Сейчас не время

Moscow 2036 POV Mattew Я не знал что хуже, расти без отцовской любви и поддержки или узнать в один миг, что человек, которому ты доверял полностью, в ком никогда не сомневался, скрывал от тебя правду на протяжении всей жизни. Мои ноги подкосились и будто бы перестали меня удерживать во время того интервью, когда мне открыто заявили что я, Мэттью Медведев - сын самого Юдзуру Ханю. Человека, которым я восхищался, чья воля, смелость, трудолюбие меня поражало и мотивировало. Наверное, я должен был узнать об этом явно не от журналиста, не во время интервью и не после проката. Мой мозг отказывался принимать такую новость и я не мог подобрать слов, что ответить корректно, мне было явно не до ответа. Сразу же придя в себя я был завален вопросами, которые всё появлялись и появлялись внутри меня, но ответов на которых не находилось. Злость, ярость, сомнение, опустошение. Мне кажется, я раньше никогда не испытывал спектра таких эмоции одновременно. Я не знал что мне нужно чувствовать, это было столь неожиданно, но больше всего меня расстроило в каких условиях и от кого я удостоился узнать правду. Она ведь обещала рассказать сама когда придёт время, неужели я не был достоин узнать это от неё. Мне нужно было время, чтобы принять и переварить информацию. Я был рад, что несколько дней никто из близких не стал меня расспрашивать, пытаться поговорить, я понимал, что морально не готов к этому, но я также видел как мама была поникшая и расстроена до невозможности. Я пытался не пересекаться с ней ни дома, ни где либо еще, хотя бы несколько дней. Больше всего, мне хотелось узнать почему. Почему Юдзуру оставил маму, почему всё это время никто ни о чем не знал, почему мама не рассказала мне как минимум для того, чтобы я знал. Спрашивать сейчас у неё мне не хотелось. Кто знал об этом всём кроме мамы, когда узнал Ханю, знали ли Миша, Крис, Брайан. Мне хотелось получить ответа на всё и сразу, но с другой стороны что-то сдерживало меня от всплеска эмоций. Лишь пару капель слёз выступили на моих глазах тем вечером, но не более. Даже серебряная медаль первого этапа, хорошие прокаты, исполненный риттбергер, ничего не имело значения. Вдруг из глубины моей памяти я откопал наш разговор с Брайаном на выставке в Торонто. Когда он спросил меня о своем отце и я стал говорить то, что о чем я знаю, мне показалось, что он не просто озадачен, но и в его глазах мелькало какое-то сожаление, особая грусть или боль. Слегка поразмышляв об этом, мне показалось, что уже тогда Брайан знал, не смог, скорее всего мне сказать и пытался расспросить меня. Я невольно усмехнулся, ибо теперь я стал думать о том, есть ли связь между этими вещами или я сейчас себя накручиваю? А что насчет того как сильно удивилась и насторожилась мама, узнав, что тренировать меня будет Ханю? "Ведь от правды ты не сможешь постоянно убегать" послышалось мне снова. Прямо как у кабинета Брайана после чемпионата мира. Я вспомнил, что тогда не разобрал ничего и не понимал о чем идет речь, пропустив это мимо ушей, решив, что это не так важно, но сейчас ведь всё становится понятнее. Или нет? После разговора с Юдзуру на берегу озера в моей голове всё стало раскладываться по полочкам. Этот день можно назвать переломным, когда мне наконец-то рассказали всё как было, когда я хоть немного нашел ответы на свои вопросы. Что странно и даже возможно удивительно, рассказывал мне обо всём Юдзуру, который и сам узнал не так давно. Нежданная беременность, неопределенность, цена Олимпиады, завершение карьеры. В его глазах и взгляде я заметил сожаление. Я даже и не мог поставить себя на его место, но почему-то подумал об этом - каково же это жить вдали от любимого человека, который испаряется, исчезает, жить, даже не зная о том, что у тебя есть ребенок шестнадцать лет. А после он сказал о том, как его отец покинул этот мир. Внутри что-то будто бы ёкнуло, хотя я даже не был знаком с этим человеком, то есть с биологическим дедушкой. Я видел, как ему было сложно передать всё то, что он чувствует словами и видел искренность в его глазах. И меня действительно задели его слова о том, что мама выбрала меня. Я и не мог себе представить, что пережила мама ради меня и ради Юдзуру, сколько слёз она пролила за эти годы, но неужели ради Олимпийских игр стоило делать именно так, как сделала это она... я не понимал, может быть я еще мал, чтобы понять абсолютно всё. Тем не менее, немного легче после этого разговора мне всё же стало и будто бы я стал снова дышать. Вернувшись домой, мне хотелось лишь крепко обнять её, вытереть её слёзы, что катились по щекам и сказать ей о том, как сильно я люблю её, но внутри что-то останавливало. Я был благодарен ей за бесконечное терпение и понимание, но и мне самому нужно было еще немного времени. - Мэтт, я понимаю, что нельзя было так долго тянуть этот разговор, я была не предусмотрительна, была неправа. Я искренне боялась разрушить доверие между нами и сейчас с горечью осознаю, что хрупкое доверие пошатнулось и ты вправе сердиться на меня. Только..Юзу ничего не знал и в самом деле, это было полностью моим решением не говорить ему и причину ты наверное уже знаешь. А когда узнал, на следующий день он потерял своего отца и твоего биологического дедушку, ему тоже пришлось нелегко, он уехал вспешке. Вернувшись, он просил вместе поговорить с тобой, но не давил, дал мне возможность подумать и я не смогла решиться, с этой травмой, с этапами. Мы не можем изменить то, что уже произошло, просто помни, даже если ты меня не простишь, я тебя очень люблю. Две недели до второго этапа гран-при оказалось очень малым сроком, чтобы собраться. Несмотря на то, что мы смогли поговорить с Юдзуру и с мамой вслед, несмотря на мое улучшенное самоощущение и на неплохие результаты после короткой программы, моя произвольная посыпалась чуть ли не полностью. Сразу же после проката я понимал, что не попаду в заветный финал гран-при и это расстраивало еще больше. Непопадание в финал гран-при, в который попали двое из российских фигуристов многое значило, особенно для отбора на Чемпионат Европы и мира. Я не знал куда себя деть, как отвлечься и даже не мог понять что именно произошло. Всё шло своим чередом и неплохо получалось на тренировочных прокатах, даже утром перед стартом. Я стабилизировал риттбергер, смог полечить побаливающее колено, но всё же что-то помешало именно во время соревнований. При каждом падении или сорванных прыжках я терял не только скорость и силы, но и уверенность в себе, хоть и думал, что готов к этому старту и нахожусь в хорошей форме. Что в итоге подвело - физика или психология? Похоже что все сложилось вместе. На результаты в зоне слёз и поцелуев не хотелось смотреть и я был прав, когда увидел, что расположился на пятом месте, чего было, конечно же, недостаточно. "Больше времени до Чемпионата России" - тогда я услышал эту краткую фразу от Юдзуру, который выглядел абсолютно спокойно, будто бы и не ожидал большего. Это слегка меня насторожило, но я решил, что скорее всего он лишь умеет подавлять в себе эмоции. Мы не обменивались больше никакими фразами пока ожидали результаты. Смотря повтор своего проката через небольшой экран перед нами я пытался вспомнить прыжки и заходы, но от этого ничего не выходило. Миша похлопал мне по плечу, поддержав и дал понять, что не стоит унывать из-за этого проката и результатов. Я с благодарностью обнял его, Миша всегда умел подбирать нужные слова и просто давать понять, что он рядом. По возвращению снова в Торонто, мы как обычно стали анализировать ошибки в двух программах. Я почему-то не любил смотреть свои прокаты, ибо мне казалось что я уже испытал достаточное количество стресса пока катал их, но без разбора невозможно было обойтись. Что оставалось сейчас - это подойти к анализу с холодной головой и сделать так, чтобы ничего не мешало дальнейшей работе. Просматривая с тренерами, мы замечали, что где-то не додержал, где-то не набрал скорости, неуверенный заход, всё то, что делалось раньше машинально, меня, казалось, даже пошатывало. У нас было полтора месяца до Чемпионата России и в мыслях лишь было поскорее приступить к тренировкам с удвоенной силой, но меня удивил мой тренер, когда озвучил дальнейшие наши планы. - Сейчас самое время подойти к тренировкам с другой стороны - немного больше уделить внимание теории, вместо того чтобы идти и убиваться на каждом прыжке после этих прокатов. Это, кстати, одна из частых ошибок многих спортсменов, которые идут отрабатывать не получившиеся прыжки и получают положительный результат достаточно редко, ибо ошибка всё больше входит в привычку. Добавь к этому еще и немного эмоции, целый букет проблем на будущее. Если коротко, то мы сократим время на льду. Вместо этого, будет больше тренировок в зале, прыжки на полу, мы возьмемся за подробное изучение техники, динамики, естественно, на теории. И непосредственно за две недели по моим расчетам, ты будешь готов к новому исполнению и подходу к программам. Подробнее мы распишем немного позже. Для меня всё то, что озвучил Юдзуру было изначально немного непонятно и стал ожидать подробный график, понадеявшись, что у меня получится поскорее разобраться в ходе подготовки. Когда мама узнала планы тренеров, она была не столь удивлена и через некоторое время принесла мне стопку исписанных бумажек, с фиксацией времени, оборотов и были записаны много других пометок. Спустя неделю я ощутил, как стал сам интересоваться всей теорией, которую мы стали снова проходить с тренером. Смотря и слушая его, я действительно лучше и детальнее понимал технику, а проводя еще больше времени над катанием, я ощущал, как стал более раскрываться во время исполнения программы. В моей голове постоянно стала проскальзывать мысль о том, какой же всё таки Юдзуру Ханю фанат и мастер своего дела, как он искренне любит этот вид спорта, отдается всей душой и тренерству. В то же время, он всегда был спокоен и сдержан. Просматривая его прокаты по ночам, которые я включал сам не замечая того, мне хотелось перенять всю эту энергию и эстетику. Я всегда смотрел эти прокаты, но мне казалось, что теперь после работы с ним я взглянул на них совершенно с новой точки зрения. Мы четко следовали его плану, но тренер также говорил о том, что полтора месяца - не самый большой срок. Это лишь начало того, что мне предстоит изучить, если я хочу развиваться дальше, но я был рад, что начало нового витка развития было заложено. Мне казалось это было тем самым необходимым изменением, благодаря которому открылось второе дыхание и я мог отойти от неудачных прокатов, но переживание и волнение внутри оставалось таким же. - Перед Чемпионатом Японии и Финалом Гран-при очень давно, я позволил себе выплеснуть энергию преждевременно, - на тренировке произнес Юдзуру. - Ага, и поехал убиваться, выполняя четверной аксель, мы помним, - добавил Миша, слегка усмехнувшись и подшучивая над Юдзуру, а на лицах всех появилась теплая улыбка, - это, кстати, Мэтт и тебя касается, - добавил он, строго посмотрев на меня, будто бы читая мои мысли и желание о том, что и мне хотелось выучить этот прыжок и исполнить его, - не думай, что пролетный тройной достаточен для четверного и не надо рисковать, преждевременно убиваясь на нём, - мне не оставалось ничего, кроме как кивнуть и согласиться с Мишей. - В последствии, я не успел "перезагрузиться", мое тело и моральное составляющее было уставшим, не стану скрывать, я скорее поддался эмоциям, гневу, злости - продолжил Юдзуру, - во время соревнований важна не только функциональная подготовка, но и психологический настрой. Иначе можно психологически измотать себя, выйти пустым и как результат проиграть соревнование. Каждое его слово было по делу. Каждое движение на льду - примером. Мой мозг впитывал каждое его наставление. Но я не мог понять что у него и у меня на душе. К той самой теме после нашего разговора мы не возвращались. Всем нам нужно было время, особенно мне. Мы решили сохранить взаимоотношения тренер - спортсмен и я считаю это лучшим решением на данный момент. Всем штабом мы сконцентрировались лишь на улучшений прокатов, много работали над скольжением, над концентрацией, над исполнением, физикой и психологическим настроем, не забывая и оттачивать прыжки, но не так часто и много как раньше. Я полностью погрузился в процесс и не хотел отрываться от работы. Мне было комфортно находиться в этом режиме и раньше, но сейчас мне действительно не хотелось думать ни о чем кроме льда, ибо я всё еще боялся попасться в ловушку бесконечных вопросов. А размышление над этими вопросами действительно отнимало энергию, силы, хотя я понимал, что теперь от всего этого не убежать. Я не знал хорошо это или нет сейчас быть занятым лишь фигурным катанием, но мне хотелось верить, что всё получится. Сейчас, стоя на награждении Чемпионата России, я был рад второму серебру за сезон. Нет, в этот раз я не проиграл золото, я по настоящему выиграл серебро и понимал, как повысились мои шансы на попадание на крупнейшие турниры сезона. Я чувствовал небольшое облегчение и радость от того, что получилось почти всё. Сказать честно, я не ожидал такого количества стресса уже в предолимпийский сезон. Мне казалось что будет достаточно того, что мы делали и раньше, тех же прокатов, тренировок, но всё менялось, где-то даже кардинально. Это ли, та самая особая подготовка к Олимпиаде? Скорее да. Я не сомневался, что человек, который три раза подряд выигрывал эти игры знал лучше любого как к ним нужно подходить, как привести себя на пике формы, как перебороть всё, любые затруднения. Самые разные мысли всё приходили и приходили в голову, но мое тело прямо сейчас было очень уставшим и требовало лишь отдыха. Мы сделали несколько кругов с призерами по арене и я пытался сейчас выкинуть все мысли из головы и насладиться моментом. Я решил отвлечься на трибуны, на окружение и заметил, что на этом катке уже царила новогодняя атмосфера, везде были украшения, а в наших руках необычные, хрустальные елочные шары, которые вручили призерам чемпионата. Мы с тренерским штабом решили отказаться от любых интервью, после короткой и произвольной, после церемонии награждения, но на пресс конференции появиться всё же нужно было. Поэтому после окончания всей торжественной части необходимо было отправиться в зал для конференции. Тревожность о том, что меня снова будут заваливать вопросами всё же не покидала, но я старался не показать ни грамма волнения другим, зачем бежать от того, от чего невозможно спрятаться. - Роман, телеканал РБК. Мэттью, всю публику интересует этот вопрос, расскажите, пожалуйста о ваших взаимоотношениях с Юдзуру Ханю. Как так вышло, что вы оказались его сыном и при этом, похоже, не знали об этом? Мне хотелось закатить глаза и плевать на эти камеры вокруг, но я сдержался. Впрочем, уйти отсюда и подальше было идеей получше. Миша уже предупреждал несколько раз, что от провокационных вопросов не убежать и отвечать на них надо с умом, а не поддаваться эмоциям. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы успокоиться. Я не понимал, зачем журналисты лезут в мою и в личную жизнь других спортсменов. Тем более, уже утверждая о том, что я его сын. Ни мама, ни кто либо другой не комментировал всё это, не давал интервью, лишь догадки самой прессы. Осмотрев весь зал, я заметил, как все затихли и нетерпеливо ждали моего ответа. На пресс конференцию со мной пришел Миша, который легонько кивнул головой, давая понять, что всё в порядке и что не стоит совсем медлить с ответом. Я глубоко вздохнул, прежде чем ответить на этот вопрос. - Я отвечу только на вопросы, - сделал я коротенькую паузу, - которые касаются моей спортивной деятельности. Прежде всего, Юдзуру Ханю - мой тренер, - с акцентировал я внимание на это и отключил микрофон, который располагался передо мной. Напряженная тишина в зале продлилась еще на несколько секунд, пока модератор не взял ситуацию в свои руки и не перешел к следующему вопросу, уже адресованному другим призерам. Больше подобных вопросов, благо, не было. И на этом спасибо. 30 декабря, 2036 Мы с мамой решили остаться в Москве чтобы встретить Новый Год с семьей, в близком кругу, ибо оставалось всего пару дней после окончания Чемпионата России вместе с гала выступлениями. Для мамы Москва является особенным городом и по ней было заметно, что ей радостно встречать семейный праздник именно здесь, с нашей бабушкой и еще несколькими родственниками, несмотря на то что она не жила здесь уже много лет. В отличие от неё, для меня этот город был скорее туристическим, ибо я был здесь всего несколько раз и в основном на соревнования или прокатах. Тем не менее, я заметил, что Москва прекрасна что днём, что ночью, а зимой особенно завораживает. Прогуливаясь вечером можно оказаться прямо в сказке - ярко горят ночные огни, всё украшено новогодними гирляндами и мишурой, сверкают цепочки фонарей. Казалось бы, ничего отличающегося от других городов, но почему-то здесь я чувствовал особое тепло и меня тянуло к одиночным прогулкам по улицам столицы. Вокруг было шумновато и царила праздничная атмосфера. Прогулки по городу, свежий воздух всегда успокаивали, появлялось чувство необыкновенной свободы, независимости от обстоятельств. Наслаждаться прелестями зимы и слушать одновременно любимую музыку доставляло удовольствие и было лучшим способом отдохнуть морально. От своих же мыслей меня отвлек звонок от мамы. Как бы я не считал себя достаточно взрослым и не любил проводить время одному, мама всё равно волновалась за меня и, кажется, действительно в любом возрасте я останусь для неё еще ребенком. - Юдзуру и Миша не смогли вылететь Торонто? - уточнил я, боясь неправильно расслышать то что она сказала мне пару секунд назад. Мама находилась дома, сказав, что понемногу хочет начать вместе с бабушкой подготовку к Новому году. - Именно, только что звонил Миша и сказал, что хочет предупредить нас. Их рейс перенесли на день из-за каких-то неполадок, не стала расспрашивать конкретную причину. Ты собираешься домой? - спросила она меня следом. Я посмотрел на часы на руках и заметил, что время действительно быстро пролетело и близилось к ночи, а я похоже действительно отдалился от дома, сам того не заметив. Прежде чем ответить, я обдумывал сложившуюся ситуацию и одну свою идею, в которой был не совсем уверен, но что-то внутри подсказывало мне её озвучить маме сейчас, чтобы не было поздно. Мама видимо заметила, что я немного замялся и повторила свой вопрос. - Да, да, мама, я скоро буду дома. Мама, я тут подумал, может быть на завтрашний вечер, чтобы встретить новый год все вместе позовем Мишу и Юдзуру, раз они не вылетели в Торонто? - озвучил я и снова повисла некая пауза. Я и сам был не уверен в том, что она одобрит, но почему бы и нет. - Если ты хочешь, то почему бы и нет, позвони тогда Мише, - согласилась она и через немного добавила, - я сейчас на кухне. Слегка было удивительно то, что она не сказала что мы обсудим позже, а в согласилась недолго думая. Мишу в семье и так все знали, тем более завтра и будет Крис с семьей и Юдзуру... полагаю, тоже знают. Я не знал, на самом деле, в каких отношениях сейчас мама с Юдзуру. Они всегда ограничивались общением только во время тренировок, иногда на нейтральные темы во время поездок. Тем не менее, я хорошо помнил то, что Юдзуру сказал тогда, возле озера, когда я спросил любит ли он маму. Я решил написать Мише сообщение о том, что мы ждем его и Юдзуру завтра к вечеру чтобы встретить новый год у нас дома. Положительный ответ не заставил меня долго ждать и я сразу же переслал это сообщение маме, чтобы она была в курсе. Нужно было уже поторопиться домой, чтобы не заставлять ждать и волноваться домашних. 31 декабря Новый год для меня как и для любого ребенка был праздником, которого я ждал с предвкушением, особенно в детстве. Несмотря на то, что мне было всего пять лет, перед глазами всё еще четко и ясно всплывали картинки того нового года, когда в подарок от близких я получил коньки. Наверное, это самый ценный подарок для меня и по сей день, ибо сейчас свою жизнь без льда и коньков, которые словно продолжение моих ног я представить не мог. Этот праздник всё еще остается одним из моих любимых, ибо вспоминая детство, в этот день обычно к нам приезжали родственники или друзья, с которыми мы виделись действительно редко из-за того что жили в разных частях света. Я ждал вечера с неким трепетом и волнением, мне хотелось чтобы поскорее все были в сборе. С самого утра мама с бабушкой были на кухне, готовя разные вкусности, зная то, как они готовят, не терпелось и попробовать всё. Неожиданно раздался звонок в дверь и я сразу же спустился со второго этажа, чтобы её открыть. Мне казалось что еще немного рановато для прихода гостей. - Мэтт! - раздался сладкий голос Амели, которая уже с двери тянулась ко мне на руки. Я пригласил в дом Амели с её мамой и даже если не показывал внешне, внутренне был очень рад встретить их. Криса, Еву и Амели я считал частью нашей семьи и знал их с самого детства. Они были и на Чемпионате России несколько дней назад, но тогда мы лишь успели мельком увидеться, а сейчас могли спокойно провести время все вместе. Ева сказала, что Крис отправился по делам и должен подъехать через пару часов. Амели сразу же по душе пришлась ель, которая стояла в гостиной, но еще не была украшена, ибо до сегодняшнего дня у нас не было времени заняться украшением всего дома. Ева расставила подарки под ель и решила помочь с приготовлениями, пока мы с малюткой занялись ёлкой. Через пару часов, наконец, мы закончили все украшения и все, кого мы ожидали стали собираться дома. Это было, наверное, долгожданное воссоединение самых близких людей. Миша, Крис и Юдзуру беседовали в гостиной, пока я был у себя в комнате и спускаясь, я заметил, что было непривычно всё же видеть Юдзуру у нас дома. Будучи тренером, мы еще не отмечали праздники вместе, он не бывал у нас дома, как и мы у него, может быть поэтому внутри было какое-то непонятное чувство. Перед тем как сесть за праздничный ужин, мы решили устроить небольшую фотосессию и сделать снимки на память. Я не очень любил фотографироваться и чаще выступал в роли фотографа вместе с Евой, которая, в свою очередь, была профессиональным фотографом, но от традиционного фото с мамой и Крисом отказаться не мог. Мы точно копировали позы с фотографии, которые были сделаны еще когда я был совсем маленьким, но это было весело. Ева также предложила сделать совместное фото с тренерами, на что я охотно согласился. Я пригласил и маму встать рядом с нами, ибо именно она была моим первым тренером, которая и сейчас присутствует со мной на соревнованиях. Она расположилась между мной и Мишей, но тот решил сделать по своему. После первого же снимка он отошел в сторону, оставляя нас троих. Я слегка удивился, но оставался на месте, пытаясь понять реакцию двух взрослых людей рядом. По лицу мамы можно было заметить, что она слегка опешила, оказавшись лишь между нами, но на Юдзуру не было никакой эмоции. Он смотрел на маму, будто спрашивая безмолвно разрешения. Ева дала понять, чтобы мы наконец уже посмотрели все на камеру и мама осталась с нами. На моем лице появилась легкая улыбка. Мне показалось, что напряжение между мамой и Юдзуру всё еще висело в воздухе, пока мы сидели за столом. Мы беседовали на разные темы, включая и прошедший чемпионат, но мне было интересно понаблюдать за тем, как себя ведут эти двое взрослых. В ходе всего разговора Юдзуру почти не отрывал взгляда от мамы, но и успевал поддерживать общую беседу. Маме кажется было слегка некомфортно, но она старалась не подавать виду. Хотя, это всего лишь были мои догадки. Во время застолья Ева решила показать получившиеся фотографии и они действительно были прекрасные. Все фотографии были живые, теплые и атмосферные. Мы пролистали почти все и когда дошли до конца, были необычные фото с нами. Ева запечатлела именно тот момент когда Юдзуру смотрел на маму и этот взгляд говорил о многом. От этих мыслей меня отвлекла мама, которая предложила отойти и поговорить. Мы прошли в комнату неподалеку. - Мэтт, - многозначительно начала она, - этот год выдался непростым для нас тебя, для меня, для нас всех, и я, честно говоря немного рада, что он заканчивается и начинается новый, тем не менее, мы не смогли с тобой поговорить о том, что.. - Мам, прости, что перебиваю тебя, но всё что мне хочется сделать - это крепко-крепко обнять тебя и поблагодарить тебя за то что ты я есть, за твою заботу, терпеливость, любовь и ласку. Тебе не нужно ничего говорить, правда, я очень тебя люблю, - я перебил её, но посчитал это правильным и нужным сделать, ибо я видел как тяжело давалось ей каждое слово в мой адрес. Обдумав всё за достаточное количество времени я понял, что самое дорогое, что есть у меня сейчас - это моя мама и это никогда, при любых обстоятельств не изменится. Я заключил её в свои объятия и заметил как она всхлипывала, - прошу, не вини себя, я принял всё как есть и раз всё так сложилось уже ничего невозможно изменить, невозможно вернуться назад, я просто хочу, чтобы ты всегда была счастлива, - добавил я. Мы простояли так пару минут и я ощутил как мне стало еще легче после того как я наконец-то сказал то, что находилось у меня в голове уже давно. Мне всегда было сложно выражать свои чувства, свои эмоции, говорить теплые слова. Краем глаза я заметил силуэт около двери этой комнаты и подняв взгляд заметил человека, который внимательно наблюдал за нами. - Кажется и вам нужно поговорить перед новым годом. Не забывайте, что я уже у Вас, - с акцентировав на этом слове произнес я, - уже взрослый и всё понимаю. Я бережно выпустил маму из своих объятий и кивнул ей, давая понять что всё в порядке. Похоже, их тоже ждет сложный разговор, но надеюсь они сами разберутся во всём остальном.