Димаш
- Мистер... Э-э-э... мистер... - Харингтон, сэр. Но Вы можете звать меня Бо. Вы блистательно выступили сегодня, - добродушно и немного нервно улыбается мне тип, несколько минут назад подкосивший мое счастье, пока я пытаюсь перевести дух. Какой он шустрый! Будто специально пытался слинять. - Спасибо, Бо. Я Димаш. Вы... Э-э-э... где миссис Фабиан? - мне трудно выражаться на английском вообще, я только понимаю неплохо, но пытаюсь казаться максимально дружелюбным и умным. Что-то мне подсказывает, что у этого человека следует быть на хорошем счету, если я по-прежнему хочу увидеть ее. - О, разве Игор Еколевитч Вам не передал? Ей стало дурно и она решила провести вечер на свежем воздухе. Возможно, она еще вернется сегодня на вечеринку. Черт. Черт. Решай, Ди. Как поступить? Если я отправлюсь за ней, она ведь непременно решит, что я навязчивый поехавший фанат. И уйдет недалеко от истины, честно говоря. В то же время, какова вероятность того, что она надумает вернуться? Будь я на ее месте, вернулся бы? Вряд ли. Но ведь это мой вечер. Что скажет Игорь Яковлевич, если я исчезну? Я должен "быть учтивым и завести кучу полезных знакомств", как утверждает мой наставник. Столько планов... Черт! Слова вылетают изо рта необдуманно. Я всегда отпускаю ситуацию, будто смотрю со стороны на себя, когда не могу в чем-то определиться. Это порой приводит к серьезным проблемам, но других вариантов тут я не вижу. - Пожалуйста, скажите мне, где она. Я только... э-э... дам ей цветы. И возьму автограф. Это все. Быстро. Бо долго разглядывает меня, слегка прищурив глаза, явно оценивая. Потом что-то его вдруг веселит и он усмехается, точь-в-точь как Игорь Яковлевич. Это что у нас сегодня, собрание мудрецов возле детского сада, или один я такой смешной? Пытаюсь сообразить, что может быть во мне такого уж забавного и хмурюсь. Мужчина тут же тушуется. - Думаю, ничего страшного не произойдет... Вы ведь ненадолго... М-да... Кхм, Димаш, будьте любезны, захватите зонт. Миссис Фабиан постоянно его забывает. Я задыхаюсь от волнения. Серьезно, у меня сбивается дыхание, щеки будто наливаются свинцом и адски пылают, сердце пляшет чечетку на ребрах. Будет действительно смешно, если я упаду в обморок, самый первый начну хохотать. Единственное, о чем прошу - лучше заранее, прямо сейчас, перед этим пузатым иностранцем, чем перед ней, потому что в таком случае лучше просто сразу сдохнуть. У меня есть шанс увидеть ее! Если, конечно, этот тип не решил подшутить надо мной и не отправит гулять с цветами на другой конец незнакомой мне столицы. А-а-а, плевать. - Пожалуйста, скажите, что она любит.Лара
Вот уже больше часа я бесцельно блуждаю по чудесному саду "Эрмитаж", тому же, по которому мы прогуливались с Игорем, его женой, Габриэлем и Бо в наш первый день в Москве. С тех пор я возвращаюсь сюда каждый раз, когда приезжаю. Обычно не одна, конечно, потому что боюсь, что меня начнут узнавать, но сегодня, скрыв волосы под теплым шерстяным платком, который мне подарила Ольга Крутая, мне гораздо спокойнее. И совсем никого не хочется видеть. Ужасно холодно. Я рада, что взяла хотя бы пальто. В Москве сентябрь и я не привыкла к таким температурам, как здесь, хотя пора бы начать привыкать, учитывая, что в России мое творчество по каким-то причинам особенно востребовано в последние годы. Я улыбаюсь печально при мысли, что это может быть заслугой не столько моего адского труда, сколько заслугой молодого парня, который задумал почему-то воскресить Adagio и Mademoiselle Hyde и произвел этим настоящий фурор. Как же тонко, эстетично и изящно у него получилось вернуть давно забытое! Так же очевидно, как невероятно, что он живет каждым мгновением на сцене, как это делал Грег в свое время. Это угнетает. Мой милый друг никогда больше не будет дарить себя миру. Этот огонек погас так быстро, что никто не успел даже осознать, что произошло... Я не успела даже поблагодарить его за то, что он вообще поделился своим талантом с этой планетой. Смахиваю рукой в тонкой черной перчатке очередную слезу. Совсем раскисла что-то. И вот, пожалуйста. Он будто вернулся сегодня. И все точно так же, как было в 2005-м - орущие фанатки, мужчины, громко скрежещущие зубами, чтобы не прослезиться, отточенность каждого движения, тот же сумасшедший, дикий взгляд. Только вот человек совсем другой. Почему же мне так обидно, почему я не могу просто радоваться за его взлет? Интуиция тихонько шепчет, что я боюсь. Что каждый год - уже лет десять - живу, как последний. Я боюсь уйти так же. Убить кого-то так же, как он убил всех этих людей. Как другие мои призраки убивали меня тысячу раз. Люди не устают одаривать мою музыку комплиментами, делятся своими проблемами, рассказывают, как их спасали мои слова, но мало кто знает, насколько она правдива. И уж точно никто не знает, что музыка - единственный мой шанс рассказать о том, что приходится переносить. Каждый день, каждый день. Грег знал. Сегодня я почувствовала необъяснимое единение с этим наглым мальчишкой, посягнувшим на слишком святое. Это полный бред, наверное, но я буквально умирала от желания обнять его, чтобы хоть на мгновение ощутить плечо моего друга вновь. Он опустил меня в мой личный котел в аду. И от этого я испытала к человеку, которого увидела впервые в жизни, болезненную неприязнь. Мне не хочется видеть его, слышать его голос, не хочется хотеть вообще находиться в непосредственной близости. Я прекрасно знаю это состояние и ненавижу его. Такие люди, как наркотик, возвышают, возвращают в самые счастливые в жизни времена, а потом швыряют на дно, всего лишь исчезая. Мне этот тип наркозависимости знаком не понаслышке, и я лишь недавно научилась жить заново. Точнее, думала, что научилась. Когда мне кажется, что ноги вот-вот откажут от ходьбы на непривычно высоких каблуках, я нахожу неприметную узорчатую лавочку и падаю на нее. Нужно переделать целую кучу дел, но сил почему-то нет. В последние годы я не позволяла вывести себя из равновесия ни бесконечным проблемам с мужем, ни делам, ни воспоминаниям и весьма преуспела в этом, но, кажется, моя идеальная жизнь решила взять перерыв. Вакуум нежно укачивает меня в своих объятиях. Как же приятно - изолироваться и пустить все на самотек... Даже на какой-то час. Люди торопливо снуют мимо, не обращая никакого внимания на мою маленькую лавочку. Поэтому я бросила когда-то жизнь в мегаполисе, пусть и всего на пару лет - в маленьком городишке с его размеренной, уравновешенной жизнью у человека есть хотя бы шанс побыть живым. Вдруг поток моего сознания прерывает бархатный мужской голос, с жутковатым акцентом обращающийся явно ко мне.Димаш
Я минут двадцать уже шатаюсь по этому парку, заглядывая в каждое лицо с платком на голове и в черном плаще. Таких крайне мало, и ни одна из женщин совершенно не похожа на миссис Фабиан. Шатаюсь и боюсь, что белые лилии успеют завянуть, пока я ее найду. Еще боюсь, что она меня пошлет. В голове проносится тупая мысль, что она пошлет меня из-за того, что лилии успеют завянуть. Да, я, похоже, еду крышей. Незадолго до этого мы с Бо, видимо, исходя из принципов мужской солидарности, перед моим отъездом сюда совместно обзванивали все ближайшие цветочные магазины в поисках белых лилий. Отчаявшись, он начал мямлить что-то про то, что и белые розы сгодятся, но я и слышать об этом не желал. Любимые есть любимые. К счастью, я все же урвал нужный букет в одном из магазинчиков в паре кварталов. Господи, благослови Интернет. Бо в тот момент уже звонил в отель, чтобы узнать, не вернулась ли миссис в свой номер. Словами не описать, как я благодарен ему. Правда, ощущение, что он преследует какие-то личные цели, меня не оставляло все время, пока мы находились рядом... Но какая разница, если он может мне помочь? И вот, шлепая новыми туфлями, купленными специально для концерта, по лужам и чувствуя, как ноги промокли до нитки и ужасно мерзнут, я уже не излучаю особенного вдохновения и энтузиазма. Конечно, она уже ушла. Разве будет нормальный человек в такой холод столько времени проводить в парке? Тем более если речь идет о таком человеке. С чего я, идиот, вообще взял, что она где-то сидит одна и ждет, пока я ее найду? Я почти в отчаянии. Не успел нигде. Обычно в такие моменты я звоню своей подружке, Жамали, и просто болтаю с ней обо всем, пытаясь переключиться. Она трещит про всякую чушь, вроде красивого нового платья или сплетен про своих любимых актеров, при этом совершенно забывая узнать, как мои дела, и я хоть немного отвлекаюсь. Мы знакомы много лет, еще с начальной школы, и лишь недавно решили попробовать стать чуть ближе. Я долго думал и пришел к выводу, что человек, вроде нее, - простой в общении, понимающий, не говорящий лишнего, - будет как раз тем, что я искал. Посчитал, что девушка и муза легко могут быть разными людьми. Муза у меня есть уже много лет, а вот девушка... Да, мой плачевный опыт общения с противоположным полом буквально вынудил меня остановиться на ней. А она много лет ждала, пока я к этому приду. Мама всегда в шутку называет ее "түлкі" - "лиса", хоть и одобряет, кажется, наш некрепкий союз. Просто сегодня я почему-то не хочу ей звонить. Все мои мысли занимает великолепная женщина, которой вряд ли приходилось когда-либо дожидаться мужчин. Голова по-прежнему кружится от одного только ощущения, что она может быть близко. А потом я вижу платок. Пальто. Лавочку. Маленькую и ничем не примечательную. До меня не сразу доходит, что это она. Я подумал бы, что это голограмма или, вероятнее, плод моего больного воображения, если бы она не подняла вдруг голову и не начала пустым взглядом рассматривать прохожих. Твою мать! Что мне делать... Что мне сказать? Может быть, она и не запомнила вовсе, как я выгляжу? Подойти, как узнавший поклонник? Да, точно. Это лучшая из идей. Нельзя напоминать о том, что она могла меня видеть, чтобы не выглядеть павлином. Я решаюсь окончательно, и в этот момент, как это бывает перед выходом на сцену, животный страх отходит на второй план и теряет значение. Решил - делай. Так мне говорил отец с самого раннего детства. Решил. Делаю. Я плавно подхожу к ней сбоку, но она, кажется, и не думает обращать на меня внимание - видимо, слишком увязла в мыслях. Мне знакомо это чувство. Я прочищаю горло и выдаю наобум самое дебильное, что только могло прийти мне в голову, еще и наверняка с ошибками. - Вы - Лара Фабиан. Я это не спрашиваю, а заявляю, причем так, будто прямо сейчас собираюсь взять ее под стражу за мошенничество. Поздравляю, Димаш, ты превзошел все рекорды своих провалов... Она удивленно переводит на меня взгляд и будто прирастает к месту. Кажется, узнала меня. Резко борюсь с подступающей от волнения тошнотой. Эти ее глаза... Она будто сошла с обложки журнала, вот только что. Точно такая же, какой я ее помню на старом концертном видео. Как будто ни дня не прошло. Когда мама пыталась охладить мою юношескую страсть, она всегда говорила, что Лара Фабиан только благодаря удачным ракурсам и ретуши так красива. Все эти годы мама мне безбожно лгала. Мне даже рядом с ней находиться неловко, я кажусь себе жутко несуразным, угловатым и бестолковым. - Угадал. А ты - Димаш. Прости, боюсь, не смогу правильно выговорить твою фамилию. Я начинаю с облегчением смеяться. Она тоже широко улыбается мне, прямо как со сцены. Я в полном восторге. Вдруг вспоминаю про огромный букет, который держу за спиной, и протягиваю ей. Она в полном замешательстве, рассматривает его так, будто я принес пулемет, обернутый праздничным бантиком. Да что я снова делаю не так?.. - Простите. Я хотел дать... Вам цветы. Вы не любите?.. - Люблю, - обрывает она меня. - Вы просто прогуливались с букетом белых лилий по парку во время вечеринки в Вашу честь, как вдруг встретили меня? Да, так себе история. Я совершенно не знаю, что делать, и просто потерянно пялюсь на нее. Она, кажется, оттаивает, натягивает улыбку и принимает букет. - Простите меня. Я просто не думала, что Бо может так легко меня выдать. Это действительно мои самые любимые цветы и я очень ценю Ваше внимание. - и, убедившись, что я продолжу молча смотреть на нее, она продолжает. - Так из-за чего Вы покинули вечеринку? - Из-за Вас, - просто отвечаю я, пожимая плечами. Будет глупо пытаться это отрицать. Так торопился, что не взял ничего, что она могла бы подписать. - Но я забыл... листок. - Листок? - Листок для... автографа, - выдавливаю, чувствуя себя до жути жалко. В горле кошмарно пересохло. Мы еще с минуту просто молчим. Начинает моросить дождь. Просто отлично. Сказочно и феерично. Я быстро вытаскиваю из сумки зонт и открываю над головой миссис Фабиан. Она с интересом наблюдает за моими действиями, а потом загадочно улыбается одними уголками губ, встает со своей лавочки и отводит мою руку так, чтобы зонт был сразу над нами обоими. Во мне бабочки трепещут и взрываются. Я практически дотрагиваюсь до нее плечом. - Я могу ненадолго вернуться с Вами на эту вечеринку, пожалуй. Там точно есть листки.