Увлекался книгой мёртвых, надоело, я её сжег Ради тебя, самый лучший в моём цветнике цветок. © Петля Пристрастия, Цветок
Солнце клонится к закату. В тонированном окне маршрутки проплывает полусонный город. Леся прислоняется лбом к холодному стеклу и прикрывает глаза. Как ей надоели эти смены в цветочном… Впрочем, могло быть и хуже. Ведь правда? Всегда может быть хуже. Леся вздохнула и укуталась в тёплую вязанную кофту. Наверняка дома её ждёт очередной скандал. Игорь, скорее всего, уже топчется под дверями… Перебирает список претензий и клятв в вечной любви. Боже, как она устала. Когда это всё закончится? Почему он не понимает слова «нет»? Сменить адрес, что ли? Переехать на другую квартиру. В другую часть города. Бросить подработку. И начать всё с чистого листа. Леся вспомнила детали вчерашней склоки и почувствовала неприятное покалывание в синих запястьях. Натянув рукава так, чтобы не видеть следов очередной «душещипательной встречи», она закусила губу. Хотелось расплакаться. Только не здесь… До дома всего две остановки. Нужно потерпеть. Ведь она привыкла сдерживать себя до последнего. Это у неё получается лучше всего. — У Некрасова кто просился? Приехали, — развязным тоном произнёс водитель, оторвавшись от разговора по телефону. — Я, я просилась! — поспешила сообщить немолодая женщина с корзинкой и какими-то баулами. Леся, смахнув непрошенные слёзы, выскочила в заднюю дверь и медленно побрела в сторону так хорошо знакомых ей дворов. У подъезда Игоря не было. Наверное, он дежурил у квартиры. Девушка судорожно выдохнула и опустилась на лавочку. «Может, пойти к Асе, напроситься на ночёвку? — подумала она, но тут же одёрнула себя. — Ну, нет, это совсем глупо! С паранойей пора что-то делать. Что, если он вообще не появится, задержится где-нибудь?» — Пожалуйста, не приходи… — шепнула Леся и, громко шмыгнув носом, дрожащими пальцами набрала код домофона. Обычно она всегда ездила на лифте. Но сегодня решила сделать исключение и воспользоваться старыми добрыми ступеньками. — Почти дошла, — сжав в кулаке ключ, зачем-то произнесла вслух девушка и стиснула челюсти, когда представила, как он вновь раздаёт пустые обещания. Честное слово, она его ударит и расцарапает ему всё лицо, если он снова попытается к ней прикоснуться! Леся подкралась к дверям тамбура. Открыто… Чёрт! Заглянув внутрь, она обнаружила в полумраке прислонившуюся к стене фигуру. Игорь?! Нет, слишком худой. Щёлкнул выключатель. Успевший привыкнуть к темноте Майк закрыл превратившиеся в две щёлочки глаза руками и, не стесняясь в выражениях, высказался в адрес девушки. — Миша? — Леся непонимающе захлопала мокрыми ресницами. — Что ты тут делаешь? — Тебя жду, что же ещё, — сердито ответил парень. Незаметно спрятав отмычки в задний карман джинсов, он спокойно сказал: — Молодец ты, конечно. А если тут грабитель с ломом стоял? Ладно… Замок бы вам поменять. Любой идиот взломает, как нефиг делать. — Ты что, влез сюда без спроса? — испуганно округлила глаза девушка. — Идиот, тебя ведь могут посадить за незаконное проникновение! — Впустишь меня в свои хоромы барские или так и будешь продолжать палить контору? — ухмыльнулся Майк. Леся сердито фыркнула. — Если отодвинешься, то впущу. Каков нахал! Может, он уже ограбить кого-то успел? Зайдя в квартиру и скинув кеды, девушка раздражённо спросила: — Чай, кофе, ананасы в шампанском? Чего желает молодой господин? — Молодой господин остановит свой выбор на варианте за номером два. — И Майк вынул из рукава чёрной куртки пакетик растворимого кофе. — Си, сеньор! — гневно сдвинув брови к переносице, изрекла Леся и удалилась на кухню. Вечно он вваливается среди ночи и ведёт себя так, словно прописан здесь. Майк лишь ухмыльнулся и проследовал за старой знакомой, чьё настроение оставляло желать лучшего. Стащив со стола утыканную шоколадными шариками печенюшку, он развалился в кресле-мешке и с набитым ртом произнёс: — Дёрганная ты какая-то. Снова с Горенькой поцапалась? — Не твоё дело, мы с тобой не настолько близки, — огрызнулась суетящаяся у плиты Леся и отбросила назад растрёпанные тоненькие косички. — Я тебя полтора года не видела. А потому, будь столь любезен, воздержись от комментариев, касающихся моей личной жизни. Майк ничего не ответил. Отложив надкусанную печеньку, он поднялся на ноги и бесшумно приблизился к Лесе. Та была так зла, что ничего не услышала. Когда чужие пальцы прикоснулись к её коже, она едва не умерла от страха. — Ты что творишь?! — испуганно взвизгнула девушка и чуть не выронила чайник. — Изучаю последствия очередного выяснения отношений, по всей видимости, — опустив руку, спокойно пояснил Майк и сделал шаг назад. — Решил поначалу, что показалось, ан нет. Что, Горенька опять распускает грабли? Откуда синяки? — Неважно, — одними губами шепнула Леся и отвела взгляд. — Не признаешься? Окей, как хочешь, — пожал плечами парень. Плюхнувшись обратно в кресло, он как бы между прочим заметил: — Бледная ты что-то, душа моя. Как труп. Смотри, чтобы этот прелестный сравнительный оборот не превратился в реальность. Когда «как» исчезает в жизни, обычно получается не метафора, а лютый пи***ц. Горенька лоб здоровый… — Ты пугать меня припёрся? — уперев кулаки в бока, спросила девушка. — Нет, я припёрся перекантоваться. Дня два. Может, три. Не больше. Мне жить негде. Я снова гражданин мира. Если выгонишь, не обижусь. — Я бы послала тебя куда подальше, да совесть не позволяет. Ты несколько раз помогал мне и Асе. А значит, я твой должник. Так что оставайся. Диван в полном твоём распоряжении. И не сверли меня своими бесстыжими раскосыми глазами! Я всё равно зла! Ты придурок, которого однажды загребут менты! — Спасибо, мон ами, я тоже тебя люблю! Ты чудо, — улыбнулся парень и послал воздушный поцелуй закатившей глаза Лесе. Стащив очередную печеньку, он ушёл распаковывать свои немногочисленные пожитки.***
Время близилось к полуночи. Леся, отослав заказчику рекламную статью о пенопласте, захлопнула нетбук и заглянула в коморку, которую занял Майк. Уснул… Согнулся в три погибели. Будто детдомовец. Он вроде бы не сирота, но любой человек, когда его видел, сразу, с первого рукопожатия понимал, что этот не мальчик, но муж довольно скрытен и даже замкнут. Его аура всегда источала флюиды одиночества и «самостийности». «Рыцарь печального образа, благородный разбойник Робин Гуд… — подумала Леся и, разгладив складки своих пижамных штанов с яблочками, улыбнулась одними уголками искусанных губ. — Шпагой колет он врага и предлагает ему сесть. Он гоняет негодяев хворостиной как коров». Недовольное кряхтенье вырвало девушку из потока мыслей. Майк был очень гибким, «компактным», как отмечала мама, но даже ему приходилось нелегко с этим диваном. Однако он слишком ценил своё личное пространство. Леся только сейчас вспомнила, что Майк даже во время массовых ночёвок ни с кем не делил кровать. С трудом, но он всегда помещался в неудобном кресле или непрочном гамаке с тремя сотнями заплаток. Леся погасила свет. Она уже собиралась уходить, как вдруг голос в темноте окликнул её. — Ну, чего тебе ещё? — вздохнула девушка. — Я очень устала. — Можно вопрос? — Давай быстрее. — Ты счастлива? — Что? — Ты счастлива? Ответь. Да или нет. — Нет, — разбив тишину от волнения дрогнувшим голосом, произнесла Леся и громко захлопнула за собой дверь, грустно звякнувшую толстым, но таким непрочным стеклом.***
Разумеется, на следующий день он испарился. Будто и не было его никогда. Леся к этому привыкла. Сваливается, как снег на голову. Приходит, когда хочет, и пропадает, когда этого меньше всего ждёшь. Иногда он исчезает на сутки, иногда на несколько лет… Майк очень странный. И это мягко сказано. Но он добрый. Порой Лесе казалось, что в ней Майк видит побитую жизнью бездомную собачонку, о которой просто необходимо заботиться, слишком часто бедняжку пинали. Боже, какая же она жалкая! Холодный воздух заполз под тонкую ткань клетчатой рубашки. Балконная дверь распахнута настежь. Леся смотрит вниз. Ветер обдувает лицо. Птицы летят под окнами. Так высоко… Так страшно. Но, если прикрыть глаза, можно не бояться. Можно просто чуть наклониться вниз. А потом… Какая разница, что будет потом? Лесе всё надоело. И четыре стены. И минимум личного пространства. Стук. Леся вздрагивает. Приподнимает свинцовые веки. Осторожно. Будто они заминированы. Торопливым шагом идёт в коридор. Босые ноги смешно стучат по плитке. Топ, топ, топ. Леся встаёт на цыпочки. Видит в глазок знакомую фигуру. Отшатывается в сторону. Молчит. Медлит. Но всё же открывает. Майк заходит в квартиру, бросая ленивое «здрасть» и вручает девушке букет сиреневых колокольчиков. — Спасибо, что не вытурила. Меня пригласил к себе Чиж, я у него останусь, чтобы тебе не мешать. Рад был увидеться. Пока. Хлопнув не успевшую ничего ответить Лесю по плечу, парень развернулся и спешно ретировался. Здесь ему больше делать нечего.***
Ангелина нервно поглаживала живот унизанной кольцами рукой. Ей нельзя волноваться, но за Лесю она не могла не переживать. Особенно после того, что случилось. Женщина посмотрела на дверь кабинета номер двенадцать. Затем на часы. Почему так долго-то? — Мадам Листьева, вечер добрый, — поздоровался выросший из-под земли Майк. — Миша! — встрепенулась глубоко задумавшаяся Ангелина. Вечно он выскакивает, как чёрт из табакерки. Опять растрёпанный, словно демон… — Напугал! Не знала, что ты в городе… Какими судьбами? — Ася. Она всем успела пожаловаться на Игоря. Зайди в общий чат или конфу. Она там рвёт и мечет. — Майк присел рядом. — Мальчик? Девочка? — А? Ты про это… Мальчик. — Ясно. Повисла пауза. Ангелина заёрзала на стуле. Она всегда чувствовала себя крайне неловко в компании Миши. Точнее Майка. Он не любил, когда его Мишей называли. Хотя Лесю никогда не одёргивал… Майк с самым незаинтересованным выражением лица изучал плакаты. Геля ему не нравилась. Слишком идеальная. Эдакий белокурый ангел… У которого непонятно, что на уме. Девочка-ромашка, в чей образ все были без памяти влюблены. С такой по душам не поговорить. — Как так вышло? — подала голос Ангелина и грустно потупила взгляд. — Ты о чём? — повернулся к ней Майк. — Как… он сломал ей запястье? — Ну, со слов Олеси, случайно. Говорит, мол, припёрся к ней на работу, устроил скандал. Ты же знаешь Горенькину тягу к театральщине. В итоге он немного переусердствовал. Благо ему серого вещества хватило на вызов скорой. — Ты его видел? — Ещё бы. На первом этаже отирается… Повезло ему, что Ася сейчас в Волгограде. У неё ногти длинные. Да и подраться она любит. — Немного помолчав, парень зло добавил: — Впрочем, скрывать не стану. У меня самого руки чешутся. Ангелина вопросительно изогнула белёсую бровь. До этого момента Майк никогда не позволял себе комментировать чьи бы то ни было отношения. Всякий раз, когда разговор заходил о парочках, он или отделывался односложным ответами, или вовсе исчезал. Деверь кабинета номер двенадцать наконец осторожно приоткрылась. Оттуда выглянула бледная Леся. Ангелина тут же бросилась обнимать девушку. Майк спрятал руки в карманы джинсов. Подойдя к дамам, он небрежно перебил Ангелину и сразу спросил у Леси: — Заявление писать будешь? — Нет… — упрямо качнула головой Леся. — Почему? — не поняла Ангелина. Отстранившись от подруги, она неразборчиво пробурчала ругательства в адрес Игоря. — Я… Он сказал, что больше не придёт, если я… Не суть. Просто не буду. Вот и всё. Повисла тишина. — Дура, — гневно сверкнув угольными глазами, выплюнул Майк.***
Леся считала минуты до конца смены. Доработать неделю. И она свободна. Устроится в книжный в соседнем доме. Если не переедет на край света… Подальше от Игоря и его чувств. Последний, как ни странно, за целый день не дал о себе знать. Девушка опустила голову на гладкую поверхность стола и прикрыла глаза, как вдруг звякнула музыка ветра, оповещающая о том, что кому-то срочно понадобился букет. — Здрасть, мне цветы для волоокой леди с самым печальным лицом во вселенной. Довольно улыбающийся Майк с разбитой губой, окровавленными костяшками и тёмно-сливовым бланшем протянул опешившей от удивления Лесе несколько мятых бумажек. — Привет, — на автомате положив деньги в кассу, произнесла первое, что пришло в голову, совершенно растерявшаяся девушка. — Э… Что брать будешь? — Колокольчики. И упакуй красивенько. — Парень, которого, наверное, никому не доводилось видеть в столь приподнятом настроении, достал ещё одну купюру. — Да, конечно… — Леся забралась на табурет и взяла с самой высокой полки упаковочную бумагу. Когда работа была закончена, она протянула цветы Майку, но тот только отмахнулся. — Это тебе. Я заглянул проведать тебя. И сообщить, что больше Горенька тебя не побеспокоит. Не скучай. Стеклянная дверь захлопнулась. А девушка так и осталась стоять с букетом в руках. Она несколько раз прокрутила в голове слова Майка. И, когда поняла, что он только что сказал, пулей вылетела на улицу.