Одиннадцать месяцев назад.
В тишине комнаты звякает молния. Он переводит взгляд на Тони, сидящего напротив, с расстегнутой теперь уже кофтой. Его тёмные глаза лихорадочно сверкают от количества выпитого, неотрывочно смотрят в лицо, а нервно подрагивающие пальцы выбивают ритм на подлокотнике стула, сообщаясь со стуками сердца. Энтони слышит их. Тук-тук-тук-тук. Для пьяного в дребезги человека Старк излишне напряжен, кажется, сейчас сделает очередной вздох и взорвётся, разлетевшись по комнате сдутым шариком. — Расскажи мне сказку, — прикрывая глаза, просит Тони, облизывая пересохшие губы. Стакан на столе перед ним совершенно пуст, а хочется ещё: мужчина видит это по косым взглядам, направленным на бутылку в его руках. Отставляя её со стуком, Энтони, как-то вмиг подобравшись от необычной просьбы, спрашивает: — Сказку? — Сказку. Ты же у нас мастер рассказывать сказки.Так вот оно что.
— Или я не прав? — лукаво сощурившись, спрашивает омега, развязно раскинушись на своем тёмном кресле. Его голос звучит неровно, хрипло, и в любой другой ситуации Энтони бы подобный расклад возбудил — пьяный и совсем не владеющий языком Тони. Однако сейчас его будоражит только негодование. Какого черта? — За какую команду ты играешь, крошка? — цокая языком, закончил Тони. Последнее слово он говорит с особым удовольствием, пародируя манеру Энтони, когда тот так называет омегу. Скрываться не имеет теперь уже смысла, да и зачем? Старк не глупый, он не поверит. Энтони точно бы не поверил. — Мой мир тебя мало касается, лучше не лезь не в свое дело, крошка, — в ответ Тони лишь хмыкает. Не помогло. Только вот альфа не собирается рассказывать подробности своих злодеяний — вернее, таковыми их считают другие. Считала Пеппер, и теперь ей нет в жизни Энтони места. — Твой мир меня не касается ровно до тех пор, пока ты не начнешь перекидывать свои больные идеи на этот. Бывших злодеев не бывает, крошка! Энтони резко подаётся вперёд, касаясь ладонью холодной столешницы, на которую падает его тень. Стул позади отъезжает в сторону. Тони от такой внезапности вздрагивает, но не пугается, дерзко глядя прямо в глаза, принимая брошенный вызов. Альфа, сцепив зубы, пытается подавить агрессию, льющуюся из его реактора красным. — Что ты именно знаешь? — Я знаю лишь, что ты не хочешь домой и показываешь все признаки шизофреника. Слишком скрытный для героя Америки. — Ха! Он ведь абсолютно ничего не узнал, все лишь догадки. Энтони думает, что с этим работать можно. Тони тоже встаёт с кресла, подходит прямо к нему, немного шатаясь, и совсем тихо шепчет: — У меня накопилось достаточно вопросов, на которые хочу знать ответы. И это не просьба. Изо рта омеги пахнет смесью виски и чего-то цитрусового. Апельсин? Энтони интересно узнать, поэтому он хватает стоящую под рукой бутылку, выпивает единым большим глотком все содержимое под растерянный взгляд Тони, горизонтально укладывает уже пустую склянку на стол и крутит, точно отмеряя силу, чтобы та указала горлышком прямо на Старка, удивлённо смотрящего теперь вниз, прямо на тёмного цвета бутыль. Когда до омеги доходит, то уже поздно. Энтони жёстко целует его в приоткрытые губы. И да, это все-таки апельсин.