***
Дункан не мог уснуть. Он то и дело ворочался, взбивал подушку и все никак не мог понять: жарко ему или холодно. Сон не шел ни в какую, а в голову приходили странные мысли. Парень думал о Сергее и о том, что он для него все-таки значит и что он к нему чувствует. Ответ пришел почти сразу: Сергей - поддержка и опора; Сергей - смысл жить и луч света в темной жизненной полосе; Сергей - надежда на лучшее, счастливое будущее; Сергей - часть его жизни, которую он был не в силах потерять; Сергей - его родственная душа; Сергей - тот человек, ради которого Дункан был готов пожертвовать собой. Лоуренс был очень рад, что Лазарев появился в его жизни, что он - его родственная душа, не побоявшаяся в итоге выйти на контакт, пустить чужого человека в жизнь, разрешила стать другом, родным человеком. Он был безгранично благодарен, что Сережа поддерживал его, ведь еще ни один раз парень говорил ему, что все надоело, что все не имело смысла, и что жизнь - сплошное дерьмо, заставляющее тебя разрушаться изнутри. Лазарев лечил раны и брал взамен абсолютно ничего. Дункан не мог сказать про себя, что он был идеальной поддержкой, другом и просто собеседником. В какой-то степени он был эгоистичен, ведь часто заводил разговор о себе и о том, как ему бывает плохо, забывая про все. Но Сережа его понимал, понимал то, что столько лет парень был изгоем в обществе сверстников, не был идеален внешне и не занимался привычными вещами. Дункан де Мур скрывался под тем Дунканом Лоуренсом, которого парень построил из всего, что ему раньше было недоступно. Сейчас все знали более светлую сторону парня, а вот Лазарев проник глубже, узнавая каждый миллиметр его души, которая болела, раскалывалась на части. Он латал трещины, не давая выпасть ни единому кусочку. Даже через общение на руках, интернет и видеосвязь, ему это удавалось лучше всего, кого Дункан мог подпустить настолько близко. Сон все еще не шел, и Лоуренс продолжал думать о Лазареве. Он представлял, как они с ним встретятся, как он долго будет обнимать его, не желая больше отпускать. Сложно было. Ведь вместе с такими светлыми мыслями и приходили не особо приятные для Дункана. Он вспомнил того человека, кому была посвящена "Arcade". Сердце больно сжалось от того, что в голову лезли воспоминания тех моментов, что они провели вместе, как им было хорошо и, казалось, все хорошее только впереди. Но все это заранее проигрышная игра, которая приносит одни только неудачи под прикрытием счастья и беззаботности, которые настолько коротки, настолько необходимы как воздух. — Стоп! Хватит! — прокричал Дункан, закрывая лицо руками. Ему стало больно и одиноко, сейчас он был один и только ему нужно было побороть это злосчастное чувство одиночества, которое закрадывалось в бессонные ночи все чаще и становилось сильнее с каждым разом. Как только в его жизни появлялось что-то хорошее и светлое, все старалось пресечь все, что приносило радость и счастье, оставляя его со своей темной стороной.***
Как и было намечено Киркоровым, Сергей уже к десяти часам утра ехал в студию, адрес которой знал отлично, ведь в его прошлый визит на Евровидение именно в ней создавалась его конкурсная песня. Он все еще перебирал в голове все, что произошло вчера: известие о том, что Дункан - участник конкурса, согласие с его стороны на предложение Филиппа, признание, что голландец значит очень многое для него. Лазарев плохо спал из-за дурных снов. В этом сне был Дункан, какой-то молодой человек, на вид немногим старше Лоуренса. У них все хорошо, они влюблены, но потом второй молодой человек исчезает и Дункан остается один с разбитым сердцем. У соулмейтов есть особенность видеть сны по сюжетам мыслей и событий, которые сейчас очень сильно волнуют второго соумейта. Лоуренс тогда не спал, прокручивал это все в голове, а в итоге это вылилось в такой сон для Лазарева. Конечно, Сергей мало что знал о таких особенностях, но какое-то подозрение, что это все не просто так, заставляло его задуматься.***
Май. Жаркий Тель-Авив встречает участников Евровидения с распростертыми объятиями. Весь апрель ребята провели разъезжая по городам Европы по пре-пати, которые проходили почти через каждые два дня. Они побывали много где, но из-за сложных обстоятельств Лазареву не удавалось пересечься с Дунканом. Это приводило его в какой-то степени в бешенство, но приближение самого конкурса говорило о том, что еще не все потеряно, и они обязательно встретятся. Лазарев прилетает немного позже, ведь репетиции участников второго полуфинала начинаются через несколько дней после репетиций участников первого. Он знал, что Дункан прилетел сюда раньше него не настолько уж много, буквально в тот же день, но несколькими часами ранее, поэтому Сережа ждал их встречи в любой момент. Мало ли в аэропорту пересекутся, всякое бывает. Сергей отправился в туалет в аэропорту, совсем не ожидая там встретить кого-либо. Он спокойно уже закончил все свои дела, начал мыть руки, как замечает, что неподалеку, возле второй раковины, стоящей напротив той, возле которой стоял он, парня. Его фигура почему-то была знакома Лазареву, а руку начинало щипать на том месте, где находилась нить. Также мужчина краем глаза заметил такую же тонкую, ярко-красную нить у того парня. Конечно, Сергей знал, что не мог бы ни за что на свете увидеть чужую нить, но этот случай выбил его из колеи. Он стал прокручивать в голове все, что он знал о нитях. В голову пришла лишь одна мысль - соулмейты могли видеть нити друг друга. И он оказался чертовски прав. Что только Лоуренс забыл здесь после двух часов прибытия его рейса. Его догадки оправдываются, когда парень поворачивается, поднимает с пола свой рюкзак, и Лазарев узнает в нем кудрявого голландского паренька, который уже столько лет будоражит его сердце. Глаза Дункана расширяются, когда он поднимает взгляд и видит перед свой Сережу. Сначала он не верит своим глазам, считает, что это просто галлюцинации из-за недосыпа и перелета, плюс он уже столько времени торчал в этом чертовом аэропорту, ожидая его. — Сережа? — он говорит с ужасным акцентом, хоть и долго тренировался перед зеркалом, но русское имя ему было выговорить тяжело. — Дункан? — Лазарев уже точно не сомневается в том, что видит, это правда он. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Лоуренс бросается ему на шею, забывая про свой портфель, который снова падает на пол. Сергей крепко обнимает того, прижимая к себе. Двадцать пять лет, ровно столько прошло с того момента, когда Лазарев впервые увидел, что его нить стала красной. Десять лет прошло после первого сообщения на руке. Они пережили многое, и явно заслужили сейчас этот момент. —Боже, я правда не верю, что это правда, — запинаясь, Дункан прижимается в нему, уткнувшись носом в шею, говорит что-то на голландском. Лазарев не понимает его, но он тоже был бесконечно счастлив, бесконечно рад и до конца не верил, что это все наяву, а не во мне. — Я ждал тебя несколько часов, — немного отстранившись, Лоуренс смотрит Лазареву в глаза, далеко не отходя от друга. Но друга ли? Сергей не могу найти слов, чтобы описать, как он был счастлив. Ему было трудно даже найти слова, чтобы ответить Дункану, он просто влюбленными и удивленными глазами смотрел на парня напротив, который столько лет был для него в зоне недосягаемости. — Я давно хотел сказать тебе это вживую, — Лоуренс немного неуверенно улыбается, — я тебя люблю, Сережа, — он сказал это коряво по-русски. Такая же отрепетированная фраза, только вот реакцию Лазарева он не взял в внимание. Сергей уж слишком много смелости набрался, притягивая Дункана к себе, кладя тому на талию, а вторую разметил на шее парня, затягивая того в поцелуй. Это был его первый поцелуй с мужчиной и ему это определенно нравилось, хоть и щетина Лоуренса колола щеки и лицо в целом.