Relax My Beloved

      После сыворотки Энтони никогда не подводил слух. Экстремис позволил ему действительно слышать этот мир, который оказался полностью наполнен разными звуками: громкой музыкой и тихими шепотами о главном, сладкими стонами и громкими криками боли, хлюпами мокрых поцелуев, рычанием хорошей машины и шумом дождя, летящего с неба. Его завораживала возможность ловить вздохи Тони и слышать волнующееся биение его беспокойного сердца. Звуками можно манипулировать, благодаря звукам можно узнать много и без лишних сопливых слов.       А сейчас, поднимаясь из мастерской, он слышит всхлип. Всего один, который потопает в тишине этажа. Всхлип сдавленный и тихий, но только что был. Энтони не подводит слух. Мужчина идёт в гостиную, откуда тот и донесся. Свет везде выключен, но, входя в комнату, альфа хлопком приказывает включить лампы для привлечения внимания. В темноте он итак замечательно видит.       Тони сидит у окна, в самом дальнем углу большой комнаты, его было бы незаметно за барной стойкой, если бы Энтони не слышал прерывистого дыхания. Дёргается, шуршит тканью одежды. Альфа подбирается к нему, словно зверь, тихо и грациозно, мягкими шагами. Дыхание Тони становится громче, чаще, когда Энтони резко останавливается на расстоянии двух шагов от него. И мужчина смотрит на омегу, которая опустила голову, словно в песок, которая сгорбила плечи и раздета до пояса. Которая пьяна. Глаза Энтони вспыхивают на секунду красным, затем теряют свой неестественный свет. Нет, не надо пугать. Краем глаза альфа видит бутылку виски, стоящую на столешнице. Половины напитка уже нет. Альфа берет бутылку в руку, оборачивая вокруг горлышка пальцы, подавляя желание его сломать одним неосторожным нажатием. Не надо пугать. В этот раз Тони всхлипывает слишком громко даже для обычного человека. — И что это такое? — без эмоций интересуется Энтони, присаживаясь рядом с мужчиной и со стуком оставляя бутылку на пол. Тот местами грязный от ботинок Старка, который молчит. Тогда Энтони притворно громко вздыхает и несильно дёргает омегу за отросшие волосы, заставляя приподнять голову. Тони слишком легко поддаётся и вот буравит заплывшим взглядом эту тупую барную стойку, которую с этого момента Энтони решает убрать. А кто бы мог подумать.       Профиль Старка красивый, но омрачен трясущимся подбородком и такими же губами, а ещё влажными щеками от слез, которые текут с блестящих золотым жемчугом глаз. Тони поджимает губы, кусает нижнюю зубами, чтобы не издавать следующего всхлипа. Он старательно делает вид, будто один тут. Энтони уже не сжимает густые волосы, а просто держит ладонь на голове и на мгновение проводит пальцами по волосам, что кажется достаточным проявлением нежности. Увы, только лишь для него. Тони немного больше требователен в вопросах ласки, хотя никогда не произнесет этого вслух. А Энтони не станет её много давать, они оба знают. — А если двойня? — неожиданно говорит Старк, в глазах его читается неподдельный страх. — У нас есть твоя Пеппер и интернет. Тони облизывает губы, собирая языком соленую влагу, собравшуюся у уголков вишнёвого рта. Энтони жадно следит за каждым движением и чувствует странное удовлетворение, слыша, как омега сглатывает. Ему нравятся звуки, которые издаёт Тони, потому что они доказывают, что тот живой и мужчина не один в этом мире. В этом чужом мире. — А если девочка?! — Тони резко садится в полоборота к нему, глаза до смешного испуганно распахнуты. Энтони, на самом деле, думал лишь о мальчике, думал даже о двух мальчиках, но… Девочка? — Мы купим розовые подгузники и две куклы, — нарочито спокойно говорит он, давая Тони уверенность. Омега мягко улыбается и запоздало кивает. Тихо посмеивается. Альфа ловит этот смех своими губами, решая продолжить все разговоры потом.       Сейчас он укладывает Старка на валяющуюся рядом рубашку, а для разговоров уже не хватает места. Остаются лишь звуки…