Illicit

Март, 2008 год. Митингующие прорываются сквозь орду полиции, которая, вооружившись металлическими противоударными щитами, создала некую стену от толпы. Но людей было больше, чем представителей закона, поэтому их быстро сносят с ног, не давая возможности хоть как-то противостоять. В руках Хосока сигнальная ракета, которой он направляет народ, находясь в первом ряду. Это довольно-таки опасно, потому что главный удар всегда приходится на него, но Хосоку не страшно, он до конца идет к своей цели, потому что участие в митинге — превыше всего. Некогда студент архитектурного, он, кажется, поставил крест на своей карьере, начав участвовать в митингах против системы и власти. Все началось банально, с роста цен, а уже после ситуация начала выходить из-под контроля, буквально душа налогами мирное население. Именно тогда Хосок понял, что нужно что-то менять в этих устоях, нужно прекратить кормить жадные до власти рты чиновников, которые то и дело думают на что еще можно поднять цены, какому классу перекрыть воздух. Митингующие доходят до главных ворот мэрии, где сейчас шло очередное заседание. Они кричат, требуя смены власти, кидая в окна камни, тем самым разбивая их. Нелестные лозунги летят в сторону правительства, а народ действительно настроен на перемены. Хосок хочет новой власти, нового правительства и государства, в котором он сможет построить счастливую и стабильную жизнь, не боясь, что что-то пойдет не так. Он верит в то, что народ сможет добиться справедливости, а сам Хосок готов пожертвовать многим, чтобы добиться того, ради чего сейчас удерживает в руках сигнальную ракету. Наше время. После событий Темного Марта, когда народ вышел на улицы против своего государства, прошло уже десять лет, а шрам плече, полученный входе очередного разгона митингующих, ясно дает Хосоку знать, каким образом им досталось свержение старого правительства. Сейчас ситуация в корне изменилась. Новый совет, парламент, мэр и президент — все они говорили о счастливом будущем, и его обеспечили своим же людям, которые сейчас живут лучше, чем прежде. Хосок в то время действительно пожертвовал многим, не только своей учебой, но и отношениями со своей семьей. Они от него отвернулись, отказываясь верить в то, что их сын действительно вышел на улицы митинговать, что он закидывал камнями полицию и разбивал окна мэрии. Но со временем Хосок начал относиться к этой потере философски. У каждого своя роль в этой жизни, своя судьба, и если ему нужно было принести в жертву самое ценное, что у него есть — значит этому быть. Теперь каждое утро Хосок просыпается в том самом государстве, в котором хочет находиться, которое заботится о нем и о его будущем. Несмотря на свое буйное прошлое, свое желание быть архитектором, Хосок все же по итогу решает служить на благо страны, защищая ее и не боясь умереть за ее интересы. Хосок — патриот, у него сильно развито это чувство, поэтому каждое утро надевая офисный костюм, цепляя пропускную карточку за пояс, он понимает, что все сделал правильно десять лет назад. Рабочий день Хосока, как у многих офисных планктонов начинается с чашки кофе, выпитого по дороге на работу и толкучки в метро. Еще по пути он успевает прочесть парочку утренних горячих новостей и наступить нескольким людям на ногу чисто случайно, забывая извиниться. На самой работе пока еще тихо, в основном все приходят на час позже, чем приходит сам Хосок, потому что его отдел работает по другому графику. Сначала к этому было сложно привыкнуть, но со временем Хосок привык к новому образу жизни, медленно начиная забывать про работу в поле. По статусу активного агента он конечно скучает, даже очень, но понимая, как подобного рода работа влияет на его психику, то даже лучше сейчас сидеть в офисе, перебирая бумаги. Хотя работу, которую ему поручили, выполнять крайне не хочется. По иронии судьбы Хосока попросили перепроверить отчет Чонгука перед тем, как его отправят в архив. Некое чувство тревоги распространяется по всему телу, пока Хосок усердно пытается собраться с самого утра. В его офисе полный порядок, даже слишком, но из-за нервов он вновь начинает раскладывать вещи, стирать пыль, которая не успела осесть и поправлять все, что плохо стоит. Дело в том, что Хосок просто-напросто не хочет находить что-то на Чонгука, он не хочет найти то, что приведет его к разочарованию. Но приказ начальства на то и приказ, чтобы беспрекословно выполнять их требования. Чонгука на работе не было. Кто-то из коллег сказал, что он задерживается по своим делам и появится в офисе позже, что уже у Хосока вызывало некие волнения. Все дело в том, что Чонгук так отчаянно, видимо, хочет найти Юнги, что не понимает, какие последствия могут быть, если он в конечном итоге спалит себя, неумело раскрыв свою главную тайну. Сам Хосок думает о самом плохом, но гонит подобные мысли прочь, все больше зарываясь в рабочий монитор, где по папкам раскиданы различные документы. В государственной секретной организации есть все: даже данные родственников, которые седьмая вода на киселе. Именно поэтому Хосок удивляется тому, что Чонгук мастерски скрывал свои отношения с Юнги, ни разу не попавшись. В ход идет очередная кружка горячего и крепкого кофе, который Хосок пьет залпом, закусывая своим ланчем: пачкой арахиса из автомата. Работы слишком много, а времени нет, чтобы даже сходить и нормально поесть. Более того, Хосока не покидало волнение за Чонгука. Где он сейчас? Все ли в порядке? Может, его уже поймали за то, что он пытается найти Юнги? А если это была ловушка? Боясь за судьбу друга, Хосок открывает приложение в телефоне по отслеживанию друзей: они как-то в шутку решили друг за другом следить, но кто бы мог подумать, что это пригодится. Звук секундомерной стрелки часов, что висели над головой, сильно бил по ушам, пока точка поиска с серого цвета поменяет его на зеленый, отобразив местоположение Чонгука. — Удачное ты место нашел, Чонгук, — бубнит Хосок, поняв, что его друг сейчас находится в кафе на расстоянии нескольких десятков от их офиса. Будто Чонгук целенаправленно поехал едва ли не в само гетто, чтобы съесть буритто или выпить дешманский кофе. По крайней мере его телефон работает, значит у Чонгука действительно какие-то дела. Немного успокоившись, Хосок возвращается к работе, продолжая анализировать все данные, которые Чонгук им прислал: имена членов организации, их планы, темы встреч и даже местоположение их штаба. Только адрес уж слишком знакомый, будто до этого Хосок его уже видел, поэтому решает перепроверить свои опасения. Грязные улицы гетто заставляли морщиться от вида чаек, которые жадно клевали дохлую крысу на поребрике, пока другие, крича, искали ошметки хоть какой-то еды в мусорных баках. Вонь стояла неимоверная, а осенний ветер распространял ее на километры из-за чего многим приходилось затыкать нос, боясь вдохнуть смердящий кислород. Закутавшись в пальто, Чонгук быстро перебирает ногами, направляясь в сторону одной из местных забегаловок — его уже там ждали. — Пробки, — коротко заключает Чонгук, как только присаживается на потрепанное временем и посетителями коричневое кресло из кожзама. Само кафе напоминало обычную забегаловку на обочине, где меню не менялось с прошлого века, а продукты здесь используют не первой свежести. Кроме Чонгука и его собеседника в кафе еще несколько парочек, которые решили перекусить до ланча. Сомнительная идея, конечно, но видимо местные привыкли к тому, что здесь подают. Лично Чонгук здесь побоялся бы что-либо заказывать, но усталость берет свое, поэтому через пару минут на столе стояли две чашки кофе. Посуда, видимо, тоже с открытия: кое-где сколы, небольшие трещины и потертые рисунки. Этими же словами можно было описать интерьер, дополнив картину масляными разводами на стенах и выцветшими зелеными занавесками в белую полоску. Устало зевнув, Чонгук добавляет в кофе несколько ложек сахара, замечая усталый вид своего собеседника. Они оба, видимо, измождены, но по разным причинам. — Я очень рискую, встречаясь здесь с тобой, Тэхён, — отпивая немного горького кофе, Чонгук воровато оглядывается. Его не отпускало стойкое чувство, что за ним кто-то следит, но он убеждал себя в том, что это лишь отголоски страха и не более того. — В нашем деле никуда без риска, — отвечал Тэхён холодно и отстраненно, а его леденящий душу взгляд заставлял невольно съежиться. — Я пытался связаться с тобой несколько дней подряд. Почему ты не выходил на связь? Тяжело вздохнув, Чонгук немного мешкается, не зная говорить про Юнги или нет. Тошнота невольно подступает к горлу при мысли, что придется повторять опять эту историю, более того, расшифровав слово «Панорама» в последней записке Юнги, Чонгук уже три дня думает о том, что может это значить. — Мой партнер Юнги пропал. Когда я вернулся с задания, то квартира меня встретила бардаком и явными следами борьбы, но Юнги оставил подсказки, где его искать, — нервно скребя пальцем по коже вокруг ногтя, Чонгук боится озвучивать самые ужасные догадки, — я боюсь, что опоздал. Последняя его записка не несет в себе никакой информативности. Мне кажется, что я никогда не найду его. Каждый раз рассказывая эту историю, Чонгук волей-неволей хочет получить поддержку от любого, кто в курсе происходящего. Например, когда он рассказал об этом Хосоку, то на его лице заиграла целая палитра из волнений и сожалений, но вот на лице Тэхёна можно было заметить сплошное равнодушие. — Я понимаю твои опасения, — начинает он, — но наше дело не терпит эмоций. Каждый, кто сотрудничает с нами кого-то потерял, поставил на кон многое. Ты не единственный, кто страдает. Нахмурившись, Чонгук не верит в то, что слышит. Это значит вот так теперь люди поддерживают друг друга? Сухо и безэмоционально? Чувство, будто Чонгук рассказал о том, что потерял пару баксов на улице, а не своего партнера. — Исчерпывающе, — как можно более сдержанно отвечает Чонгук, чтобы не закатить сцену. Да, ему обидно. Он устал от поисков Юнги, устал беспокоиться и не спать, думая, во что они оба вляпались и за что расплачиваются. Сжимая руки в кулаки, Чонгук купирует внутри себя желание ответить что-то более саркастическое. — Ты знаешь, кто наш самый главный враг. Пропажа Юнги действительно неприятна, но мы не должны отвлекаться на внешние раздражители. Скоро пройдет манифест, а у нас слишком мало информации, чтобы устроить митинг на улицах города. — Порой я не знаю поступаю ли правильно… — задумывается Чонгук и тут же ловит на себе хитрый прищур Тэхёна. — То, что ты для нас сделал — уже целый подвиг. Вернувшись в тыл врага, ты доказал, что выбрал правильную сторону. Осталось лишь убедить целую страну в том, что они вновь боролись за фальшивое государство, которое преследует только свои цели, — Тэхён берет Чонгука за руку в качестве знака поддержки и интересуется, — возвращение на службу было беспроблемным? — Они устроили мне кучу тестов, но проверка на полиграфе была самой сложной. — Ты справился? — Да, иголка под ноготь сделала свое дело. Но я все еще думаю, что есть другой выход, нежели сидеть в подполье. — Государство не прислушивается к народу, а народ не видит очевидных вещей. Играя роль справедливого правителя, наш президент скрывает в шкафу кучу скелетов, а его дорога до президентского кресла усеяна трупами, — видно как Тэхён свирепеет от упоминания государства. Видимо, он знает больше, чем говорит, но несмотря на это, Чонгуку порой кажется, что его собеседник выглядит, как сектант. Эти речи, радикализм, желание свергнуть в очередной раз правительство, чтобы сделать так, как хочет его организация. Разве, насилием можно победить насилие? Да и Чонгук все еще сомневается, что поступает правильно, но пути назад уже нет. — ДОН не посмеет продолжать все эти бесчеловечные деяния. Мы должны заставить весь мир прозреть, — Тэхёна было уже не остановить. Он говорит, как истинный лидер: отчетливо, харизматично и уверенно, но только главой организации Тэхён не являлся, а изредка выполнял его задания. — У вас в офисе уже есть один из наших. Когда ты сделал выбор еще у нас в штабе, я сказал, что будет время и вы встретитесь. — Он здесь? — Чонгук начал выискивать знакомое лицо, но все что, он видел вокруг — несколько бедно одетых людей, с грязными волосами и синяками под глазами. — Нет, его здесь нет. Он работает на ДОН уже давно и крайне осторожен. Скоро я вас друг другу представлю, — доставая из кошелька пару зеленых купюр, Тэхён небрежно кидает их на стол, таким образом заплатив за две чашки кофе. — Нам нужно будет завтра опять встретиться, Чонгук. На этот раз не опаздывай. Тэхён чуть заметно улыбается, скорей ради приличия, а не чтобы разбавить напряженную атмосферу, и схватив кожаную куртку встает со своего места, оставляя Чонгука одного со своими мыслями. И это была очень плохая идея. Чонгука разрывают сомнения. Чувство, что он делает что-то неправильно, не покидает его, заставляя переосмысливать свои поступки вновь и вновь. Будучи агентом разведки, служа государству, у Чонгука не на миг не возникало сомнений, что он работает на благое дело. Государство помогает решать проблему каждого гражданина, как и обещало, когда пришло к власти. Все это время Чонгук верил в то, что действует правильно, но все это было до определенного момента. После внедрения в организацию ДОН, Чонгуку открыли глаза на многие вещи или просто пустили песок в лицо, чтобы еще больше запутать. И именно это его бесит. Неопределенность, подвешенное состояние в котором он находится, не зная, кому на самом деле служит. Может, ДОН секта, может, они действительно террористы, как многие считают, но, а может они единственные, кто видит насколько прогнило государство? Самое отвратительное, что Чонгуку даже рассказать об этом некому. Если только Юнги, но от него лишь записки остались, да неглаженные вещи. Все навалилось на Чонгука в одночасье, и он ощущает, как задыхается под гнетом проблем, боясь, что просто-напросто не справится. Все мысли смешались в голове настолько, что Чонгук физически ощущает, как ему нехорошо: тошнота подступает, голова кружится, да и так душно, что аж не продохнуть. Ему так хочется оказаться в объятиях Юнги, быть защищенным от всего, чтобы его мягко гладили по голове, нежно целуя в макушку, повторяя, что все он делает правильно. Но Чонгук в который раз ударяется, разбиваясь, о скалы реальности, понимая, что именно сейчас он безумно одинок. Хосок нетерпеливо ерзает на своем рабочем стуле, пытаясь докопаться до правды и все разузнать у Чонгука, который несколько дней подряд пропадает в местной забегаловке, даже не желая рассказывать с какой целью. Будучи человеком очень дотошным, Хосок едва ли не начинает манипулировать своим другом, но быстро себя останавливает, боясь в конечном итоге перегнуть палку. — Почему ты вообще следишь за мной? — не выдерживает Чонгук, нервно массируя себе виски, — не нужно лезть туда, куда тебя не просят, Хосок, — уставший от постоянных нервотрепок, Чонгук вскакивает со своего места, направляясь к выходу из кабинета, — ты неугомонный. Это начинает раздражать, — возможно, он действительно переутомился из-за происходящего, возможно, Хосок стал той самой последней каплей и именно он попал под горячую руку. Только сейчас Чонгук не чувствует себя виноватым. Он чувствует себя на блядском распутье, все еще не зная, поступает ли он правильно. Когда Чонгук влетает в туалет и включает холодную воду, чтобы умыться, образ Юнги возникает перед закрытыми глазами. Он такой родной, такой любимый, зовущий к себе, просящий найти его. Если бы Чонгук только знал где его искать, если бы Чонгук только знал, что означает «панорама», но у него в голове ни одной догадки. — Я не знаю где искать тебя, Юнги, — отчаянно шепчет Чонгук, но образ не покидает его, — я не знаю!!! — кричит он в никуда, едва ли сдерживая себя, чтобы не разбить зеркало перед собой. Истерика предательски подступает к горлу, и Чонгук ощущает, как чахнет прямо в эту секунду, как опускает окончательно руки, решая отдаться на растерзание своим мыслям. Его оборона падает под гнетом негатива, как и сам Чонгук, чьи ноги уже не могли держать его. Чуть не ударившись о край раковины, Чонгук скатывается вниз, усаживаясь на холодный кафель. Работу шпиона всегда романтизируют, приписывая ей небывалые интересные события, в красках показывая, как здорово жить не своей жизнью. А на деле Чонгуку кажется, что у него шизофрения, и никакого Юнги нет, ни работы на государство, ни друзей. Ничего. Это он на людях бесстрашный, всегда знающий, что делать в экстремальных ситуациях, но сейчас Чонгук окончательно сломался, а сообщение от Тэхёна с просьбой встретиться вечером, окончательно добивает его. Пора сделать свой выбор. Все же у Хосока предчувствие крайне негативное и не покидает его уже несколько дней, кажется, Чонгук что-то может скрывать, если даже не признается, что делает постоянно в гетто. Это никак не вяжется с его образом правильного пай-мальчика, который на работе чист, как первый снег в декабре. Как бы он не хотел начинать копать, придется это сделать, поэтому Хосок с тяжелым сердцем едет в такси до места, где Чонгук постоянно ошивается. Фоном вновь передают новости об убитом ученом Ю Кихёне, и Хосок ловит себя на мысли, что о расследовании Намджун ему ничего так и не рассказал. Вечно сразу тему переводит, будто сам понимает, что зашел в тупик, но признаваться в этом не хочет. Все вокруг что-то да скрывают, а вот Хосок пытается разобраться в этих секретах, потому что ненавидит тайны. Возможно, это действительно не его дело, возможно у Чонгука окончательно уехала крыша из-за поисков Юнги, но у Хосока чуйка на секреты. Будучи агентом в поле он быстро раскрывал двуличие, ему стоило посмотреть на человека и на его язык тела. Только отличие теперь в том, что сам Чонгук тот еще лжец и может обмануть Хосока на раз два. Такси тормозит за углом, откуда открывается неплохой вид на ту самую забегаловку, где действительно сидел Чонгук с каким-то парнем. По выражению их лиц, разговор явно не был приятным, скорее напряженным, они будто что-то выясняли, и Чонгук явно проигрывал в этом споре. Незнакомец давил на него, это было заметно по его агрессивной жестикуляции, даже по его взгляду. Если бы только Хосок знал о чем идет речь, но он точно не будет выдавать себя, играя в случайную встречу. Эти игры для маленьких девочек, думающих, что совпадения случайны, но опытный Хосок подобные уловки наизусть знает. Сделав несколько фотографий, чтобы после попытаться понять с кем разговаривал Чонгук, Хосок еще полчаса стоял за углом, прежде чем покинуть гетто. Все это время он пытался убедить себя в том, что это приятель Чонгука или человек, помогающий найти Юнги. Не более того. Порой Хосок ненавидит свое любопытство, потому что оно стало прародителем другого, более мерзкого чувства — дотошности. Именно из-за нее Хосок приехал в гетто, именно из-за нее Хосок сделал эти снимки, чтобы пробить лицо незнакомца в базе данных. — Надеюсь, это просто твой друг, — шепчет Хосок перед уходом, ощущая себя, будто извалялся в грязи. Это было похоже на сумасшествие, на какой-то сюр, но прибыв в офис, Хосок запирается в своем кабинете, чтобы определить личность собеседника Чонгука. Как он понял, их разговор так и закончился на негативной ноте, и Чонгук даже покинул забегаловку первым, сильно ударив по столу. Хосок нервно отпивает немного кофе, пока система считывает черты лица незнакомца, сравнивая их со своей базой данных. Поскольку фотография была сделана не в анфас, поиски затянулись, а сам Хосок начал грызть ногти из-за переживаний. — Да кто ты, мать твою, — шипит Хосок, в глубине души надеясь, что система выдаст какую-нибудь рядовую информацию об этом человеке. Уже сейчас Хосок жалеет о том, что делает, но обратного пути явно не было. Вечерело, практически все работники ушли домой, но Хосок упрямо сидел в своем кабинете, в полной тишине, которую нарушал лишь звук громко работающего системного блока. Когда сон постепенно брал свое, и Хосок медленно погружался в дрему, система издает характерный звук, оповещая, что нашла совпадения. «Совпадение: 90% Имя: Ким Тэхён Дата рождения: 12.30.1991 Возраст: 27 лет Деятельность: скрыта Файлы доступа: скрыты». Хосок моргает несколько раз, вглядываясь в монитор, чтобы внимательно рассмотреть Тэхёна. Фотография, которую показала система в досье явно была сделана в полицейском участке. Значит, есть какие-то нарушения, но только какие — это оставалось загадкой. Кликая мышкой на файлы доступа, чтобы найти больше информации, система выдает: «У Вас нет прав на просмотр содержимого», и так несколько раз, пока Хосок окончательно не сдался, громко ругаясь матом. — Блядская система! — орет Хосок, едва ли сдерживая себя от удара кулаком в монитор. Если данные о Ким Тэхёне скрыты, значит он явно промышляет какой-то незаконной деятельностью, только вот какой. Желая докопаться до правды, желая знать, что из себя представляет этот загадочный человек, Хосок идет на крайние меры и в имя пользователя пишет: «Ким Намджун», на что система односложно отвечает «Введите ключ от шифра, агент Ким». На экране появляется код, похожий на двоичный, но явно им не был. Хосок вглядывается в постоянно повторяющиеся буквы «A» и «B», думая, какое слово система могла зашифровать для Намджуна. Глаза бегали из стороны в сторону, а мозг пытался разгадать замысловатое послание: AAABAAAAAAABBAAAAAAABAAAABABBA.