Mortal Kombat: the story of the wizard

Оставив Рейдена в кабинете, сразу после срабатывания сигнализации Дамблдор трансгрессировал в Альпы, ко входу в Нурменгард. Когда волшебник оказался в узком огороженном дворике, взгляд директора упал на надпись над воротами мрачной башни. «Для общего блага». Что там Геллерт выдумает для «блага» еще? И, главное, кто же озаботился его судьбой, вытащив из заключения? У входа волшебника встретил один из двоих охранников тюрьмы. Трехметровая бронзовая статуя, чьи плечи покрывала зеленоватая патина, склонилась перед Дамблдором в изящном поклоне. — Проведи меня к его камере, — велел волшебник голему. Охранник выпрямился, и пошел вперед. На втором пролете лестницы лежала и вторая статуя. Нижняя ее часть была расплавлена, бронзовые потеки заняли треть ступеней. По голове будто ударили молотом. Дамблдор присел, провел над останками палочкой. Статуя, замерев, стояла рядом. Можно было бы расспросить ее, да в головы обоих големов вложили минимум функций. У Геллерта Гриндевальда был слишком хорошо подвешен язык, чтобы доверить его охрану людям. Да и в случае искусственных охранников следовало быть осторожнее. — Веди дальше, — кивнул он статуе. Выше, у камеры, которую занимал Гриндевальд, на стене остался оплавленный круг. Дамблдор снова повел палочкой, но и тут его ждало разочарование. След был, но какой-то весьма специфичной магии. Волшебник нахмурился, повернулся к охраннику: — Шар цел? Бронзовый человек кивнул и легким шагом направился выше по ступенькам. Там над камерой, где все эти годы томился Гриндевальд, была оборудована небольшая комнатка для тех редких магов, что желали посетить единственного узника Нурменгарда. Здесь же, на столе, стоял и небольшой непроницаемо-черный шар. Дамблдор подошел к нему, коснулся палочкой. Шар засветился тусклым светом, в его глубине показалось смазанное изображение камеры, какой она была сутки назад. Совсем седой Геллерт сидел, положив руки на колени. Нетерпеливым жестом директор прокрутил запись в шаре. Вот Гриндевальд сидит, смотря в никуда. Вот из-под двери сверкнуло. Узник медленно поднял голову. Дверь распахнулась, сильно ударив в стенку. Гриндевальд поднялся, не высказав ни малейших признаков удивления или же узнавания. Спокойно прошел вперед и исчез из поля зрения шара. — А коридор? Там же возник портал? — Дамболрд повернулся к статуе. Охранник только покачал головой. Указал рукой на стол у двери. Там знакомо-расплавленной лужицей темнело то, что осталось от второго шара, поменьше. — Мне нужно будет изучить записи, — буркнул волшебник, забирая уцелевший шар. Статуя воинственно выпрямилась, затем приняла прежнюю позу. Все в Нурмергарде, за исключением двух охранников, которых создал лично Дамблдор, было разработкой самого Геллерта. Он строил эту башню для своих врагов. Какая ирония, что после падения ему самому пришлось томиться здесь! Дамболдор вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице. Разум старого мага пытался просчитать, кто же мог захотеть и, главное, смочь вытащить Гриндевальда из тюрьмы. При этом, будучи опытнейшим ментальным магом, директор Хогвартса мог параллельно думать сразу о нескольких вещах, разделив свое сознание на необходимое количество потоков. Вот и сейчас, размышляя о проблеме Гриндевальда, и о том, какой бедой может обернуться для всего мира возвращение одного из сильнейших и опаснейших волшебников столетия, одновременно Дамблдор думал о Смертельной битве и Гарри. Он не стал дожидаться, когда в тюрьму трансгрессируют европейские маги, получив сигнал о побеге узника. Забрав с собой черный шар с записью из камеры, директор в Хогвартс, переместившись сразу в свой кабинет. Лорд Рейден дожидался его там, сидя в кресле, где директор его и оставил, когда поспешил в Нурменгард. Чай в чашке, стоявшей перед гостем, не успел остыть за время отсутствия Дамблдора — от поверхности поднимался пар, завиваясь в причудливые кольца — одна из особенностей данного сорта магического чая, который директору доставляли из Китая — за время пребывания в монастыре он пристрастился именно к этому сорту. — Да, — грустно кивнул он в ответ на невысказанный вопрос в глазах Рейдена. — Я убедился, что один из сильнейших и опаснейших волшебников, Геллерт Гриндевальд, сегодня сбежал. Я изучу записи, и, возможно, смогу разгадать, кто мог организовать его побег — это самая защищенная тюрьма в мире, она надежнее Азкабана, пусть там и нет дементоров. Я не знаю мага, у которого хватило бы силы вытащить его оттуда. — Если позволите, то я бы тоже хотел взглянуть на эту запись. Я сталкивался с магией не только этого мира, и, возможно, моя помощь окажется кстати, — оставил чашку Рейден. — Вы думаете, это тоже как-то может быть связано со Смертельной битвой? — Вы сами говорите, что ни одному волшебнику на Земле не под силу было бы сделать это. Но, как вы знаете, есть еще множество миров. Внешний мир сейчас как никогда близок к окончательной победе, и на службе Императора хватает магов с огромной силой и тысячелетним опытом. Я даже не сомневаюсь, что это сделал кто-то из них. — Но зачем это нужно Императору? — недоуменно вопросил Дамблдор. — Он ставит сильнейших магов на службу себе, они ведут в бой его армии, они служат наместниками в покоренных ими мирах. Я полагаю, что именно Гриндевальда он решил сделать своим наместником, когда защита Земли падет, и Земное царство присоединится к его империи. Он будет править теми, кто выживет после вторжения. А выживут немногие — войска Императора оставляют после себя разор и опустошение, и они не знают пощады… Дамблдор на это только горестно вздохнул. До сегодняшнего дня самой страшной угрозой он считал Волдеморта, неупокоенный дух которого жаждал возрождения. О Смертельной битве он знал, но считал все это каким-то далеким и не требующим его забот. Теперь же Гарри, Мальчик-Который-Выжил, и которому предстояло нанести решающий удар воскресшему — а то, что он воскреснет рано или поздно, директор не сомневался, — Волдеморту, оказался одним из защитников уже не просто Магической Британии, а всей Земли. И вряд ли его кровная защита поможет выжить в схватке с сильнейшими бойцами — ведь школьника не учили искусству боя, да и в самых острых ситуациях, вроде битвы с василиском на втором курсе, всегда подстраховывали. И даже в Турнире Трех Волшебников, невольным участником которого Гарри стал, директор бы не оставил юного ученика без помощи и поддержки со стороны верных ему людей. Но сейчас он впервые понял, что не ощущает привычного чувства полного контроля над ситуацией, когда любое событие играет на пользу заранее проработанному плану. Теперь директор ощущал себя не Игроком, а фигуркой, когда в его Большую игру вмешались куда более могущественные силы, один из представителей которых сейчас сидел напротив него. — Итак, вот что произошло там, — директор водрузил на стол черный шар и коснулся его палочкой. Снова он вместе со склонившимся к столу Рейденом просмотрел запись того, как Гриндевальд выходит в открывшуюся дверь камеры. — Я думаю, что знаю, кто это сделал. Я знаю только одного сильнейшего мага на службе Императора, который сейчас присутствует на Земле. Шанг Цунг, организатор, распорядитель и активный участник турнира. Иным магам Внешнего мира вход на Землю закрыт, пока Земля не проиграла Смертельную битву. Шанг Цунг силен, и владеет многими направлениями магии. Его сила — это сила тысячи душ, поглощенных им. Искусство, которому его научил Император, когда принял на службу. Против воли седые брови Дамблдора поползли вверх. До сих пор самым черным и самым запретным из заклинаний магии он считал заклинание создания крестражей, которое разрывает душу на осколки. Даже некромантию он считал менее страшной. Но поглощение душ убитых для усиления своей силы… Это даже по мнению много повидавшего на своем веку старого волшебника было чем-то запредельным. Том хотя бы разрывал свою собственную душу. Нет, во что бы то ни стало, Земля должна одержать победу! Как жаль, что он уже стар, иначе бы он сам встал против воинов страшного Императора и против этого Шанг Цунга. А еще и Геллерт, который теперь, похоже, перешел на сторону армии вторжения. Да, Гриндевальд уже стар и истощен заключением, но если колдуны Императора живут тысячи лет, значит, тот владеет секретом вечной силы и молодости. Представив молодого и полного сил Геллерта, научившегося поглощать души убитых для усиления магических способностей, Дамблдор зябко повел плечами. Вдруг он снова вспомнил того неизвестного, кто приходил к настоятелю монастыря. Директор тогда явственно ощутил окружающую мага ауру силы и опасности, которые тот умело скрывал, но для менталиста и волшебника силы Дамблдора в мире существовало меньше секретов, чем для большинства. Так значит, это и был Шанг Цунг. Очень силен и очень опасен. Даже Геллерту на пике мощи или Тому до него было очень далеко. За всеми этими размышлениями внимательно наблюдал Рейден. — Я так понимаю, вы беспокоитесь за своего ученика, — вздохнул он. — Конечно же да, — согласился Дамблдор. — Мальчик юн, и он совершенно не готов, ведь, насколько я понимаю, противники будут владеть как магией, так и искусством рукопашного боя. Увы, традиция обучения магов не предполагает умения владеть боевыми искусствами, и мальчик никогда не учился сражаться. Нет, кое-что он, конечно, знает, но этого мало, очень мало. Он очень силен магически, но наивен и неопытен. Да, я беспокоюсь за него. — И это абсолютно правильно, — согласился Рейден. — Сегодняшнее нападение показало, что ваш ученик абсолютно не умеет себя защищать. Без помощи тех юных магов он был бы уже мертв. — Кстати, — поднял голову Дамблдор, — а могут ли его друзья последовать на турнир вместе с Гарри? — А почему бы и нет, — сверкнул глазами Рейден. — Это не самая плохая идея. Это не запрещено правилами Смертельной битвы, и пусть они не смогут помочь ему в поединках, но на острове, где проводится турнир, любого с Земли и без того подстерегает множество опасностей. Шанг Цунг коварен и вероломен, а сейчас, когда он как никогда близок к победе, он пойдет на все ради нее. Дамблдор снова погрузился в размышления. Он задумчиво качал головой и слегка посасывал кончик бороды — привычка, от которой, казалось, он избавился давным-давно. Внезапно он поднял голову: — Пожалуй, я отправлю вместе с Гарри не только друзей. Юным волшебникам обязательно нужен присмотр и помощь со стороны взрослого. Я думаю, что нужно отправить на этот остров также профессора Снейпа. Вы видели его сегодня в хижине, — пояснил он Рейдену. — Ну, я не вижу никаких причин против, — грустно улыбнулся Бог Грома. — Пожалуй, я на сегодня оставлю вас, у меня еще много дел. Я прибуду за Гарри завтра, и перенесу всех на пристань, где их заберет корабль Шанг Цунга. Там Гарри встретится с остальными участниками, и вместе они поплывут на остров. Я тоже буду их сопровождать, и прослежу, чтобы люди или же нелюди Шанг Цунга не напали на участников до начала турнира. — Это очень хорошо, и я попрошу вас особенно приглядеть за Гарри, если у вас будет такая возможность, — попросил Дамблдор Рейдена, и, дождавшись подтверждающего кивка, благодарно улыбнулся. После этого Рейден исчез, не вставая с кресла, а в воздухе остался висеть запах озона после сопровождавшей исчезновение вспышки молнии. Дамблдор на это только покачал головой. Годы он шел к вершинам силы и мастерства, но то, что он увидел сегодня, явно превосходило возможности любого из живущих на Земле магов. Вздохнув, директор деактивировал шар, который на протяжении всего разговора с Рейденом продолжал прокручивать картинку с выходящим из камеры Гриндевальдом. Затем он взял из пачки на столе лист пергамента, написал на нем записку декану Слизерина с просьбой незамедлительно зайти в его кабинет, и вызвал одного из школьных домовиков. — Вручи это профессору Снейпу, — обратился Дамблдор к появившемуся перед ним лопоухому созданию в опрятной наволочке с вышитым на ней гербом Хогвартса. — Тинки сделает, — пискнул домовик и исчез, а директор сел в кресло и стал ждать. о и стал ждать.