Возвращение

Что именно там сказал сержант, вызывая подкрепление, Фрица особо не интересовало. Но, судя по всему, замначальника его штаба проникся, поскольку привел с собой не менее двух взводов улан, не считая пожарных и медиков. Почти сразу же примчались Штрайт и Кисслинг, тоже с солдатами, и парк вокруг дома от такого количества людей вдруг показался крохотным и тесным. Пожарные сразу же приступили к тушению, а очень злые десантники рассыпались по ближайшим окрестностям, проверяя оные на наличие врагов, посмевших напасть на обожаемого кайзера и его семью. Раздав указания подчинённым, Биттенфельд вернулся к кайзеру, которым уже занялись медики. Райнхард сидел вполоборота к нему, но брошенная поверх кителя рубашка, испачканная кровью, выглядела зловеще. К счастью, рана оказалась не слишком серьезной – всего лишь глубокий порез осколками упавшей люстры, задевшей плечо кайзера по касательной. Могло быть и хуже, как с Эмилем, которого уже увезла одна из «скорых». После перевязки Лоэнграмм наотрез отказался от предложения Фрица эвакуироваться на орбиту. Зато, не слушая возражений, отправил туда жену с подругой, сестру и племянницу, приставив к ним не находящего себе места Кисслинга. Голова Гюнтера была перевязана, похоже, его оглушили в самом начале этой заварушки. Сразу после того, как решился этот вопрос, к импровизированному штабу на открытом воздухе подошли двое относительно целых полицейских, которым удалось взять живым одного из нападавших. Один из подчиненных Кесслера снял с шеи арестованного грязно-белую ленту, расписанную крупными черными буквами. Занятный шарфик недвусмысленно указывал на принадлежность к поклонникам культа Терры. –Снова они, – в голосе Лоэнграмма сквозила досада. – Я зря понадеялся, что они поостерегутся что-то предпринимать сейчас, когда к ним приковано внимание спецслужб. –Ваше величество, мы прилагаем все силы для поиска этих подонков, но учитывая их финансовые возможности и масштабы распространения заразы... –Кесслер, я не виню вас, – Райнхард отбросил здоровой рукой мешающие волосы, оставив на лбу и щеке размазанный тёмный след. – Слишком мало времени прошло с тех пор, как мы всерьёз взялись за терраистов, а у них достаточно поводов мстить мне и моим близким. Постарайтесь его разговорить. –Так точно, – начальник полиции сделал знак рукой своим подчинённым, и они утащили пленника в сторону ворот. – Разрешите идти? –Да. Я еду в адмиралтейство, будьте на связи. Доложите сразу, как только закончите допрос, – Лоэнграмм снова коснулся лица, но полностью стереть сажу ему не удалось, стало только хуже. Увы, зеркала рядом не было. Ничего, в машине имеется. – Биттенфельд, поедете со мной. Кстати, Штрайт, вы успели передать Ройенталю, что я хочу его видеть? Адъютант делает шаг вперёд. –Сразу же, как вы сказали. –Странно, тогда он давно уже должен был прибыть, – Лоэнграмм пожимает плечами и морщится от боли. – Свяжитесь с ним ещё раз, если он в машине, скажите, чтобы ехал в адмиралтейство. И найдите Оберштайна, он мне тоже понадобится. Раздав распоряжения, Райнхард поворачивается к Фрицу. –Где ваша машина? –Была возле ворот, – Тигр показывает в сторону парадного въезда. –Хорошо, идёмте, – Лоэнграмм набрасывает принесенный Штрайтом чистый китель и встает, но тут со стороны въезда подбегает Ойген, на бегу пытающийся козырнуть. –Ваше величество, подождите! Райнхард замирает, на его лице отражается беспокойство: –Нашли что-то? –Да, – Ойген наконец нормально отдаёт честь и продолжает: – В лесопосадке за дорогой обнаружили машину флот-адмирала Ройенталя. Шофер убит. –А сам Ройенталь? – свет от фонаря падает на лицо Лоэнграмма, и Фриц наконец видит, до какой степени тот побледнел. По-хорошему, ему бы сейчас в госпиталь, но передать командование тому же Биттенфельду он вряд ли решится. Не стоит предлагать. –Нашли в кустах, недалеко от двух мертвых терраистов. Райнхард непроизвольно тянется здоровой рукой к груди, где раньше висел медальон. –Он жив? Тигр уже во второй раз за вечер слышит от кайзера этот вопрос, и снова отмечает, что Лоэнграмм сильно волнуется, задавая его. Ойген утвердительно кивает, и Райнхард резко опускает руку. –Ранен в грудь, потерял много крови, но когда я подошел, ещё дышал. Я сразу отправил туда медиков. –Ведите. Кайзер решительно шагает вперёд, и Ойгену приходится поторопиться, чтобы опередить его. Сразу за воротами они сворачивают на небольшую тропинку, идущую вдоль забора, и скоро оказываются в нужном месте, где их встречают несколько солдат с фонарями и те же врачи, которые недавно перевязывали Лоэнграмма. –Доктор, как он? – Райнхард подходит к медикам, склонившимся возле раненого. –Плохо, – врач не оборачивается и не добавляет положенное «Ваше величество», – рана сквозная и слишком большая кровопотеря. –Но… – Фрицу кажется, что голос Лоэнграмма едва заметно дрожит, – вы сможете его вытащить? –Раз он до сих пор жив, значит, шансы ещё есть. Лоэнграмм закусывает губу, но вопросов больше не задаёт. Дождавшись, когда Ройенталя переложат в капсулу и погрузят в машину, кайзер отправляется в адмиралтейство. По дороге, пользуясь платком и водой из бутылки, приводит себя в порядок. Помощь Биттенфельда принимает лишь тогда, когда не получается дотянуться здоровой рукой до спутавшихся волос с другой стороны. Приехав на место, Лоэнграмм вначале приказал связать его с «Брунгильдой», и только убедившись, что с женой и сестрой всё в полном порядке, разрешил позвать врачей, чтобы рану нормально обработали. Хоть это и была по сути глубокая царапина, но в полевых условиях из нее только вытащили осколки стекла и остановили кровь. Порез следовало зашить, чтобы ускорить заживление. Когда пришли медики, Фриц собрался выйти из комнаты, но Лоэнграмм его задержал. –Биттенфельд, останьтесь. Мне нужно кое-что вам сообщить. Собственно, для этого я вас и вызывал. –Да, мой кайзер, – Тигр послушно подошел ближе. Райнхард сидел в кресле, поэтому стоящий сбоку и занятый делом врач ничем не мешал им разговаривать. –Сегодня пришли новости из Изерлонского коридора. Кирхайс закончил переговоры и возвращается. –Надеюсь, крепость снова перешла в наши руки? – Биттенфельд позволил себе усмехнуться. –Да, адмирал Ян подписал капитуляцию без единого выстрела. Меклингер с Лютцем проследят за разоружением крепости. В этот раз мы не позволим их кораблям испариться в неизвестном направлении. Я не хочу начала новой войны, да и пополнение пиратских флотилий не входит в мои планы, – Райнхард на мгновение прикрыл глаза, и Фриц снова отметил, что кайзер слишком бледен. –Я рад, что флот-адмирал Кирхайс так блестяще справился с этой задачей! Тигр действительно с самого начала одобрял выбор Лоэнграмма и искренне желал рыжему адмиралу снискать расположение богини победы. Вообще, возвращение Кирхайса в мир живых само по себе было огромной победой. Кто там из небожителей приложил к этому руку, Биттенфельда ни капельки не интересовало – ему был важен результат, а не заметить, как изменился Лоэнграмм после появления друга, мог только этот йотунов Оберштайн. Видимо, у военного министра проблемы не только со зрением. –Да, Кирхайс, несомненно, заслужил за этот поход награду, и он её получит, – на лице Лоэнграмма явственно читалась радость. – Но это еще не все новости. Адмирал Ян передал нам одного пленного, – Райнхард смахнул с глаз упавшую чёлку и заговорщически улыбнулся. –Только одного? – при таком раскладе изерлонцы должны были бы отдать всех, кто оказался у них в плену. Если у них там вообще кто-то оставался. В тот раз, когда «погиб» Ян, обменивать было некого... –Это особенный пленный, – улыбка внезапно пропала. Видимо, врач сделал что-то такое, что Райнхард ощутил, несмотря на то, что руку перед началом процедуры обкололи сильным обезболивающим. Лоэнграмм замолк и с минуту глубоко дышал, пережидая боль. Доктор, извинившись, предложил сделать еще один укол, но Райнхард приказал продолжать. – И я уверен, что вы со мной согласитесь, Биттенфельд. На почти бескровных губах снова появляется улыбка. И из ниоткуда возникает такая глупая и наивная идея, которую Фриц не может держать при себе. –Они спасли Фаренхайта? – еще не услышав ответ, Тигр по взгляду кайзера понимает, что попал в точку, и ему хочется заорать от счастья. Гибель Адальберта до сих пор висела на шее Фрица тяжким грузом. И вот этот гнет просто... улетучился. –Подробностей я не знаю, но думаю, что адмирал Фаренхайт сам нам всё расскажет. Он в полном порядке и готов вернуться в строй. Слова Лоэнграмма кажутся Тигру самой большой наградой, которую только можно было бы получить. Он вытягивается по стойке смирно, хотя готов рухнуть на одно колено, и чуть срывающимся голосом произносит: –Благодарю, мой кайзер. –Не стоит, Биттенфельд, я не сделал ровным счётом ничего для его возвращения, – на сей раз Райнхард нахмурился точно не из-за действий медика. – И надеюсь, что силы, вернувшие мне двух флот-адмиралов, не отберут еще одного. Штрайт заглядывает в кабинет, когда врач уже складывает свои принадлежности. –Ваше величество, вице-адмирал Фернер просит его принять. Райнхард, застёгивающий манжет чистой рубашки, недовольно фыркает: –Я вызывал не его, а Оберштайна, – короткая пауза. – Он не сообщил вам, чем занят его начальник? –Никак нет, – Штрайт отрицательно качает головой, – сказал только, что это важно. –Хорошо, пусть войдёт, – Райнхард опускается в кресло, так и не надев висящий на спинке китель. Фриц отступает к подоконнику. Лоэнграмм его пока не отпускал, а сам Тигр напоминать о себе не собирается – оставлять кайзера одного с кем угодно, даже с проверенным-перепроверенным Фернером, он не намерен. Подозревать вице-адмирала хоть и не в чем, но йотун его знает, что ещё сегодня может произойти, а за Лоэнграмма отвечает теперь именно он, Биттенфельд. И не перед кем-то там, а в первую очередь перед собой. А что значит жить с гирей вины на собственной шее, он уже давно прочувствовал. Меньше чем через минуту дверь распахивается, и в кабинет входит Фернер. –Добрый вечер, ваше величество, – взгляд зелёных глаз кажется Тигру тревожным. Вице-адмирал откровенно оценивает состояние кайзера, не скрывая внимания. –Хм, я бы не назвал его добрым, – Лоэнграмму явно не нравится начало разговора. – Впрочем, вы ведь пришли не за тем, чтобы пожелать мне хорошего вечера? –К сожалению, это так, – короткий кивок. – Меня направил к вам Его высокопревосходительство... –Где сам Оберштайн? – Райнхард перебивает подчинённого. – Почему он не пришел? Что с ним? –Его высокопревосходительство не смог прибыть, поскольку сейчас он находится в госпитале, – Фернер чуть поворачивает голову, и Фриц кожей чувствует его холодный, изучающий взгляд. –Он ранен? – Лоэнграмм приподнимается в кресле, по привычке опираясь на пострадавшую руку, тут же отдергивает её и снова садится ровно. Биттенфельду наплевать на Оберштайна, но мысль о том, что атакован был не только кайзер, ему не нравится. Может быть, и Оскар пострадал не случайно? –По дороге домой на Его высокопревосходительство напали. Он был схвачен группой неизвестных, которые доставили его в некий дом на окраине и проговорились при нем, что ответственным за его похищение и другие совершенные сегодня акты террора является флот-адмирал фон Ройенталь. –Чушь полнейшая, Ройенталь мне верен, – глаза Райнхарда зло сверкают. Он встаёт, отодвигает кресло, но, забывшись, снова действует раненой рукой, и его лицо мгновенно искажается от боли. Тигр делает шаг вперёд. –Ваше величество! Лоэнграмм, повернувшись к нему, бросает: –Всё нормально, – и обращается уже к Фернеру: – Продолжайте. –Его высокопревосходительство пришел к такому же выводу, – вызывающий взгляд Фернера снова скользит по Биттенфельду, которому это все сильнее не нравится. Фриц бы с удовольствием одёрнул обнаглевшего младшего по званию, но не хочет начинать скандал в присутствии кайзера. Всё же слишком тесное общение с Оберштайном никого до добра не доводит. – Он уверен, что ему намеренно дали услышать разговор, в котором упоминался фон Ройенталь. Также очевидно, что оставленное незакрытым окно в комнате, где его держали, не было недосмотром со стороны охраны. Побег, несомненно, являлся частью сценария. –Они что, решили, будто на это можно купиться? – Биттенфельд всё же не выдерживает и влезает в разговор, но Фернер его игнорирует, а кайзер, хоть и не делает замечания, недовольно кривится. Правда, возможно, Лоэнграмм недоволен не его репликой, а топорной игрой терраистов. В их причастности у Тигра сомнений нет никаких. Только в проеденном сайоксином мозгу могла родиться такая комбинация. –Покинув дом, Его высокопревосходительство смог связаться со мной, и я доставил его в госпиталь. –Насколько сильно он пострадал? – в голосе Райнхарда звучит искренняя забота. Фрицу даже немного обидно, он считает, что Оберштайн в любом случае дешево отделался. –Хотя похищение и было явно постановочным, исполнители не церемонились и сильно избили господина военного министра, – впервые с начала разговора Фернер называет Оберштайна просто по должности. – Когда я уходил, врачи уже не сомневались насчет сотрясения мозга и повреждения имплантов, но этим травмы не ограничиваются. –Просто прекрасно, – Райнхард обходит стол, чуть касаясь края столешницы здоровой рукой. – Терраисты нападают на мой дом, при этом чудом не убивают Ройенталя, которого я как раз вызвал. В это же самое время похищают Оберштайна, но дают ему сбежать, снабдив «доказательствами» виновности Ройенталя. Несомненно, они рассчитывали, что Оберштайн либо радостно ухватится за версию о том, что именно Ройенталь стоит за этими преступлениями, либо решит, что тот таким образом отводит от себя возможные подозрения. Но это же слишком очевидно! – Райнхард резко разворачивается. Его ведёт в сторону, чтобы не упасть, он хватается за стол обеими руками, и тут Фриц замечает на белом рукаве не слишком большое, но быстро растущее красное пятно. –Ваше величество, ваша рана, – Биттенфельд быстро подходит к Лоэнграмму. Не обращая внимание на недовольный взгляд кайзера, обхватывает за плечи и, подведя к креслу, заставляет сесть. –Вам нужна помощь, – Фернер тоже оказывается рядом, чем ещё сильнее раздражает Тигра. Фриц зло бросает через плечо: –Не мелите языком, а зовите медиков, да живо. Они вроде далеко не ушли. Вице-адмирал хоть и косится на него с неприязнью, но не спорит, а мигом выскакивает из кабинета и буквально через пару минут возвращается вместе с врачом. К счастью, ничего страшного под рубашкой не обнаруживается. Из-за резких движений разошелся один шов, что тут же исправляют и наматывают поверх свежий бинт. Но врач настоятельно советует Лоэнграмму лечь и хоть немного отдохнуть. С первой рекомендацией кайзер соглашается и перебирается на диван в комнате отдыха – не без помощи Биттенфельда. Увы, уговорить Райнхарда поспать хоть немного не получается. Вместо этого он требует кофе и безапелляционно заявляет, что намерен дождаться хотя бы предварительных результатов допроса пойманного терраиста.