебя так и манит, я смотрю, устраивать шоу. — Насмотрелась в детстве, — смело огрызается она, надеясь на то, что мужчина не слышит, как сильно бьётся её сердце. — Долго стоять будешь? — в его голосе вновь замечается нарастающее раздражение. — Я ничего не сделала, а вот тебе… — тонкими пальцами осторожно касается полицейского значка. — Желательно бы надеть наручники, — подходит ближе, поднимая глаза, похожие на глаза молодой волчицы. — Так плохо и нечестно вёл себя в тот раз. Даму напугал, не стыдно? — Не стыдно, — незамедлительно отвечает тот и делает неутешительный вывод о том, что у этой особы явно проблемы с головой. Какая нормальная девушка после такого продолжит липнуть к нему? — Мне силой тебя вывести? — Попробуй, — бездумно бросает вызов Эрлин, вновь удачно попадая в ловушку Гэвина.       Мужчина резким и неосторожным движением подходит вплотную, из-за чего девушка пятится и ударяется спиной о стеллажи с алкогольной продукцией. — Да тебе же это нравится, — метко подмечает Рид, с заметной заинтересованностью рассматривая черты её лица. — Выводить меня, а потом так нелепо бояться.       Буш в самом деле подобное приносит болезненное удовольствие. Она провоцирует, проверяет его нервы на прочность, но стоит детективу слово грубое сказать, то её тело сразу же покрывается горячей дрожью.       Гэвин хватает девушку за голое предплечье, больно вонзаясь мощными пальцами в её кожу. Эрлин ноет из-за принесённого дискомфорта, но следует за Ридом к выходу. Многих задержанных сажают по машинам, другие же успевают незаметно скрыться за кирпичными стенами старых домов. Буш осознаёт, что в полицейской машине сидит неспроста, ведь многие её мелкие преступления так и остаются незамеченными. Но сейчас она закусывает в предвкушении губу, будто наперёд знает, что все её ночи теперь будут проходить за железной решёткой.       Часа два или больше девушка просиживает в полицейском участке с нервно подрагивающими коленками. Неизвестно, что будоражит и одновременно страшит её: безжалостный допрос Рида или наказание за прошлые проступки. Наконец, молодая женщина просит Буш пройти за ней в серое помещение, откуда выходит чёрствая владелица с заплаканными глазами. Эрлин слегка напрягается, ведь такую дрянь, как Сью, весьма сложно довести до взвинченного и стрессового состояния.       Эрлин переступает порог скверной допросной, видя стоящего к ней спиной детектива. Они в очередной раз остаются одни, и даже азартная и не верящая в судьбу Буш искренне поражается тому, что Гэвина в её жизни слишком много. — Ну и? — после долгого и изнуряющего молчания осмеливается произнести девушка. — Посадить бы тебя, — он небрежно плюхается на стул, кладя ноги с грязными ботинками на стол. — Столько компромата нашёл, Дорис Пэйн* бы позавидовала.       Девушка недовольно фыркает, не смотря детективу в его хитрые глаза. — Интересное у вас местечко, — берёт в руки папку с документами. — Красный лёд, шлюхи и даже андроиды водились… Ах, забыл, — артистично говорит он. — И малолетки незаконно работают. — Ну, так сажай за решётку, чего время тянешь? — то ли с раздражением, то ли с издёвкой отвечает девушка.       Он убирает ноги со стола, а затем приподнимает уголки губ. Чешет ладонью недельную щетину и по неясной причине желает подойти и нагнуться к вальяжной особе с растрёпанными волосами, чтобы насладиться и впитать в себя смесь её очаровательной наглости и непрестанной тревоги. Но Гэвин держит себя в руках. — Одержим мной? — смеет задать каверзный вопрос Эрлин. — Я раскусила тебя, — вдруг переходит на шёпот девушка. — Да что ты? — Решил тогда избавиться от меня, нагрубил. Очень некультурно, — припоминает ту неоднозначную ситуацию Буш. — Тебе и вправду мозгов не хватает, — щёлкает языком Рид, упрекая девушку в её бесспорной глупости. — Мне? — удивляется она, сдвигая накрашенные тёмным карандашом брови к переносице. — Что же ты тогда не допрашиваешь меня, а продолжаешь говорить о том, что так давно у нас произошло? — У нас ничего не происходило, — недовольно вздыхает мужчина, как вдруг чувствует, что нечто касается его потёртых джинсов.       Эрлин тем временем бесшумно снимает ботинок с помощью другой ноги и, облачённой в тонкие капроновые колготки стопой, под столом проводит вверх по мужскому колену. — Здесь камеры, — шея детектива напрягается так, что каждая вена становится похожей на маленькую упругую змейку. — И неужели тебя это смущает? — ещё больше смелеет Эрлин, улавливая растерянность Рида и воистину получая от этого удовольствие. — Достаточно! — повышает голос мужчина, вскакивая с места, сам не до конца понимая, что его так злит. — Проваливай отсюда.       С языка готова сорваться куча выражений по поводу того, был ли вообще смысл её задерживать, но после резких и агрессивных движений Гэвина Буш додумывается отмолчаться. Детектив сам не ожидает от себя такого поведения, ведь к этой беззаботной девке есть много вопросов по поводу нашумевшего заведения. Но в один миг всё вылетает из головы, стоит ей хоть раз хищно улыбнуться или игриво накрутить прядь длинных волос на палец.       Эрлин спешными шагами покидает допросную, а затем её встречает незнакомое мужское лицо и просит снова следовать за ним. В этот раз её приводят к строгой женщине, которая пытает на протяжении часа насчёт местных наркоторговцев. Буш порядком надоедают бессмысленные расспросы, но, тем не менее, она отвечает честно и, кажется, совсем не стыдится своего позорного положения.       Её данные тщательно проверяют, запрещают выезжать из города и отпускают ближе к двум часам ночи. Уставшая и голодная, девушка выходит из полицейского участка. Неосознанно поднимает взор на большие окна здания, в которых горит неприятный холодный свет, будто надеется увидеть в них Гэвина. Эрлин прячет замёрзшие руки в карманы кожаной куртки и ёжится от дуновения прохладного ветра. Ей некуда идти, ведь Буш даже не успевает тогда взять с собой рюкзак с ключами от дома подруги и навряд ли вернётся в бар. Девушка открывает стеклянную дверь в круглосуточную закусочную и вытаскивает чуть меньше десяти долларов из бюстгальтера. В одно мгновение она хвалит себя за находчивость и благодарит высшие силы за то, что пьяные посетили часто суют ей чаевые во время работы барменом.       Либо из-за невозможности понять себя и свои чувства, либо из-за проклятого детектива она заказывает один хот-дог с заветрившимся сыром и покупает около четырёх банок пива. Не спрашивают ни возраст, ни причину столь неожиданной щедрости, когда подвыпившая девушка просит ещё алкоголя. В руках остаётся мелочь, живот бурлит из-за голода, ведь одним хот-догом явно не наешься, а в дурной голове возникает множество бессмысленных идей. Официантка интересуется, не нужна ли помощь Эрлин, ведь та еле стоит на ногах, но девушка отмахивается и вскоре покидает забегаловку. — Ублюдок, — внезапно вылетает из женских уст, когда в голову пиявкой вонзается мысль о Риде.       Буш злится и даже в какой-то степени обижается на то, что она не в силах раскрутить его, но и не может отвязаться. Унизительно быть слабой и желающей вновь увидеть его дьявольскую ухмылку или ощутить пальцами шероховатость кожи. Здорово поначалу играть в эту бесполезную игру, и, когда забавы заходят слишком далеко стоит серьёзно задуматься о своих намерениях. Но на пьяную голову поступки всегда кажутся логичными, поэтому Эрлин повторяет про себя наизусть выученный адрес Гэвина и направляется в сторону его дома.       Удивительно, что никто по пути не пристаёт и не зовёт прокатиться на машине с ветерком. И даже, когда заходит в высотку, Буш никто не задаёт лишних вопросов. Она вызывает лифт, а затем нажимает не на ту кнопку, из-за чего выходит на другой этаж и долбится кулаками в чужую дверь. — Вы кто, девушка? Мне полицию вызвать? — Простите… Ошиблась дверью, — невнятно мямлит Эрлин и опять заходит в огромный лифт со сверкающими зеркалами.       Наконец Буш оказывается на нужном этаже и плетётся к нужной двери. Звонит в звонок настойчиво, опирается рукой на стену, чтобы не упасть, и терпеливо ждёт.       Гэвин выходит сонный и без футболки, что сразу же замечает Буш и нескромно разглядывает его тело. — Как же ты меня уже достала, — он потирает глаза пальцами, желая, чтобы это всё оказалось его страшным сном. — Я спросить хотела, — она хочет казаться трезвой, но её попытка терпит фиаско, когда рука соскальзывает со стены. — В четыре утра? — сердито бросает Рид. — Ты чего привязалась-то ко мне? Дети в такое время уже ложатся баиньки. — Ты очень смешной, конечно, — хмыкает девушка. — Я про то сообщение…       Её заплывший взгляд в очередной раз падает на приятное лицо Рида, а затем опускается всё ниже и ниже. В этот момент девушка забывает о всём том, что хочется спросить, а затем делает пару неуклюжих шагов к Гэвину. Встаёт на носочки, по-хозяйски обвивает его шею руками и жарко целует, после чего на его губах остаётся привкус кислого пива из дешёвой закусочной.