Возвращение

На следующий вечер после совещания у Райнхарда был назначен очередной осмотр и процедуры. Вернувшись домой, Лоэнграмм решил, что его состояние вполне позволяет совмещать лечение и работу. В принципе, доктор Нортон не возражал, настаивая только на достаточном отдыхе. Райнхард, хотя и не испытывал особого удовольствия, требованиям доктора подчинялся. Но, как подозревал Зигфрид, такая покладистость друга объяснялась побочными эффектами от лекарств, ведь после некоторых у него по несколько часов не проходило головокружение. Обычно, в такие часы он никого не принимал, только Кирхайс, Аннерозе и верный Эмиль имели к нему доступ. Вот и в этот вечер Райнхард лежал на диване, прикрыв рукой глаза и слушая рассказ сестры о приготовлениях к свадьбе, в которых та принимала активнейшее участие вместе со своей подругой, баронессой фон Вестфален. Зигфрид тоже был в комнате, хотя особо не прислушивался к разговору, полностью увлёкшись новостями в своём ноутбуке. Но, как только в дверь постучали, тут же поднял голову. –Ваше величество, – в приоткрывшейся щели появляется голова императорского ординарца, – разрешите? –Входи, Эмиль. Райнхард со вздохом поворачивается к мальчику. Тот входит и закрывает за собой дверь. –Прибыл вице-адмирал Фернер и просит его принять. Я сказал, что вы никого не принимаете, и предложил позвать флот-адмирала Кирхайса, но он настаивает на личной встрече... –Кирхайс, как думаешь, что могло случиться в военном министерстве? Стоило Оберштайну улететь, и его заместитель тут же примчался со срочным докладом, – по устало-раздраженному тону ясно ощущалось, что Лоэнграмм всё ещё злится на военного министра. И ни капельки не удивительно, учитывая то, как Оберштайн всю неделю пытался донести до императора своё особое мнение – и это после того, как Райнхард высказал ему всё, что думает насчёт игр с Лангом и Рубинским. –Понятия не имею, но, видимо, действительно что-то важное, раз он настаивает. После возвращения Зигфрид пока ещё лично не сталкивался с Фернером, но по старой привычке успел навести о нём справки. Опираясь рукой о спинку дивана, Райнхард садится и опускает ноги на пол. –Хорошо, я приму его. Аннерозе тут же поднимается из кресла. –Я буду у себя, – проходя возле брата, она слегка касается губами его виска. Зигфрид тоже встаёт, но Райнхард отрицательно покачивает головой. –Кирхайс, ты останься. Как только сестра выходит, Лоэнграмм обращается к ординарцу: –Эмиль, зови адмирала Фернера. Через минуту в комнату входит вице-адмирал. Зигфрид отмечает, как чётко тот движется, словно марширует на плацу. Остановившись посреди комнаты, Фернер отдаёт честь и замирает, ожидая разрешения говорить. –Вы хотели меня видеть. Что-то случилось? – Райнхард пододвигается чуть ближе к спинке, но старается сидеть прямо. –Да, Ваше величество, – короткий кивок, – согласно вашему приказу, крепость Изерлон находится в блокаде, но некоторым торговым кораблям всё же удаётся пройти незамеченными. –Естественно, контрабанда всегда была одной из существенных статей доходов феззанских торговцев, – в словах Райнхарда слышится больше иронии чем недовольства. –Его Высокопревосходительство военный министр считает, что таким образом можно получить свежую и объективную информацию о происходящем в крепости, – Зигфрид мысленно делает ещё одну заметку – о том, с каким почтением вице-адмирал говорит о своём начальнике. –И наконец-то ваша тактика принесла ощутимый результат, не так ли? – во взгляде серых глаз появляется заинтересованность. –Да, Ваше величество, – снова короткий кивок, – уже около месяца до нас доходили странные слухи о том, что на Изерлоне происходит что-то непонятное. –Надеюсь, они не изобрели какой-нибудь способ пополнять свои запасы вооружений? Не хотелось бы узнать об этом, подойдя к ним слишком близко, – Райнхард закидывает ногу на ногу и всё-таки откидывается на спинку дивана. –Нет, со снабжением у них по-прежнему большие проблемы. Но есть кое-что, что может оказаться намного хуже. Всё же Фернер немного позёр, и это слегка раздражает. Райнхарду, видимо, тоже надоело слушать намёки, и он желает наконец узнать суть. –Так что же именно там случилось? –Как сообщил один из вернувшихся сегодня капитанов, сведения о гибели адмирала Яна не соответствуют действительности. Флот-адмирал жив и находится в крепости, – произнеся это, Фернер снова замирает. –Ян жив! – Лоэнграмм вскакивает на ноги, и его ведёт в сторону. Он чуть не падает, но в последний момент успевает опереться на диван. Кирхайс подхватывается со стула, но Райнхард удерживает равновесие и жестом останавливает друга, после чего садится. – Фернер, этому источнику можно доверять? –Да, Ваше величество, – долгое общение с Оберштайном, несомненно, заразно: голос вице-адмирала лишен каких-либо эмоций. –Он сообщил что-то более конкретное? – а вот Райнхарда на месте удерживает только осознание того, что самостоятельно встать он сейчас не может. –Он утверждает, что лично видел адмирала Яна и даже говорил с ним. –Невероятно! – Райнхард на мгновение закусывает губу. – Кирхайс, что ты об этом думаешь? Зигфрид всё-таки подходит к нему, замечая при этом, что Фернер внимательно следит за каждым его шагом. –Из того, что мне известно о произошедшем на «Леде-II», можно предположить, что адмирал Ян выжил, но всё это время находился в коме. Мюллер рассказывал, что капсула с телом адмирала была выставлена на всеобщее обозрение, но ни о кремации, ни о захоронении не сообщалось. Так что, думаю, технически это возможно, – Кирхайс смотрит на Райнхарда и видит, как того постепенно отпускает нервное напряжение. Он даже слегка улыбается. – Изерлонцы могли объявить о гибели Яна, чтобы добиться временного перемирия. –Очень похоже, что ты прав, – и, после небольшой паузы, обращаясь к вице-адмиралу: – У вас всё, Фернер? –Да, Ваше величество, – тот чуть заметно расслабляется. –Тогда можете быть свободны. –Слушаюсь, – резко развернувшись, Фернер покидает комнату. Лоэнграмм прикрывает глаза и с минуту сидит молча, затем произносит: –Кирхайс, помоги мне встать, – Зигфрид протягивает руку, и Райнхард, держась за неё, поднимается. – Пойдём к окну. Приблизившись к цели, он высвобождается из рук Кирхайса и садится на подоконник. Какое-то время они вдвоём смотрят на звёзды, затем Лоэнграмм поворачивается к другу. –Знаешь, я рад, что он тоже вернулся.