Дикий мёд

— Хару-чан! — ты бросилась ему на шею, не обращая внимания на то, что одежда стала мокрой от соприкосновения с его телом. Радости твоей не было предела. Стоя на мысках, ты повисла на шее парня. — Юки?! — пораженно, словно не веря своим глазам, переспросил он. Все еще находясь в шоке от такого «подарка», он все же обнял тебя в ответ. — Ты не рад меня видеть? — ты отстранилась, виновато заглядывая в его глаза, бывшие такими же синими, как и твои. — Прости, Хару. Явилась без приглашения… — Да нет… — в прострации ответил парень. — Проходи. — Вот спасибо! — обрадовалась ты, хватая чемодан и закатывая его в дом. — Это что? — Вещи, — как ни в чем не бывало ответила ты. — Я вижу, — в капле брюнет почесал затылок. — А ты чего голый-то? — покраснела ты, наконец обращая свое внимание на его внешний вид. — Стоит тут и совсем не стесняется перед дамой… … — Ушла из дома?! — переспросил Нанасэ, в глубине души дивясь богатому на события утру. — Да. Я поругалась с родителями, — набивая рот жареной скумбрией, ответила. — Папа все твердил о том, что я должна пойти в престижную женскую школу, а потом поступить в юридический университет. Я сказала что не хочу и ушла. — И что ты теперь будешь делать? — Я теперь буду учиться в Иватоби! Только сегодня уладила все проблемы с переводом. Завтра уже можно идти на занятия, — воодушевленно воскликнула ты. — М-м, какая вкусная рыба… А ты неплохо готовишь. — Не скачи с темы на тему, — Хару положил тебе на тарелку еще кусок, отмечая про себя, что ты совсем не изменилась. — А жить где будешь? — Здесь, — ты посмотрела на него как на дурака. — Где же еще? — Чего? — Ничего! Ты все равно живешь один. Места тебе что ли мало… — … — Да шучу я, — беспечно махнула рукой. — Придумаю что-нибудь. — Ну уж нет. Никуда ты не пойдешь, — он решительно посмотрел тебе в глаза. — Правда? Ты… не выставишь меня вон? — твое удивление, вызванное оброненной фразой, почти вызвало у него раздражение. — Конечно нет, — вздохнул юноша. — Зверь я что ли какой? Ты же сама сказала, что я один живу. Не думаю, что станет хуже, если ты здесь останешься. — Спасибо! — ты бросилась Нанасэ на шею. — Спасибо, братик! Обнимая тебя, Хару был рад. Хоть и не показывал этого. Он не видел тебя с того момента, как ты после окончания младшей школы вместе с родителями переехала на Хоккайдо. А теперь его любимая сестренка вернулась. В детстве вы были очень дружны. Ты буквально ходила за ним по пятам. Хоть вы и не виделись долгое время, вы болтаете так же оживленно, как и прежде. Неловкого молчания не было. И это несказанно радовало. Больше он не будет один. — Я рад… — тихо сорвалось с его губ. — Ты такой мускулистый… — ты уже сосредоточенно ощупывала его бицепсы. — Что ты сказал? — Да неважно, — вздохнул пловец, трепля тебя по волосам. *** — Хару. Сидя вечером на татами, ты тихо позвала брата по имени. Парень отвлекся от готовки и в ожидании продолжения фразы устремил на тебя взор. Скворчащая на сковороде рыба прерывала тишину, разбрызгивая масло и заполняя помещение аппетитным запахом. — Мы так долго не виделись. Прости, что совсем тебя не навещала, — в голосе было раскаяние и сожаление. — Как ты жил… пока меня не было? — отстраненный взгляд был устремлен в пол. — Ничего интересного. Ходил в школу. Как началась средняя, плавательную секцию закрыли. — А Макото? Нагиса? — Все такие же. Совсем не изменились, — юноша отвернулся к плите. — Мы с Макото снова попали в один класс. А Нагиса теперь в первом классе Иватоби. — Ясно… — ты затихла, а незаданный вопрос так и застыл на губах. Сверля тебя сапфировыми глазами, проницательный старший брат понял, о чем ты хотела его спросить. — Мы видели его вчера. — А? — ты скрыла блестящие интересом глаза. — Я говорю, что вчера мы ходили ночью в секцию и встретили там Рина. Было странно и неожиданно встретить его там. При упоминании этого имени сердце взволнованно забилось. Радость и боль перемешались, давя на грудь невообразимо тяжелым грузом. Словно камень, тянущий на дно… *** — Я Нанасэ Юкико, — представилась ты. После того, как ты назвала свою фамилию, по классу прошелся шепот. — Я двоюродная сестра Хару. Надеюсь, мы подружимся. Ты холодно оглядела лица своих одноклассников, наткнувшись на безразличный взгляд Харуки и на офигевший — Макото. Сейчас ты совсем была не похожа на вчерашнюю веселую и дурачащуюся девушку. Скорее, ты была женской версией брата. А что поделать? После вынужденного переезда ты обозлилась на весь мир. В новой школе ты так и не завела себе друзей: просто не хотелось ни с кем общаться. Вот и сейчас желания хотя бы посмотреть на новых одноклассников так и не возникло. Место твое было рядом с Нанасэ. Удачно. Кинув колкий взор на особо любопытного парнишу (которого сразу пробрала дрожь), пялившегося на тебя, ты фыркнула и отвернулась. Заметив, как краем глаза за этим наблюдает Хару, ты ухмыльнулась ему уголком губ. … — Хару-чан, почему ты ничего мне не сказал?! — возмущался Макото плаксивым голосом. — Не называй меня так, — Нанасэ-старший равнодушно скинул руки друга со своих плеч. — Неужели было так трудно?! — Да ладно тебе, Макото, — ты неловко прервала их спор, обращая внимание на себя. — Я только вчера приехала. Вместо того чтобы возмущаться… Ты улыбнулась и распростерла руки для объятий. — Обнимемся? Русоволосый почесал щеку, пытаясь скрыть румянец, и неуверенно потянулся навстречу. Обнимая твое тело и чувствуя твои руки на своей спине, он начал понимать. Ты уже не та маленькая девочка, с которой он играл в детстве. Ты выросла. Также как и он. Сейчас ты стала взрослой, красивой девушкой. И он не может вот так запросто прикасаться к тебе и обнимать. Вы уже не дети. Счастливая пора закончилась. — У тебя такие большие руки, Макото, — тихо хихикнула ты, отстраняясь. Тачибана смущенно улыбнулся в ответ, глядя в твои сапфировые глаза. — Ты так вырос… Грусть закралась в твою улыбку. — Тяжело осознавать, что все изменилось. На макушку опустилась теплая ладонь. Поднимаешь голову и видишь неизменные добрые глаза Тачибаны. Он ласково потрепал тебя по нежно-розовым волосам. — Не грусти, Юки-чан, — прошептал юноша. — Может мы и выросли, но душа у нас одна и та же. Даже если мы изменились, частичка настоящих нас раз за разом пробивается наружу. Надо только найти ее. Ты задорно ухмыльнулась и, с превеликим трудом достав до его кочерыжки, потрепала его по волосам. — Когда это ты только успел стать философом, а? Я до сих пор помню, как ты плакался мне в детстве! Или думаешь, я все забыла? — А ты все такая же маленькая, Юки-чан, — рассмеялся он. — Не смейся! — демонстративно надулась ты и стукнула его кулачком в грудь. Тут вы оба вспомнили о Харуке, который молчал все это время. Он стоял в стороне и сверлил вас пытливым взглядом. Его хмурый вид говорил сам за себя. — Да ладно, Хару-чан, — примирительно начал Макото. — Не нужно так ревновать. — Хару-чан! Мако-чан! — звонкий голосок раздался за твоей спиной. Не успела ты что-либо сообразить, как сзади на тебя кто-то налетел. — Ой, а это кто? — сидя на полу, Хадзуки тыкнул в тебя пальцем. — Что за безобразие! — возмутилась ты, поднимаясь с пола и отряхиваясь. — Совсем что ли манерам не учили? — Нагиса, нельзя вот так налетать на девушек, — Тачибана начал читать нотации. — А это… — Юкирин?! — завопил он. Ты в мгновение ока оказалась стиснута в крепких объятиях светловолосого парнишки. Издавая нечленораздельные звуки, ты пыталась отцепить от себя любвеобильного юношу. — Юкирин! Ты, правда, Юкирин?! — Нагиса, какого черта? — завопила ты. — Из-за тебя мы привлекаем слишком много внимания! — Юкирин такая красивая! — он такой же прямой в выражении своих чувств… — Ч-что? — покраснела ты. — Не говори таких странных вещей! И отцепись уже от меня! — Здорово! — продолжал восторгаться блондин. — Наша компашка снова собирается вместе! Вот бы и Рин-чан к нам вернулся! Улыбка тут же пропала с твоего лица. Образовалась неловкая тишина. — Э? Что? Я что-то не то сказал? — чувствуя напряжение, Нагиса переводил глаза с одного на другого. — Эм… — Тачибана замолк, не зная что сказать. — Л-ладно, — ты хлопнула в ладоши и перевела тему. — Может, поедим? *** Сидя поздним вечером в своей комнате в полной темноте, ты думала о прошедшем дне. Сегодня все норовили напомнить тебе о нем. Почему так больно в груди? Разве детские шрамы еще не зажили? — Все еще болит… Но ты знала, что так будет. Знала. И все равно приехала сюда.