Возвращение

Плохие предчувствия так и не отпустили Вольфа, но он совсем не ожидал, что тот проклятый сон возьмет и начнёт сбываться, причём буквально. Когда с Хайнессена пришло адресованное лично Миттельмайеру послание кайзера, в котором сообщалось о едва не удавшейся попытке покушения и мятеже гарнизона Урваши, первой возникла мысль о том, что Оскар всё же доигрался и позволил себя подставить. Хорошо ещё, что под руку попался всего лишь карандаш, обломки которого впились в ладонь, но Вольф этого даже не заметил. Страх вмиг сковал его, и он даже остановил запись, не в силах слышать обвинения в адрес Ройенталя. От полной безысходности захотелось завыть, но Волк только откинулся в кресле и закрыл глаза. Посидев так с минуту и поняв, что успокоиться всё равно не получится, он снова включил запись, однако того, чего так боялся, так и не услышал – наоборот, дальше Лоэнграмм сообщил, что Ройенталь вовремя пришел к нему на помощь, и что именно благодаря ему удалось сорвать планы мятежников. Вольф дважды прослушал этот кусок и наконец-то почувствовал, как тяжесть потихоньку отступает. Дальше смотреть стало чуть легче, даже получилось сосредоточиться на информации о терраистах. Кайзер отдал недвусмысленный приказ: немедленно разобраться с остатками секты и их пособниками в столице, – а в том, что таковые имеются, Волк теперь не сомневался. Причём приказано было не передать соответствующее распоряжение военному министру, а заняться этим лично. Честно сказать, Вольф даже обрадовался такому приказу – очень уж хотелось хоть что-то сделать, а не сидеть сложа руки в ожидании новостей. Тем более, один подозреваемый у него уже был. Поставленная Его Величеством чёткая задача позволила окончательно отделаться от тяжких мыслей насчёт друга, а вот о самом Лоэнграмме Миттельмайер всё ещё волновался. И не беспочвенно. К сожалению, тому явно снова стало плохо, это было видно из записи. Волк снова подумал, что зря отпустил кайзера на Хайнессен, нужно было постараться уговорить его остаться и отправить вместо себя кого-нибудь другого. Лучше всего – самого Вольфа. Но жалеть о несделанном – не самое лучшее занятие. Вторая половина послания была от Ройенталя. Друг почти полностью повторил сказанное кайзером, добавив от себя, что в столице, видимо, кое-кто был очень рад свалить всё на губернатора Новых Земель, – и, опоздай он хотя бы на час, это вполне могло получиться. Кого Оскар имел в виду, Вольф прекрасно понял. Ланг последнее время, ни капли не стесняясь и, очевидно, не опасаясь последствий, постоянно высказывался насчёт вероятного предательства Ройенталя. Это уже не получалось списать на простую обиду, затаенную после того злополучного совещания. Поведение Ланга заметили практически все, и если Меклингер с Валеном пока ещё только брезгливо морщились, то Биттенфельд уже начинал терять терпение и подозрительно косился как на самого распространителя мерзких слухов, так и на демонстративно не реагирующего Оберштайна. Конечно, новый скандал был ни к чему, и Вольф всё порывался призвать Тигра к благоразумию, но собственные подозрения и антипатии мешали. Правда, Миттельмайер так и не нашел времени переговорить об этом с Кесслером. Теперь же, получив полный карт-бланш от кайзера, Волк наконец-то решился и набрал номер начальника военной полиции. Ульрих явился незамедлительно, видимо, его встревожил тон собеседника и выражение на его лице – всё же, как Миттельмайер ни старался, но до навечно застывшей невозмутимой маски Оберштайна ему было далеко. Внимательно просмотрев запись и выслушав Вольфа, Ульрих полностью согласился с его мнением насчёт Ланга. Чувствовалось, что этот господин и ему не внушает никакого доверия, так что Кесслер его просто вынужденно терпит. А вот причастность терраистов к покушению на кайзера его неприятно удивила. Конечно, Ульрих, как и все они, был уверен, что секта прекратила своё существование после уничтожения Валеном её основных сил на Терре. То, что у этих подонков еще осталось достаточно людей и влияния для масштабных операций, совсем не радовало. После разговора с Кесслером стало намного проще рассказать обо всём остальным адмиралам. Как Миттельмайер и предполагал, громче всех возмущался Биттенфельд, причём его гнев был вполне предсказуемо направлен на отсутствующего военного министра. Оберштайна на совещание приглашали, но, как доложил Вольфу секретарь, тот не мог прибыть в назначенное время, поскольку у него ранее была назначена важная встреча. Отговорка откровенно смахивала на плохо прикрытое оскорбление, но формально они с военным министром занимали равнозначные должности, а о полученных полномочиях Миттельмайер собирался уведомить господ адмиралов во время совещания. Хотя закрадывалось подозрение, что эта сволочь уже знает о происшествии на Урваши – и, что нельзя исключать, о содержании секретных файлов, полученных по дальней связи. С другой стороны, отсутствие Оберштайна позволило хоть как-то унять не на шутку разошедшегося Тигра и выработать черновой план действий. Но, как оказалось, Вольф рано обрадовался: стоило им только выйти из зала совещаний, как шедший впереди Биттенфельд рванул по коридору за мелькнувшим впереди серым плащом. Вольф вначале подумал, что лучше не вмешиваться, но матерный рык Тигра не оставлял сомнений в серьёзности его намерений. Миттельмайер вздохнул и поспешил за генерал-адмиралом, пока тот не наделал глупостей. Вален, Меклингер и Кесслер также последовали за ним. Опасения Вольфа оказались не напрасными. Когда он с остальными адмиралами подбежал к Биттенфельду, тот уже успел схватить свою жертву и прижать к стене. Миттельмайер хотел было оттащить Тигра, но услышанные фразы заставили его остановиться. –Что вы себе позволяете? – голос Оберштайна больше походил на хрип, но Фрица это не тронуло. –То, что давно уже следовало сделать! – Биттенфельд ощутимо встряхнул свою добычу. – Чем вы там были так заняты, что проворонили заговор? Или вы обо всём знали и вас это устраивало? От новой встряски в электронных глазах Оберштайна что-то нарушилось, и они мигнули красным. –Что. Вы. Несёте? – оказывается, даже в таком бесстрастном голосе можно различить презрение. –Будете утверждать, что ничего не знали? – в словах Биттенфельда сквозила неприкрытая ненависть. – Или вы с Лангом оба продались этим тварям с Терры и задумали избавиться от Лоэнграмма с Ройенталем?! Ну? –Причём тут Ланг? Он был нужен мне, чтобы найти Рубинского, – от таких откровений Фриц даже невольно отпустил Оберштайна. Тот поднял руки и молча застегнул воротник. У всех остальных на лицах можно было прочесть один и тот же незаданный вопрос – какого йотуна об этом не знал никто из них? – Я выяснил, что он связан с бывшим ландшером, после апрельского покушения, и намеренно не дал ход делу, чтобы Ланг уверился в своей безнаказанности. Когда он позволил людям Рубинского похитить любовницу Ройенталя с ребенком... –Скотина! – Фриц не выдержал и замахнулся. Вольф был вынужден вмешаться: –Биттенфельд, хватит! Вален и Кесслер попытались оттащить матерящегося Тигра, но их совместных усилий явно не хватало. Да и не было похоже, что им так уж хочется мешать ему. –Я сказал, хватит! – зло рявкнул Миттельмайер. – Прекратите немедленно! Фриц ещё раз выругался, но всё же подчинился. Оберштайн тут же отступил на пару шагов вбок и всё тем же бесцветным голосом заявил: –Господа, вы все были свидетелями недостойного поведения адмирала Биттенфельда. Тигр снова рванулся к вырванной у него жертве, но на сей раз Вален с Кесслером удержали его. –Оберштайн, вы не в том положении, чтобы кого-либо обвинять, – Миттельмайер старался говорить как можно спокойнее, но у него откровенно чесались кулаки, и пришлось приложить огромное усилие, чтобы сдержать себя и не последовать примеру Фрица. – У меня к вам появилось несколько вопросов, поэтому следуйте за мной. Господа, вы тоже. Развернувшись, Вольф зашагал обратно в сторону зала совещания. По дороге Оберштайн хранил молчание, умудряясь при этом выглядеть оскорбленным потерпевшим. Казалось, он уверен в том, что по итогам предстоящей беседы отправится на рабочее место, а Биттенфельд – под стражу. Как только дверь зала закрылась за спинами вошедших последними Валена и Меклингера, Оберштайн сел на свое обычное место и немигающе посмотрел на Миттельмайера. Тот не поддался ощутимому давлению. –Для начала хочу уведомить вас о том, что кайзер предоставил мне особые полномочия в связи с расследованием инцидента, имевшего место на Урваши, – судя по отсутствию реакции, новостью для военного министра ничего из этого и правда не было. Порождение Йотунхейма продолжало молча ожидать обещанных вопросов. – О том, когда Его Величество должно было прибыть туда, знали немногие. Из-за вашего, Оберштайн, молчания, среди этого круга лиц оказался человек, который, по вашим же словам, был замечен в сотрудничестве с Рубинским. –Влияние бывшего ландшера за пределами Феззана крайне ограничено. Что бы ни произошло на Урваши, нет никаких доказательств, что именно Рубинский был к этому причастен, – уверенно ответил Оберштайн. – Я не отрицаю, что Ланг – преступник, из-за действий которого пострадали невинные люди, но времена Гольденбаумов прошли, и теперь уже нельзя вешать на человека чужие преступления. Его глаза снова сверкнули красным. Миттельмайер мог представить, что военному министру не по себе после встряски от Тигра, но жалости к этому человеку не смог бы проявить, даже если и хотел. Оберштайн слишком прозрачно намекал сейчас на Ройенталя. –А вы проверили, нет ли связи между Лангом и терраистами? – вмешался Кесслер. – Кстати, Оберштайн, я не понимаю, почему вы не обратились ко мне, когда заподозрили Ланга. Мое досье на этого человека, готов поспорить, объемнее, чем ваше. –О том, почему я приказал следить за Лангом, знал только мой заместитель, которому я могу полностью доверять, – Пауль перевел взгляд на Ульриха. – Что до терраистов, то их деятельность на территории Рейха... –Продолжается, и вряд ли только на Новых Землях, – перебил его Вольф. – Это подтверждают факты, полученные из надежного источника, – хотя ни Лоэнграмм, ни Ройенталь не назвали его прямо, значения это, по мнению Миттельмайера, не имело. – И, с учетом того, как долго терраисты пользовались Феззаном в своих целях, сомневаюсь, что у них не сохранилось выходов на того же Рубинского. –Это уже домыслы, – Оберштайн заговорил снисходительно-успокаивающим тоном. Точно убеждал группу детей сложить игрушки и отправиться спать. – Рубинский способен лишь профинансировать отдельные террористические акты, и то с помощью извне. Но он очень хорошо скрывается, и если спугнуть Ланга, то мы так и не вычислим все его убежища. –Если Черный Лис настолько слаб, как вы говорите, зачем идти на такие жертвы ради того, чтобы выкурить его из норы? – Волк почувствовал слабину в версии военного министра и воспользовался ею. – К слову говоря, вы упомянули фройляйн фон Кольрауш... а вы уверены, что она и ее ребенок были нужны именно Рубинскому? И если да, то зачем? Единственная разумная причина – это часть кампании по очернению Ройенталя. Будете утверждать, что Рубинский таким образом платил Лангу за его услуги? Оберштайн, это даже не смешно. –Признайтесь честно – вы не знаете, какую именно информацию Ланг передавал Рубинскому, – нажал со своей стороны Кесслер. – И не знаете, что Рубинский делал с этой информацией. Пока мы не допросим Ланга, мы не сможем сказать, имеет ли он отношение к покушению на кайзера и попытке подставить Ройенталя. –Делайте с Лангом что хотите, я предлагаю лишь немного повременить. Если, как вы утверждаете, Рубинский причастен к событиям на Урваши, Ланг отправится к нему за объяснениями и можно будет взять их обоих, – слова Оберштайна звучали как разумный компромисс. Но Ульрих, явно задетый легким намеком на то, что он якобы доверия не достоин, продолжил свою игру: –Такое впечатление, будто вы надеетесь, что Рубинский избавится от Ланга, и мы не узнаем ничего о вашей роли в этой игре. –Это оскорбление, адмирал Кесслер, – сухо отозвался Оберштайн. –Оскорблением, ваше превосходительство, является та некомпетентность, которую вы здесь обнаружили. Вы ведь даже не представляете, где сейчас находится любовница Ройенталя. Вольф был практически уверен, что Ульрих стрелял наугад. Но то, как изменилось на мгновение невозмутимое, казалось бы, лицо военного министра, показало, что выстрел попал в цель. –Вы правы, Кесслер, – пресек возможные возражения Миттельмайер. – Если их с ребенком вывезли на Хайнессен, то версия Оберштайна не заслуживает критики. Необходимо проверить все рейсы, за последние дни вылетавшие в Новые Земли, включая частные. Детей столь юного возраста перевозят редко. Что до Ланга, то я не хочу рисковать. Его следует арестовать немедленно, Кесслер, займитесь этим. И проследите, чтобы он дожил до казни. Оберштайн, вам передадут все, что Ланг сообщит о Рубинском. –Я доложу обо всем кайзеру, – похоже, самообладание военного министра дало легкую трещину. Почти незаметную. –Можете не трудиться, запись этого совещания он получит. И то, что имело место за пределами этого зала, я также скрывать не собираюсь, – Вольф на секунду задержал взгляд на Фрице. Конечно, несдержанность Тигра им скорее помогла, но если бы все это всплыло чуточку иначе, можно было бы поместить Оберштайна под стражу, хоть ненадолго. – Сомневаюсь, что Его Величество оценит ваши жалобы.