Возвращение

За пять дней полёта Райнхарду стало немного лучше, и хотя врачи всё ещё настаивали на постельном режиме, их мнение кайзер проигнорировал. Сразу же, как только «Брунгильда» приземлилась в космопорту бывшей столицы Союза свободных планет, Лоэнграмм встал, оделся и приказал подать машину. На торжественную встречу сил и правда могло не хватить, но куда более важный визит откладывать было нельзя. Конечно, спускаться по трапу пришлось в сопровождении бдительных адмиралов, что в итоге оказалось совсем не лишним. Уже рядом с автомобилем, ждавшим внизу, сильно закружилась голова – и, не приди на помощь Ройенталь, пришлось бы хвататься за распахнутую дверцу. Но во дворе госпиталя кайзер всё же отказался от руки помощи флот-адмирала – путь до палаты Кирхайса он должен был пройти сам. Зигфрид с нетерпением и тревогой ждал прихода друга. Бергенгрюн, разумеется, предупредил бывшего командира, как только получил сообщение о том, что «Брунгильда» и «Тристан» благополучно вышли из последнего прыжка и приближаются к планете. Вице-адмирал с готовностью отвечал на вопросы, и всё равно в голове у Кирхайса никак не укладывалось, что прошло так много времени с тех пор, как Ансбах отправил его в небытие. Райнхард почти полностью осуществил их мечту, сел на престол и смог объединить обе части обитаемой галактики, но какой ценой? Смог ли он остаться прежним? Три года – слишком большой срок, особенно для тех, кто получил в свои руки неограниченную власть. Зигфриду очень хотелось верить, что друг остался таким, каким он его помнил, но Вестерланд никак не получалось забыть, да и кое-что из услышанного тоже очень настораживало. Похищение малолетнего кайзера случилось слишком уж вовремя для простого совпадения, а вот история с побегом адмирала Яна, наоборот, выглядела на редкость нелепой. Такое впечатление, что кто-то специально подстроил всё так, чтобы тот был вынужден не только податься в бега, но и продолжить бессмысленное сопротивление. Зачем вообще было отправлять губернатором на Хайнессен Ренненкампфа, который, мягко говоря, не подходил для столь ответственной миссии? В целом, вопросов к Райнхарду накопилось немало. И во многом по тому, захочет ли он на них отвечать и если да, то что именно ответит, можно будет понять, что ждёт их дружбу... После многочасовых размышлений на эту невеселую тему Кирхайс уже ни в чем не был уверен. Но, как только дверь палаты наконец открылась и на пороге показался знакомый силуэт, все сомнения тотчас отступили на задний план. Зигфрид рывком поднялся и сел на край кровати. Бок – там, где были сломаны рёбра, – тут же заныл, но это было второстепенно по сравнению с тем, что друг все-таки пришел. Зато Райнхард, словно почувствовав эту боль, рванулся к Кирхайсу и взволнованно, но не терпящим возражения командным голосом приказал: «Не вставай, не надо». Так знакомо, что хоть плачь... Зигфриду даже на мгновение кажется, что они снова на Гайерсбурге, но наваждение мгновенно рассеивается, стоит только посмотреть внимательнее на человека в белом плаще. За прошедшие годы изменилась не только причёска друга, тот и сам стал заметно старше… и он выглядел измученным. Бледный до синевы, ужасно худой, – только серые глаза, хоть и обведенные тёмными кругами, остались прежними бездонными колодцами, в которых отражаются молнии. Райнхард подошел совсем близко и замер. Зигфриду захотелось что-нибудь сказать, но мысли нахлынули беспорядочной волной, и он никак не мог ухватиться за что-то одно. В итоге оба пару минут просто молчали, не сводя друг с друга глаз. Потом Райнхард поднял руку, и на его лице застыл немой вопрос. Друг словно бы спрашивал разрешения. Кирхайс тепло улыбнулся, давая такой же безмолвный ответ. Пальцы Лоэнграмма несмело коснулись его пальцев, затем Райнхард сжал его ладонь и тихо произнёс: «Это действительно ты». Зигфрид почувствовал, как к горлу подступил комок, но так же тихо ответил: «Да». Райнхард, который всё это время, казалось, и не дышал вовсе, глубоко вздохнул, опустил голову – и вдруг начал оседать, пытаясь схватиться непослушными пальцами за край простыни. Реакция Зигфрида была молниеносной – он тут же бросился на помощь, но действовать одной левой рукой было неудобно. Правая же рука, всё ещё в фиксирующей повязке, только мешала, и всё же он кое-как усадил полуобморочного друга на пол, не дав упасть. –Райнхард, что с тобой? – за простым вопросом Кирхайс попытался скрыть охвативший его страх. – Я сейчас позову врачей. Он потянулся к кнопке вызова над тумбочкой, но Райнхард неожиданно схватил его за руку. –Не надо. Просто потемнело в глазах, уже проходит, я сейчас встану, – и действительно попытался подняться на явно не держащие его ноги. Зигфрид не позволил ему, заставляя снова сесть, после чего всё же нажал на красную кнопку. Уже немного пришедший в себя Райнхард спорить не стал, а только криво усмехнулся: –Ты всё такой же. Друг снова коснулся его пальцев, и Кирхайс присел перед ним на корточки, но тут в палату вбежали двое медиков. Моментально сориентировавшись, старший из них крикнул кому-то в коридоре, чтобы везли каталку, но у Райнхарда на этот счёт было другое мнение. Он чётко и требовательно произнёс: –Я остаюсь здесь. Можете делать все, что нужно, но из этой палаты я не уйду. Слегка опешивший доктор хотел что-то возразить, но, наткнувшись на упрямый взгляд серо-стальных глаз, только махнул рукой появившемуся в дверях санитару. Затем медики помогли Лоэнграмму подняться и уложили его на вторую свободную койку. Врач начал расспрашивать Райнхарда, и Зигфрид, чтобы не мешать, сел на свою кровать, но при этом внимательно прислушивался к задаваемым вопросам и ответам.