Mortal Kombat: the story of the wizard

Всю свою не такую уж и долгую жизнь она ждала именно этого момента и готовилась нему: к сидящей на подоконнике некрупной пестрой сове, к лапе которой был привязан пергамент. Сова таращила глаза и топорщила перья на голове, нетерпеливо ухая, пока пергамент не был отвязан и прочитан той, кому был предназначен. ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный, чародей, Президент Международной конфедерации магов) Дорогая мисс Хино! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля. Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора! Хино Хакайна*. Именно под этим именем ее знали в здешнем мире. Знали как наследницу богатых и влиятельных родителей, жизнь которых унесла авиакатастрофа, и все заботы о воспитании легли на спешно вернувшегося из длительной поездки в Юго-Восточную Азию дядю. Дядя успешно вел дела предприятий ее родителей, но не стремился выводить юную наследницу в общество, и само поместье было закрыто для посещений. Возможно, это было и к лучшему — зачем давать повод для лишних размышлений о том, почему не только штатные телохранители сироты, но и учителя по школьным предметам имеют взгляды и пластику профессиональных убийц, и почему любимым развлечением девочки являются не танцы, куклы или, на худой конец, верховая езда, а перебивание ногой древесных веток толщиной с руку взрослого мужчины, или рубка деревянным мечом толстого пучка плотно скрученной соломы. Хакайна знала, что появилась на свет она не здесь и помнила как это было. Она внезапно осознала себя в полутемном пустом помещении на каменном столе, рядом с которым, внимательно глядя на нее, стоял высокий черноволосый человек. Через секунду на нее хлынули чужие воспоминания, и она не смогла удержать пронзительный крик. Прекрасный город, возносящий шпили высоких башен к пронзительно-синему небу, окруженный неправдоподобно-яркой зеленью лесов и лугов и ослепительно-белыми пиками высоких гор. Кто-то ласковый и родной рядом, тот, без чьего тепла немыслимо само существование. Но этот родной испытывает какую-то тревогу, и эта тревога передается ей. Внезапно небо затягивает фиолетовая тьма, начинает дуть пронзительный, рвущий крыши и ломающий флюгеры ветер. Мимо бегут люди, слышится крик. Родной рядом испытывает уже не тревогу, а панику, и кто-то уверенным голосом отвечает, что все будет хорошо, но она ощущает, что хорошо уже не будет. На улицы города вкатывается лавина черных всадников, и лица всадников внушают ужас жуткими оскаленными пастями и яростью, которую они выражают криками и рычанием. Вокруг нее кто-то падает, слышатся крики отчаяния и боли, и мама, та, чье тепло она чувствовала с самого своего осознания себя, из последних сил прикрывает ее в безумной отчаянной попытке защитить. Она билась и кричала, привязанная к столу ремнями, и черноволосый человек наблюдал за ней внимательно и отрешенно. В какой-то момент на его лице промелькнуло беспокойство, и он, протянув руку, приложил указательный палец к ее лбу, она затихла в забытьи. Через неизвестно сколько времени она снова пришла в себя, но воспоминания уже не рвали ее на части, а воспринимались как чей-то рассказ о далеких давних событиях. Черноволосый человек протянул руку и, повернув ее голову, внимательно посмотрел в глаза, после чего удовлетворенно кивнул. — Ты пришла в себя. Хорошо. Возьми одежду, — после чего щелкнул пальцами, и появившийся из входа в зал другой человек принес ей сложенные вещи. Почему-то она знала, как следует носить одежду, и посторонняя помощь ей не потребовалась. — Пойдем. Времени у нас не так много. Она шла вслед за вышагивающим человеком, и в ее памяти всплывали названия попадавшихся на глаза предметов и деталей интерьера. Стоявшие в многочисленных коридорах слуги склоняли голову при появлении черноволосого, и не поднимали взгляд, пока они не проходили мимо, и дорога все никак не заканчивалась. В многочисленные окна и бойницы лился тускло-фиолетовый свет, ничем не напоминавший яркую мешанину красок из воспоминаний. Наконец, они остановились перед высокими двустворчатыми дверьми, по бокам которых стояли два монументальных стража в броне и с тяжелыми алебардами. — Я к Императору, — кивнул одному из них ее спутник, и, хотя тот никак не отреагировал, тяжелые двери сами распахнулись. — За мной, — кивнул ей темноволосый, и она ступила за ним, оглядывая открывающуюся картину. Огромный зал, погруженный во тьму, которую не в силах были разогнать немногочисленные свечи. Лишь в конце зала ярко горели факелы, подсвечивая сидящую на троне монументальную могучую фигуру, лица которой, однако, нельзя было разглядеть на фоне света. — На этот раз все получилось, Повелитель, — склонился перед фигурой на троне черноволосый, и ответом ему послужил звон брони подавшегося вперед того, который и был, как она поняла, Императором. Что-то шевельнулось у нее внутри при этом титуле, а сидящий на троне вызывал подспудный, но ощутимый страх. — Пусть выйдет вперед, — громыхнул жесткий голос. Повинуясь знаку черноволосого, она сделала шаг и увидела как с темного силуэта ее с интересом разглядывают багровые светящиеся глаза. — Хм… Ну что, колдун… На этот раз да, у тебя действительно получилось полное сходство, — сидящий откинулся назад и отмахнулся, потеряв к ней интерес. Повинуясь его жесту, она снова отступила за спину того, кто ее привел в этот зал. — А как у нее с эмоциями? — Ее преданность вам, Повелитель, не ниже, чем у Милины, но, в отличие от той, у нее не будет такой слепой ярости и неуравновешенности, и она обладает всеми знаниями принцессы Китаны, их нужно будет только лишь пробудить и научить ими пользоваться. При этом, в отличие от принцессы, в ней полностью исключена возможность предательства. — Ты полностью отвечаешь за нее, Шанг Цунг, — в гулком голосе исполина на троне усилилась жесткость, — ставки как никогда высоки, для покорения Земного Царства остался только один турнир, и Старшие Боги не должны узнать, что мы нарушаем правила, направляя на Землю нашего агента. А еще мои провидцы донесли, что не так давно на Земле прозвучало Пророчество, касающееся судьбы Смертельной Битвы. Она должна узнать его, узнать дословно. Для этого я и потребовал создать ее. Разговор шел о ней и касался ее судьбы, но она слушала его совершенно безучастно. Также безучастно она последовала за слугой в свои будущие апартаменты, когда тот, кого Император назвал Шанг Цунгом, остался продолжать беседу, а ее отослал взмахом руки. Не вызвало в ней каких-либо эмоций и когда через несколько дней Шанг Цунг жестом открыл в стене сияющий тусклым светом проход, она, шагнув в него, оказалась на Земле в поместье в окружении людей, которые стали ее слугами и наставниками. Она знала свое задание, и теперь пришла пора выполнить то, за чем ее сюда направили. Отныне она носила имя Хакайна Хино. На платформу 9 и ¾ ее провожал тот, кого она на людях называла своим дядей. Она чинно несла клетку с приобретенной в Косом переулке некрупной и обладающей сварливым, как успелось выясниться, характером, совой, и везя за собой компактный саквояж с самыми необходимыми вещами и школьными принадлежностями. Во внутреннем кармане мантии она прятала палочку. Тот, кто создал её — Шанг Цунг, вложил в нее магию, и именно поэтому сейчас она поступала в самую лучшую, как заявила появившаяся на пороге поместья Минерва МакГонагалл, высокая сухопарая волшебница, школу волшебства в Британии. Взглядом она скользнула по щуплой фигуре в круглых очках и одежде на несколько размеров больше. Именно с ним связано то Пророчество, о котором ей поручено выяснить все. Гарри Поттер — самая знаменитая фигура магической Британии, победитель местного Темного Лорда, могущественнейшего для этого мира колдуна, но относительно тривиального, спятившего чародея для того мира, из которого пришла она. Здесь слишком привыкли полагаться на палочку и становились беспомощными, лишившись ее. Дорога в поезде и пешее путешествие по темному лесу, поездка на лодках, огромный замок, возносящий башни среди невысоких холмов — все это, призванное, как она понимала, создать нужное впечатление на будущих учеников местной школы магии, совершенно не впечатляло ее. Из чужих воспоминаний она помнила гораздо более внушительные виды, и знала о гораздо более могущественной магии, магии, разрушающей миры и поглощающей миллионы душ, хотя в ней самой магия была ограничена теми пределами, которые заложил в нее ее создатель. Безучастно прослушала она и речь профессора Макгонагалл, не забывая наблюдать за объектом своей слежки. Тот уже обзавелся компанией в лице рыжеволосого встрепанного мальчишки и о чем-то с ним шептался. Ей было скучно. Для интереса, она решила рассмотреть присутствующих повнимательнее. Возможно, среди будущих учеников есть еще шпионы Императора, которым поручено аналогичное задание, но подходящих кандидатов не находилось — все присутствующие были откровенными детьми, либо очень успешно ими притворялись. Разве что. Взгляд Хакайны остановился на девочке с растрепанной прической каштановых волос и слегка выступающими вперед крупными передними зубами. Слишком уж у нее был внимательный и серьезный взгляд, и даже привидения, чье появление заставило испуганно вскрикнуть многих присутствующих, у этой девочки не вызвало внешних эмоций. Хакайна сделала себе мысленную пометку приглядеться к ней повнимательнее и по возможности проверить ее. Песня странного предмета, выглядевшего как остроконечная шляпа, заставила Хакайну поморщиться. На ее взгляд, это было уже перебором в создании нужного впечатления. По ее мнению, вполне хватило бы и привидений. Но в общем-то, подумала она, это не ее дело. Наконец, ожидание закончилось. Профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента. — Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она, — Начнем. Аббот, Ханна! Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. Шляпа, судя по всему, была большого размера, потому что оказавшись на голове Ханны, закрыла не только лоб, но даже ее глаза. А через мгновение… — ПУФФЕНДУЙ! — громко крикнула Шляпа. Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. . — Боунс, Сьюзен! — ПУФФЕНДУЙ! — снова закричала Шляпа, и Сьюзен поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной. — Бут, Терри! — КОГТЕВРАН! * … — Хино, Хакайна! Выступив вперед, Хакайна прошла к табурету и уселась на него. Через мгновение она погрузилась во тьму. Когда Хакайна наблюдала за другими будущими первокурсниками, то она, умея читать по губам, видела, что они с кем-то разговаривают, отвечают на какие-то вопросы и, как она поняла, бормочут название того факультета, на который хотят поступить. Она мысленно приготовилась к диалогу, но вместо этого перед ней снова предстала картина, которую она увидела первой, осознав себя в этом теле и в этом мире: зеленая солнечная долина и прекрасный город, поглощаемые фиолетовым светом и разрушающим ветром. — ГРИФФИНДОР!