Предложение, от которого невозможно отказаться

      — Чего так…— Леви делает краткую паузу, чтобы вздохнуть. Его голос звучит низко, и Ханджи слышит в этом напряженном тоне бесконечное разочарование. — Долго? — Прости, заварка закончилась. Видимо, Олуо всё выпил, — тон прозвучал несколько расстроено. — У меня нет времени на всякую бессмыслицу, — мужчина украдкой взглянул на Ханджи, а затем неспешно направился к выходу. Увидев, как величественный хладнокровный Леви весь сжался и ощетинился, словно, спесивый, дикий зверь, Ханджи замешкалась и окликнула его: — Подожди! — Зоэ подбежала к пыльному шкафу и взяла бутылку с крепкой выпивкой. — Если подумать, то мы давно не пили! Как насчёт того, чтобы немного расслабиться, Леви? Безумный блеск её очков будто кричал о том, что владелица каштановых локонов, заделанных в высокий конский хвост, невероятно расстроится, если капитан откажется. Не сказать, что Аккермана это сильно колебало, но он всё же он неспешно остановился. — Четырёхглазая, ты забыла, как на тебя влияет подобное пойло? — Леви гордо повернулся в сторону Ханджи. — Но хоть изредка-то можно! В том чтобы выпить вместе с капитаном, был скрыт тайный умысел. Но, по всей видимости, она забыла, что алкоголь на Леви никак не влияет. Молодой человек останется всё таким же холодным, обособленным и необщительным. Его манера речи будет такой же — с обилием оскорблений, как уже привыкли все. Леви никогда даже не задумывался, обижая или провоцируя того, кто бесит или докучает. Правда, даже так, Зоэ было всё равно. Лейтенант давно полюбила Аккермана, несмотря на этот мерзкий для окружающих характер. Ей действительно нравилось в капитане разведкорпуса всё: начиная от его пристрастия к чистоте и порядку, и заканчивая тяготением и любви к чёрному, оскорбительному юмору. Она знала, что за этим недосягаемым, строгим и, возможно странным, характером он скрывал ранимую душу. Даже убивая титанов… Так Леви просто «выпускал пар», снимая нервное напряжение. Просто Ханджи понимала это как никто другой. Всё это произошло, вероятно, вследствие пугающе-нелёгкого детства. Ведь, из-за долгих гонений Аккерманов со стороны короля, его матери пришлось устроиться проституткой в местном публичном доме. Лишь немногим известно, что Леви был рождён Кушелью Аккерман от неизвестного клиента борделя. Хотя её старший брат — Кенни и убеждал бросить ребёнка, когда она была еще только беременна, женщина его абсолютно не хотела слушать. Тогда дядя маленького Леви оказался на королевской службе, и при первой же возможности он разыскал сестру, но было уже слишком поздно… Кушель — скончалась вследствие неизвестной болезни. От чего, будучи совсем малышом, Леви был брошен на произвол судьбы. Увидев тогда истощавшего и болезненного маленького мальчика, жившего в ужасных условиях, возле высыхающего и гниющего трупа матери — сердце черствого Кенни сжалось. Мужчина осознавал, что бывший серийный убийца вряд ли сможет взять на себя роль опекуна и воспитать ребёнка сестры. Сам он нерешительно думал: «Я не настолько плохой человек, чтобы бросить ребенка умирать, но и не настолько хороший, что бы стать ему отцом…». Аккерман-младший не знал, кем ему приходится Кенни. Поскольку, мужчина был известен ему лишь, как «знакомый Кушель» — именно так бывший серийный убийца с прозвищем «Кенни-Потрошитель» единожды представился. Обучив мальчика основам выживания на улице, его дядя бесследно исчез. Леви вновь остался один. О таком уже ушедшем, но страшном прошлом капитана — лейтенант и не догадывалась. Но всё же, её нетерпеливость и любопытность жаждали узнать пережитое обладателя коротко-стриженных смольных власов. — Что ж… — пристальный взгляд Леви охватил лицо молодой девушки. — Я останусь… Титанша-Шизофреник ничего не ответила, в силу того, что была отрешенно погружена в свои мысли. Её внимание сконцентрировалось на представлении прошлого капитана. — Ты меня слышишь? — Леви бесшумно подошёл к молодой девушке, встал почти вплотную, дерзко притянул её лицо на себя, взяв её за конский небрежно-заделанный густой хвостик. — А?! — тогда её умственный распределительный щит едва справлялся с шоком и неожиданностью, вызванными этими сверкающими и грозно смотрящими сероватыми глазами.- Слушаю, конечно…