"Сдохни, Хенни!"

Лука стал постоянно куда-то пропадать. На вопросы Дункана он отмахивался: «Расскажу позже», и это начинало раздражать. Дункан не мог понять, когда стал таким эгоистом и собственником, но с недавних пор его заветным желанием стало видеть Луку двадцать четыре часа в сутки рядом с собой, и справиться со своими эмоциями не получалось. Когда его терпение лопнуло, он решил покончить с этим. — Если ты сейчас же не скажешь, куда исчезаешь каждый чёртов день, я перестану с тобой разговаривать! Лука поднял голову, замерев в одной позе. Было раннее утро, он завтракал, а Дункан стоял у плиты и готовил блинчики, сегодня никак не получающиеся и покрывающиеся чёрной корочкой. Наверное, выражение лица Дункана показалось ему суровым, поэтому он вздохнул и нехотя проговорил: — Приходи сегодня в три часа на улицу Лугано, к кафе «У Ассель». — Ты хочешь объяснить всё за чашкой кофе? — Нет, я хочу тебе кое-что показать. — Лука стал настолько мрачным, что у Дункана сжалось сердце. Но он тут же подумал: «Ну и пусть, нечего было игнорировать меня! Наконец-то я узнаю правду!» К двум часам он уже не чувствовал себя довольным. Холодное, ничего не выражающее лицо Луки, выходящего из квартиры, то и дело представало перед ним. А ещё Дункан боялся. Неужели что-то произошло? Что-нибудь со здоровьем Луки? Или у них забирают квартиру? Или какие-то неприятности на звукозаписывающей студии? Или… Дункан замер, внезапно сообразив. Может, у Луки появился новый парень? По коже побежали мурашки, да и сам Дункан задрожал крупной дрожью, словно внутри него поселился северный ветер. Он покосился в сторону окна, но оно по-прежнему было заперто. Чувствуя себя беспомощной куклой, он потянулся за пиджаком. Нужно идти. Но как? Он кое-как заставил себя выйти на улицу. Небольшой швейцарский городок всегда казался ему слишком ярким, но сейчас он внезапно ощутил приступ нежности к этому месту. Здесь они провели несколько счастливых месяцев, тогда Лука дарил ему восхищённые влюблённые взгляды. А Дункан всё испортил своим недоверием. Теперь ему придётся вернуться в Амстердам, он не сможет жить в Швейцарии без него. Время неумолимо бежало вперёд, и Дункан не мог и дальше медленно брести по улицам. Он подошёл к кафе и внимательно осмотрел всех посетителей. Луки среди них не оказалось, и Дункан выдохнул. Встреча с ним, как он считал, раскрыла бы все карты и показала бы, что делать дальше. Сердце бешено стучало, с каждым мгновением дышать становилось всё труднее, и Дункан напоминал натянутую в ожидании часа X стрелу. Ещё чуть-чуть — и он не выдержал бы, упал бы на асфальт. Некстати вспомнилось время, когда он играл с ребятами из двора в прятки, ударился о какую-то плиту и пролежал на земле несколько часов, пока его не нашли. Тогда с ним что-то произошло. Он почувствовал себя несчастным, никому не нужным мальчишкой. Вставать не хотелось, всё тело ныло от боли, и маленькому Дункану внезапно захотелось умереть. Просто уйти, чтобы не быть обузой для этого мира. Позже он забыл об этом своём желании, но сейчас оно вернулось вновь. Силы покинули его, Дункан прислонился к стене и закрыл глаза. «Скорее бы уже это кончилось!» — подумал он. — Дункан? — спустя мгновение услышал он такой знакомый голос, который любил всей душой. Захотелось заплакать. — Что с тобой? Кажется, он действительно беспокоился. «Может, ещё не всё так плохо?» — Всё нормально, — тихо проговорил Дункан. Луку это явно не убедило, но он всё же бодро сказал: — Идём скорее! К удивлению Дункана, они повернули не ко входу в кафе, а совершенно в другую сторону, туда, куда они никогда не ходили вместе. Перейдя улицу, они очутились в бедном квартале, где обветшалые дома грозили обвалиться, улицы покрывал толстый слой разнообразного мусора, а люди напоминали диких животных. Дункан и не догадывался о существовании таких мест в, казалось бы, дорогой и ухоженной Швейцарии, и сейчас ему было не по себе. — Куда мы идём? — спросил он у Луки, мысленно добавив: «И к кому?» — Скоро увидишь, — бесстрастно отозвался тот. Они прошли ещё немного, пока перед ними не появился самый старый дом из тех, что Дункану приходилось видеть. Ржавая вывеска на нём гласила: «Детский дом». Лука взглянул на онемевшего Дункана и жестом велел ему следовать за ним. Скрипнула дверь, звякнул колокольчик, и перед Лукой и Дунканом предстал грязный холл, такой узкий и низкий, что им пришлось нагнуться, чтобы не удариться о потолок. Из маленькой комнатки напротив выскочила пожилая женщина, чем-то напоминающая таксу. Заметив Луку, она что-то проворчала, но всё же пропустила их. — Он в гостиной? — уточнил Лука. — А где ж ему ещё быть? — фыркнула такса. Лука обернулся, встретился взглядом с Дунканом и, отвернувшись, прошёл вперёд. Дункан не понимал, что происходит. Почему Лука привёл его в детский дом вместо обыкновенного рассказа о любовнике? Может, его новый парень приглядывал за сиротами? Они вошли в небольшое помещение со стенами, покрытыми многочисленными детскими рисунками. Здесь ездили паровозики, качались на ветру неизвестные миру цветы, люди с квадратными головами ели мороженое и широко улыбались друг другу, а над каждым таким человечком красовалась надпись: «Мама» или «Папа». На полу лежал мерзкого цвета ковёр, на котором сидели или лежали дети. Некоторые читали старые книги, грозившие рассыпаться в пыль, другие тихо переговаривались, третьи просто лежали и рассматривали потолок, но все они выглядели глубоко несчастными и одинокими. На появление Луки дети отреагировали бурно. Многие повскакивали со своих мест, кинулись обнимать его и радостно щебетать. На их лицах засверкали улыбки, а три девочки в оборванных платьях даже покраснели при виде красавчика Луки и принялись стрелять глазками. Не подскочил только один мальчик лет девяти, которого Дункан сразу и не заметил. Лука, со всех сторон облепленный детьми, смотрел только на него. Худенький, кажущийся почти прозрачным, он сидел у окна и невидящим взглядом рассматривал улицу. Услышав из криков детей о том, что к ним зашёл Лука, мальчишка поморщился и съёжился, превратившись в маленький комочек. — Джим! — позвал его Лука странным, изменившимся голосом, которого Дункан никогда не слышал. Мальчик продолжал сверлить взглядом окно. — Что это с ним? — тихо поинтересовался Лука у детей, но те лишь пожали плечами. Тогда Лука осторожно отцепил от себя сирот и направился к Джиму. Он легонько похлопал его по плечу, и тот раздражённо дёрнулся. — Ну же, что с тобой? — Ты не пришёл вчера, — обиженно проговорил Джим, по-прежнему смотря в окно. — Я знаю, прости. Мне пришлось задержаться на студии. — Ты обещал. — Прости, — повторил Лука. — Кто это с тобой? Твой парень? — Джим бросил взгляд на застывшего у дверей Дункана. — Да, это самый лучший человек в моей жизни. После тебя, конечно, — с улыбкой добавил Лука, увидев возмущение на лице повернувшегося Джима. — Знаешь, я восхищаюсь им. Мне кажется, я могу доверить ему всё, даже собственную жизнь. Дункан покраснел. Он-то не испытывал подобного по отношению к Луке. Более того, подозревал в измене. Тем временем Джим впервые улыбнулся Луке и, кажется, простил его. Они тихонько поболтали с ним, а после Лука присоединился к Дункану, которого в свою очередь облепили сироты, желая пообщаться. — Мать Джима оставила его спустя несколько месяцев после рождения. Ей не нужен был ребёнок, с его помощью она старалась получить как можно больше денег от своего мужа-миллионера. А затем они поссорились, и Джим стал лишним. Такое могло случиться с каждым из нас. — Лука взглянул на Дункана, словно ища поддержки, и тот приобнял его за плечи. — Почему ты никогда не говорил о нём? — Я думал, что ты не поймёшь и будешь смеяться надо мной. Но теперь, когда ты с явным удовольствием болтал с детьми, я так не считаю. Через год они усыновили Джима.