"Кавказъ"

Как Корф ни старался, заснуть не мог. Мешала тишина в доме (Андрея все не было, и барон, несказанно довольный сам собою, всячески отвлекал себя о того, чтобы не начать фантазировать на тему – а чем сейчас занят его сердешный дружок?!) и яркие, бессовестно яркие звезды, усыпавшие бархатно черный южный небосвод. Владимир со вздохом выбрался из постели, натянул штаны и рубаху и, не обременяя себя никакой иной одеждой, отправился бродить по улицам в поисках успокоения. Сам не заметил, как ноги привели его к особняку, где снимал квартиру Репнин. Поняв, куда забрел, барон тихо рассмеялся. Окинув особняк взглядом, увидел, что окна квартиры Михаила светятся. Взбежал по лестнице, постучался. Двери открыл заспанный денщик Репнина Павлуха. – Барин дома? – Никак нет, вашбродь... Где-то бродят... – А где бродит-то? – Не могу знать. – Жаль. Ладно, иди спи дальше. Бесцельные блуждания привели барона на конюшню. Там было полутемно и тихо. Только слышно было, как вздыхают и переступают ногами лошади. Теплые запахи конюшни успокаивающе подействовали на Корфа. Вдруг тишину нарушило тихое ржание – через низкие двери денника к Владимиру тянулась лошадиная морда. – Ласточка... Красавица моя. Хорошая, хорошая... Ну-ну, не балуй, – он достал из кармана черный сухарик и протянул его кобыле, игриво пытавшейся схватить его зубами за рукав. – На вот, полакомься. Знать бы еще, где твой хозяин бродит... – Дык на сеновале он, князь-то, – раздался вдруг из полумрака чей-то хриплый голос. – Князь Репнин? – Он самый. На сеновале стоял теплый духовитый запах свежескошенного сена. И было... не темно – сквозь прорехи в крыше светила яркая, бесстыдная в своей полноте луна. Князь лежал на спине, головой к барону, раскинув руки и закрыв глаза. Корф, стараясь не шуметь, на четвереньках подобрался близко к Михаилу, лег на грудь, скрестив под подбородком руки, и сверху заглянул Репнину в лицо. Оно было очень ясным, спокойным и удивительно молодым. Длинной сухой травинкой, которую он зажал в крупных перламутровых зубах, Владимир пощекотал зажмуренные веки приятеля. Тот состроил смешную гримасу и усиленно зашевелил бровями, словно отгоняя назойливое насекомое. Корф тихо засмеялся. – Это вы? – открыл глаза Репнин, и в этих, отсверкивавших под луной темной омутовой зеленью глазах Владимир не увидел неприязни. – Что вы здесь делаете? Как меня нашли? – Интуиция... Вы все еще сердитесь на меня, князь? – Нет... – задумчиво ответил Михаил. – Совсем нет. Я даже... благодарен вам. Ваш маневр, по чести сказать, был... своевременным. Хотя вы могли бы и обсудить его со мной! Репнин, закинув голову назад и подставляя подглядывавшей за ними бесстыднице луне крепкую белую шею с игравшим на ней острым кадыком, посмотрел на барона снизу вверх и вдруг, изогнувшись своим большим и сильным телом, крепкими белыми зубами перекусил травинку, которую жевал Корф. – Ах вот вы как?! – деланно возмутился тот. Репнин рассмеялся, вскочил на ноги и, закидав Владимира сеном, бросился в глубь сеновала. Корф, не раздумывая, рыбкой нырнул князю в ноги, поймал его на половине движения и уронил в сено. Несколько минут они самозабвенно боролись, наслаждаясь гибкостью, силой и совершенно мальчишеской беспечностью друг друга. Наконец барон, изловчившись, опрокинул князя на спину и уселся ему на грудь, упираясь руками в плечи и триумфально заглядывая в глаза своей усмиренной жертве. – Сдаетесь? – Сдаюсь... – задыхаясь от смеха, покорно согласился Репнин. И вдруг изогнулся, стремительно скинул с себя Корфа и без колебаний сиганул вниз. Владимир после паузы прыгнул в кучу сена следом за ним. – Вы похожи на деревенское пугало, мон шер, – встретил его веселый голос князя. – У вас целый стог сена на голове. И барон почувствовал, как в его черную спутанную шевелюру осторожно проникли нервные длинные пальцы Репнина. – Стойте смирно, я из вас солому вытряхну. Владимир закрыл глаза. Чужие руки, бережно выбиравшие из его прядей травинки, дарили необычное волнующее ощущение, о природе которого Корф не задумывался. Ему просто было очень хорошо. – Теперь моя очередь, – наконец оттолкнул он руки князя. – Потому что вы, друг мой, сейчас похожи на выпотрошенный тюфяк! ... Боже, Мишель, какие у вас мягкие волосы... Не дергайтесь, тут явно репей запутался. Все... На развилке улиц, ведущих к их квартирам, остановились. – Знаете что, барон... – Что?.. – Сегодня я был счастлив. – Я тоже... Спасибо вам. – И вам... Покойной ночи, мон шер. – Покойной ночи... Расстались, уговорившись наутро встретиться на озере. Но Корф Репнина так и не дождался. Вернувшись в гарнизон, узнал, что перед рассветом московский кавалергардский полк был поднят по тревоге и отведен на боевые позиции...