Про счастье ли?

      День начался рано: Гантлос пытался выпутаться из моих рук и встать, а я, конечно же, не отпускала его. Как же хорошо, когда рядом есть такой парень, как Гантлос — и стеной встанет, и в холод согреет. Две противоположности, которые мне в нем нравились все больше и больше. Вообще я стала замечать, что Гантлос — это одна сплошная противоречивость. Но это притягивало. — Стелла, мне надо вставать, — слегка обреченно выдал маг спустя несколько минут тщетных попыток встать, — я опоздаю. — Генеральный директор не опаздывает, а задерживается, — я улыбнулась и сильнее прижалась к нему. Может, я и поступаю немного неправильно, но сейчас мною руководил не разум. — Огрон будет ждать меня, — приводя еще один аргумент, он слегка приподнялся, надеясь, что я отцеплюсь. Но в итоге лежал на локтях все еще со мной. — Он все поймет, — ложась поудобнее, ответила я. — Потерпи несколько дней и будет выходной. Обещаю, будем валяться хоть весь день, — он лег обратно и начал гладить меня по волосам. — Ладно, — протянула я и, открыв глаза, села на кровати. Вставать не хотелось, но надо. — А ты куда? — Гантлос удивился, остановившись по дороге к двери. — Ну кофе тебе ведь нужно сварить, — я прошла мимо него и слегка улыбнулась. — Ты прелесть! — сказал он мне вслед, а я усмехнулась.       Гантлос тихонько хлопнул дверью в ванну, пока я спускалась по лестнице и думала о том, чем бы нам сегодня заняться с девочками. Кстати, нужно будет позвонить им. Единственное, что меня немного напрягало: я не знала, как они отреагировали на новость о моей помолвке. Я не ожидала встретить понимания у Лейлы, но она ведь не осудила, давая мне шанс все объяснить. А вдруг кто-то из Винкс не поймет и не примет мой выбор? Немного горько, но я пойму их. Хотя очень смутно представляю, как мы будем общаться после этого.       Продолжая варить кофе, я ненадолго отвлекалась на свои мысли и все еще чувствовала сильное желание вернуться в кровать и подремать еще часик. Я повернулась, увидев, что маг копошится возле барной стойки. Он сидел на стуле и что-то очень активно набирал в телефоне. При этом его брови были чуть сведены к переносице, в остальном же ничего не выдавало его задумчивости. Отвернувшись, я слегка улыбнулась мысли, что привыкаю к нему. Да, мы знакомы совсем ничего, но мне уже не так некомфортно рядом с ним. Да, он бывает резок и груб, но с этим уже ничего не поделаешь.       Цепочка размышлений привела меня к одному выводу, заставившему меня застыть на несколько секунд. Как-то слишком подозрительно складываются обстоятельства — шаги друг от друга оказываются небольшими, а друг к другу нас будто подталкивают. Да, я понимаю, что всякое происходит, но… это странно. Хотя стоило мне отвлечься на включившийся телевизор, как эта мысль покинула мое сознание. Правда, ее место тут же заняли другие, во многом более приятные, развеявшие дымку сомнений.       Когда я закончила с завтраком для мага и повернулась, заметила уже переодевшегося Гантлоса, внимательно смотрящего какую-то передачу. Помня, что парень боялся опоздать, я позвала его завтракать, не уходя с кухни. Себе покушать я точно успею приготовить до прихода девочек. Хотя мне с утра много и не надо: чая и спокойной атмосферы вполне достаточно. — Да они и впрямь обсуждают нашу одежду, — я засмеялась на слова Гантлоса, отдавая чашку. — Спасибо! Но откуда ты знала? — Я посмотрела достаточно выпусков таких новостей, чтобы понимать, что и к чему. — Спасибо нашему эксперту, — я переключилась на телевизор. — Как мы и говорили в начале этого выпуска, сейчас все внимание приковано к довольно неожиданной паре. И, чтобы удовлетворить ваше любопытство, в вечернем выпуске мы попытаемся разобраться, что происходило на балу, и ответим на ваши самые частые вопросы. А, подводя итог утренней передачи, можем сказать только одно: между принцессой Стеллой и графом Гантлосом действительно любовь. С вами была Джин Мартинс, до вечера. — Теперь мы точно знаем, что между нами любовь, — вынес вердикт Гантлос, и я удивленно взглянула на него. Что бы там ни было, к такой фразе я не была готова, и она сейчас заставила замереть. — Расслабься, я понимаю, что нам нужно время. — Не то слово, — я опустила взгляд, глубоко вдыхая. Держать эмоции под контролем. — Ты во сколько вернешься? — вдогонку задала я вопрос, когда маг поднимался по лестнице. — Часов в семь, может, раньше, — ответил он, почти скрывшись за дверью. Наверняка пошел взять оставшиеся вещи.       Гантлос спустился через несколько минут, одетый в черный костюм и пальто, с портфелем в руках. Я успела приготовить все, что нужно для заварки чая, но дальше продвинуться не смогла. Застыв на месте без возможности оторвать взгляд, я смотрела на спускающегося мага. Черный классический костюм шел ему… ну нереально! Да, тройки смотрятся на нем элегантнее, но… черт! Ведь есть же парни, на которых даже строгая классика выглядит модно. Гантлос, видимо, один из таких. — Что? — он с улыбкой посмотрел на меня, обуваясь. — Ты всегда ходишь в костюмах? — Только когда хочу сразить девушек наповал, — хитро взглянув, ответил он. — Ах так, — я прищурила глаза и состроила немного обиженное лицо. — И свой лимит на сегодня я уже выполнил, — он выпрямился, поправляя пальто. — Стой, — маг застыл, а я подошла и аккуратно поправила завернувшийся воротник, а заодно расстегнула верхнюю пуговицу рубашки. — Теперь идеально. — Спасибо, — он немного наклонился и чмокнул меня в щеку, приобнимая за плечи. — Не забудь про девочек.       Закрыв дверь за Гантлосом, я облокотилась на нее и ненадолго задумалась. На лице застыла какая-то глупая улыбка, а внутри все трепетало. Так, а теперь вернемся к насущным делам. Тряхнув головой, я вернулась на кухню, где быстро закончила с чаем. Теперь оставалось только ждать. Но и эти минуты я не потеряла даром и не провела в своих навязчивых в последнее время мыслях. Девочек нужно было пригласить сегодня и все им объяснить, потому что я не знаю, когда еще выпадет такая удачная возможность и когда СМИ разведут вокруг моей помолвки невероятные слухи, которые даже опровергнуть будет сложно. Время приближалось к восьми, а я точно знала, кто в это время уже не спит, поэтому достала телефон и быстро набрала номер. — Мне снится сон, или ты и впрямь звонишь мне в семь сорок утра? — я чуть улыбнулась, услышав знакомый голос. — Нет, не снится, — усмехнувшись, ответила я. — Гантлос сегодня до семи на работе, часам к десяти придете? — Спрашиваешь, — задорно сказала Лейла. — Жди. — До встречи, — я еще немного покрутила телефон в руках, обдумывая все, и пошла наверх. Кровать сама себя не заправит.       На самом деле я стала замечать, что слишком многое умею делать по дому, и у меня возникал вопрос: откуда мама знала, что все это мне пригодится? Ведь это она частенько заставляла меня делать что-то во дворце, отпуская слуг. Нет, дело не доходило до уборки целого дворца или чего-то масштабного, но каким-то мелочам все же научила.       Закончив в спальне, я ушла умываться и приводить себя в относительный порядок. Мысли блуждали от одного к другому, но все сводилось к одному: нужно объяснить все девочкам. Все-таки это мои первые лучшие подруги, и терять с ними общение не очень хотелось. Тем более, мы все еще в одной команде. Где еще найти таких понимающих, а главное - терпеливых?       Спустившись, я кинула быстрый взгляд на телевизор и все-таки оставила его включенным. Чай заварился, и, налив его, я присела в гостиной. Передача служила фоном, а я устремила свой взгляд за оконное стекло, наслаждаясь этим утром. Город выглядел хмуро, но оно было и понятно — осень. Вообще я не очень люблю это время года: очень редко на небе появляется Солнце, из-за чего приходится частенько ездить на Солярию; холод, к которому ну уж очень сложно привыкнуть. Но это хотя бы разнообразие, которым не очень-то может похвастаться Солярия.       Чай закончился, желание смотреть телевизор — тоже. Всюду обсуждали нашу личную жизнь, будто больше ничего не происходит. И ладно бы просто обсуждали. Так перерывали всю биографию, иногда даже искажая факты. В передаче, которая началась позже, сказали, что я встречалась с Брендоном для прикрытия, чтобы почаще быть со Скаем, а после уже переключилась на Гантлоса. На другом канале вообще привели моего «бывшего», которого я видела впервые. Он начал говорить, какая я эгоистка, и описывать какие-то придуманные ситуации. А ведь кто-то действительно смотрит и верит в эту чушь. Интересно, как Гантлос посмотрит на интервью? Надо же заткнуть их всех, да так, чтобы надолго.       Взглянув на часы, я улыбнулась и, убрав все, пошла одеваться. В течение часа придут девочки, а, зная их, явятся минут через двадцать. Я успела немного поговорить с мамой и, переодевшись, вышла. Раздался звуковой сигнал. В итоге девочек я все-таки впустила, хотя пришлось напрячься и вспомнить, как работает этот с виду простой экранчик. В дверь постучали и, открыв, я впустила в дом Блум и Флору. — Привет, — закончив с верхней одеждой, Блум подошла ко мне и обняла. — Привет, — я ответила на объятья. — А где остальные? — Подойдут чуть позже, — быстро произнесла Флора, и мы тоже обнялись. — Ну и как ты тут? — А я смотрю, твой жених не мелочится, — намекая на квартиру, произнесла Блум и продолжила осмотр. — Квартиру купили родители. По крайней мере, так сказал Гантлос, — я заметила, как отреагировала на это все Флора, и поняла, что она пока не очень-то верит мне. — И ты ему веришь? — спросила подруга, проходя чуть вперед. — Ну я действительно вижу здесь мамину руку, — я вновь огляделась. — Может, кофе или чай? — Я бы выпила кофе, а то зачеты Гризельды все больше и больше убивают мой сон, — чувствовалось, что Блум спокойно относится к ситуации, хотя даже не знает ее суть. — Флора? — А… да, давай чай, — она привычно смутилась, засмотревшись на вид, быстро подошла и села на стул. — Фарагонда ничего не говорила? — О тебе нет. А об обучении… сказала, что найдет способ, — немного подумав, ответила Блум. — Стелла, я… просто скажи: это был твой выбор? — неожиданно выпалила Флора, поднимая взгляд. Я застыла, не зная, как лучше ответить. — И да, и нет… это сложно объяснить, — продолжая наливать в кружку чай, тихо ответила я. — Фло, понимаешь, это действительно не так просто, — поддержала меня Блум. — Еще бы принудительный брак был простым, — неожиданно для самой себя произнесла я. Девочки тут же повернулись на меня, ожидая каких-то дальнейших комментариев, но я молчала и заканчивала с напитками. — Простите, я сейчас вернусь, — отдав им кружки, я рванула наверх и скрылась в спальне.       Они за мной не пойдут — это я знала точно. Поэтому, прикрыв глаза, я пару раз вздохнула. Из-за двери доносились чуть слышные переговоры, но сейчас они меня не интересовали. Я впервые за все время, что попала в эту историю, поняла, что нас заставили. И поняла так ясно, что на мгновение показалось, что это не моя жизнь. Нас заставили познакомиться, заставили жить вместе, заставили проводить время в компании друг друга, заставили любить. И неужели мы оба пошли на поводу родителей, а в частности отцов?       Успокоиться никак не получалось, и даже скорый приход девочек не помогал. Почему до меня все дошло только сейчас и именно тогда, когда изменить все уже невозможно? Ведь я же обещала себе не вестись на уловки отца, отстаивать свое мнение. Так и куда все это делось? Почему я вот так бездумно, не взвесив все, согласилась?       Вновь услышав звуковой сигнал, я поняла, что сейчас надо собраться с силами и взять все под контроль. А самобичеванием займусь позже, когда останусь в одиночестве. Выйдя из спальни, я спустилась под внимательные взгляды подруг и, нажав на небольшую клавишу, впустила остальных. Ожидая их, я осталась в прихожей, немного приоткрыв дверь. Через несколько минут в проеме показались довольная Лейла, вечно задумчивая Текна и скептично настроенная Муза. — Прости, что опоздали, — вместо приветствия сказала Лейла и зашла. — Ничего. Привет, — натянув улыбку, я поздоровалась с Текной и Музой, но последняя меня своим вниманием не удостоила. — Это квартира Гантлоса? — задала вопрос Лейла, проходя и осматриваясь. — Нет… наша. Родители купили, — быстро пояснив и сгладив неловкое молчание, ответила я. — Чай, кофе? — Чай, — слишком резко ответила Муза и прошла в гостиную. — А какой кофе? — поинтересовалась Текна, но я лишь пожала плечами. В кофе я не разбиралась. — Не думаю, что Гантлос пьет растворимый, — попыталась разрядить атмосферу Лейла. — Пусть будет кофе, — подруга быстро сделала свой выбор и прошла вслед за Музой. — А… — А я тебе помогу, — подруга приобняла меня за плечи, и мы пошли на кухню.       Блум и Флора почти сразу же пересели в гостиную, Лейла стояла возле меня и внимательно смотрела, а я… кажется, теряла надежду на понимание. Расставив кружки, я на удивление быстро заполнила их содержимым, оставив пустой лишь одну. Но Лейла продолжала упорно молчать, хотя понимала, что я от нее хочу. — Мне чай, — наконец, сказала она. — И успокойся. Они поймут. — Слабо верится, — я произнесла это тихо, бросив быстрый взгляд на сидящих подруг. — Флора сомневается, Текна жаждет логичного объяснения, а Муза… это Муза, — вздохнув, сказала она. — Говоришь очевидные вещи. — Или пытаюсь показать тебе, что не все так плохо. — Я не могу, — повернувшись, начала я. — Это все слишком сложно объяснить, потому что я сейчас сама понимаю, что ничего не понимаю. Я не знаю, как вообще допустила такое. — Если произошло, значит так надо. Не вини во всем себя и сейчас просто расскажи нам все, как оно есть. Идет? — подруга слегка улыбнулась, ожидая моего ответа. Я кивнула: спорить не было желания, да и в чем-то она была права.       Подхватив кружки, мы присоединились к девочкам, о чем-то тихонько разговаривающим. Протянув кружку Текне, я присела между Блум и Флорой. Лейла ободряюще улыбнулась и, сделав глоток, удобнее расположилась на подлокотнике кресла. — Гантлос определенно разбирается в кофе, — чуть улыбнувшись, произнесла Текна. — Кто бы сомневался, — добавила Блум. — Ну давай, начинай. Обещаем слушать и не перебивать, — шутливо произнесла Лейла, и девочки, некоторые улыбнувшись, кивнули в знак согласия. — Что же… это все началось в тот день, когда я улетела на Солярию, — вертя в руках кружку и опустив взгляд, я начала рассказывать все с самого начала. Честно говоря, я думала, что это будет проще. Да и сейчас, смотря на все это вновь, я не понимаю, как допустила такое. Девочки не перебивали, лишь иногда косились. — Я не думала, что встречу Брендона на этом чертовом бале: он никогда туда не ходил. Повезло, что вы смогли быстро найти Гантлоса — пробудь мы наедине хоть на минуту дольше, и все так бы тихо не закончилось. — Видела бы ты, как изменилось его лицо, — вклинилась Лейла, говоря серьезным тоном. — Да, — протянула Блум. — А с какой скоростью он со своим другом ушел к тебе — мы даже заметить не успели. — Что именно сказал тебе Брендон? — аккуратно поинтересовалась Флора, в глазах которой ясно было видно грусть. — Утверждал, что я ему изменила и это убило в нем все чувства. Выпытывал, сколько раз я спала с Гантлосом, — договорив совсем тихо, я слегка стыдливо опустила глаза. — Мне кажется, в нем говорила ревность, — сказала Блум. — Мне тоже так кажется, — согласилась Флора. — Не думаю, что обычный поцелуй смог бы раз и навсегда убить в нем любовь к тебе. Другой вопрос в том, что ты не сможешь к нему вернуться. — В том-то и дело. — А ты знаешь условия заключения брака? — поинтересовалась Текна. В ее глазах я видела понимание и желание помочь. — Нет. — А Гантлос, даже если и знает, вряд ли скажет, — задумчиво произнесла Лейла. — Да, мы не знаем, насколько насильственный этот брак для него, — поддержала Блум. — Просто можно было бы попробовать найти какую-нибудь брешь… — О, это вряд ли, — перебив Текну, заговорила я. — Мой отец настолько дотошен до мелочей, что я больше, чем уверена, что там все идеально. — Есть доля вероятности, что где-то он просчитался. — Или специально оставил это, зная, что все равно ни к чему не приведет, — заметив заинтересованные взгляды, я вздохнула. — Когда он только сказал мне об этом, я хотела выбрать Брендона. И передо мной стоял выбор: с одной стороны — родители, долг, Солярия, в конце концов, а с другой — счастье, семья, Брендон. Но вот в чем проблема: выбрать второе я просто не могла. — То есть, — подключилась Текна, — тебя поставили перед потенциальным выбором из двух вариантов, один из которых в действительности невозможен? — Да, — вникнув в суть, ответила я. — Чтобы выбрать Брендона, мне нужно было бы отречься от престола. Даже если я добилась бы своего и отец отстал бы от меня, остается Совет Солярии. Король и вся его семья над ними не имеют никакой власти в плане принятия решений. Они могут свергнуть короля, посчитав его действия угрожающими безопасности Солярии. Надеюсь, суть вы уловили. Так вот они бы и отказали мне, даже не дослушав. — Это из-за того, что ты единственная наследница? — Не только, — подрастеряв пыл, тихо ответила я. — Мне двадцать, — снова заговорила только через какое-то время, начиная объяснять. — Я прошла через три традиционных церемонии из четырех: меня представили Хранителям, провели обряд-посвящение и официально представили народу. Осталась только коронация. И для Солярии я была бы потенциально опасным человеком, потому что слишком многое знала. — Таких людей далеко не отпускают, — закончила Лейла и опустила взгляд. — А вариант короновать тебя и Брендона? — предположила Текна. — Даже не рассматривался. Сама подумай, — закончила я, горько усмехнувшись. — Давайте не будем о плохом, — мягко сказала Флора и положила руку на мое плечо. — Вы мне верите? — Конечно, — Лейла улыбнулась. — Естественно, — спокойно произнесла Блум. — Я не вижу во всем этом логических неточностей: такая практика была очень популярна раньше, но и в наше время не ушла далеко. — Ты — наша подруга. Конечно, верим. — Да, но… прости, я сомневаюсь, — наконец, заговорила Муза. Она молчала все время обсуждения, и понятно, почему. — Это звучит правдоподобно, но по отношению к Брендону… неужели ты могла так быстро разлюбить его? Это единственный момент, который сеет во мне сомнение.       Девочки повернулись на меня, ожидая ответа на интересующий вопрос. А у меня его просто-напросто не было. Я его не разлюбила, просто спрятала в темные и далекие уголки в надежде, что оно само как-нибудь забудется. Как можно за такой короткий срок забыть свою первую, самую сильную любовь? Да никак… вот только объяснять это у меня не было никакого желания. Потому что чревато. — Я так и поняла, — сказала, наконец, она и поднялась. — Мне нужно идти — меня Ривен ждет. — Я… провожу тебя, — я быстро поднялась и пошла за подругой. — Рада была увидеться, — как-то сухо прозвучала эта фраза. — И не волнуйся: я никому не скажу.       Кивнув, я открыла дверь, и Муза чуть ли не мгновенно выскочила из квартиры. Мы никогда и не были-то особо близки, и больше я бы расстроилась, если бы меня не поняла та же Блум или Флора. Но все равно неприятно.       Вернувшись к девочкам, я присела на место Музы: Лейла пересела на мое место, и сейчас все они смотрели на меня сожалеющими взглядами. Я, не зная, куда деть свой взгляд, взглянула на время: двадцать минут второго. Не думала, что управлюсь с рассказом так быстро. А, может, свою роль сыграли девочки, не перебивающие меня. — Почему ты ей не ответила? — тихо спросила Флора, заставив меня поднять голову. — А какой в этом смысл? Поднимать осевшие чувства, чтобы стало еще тяжелее? Пусть уж лучше так, — я вновь опустила взгляд и устремила его на кольцо, которое сейчас вертела второй рукой. — Блум, ты ничего не хочешь рассказать Стелле? — лукаво спросила Лейла, а я заинтересованно уставилась на подругу. — Да…я… Стелла, ты только спокойно отреагируй, — медленно и неуверенно начала она, присаживаясь чуть ровнее. — После того ежегодного приема… в общем, Скай сделал мне предложение, — Блум медленно подняла правую руку, показывая кольцо.       И как я не заметила? Эта новость настолько взбудоражила меня, что я даже сама не заметила, как изменилось мое настроение и как я уже вовсю обнимала подругу, искренне радуясь. Девочки посмеивались, Блум просила не задушить, а я уже знала, что скажу Скаю при нашей следующей встрече. Ну решился — уже хорошо. Да и пора бы: помнится, эта тема поднималась несколько месяцев назад еще в Красном Фонтане, когда я заходила к Брендону. — Когда бал? — закончив с объятьями, я присела на корточки возле подруги и сейчас рассматривала ее кольцо. В стиле Ская: просто и изысканно. — Где-то через несколько недель. Мы пока не назначили дату, но обещаю, об этом сообщу тебе первой, — мы посмеялись. — Я думаю, мы с Гантлосом придем, — лишь заметив странную повисшую тишину, я отвлеклась от кольца и подняла взгляд. — Что? Если ты против… — Нет, Стелла, я не против. — Напомни: сколько вы знакомы? — с сарказмом спросила Текна, и все засмеялись. — Не так долго, как кажется. Он сделал мне предложение почти сразу же, о чем тут говорить, — я выдохнула, только сейчас поняв это. Все-таки в голове осела мысль, что мы торопим события. — Это не ваш выбор, — немного грустно сказала Блум, подбадривающе смотря на меня. — Мне кажется, у вас все сложится. — Посмотрим, — как-то сухо произнесла я, и наступила тишина. И, похоже, давила она на всех, кроме меня. У меня внутри зарождалось какое-то странное чувство, но описать его я не могла. С одной стороны, мне хорошо рядом с Гантлосом... вроде. С другой, я поняла, что мы действительно торопимся. — Как вы смотрите на то, чтобы заказать еду? Мы ведь не расходимся, — задорно произнесла Блум.       Все идею поддержали, поэтому уже спустя тридцать минут мы сидели в ожидании курьера и разговаривали уже не обо мне. И то хорошо. Блум в подробностях рассказала, как все происходило в тот вечер. Все-таки Скай тоже был немного взвинчен, но сумел взять себя в руки. Потом она жаловалась на этот бал, потому что он проводился по желанию отца Ская. Да, с его родителями достаточно сложно поладить. Я лишь сочувственно смотрела на Блум, надеясь, что все пройдет относительно гладко, ведь Диаспро все еще никуда не делась. Интересно, как она отреагировала на новость о помолвке Ская?       После заговорила Текна: увлеченно рассказывая о предложении работать в какой-то гиперсекретной лаборатории Зенита в группе первых изобретателей планеты, она даже не заметила, когда перед ней оказалась ее еда. После она немного поведала об отношениях с Тимми. Вот у кого все было гладко: полное взаимопонимание. Единственное, что немного огорчало Текну — некоторая осторожность Тимми. И при знакомстве с ее родителями, и в принципе в отношениях. Но тут все можно было списать на его характер. Его не изменить. И Текна это понимала.       Пока мы доедали десерты, Лейла рассказывала о последнем путешествии с Набу. В этот раз они решили насладиться тишиной и друг другом, поэтому выбрали тихую планету в достаточном отдалении от Магикса. Почти месяц в горах наедине со своей второй половинкой — чем не романтика? Они вернулись не так давно, но уже планировали следующее путешествие: Лейла хотела пожить для себя, пока есть такая возможность. Когда они займут трон Андроса, у них вряд ли будет возможность так отдыхать. А сейчас Лейла признавалась, что проводит свои самые лучшие годы жизни — за оставшиеся год и десять месяцев она планировала посетить еще порядка двадцати мест.       Последней сегодня говорила Флора: начав с рассказа о недавней традиционной линфейской ночи цветов, в организации которой она принимала непосредственное участие, она делилась своим восторгом с нами и заинтересовала этим мероприятием. Поэтому я решила в следующем году попробовать попасть на него. А потом все как-то вывернулось на отношения, и пошла не самая приятная часть нашего разговора. У Флоры и Гелии были проблемы в отношениях: они стали реже видеться, специалист стал более скрытным, а Флора продолжала надумывать себе самые неприятные вещи. Сначала она говорила нехотя, но, заметив нашу поддержку, стала чуть более откровенно делиться своими переживаниями. — Мне кажется, у Гелии просто какие-то серьезные проблемы, которыми он не хочет грузить тебя, — предположила я, сидя возле дивана. — Согласна. Тимми говорил, что он и с ними так себя ведет. — Я… надеюсь. Иначе даже боюсь представить, к чему все это приведет, — Флора заметно сникла.       Я хотела сказать ей что-то ободряющее, но услышала, как кто-то зашел в квартиру. Девочки тоже замолкли и обернулись, когда я поднялась и пошла в прихожую убедиться в своем предположении. — Кому скажи, что у меня дома Винкс, не поверят, — Гантлос усмехнулся, выходя в гостиную. — Доброго вам вечера, дамы! — Ты рано, — тихонько сказала я, подойдя к нему, пока девочки отвечали ему. — И тебе привет, принцесса, — он чмокнул меня в щеку, приобняв за талию. — Так уж получилось. — Мы можем… — Нет, нет, сидите, — перебил меня маг, осмотрев девочек. — Мне все равно нужно поработать, а так тебе будет веселее. — Ты ушел с работы пораньше, чтобы прийти домой и поработать? — приподняв одну бровь, с усмешкой спросила я. — Так было нужно: если бы я попался на глаза одному очень приставучему человеку, то сегодня вряд ли бы вернулся раньше одиннадцати. А дома он меня не достанет, — чуть тише объяснил он и пошел по лестнице. — Не буду вам мешать.       До самого входа в спальню Гантлоса проводили четыре пары глаз и тишина. Я смотрела на подруг и не могла сдержать рвущейся улыбки. — Ты только не ревнуй, — начала Текна, усмехаясь, — но ему чертовски идут костюмы.       Теперь все взгляды были прикованы к нашей вечно сторонящейся парней подруге. А, когда с ней согласилась Флора и покраснела, мы по-доброму засмеялись и чуть позже все-таки вернулись к нашему прерванному разговору. В тему отношений старались не заходить, поэтому заговорили на совершенно отвлеченные темы. Дело дошло и до учебы. Вновь обсудив все сложности продолжения обучения и всего, что к этому прикладывалось, мы пришли к выводу, что желаемого добивается тот, кто хочет. — Ты знаешь, почему я уехал, — парень слишком резко появился на лестнице и заговорил, заставив нас прервать свой разговор. Но зря: он сам разговаривал с кем-то по телефону. — Огрон, прекрати возмущаться и возьми ситуацию под свой контроль, — он одними губами произнес «извините» и зашел на кухню. — А что я должен ему ответить? Пока безопасность не закончит проверку предоставленных документов, я не собираюсь встречаться с Клодшером. Я ему не звонил, он сам приехал. И вообще-то договор заключается с твоим отделом, так что какие ко мне вопросы? Вот и общайся с потенциальным партнером. Он требовал моего присутствия на подписании, а не сейчас. И я уже говорил, что не назначал ему встречу. — Часто он так? — поинтересовалась Лейла, наклонившись ко мне. — Периодически. — Я помню об этом и как раз разбирался, пока ты мне не позвонил. И пойду разбираться дальше, когда ты, наконец, пойдешь на встречу с Клодшером. Скажи, что я на конференции в каком-нибудь филиале, а вообще я не обязан перед тобой отчитываться. Уехал после обеда и все. Меня на второй линии ждет наш финансист, и ты сейчас потенциально продлеваешь его рабочий день и увеличиваешь зарплату. Да, удачи, напиши тогда, — Гантлос почти закончил с бутербродом с ветчиной и вновь повернулся к нам. — Я уже ухожу. Да-да, мистер Клоттер, мы можем продолжить. Сейчас меня интересует второй квартал и в большей степени расход по этим отделам. Мистер Верде ничего мне не отдавал на подпись, по крайней мере, сегодня точно. Возможно, этот документ попал в утреннюю стопку, но мне он нужен сейчас и вы понимаете… — дверь в спальню хлопнула, и девочки удивленно уставились на меня. — Что? — Когда я узнала, что он владеет компанией, то подумала о тех владельцах, которые появляются в офисе раз в год. Но он на них не похож, — сказала Лейла и как-то хитро улыбнулась. — Гантлос точно не из таких. Да что ты так на меня смотришь? — Не обращай внимания.       Мы еще немного поговорили, но время неумолимо приближалось к восьми часам. Девочкам нужно было вернуться в школу до девяти, иначе гнева Гризельды не избежать, хотя на нас он распространяться не должен, но тем самым она показывает, что в правилах нет исключений. Обнявшись со всеми, я пообещала еще написать, когда будет относительно свободный день, и они ушли, не забыв пошутить напоследок. Усмехнувшись, я закрыла дверь и повернулась. Гантлос спускался, устало расстегивая верхнюю пуговицу. — У вас все хорошо? — поинтересовалась я и прошла за ним на кухню, где заняла барный стул. — Да, это в рамках нормы, — начиная что-то готовить, ответил он. — Как посидели? — Отлично. — Мне кажется, или кого-то не хватало? — он взглянул на меня, продолжая мелко нарезать ветчину. — Одна подруга ушла раньше. Что ты делаешь? — я чуть привстала, пытаясь лучше разглядеть, чем занимается маг. — Ну я ведь обещал тебе вчера что-нибудь вкусное на ужин. — Да я же шутила. Гантлос, ты устал, успокойся, — попытка отговорить его провалилась: меня просто игнорировали. — Хоть скажи, что готовишь? — Карбонару. Еще около получаса, и все будет готово, — он не отвлекался от приготовления, но начал активно разговаривать со мной.       Время пролетело незаметно за рассказом о сегодняшних подвигах журналистов, пытающихся достать хоть какой-нибудь материал. Некоторое время мы молчали, и я просто следила за каждым действием Гантлоса. И как же он ловко все делает! С каждой минутой запах исходил все аппетитнее и аппетитнее, поэтому я почувствовала, что хочу попробовать эту вкуснятину. И Гантлос действительно закончил через полчаса. Дав мне возможность разложить по тарелкам, он переместился в другую часть кухни, доставая вино. Лишь сейчас я снова начала о чем-то задумываться: девочки неплохо так отвлекли меня. Однако мне не хотелось сейчас вновь окунаться в мрачные мысли, поэтому я переключилась на парня.       Мы хорошо поужинали, немного выпив и поговорив. Паста была невероятно вкусной, и я не переставала это повторять, заставляя Гантлоса улыбаться и немного смеяться. Мне нравилось наблюдать за улыбкой на его лице: она очень редко бывает искренней. Когда я попыталась заговорить о работе, маг сразу соскочил с темы, не захотев делиться проблемами. Мы долго сидели и просто пили вино, закусывая его сыром и разговаривая о каких-то незначительных мелочах, вроде приближающихся выходных или скорого бала у Блум.       Прямиком с кухни я отправилась переодеваться в спальню, а Гантлос, забрав вещи, ушел в душ. Состояние было на удивление спокойным, да и приятное ощущение после такого непринужденного разговора с парнем заставляло улыбаться. Мне кажется, что сегодня мы узнали друг друга чуть лучше. Но развить эту мысль до вывода я не смогла: слишком хотелось спать. И, не дождавшись Гантлоса, я заснула, все еще находясь в приятной эйфории от нашего ужина.       Все следующие дни до выходных Гантлос провел дома, лишь изредка и ненадолго выезжая на работу. Я старалась же ему не мешать и проводила время достаточно примитивно: встретиться с кем-то не представлялось возможности, каких-то дел у меня тоже не было. Но Гантлос обычно освобождался к пяти-шести вечера, и мы проводили время вместе: ходили гулять, один раз сидели в каком-то кафе в компании Огрона. В выходные один день мы все-таки провалялись в постели, встав только вечером: Гантлос смог выспаться, а я провела этот день в полудреме, изредка о чем-то думая — а на следующий день Гантлос вытащил меня на Линфею на прогулку: мы гуляли по невероятно красивому саду цветов, наблюдали за началом цветения какого-то редкого дерева, которое при раскрытии цветков осыпало светящейся пыльцой.       Следующая неделя вернула все на свои места: Гантлос вновь начал пропадать на работе, готовясь к подписанию какого-то важного договора, а мне нечем было заняться. Единственное — по просьбе отца я около двух недель ездила по утрам в Алфею и проходила какую-то магическую практику. В те дни, когда я задерживалась там надолго, Гантлос настаивал и заезжал за мной, привлекая слишком много внимания учениц, заинтересованно смотрящих из окон и непосредственно с улицы. Но со своей ролью влюбленного жениха он справлялся отлично.       За несколько дней до бала на Эраклионе мы вновь договорились встретиться с девочками: на этот раз пришли только Лейла, Флора и немного опоздала Блум. У Текны проходило собеседование, а Муза просто осталась в Алфее. Я старалась не принимать это на свой счет и просто наслаждалась компанией пришедших подруг. Мы вновь душевно поговорили: Блум жаловалась на предстоящий бал, Лейла делилась мыслями о трехнедельном спортивном отдыхе, а Флора рассказывала о выходных, проведенных на Линфее. Когда я слегка дополнила ее рассказ, на меня были направлены три лукавых взгляда, и пришлось объяснять. — Возможно, я не права, но Гантлос влюбляется, — с хитрецой в голосе произнесла Флора и улыбнулась. — А, мне кажется, что уже, — дополнила Лейла, а я, кажется, начала краснеть. — Вам кажется, — попыталась опровергнуть я. — Ну сходили мы погулять несколько раз. Это ничего не значит. — Продолжай убеждать себя, — я взглянула на Лейлу, обещая себе поставить ее в похожую ситуацию, пока девочки смеялись.       Дверь открылась, привлекая мое внимание. Взглянув на часы и немного удивившись, я встала и пошла в прихожую. Если это Гантлос, то он сегодня определенно рано. На часах чуть больше пяти часов. — От кого ты опять убежал? — сложив руки на груди, я медленно подошла к снимающему верхнюю одежду парню. — Сегодня ни от кого, — спокойно ответил он и привычно чмокнул в щеку, проходя в сторону лестницы. — А вообще отец сказал, что тебе куда-то нужно. — Мне? — я удивилась, приподняв одну бровь. — Да, — неуверенно ответил маг. — А что, нет? — Давай потом, — я судорожно пыталась понять, что это значит. И, пока Гантлос пошел наверх, возможно, переодеваться, я вернулась к девочкам с озадаченным лицом. — Все нормально? — спросила Блум. — Да, — ответила я, но, заметив направленные на меня взгляды, вздохнула. — Не знаю, наверное. — Но что… — Флору перебил зазвонивший телефон, на который я мгновенно повернулась.       Тут же стало как-то неспокойно, и я, поддаваясь этому чувству, опасливо подошла к телефону и взяла в руки. Сердце забилось быстрее: звонил отец. — Да? — сглотнув и ответив, я заметила, как по лестнице спускается Гантлос. — Здравствуй, доченька. У вас все хорошо? — спросил он, но что-то в его голосе меня напрягло. Выдержка отца всегда поражала меня. — Конечно, пап, — парень остановился на лестнице, наблюдая за мной. Почему у него такой тревожный взгляд? — Вы сможете с Гантлосом сейчас приехать на Солярию? — мои брови невольно поползли вверх, на лице отразилось удивление, сменившееся на тревогу. В голову полезли плохие мысли. — Что-то случилось? — девочки повернулись на меня. С каждой секундой его молчания становилось все страшнее. — И нет, и да. Ты нужна мне здесь, — он тяжело вздохнул. — Пап, — заикаясь, заговорила я. — Нет, с мамой все хорошо. И со мной тоже, — спокойно произнес отец, и я немного выдохнула. — Мы приедем, — облокотившись на столешницу, свободной рукой я потирала глаза, понимая, что случилось что-то серьезное. Иначе бы Радиус не просил бы меня так резко сорваться и приехать. — Ждем вас. Будьте аккуратны. — Хорошо, до встречи, — я отключила вызов и, положив телефон, взглянула на Гантлоса. Мне кажется, или он еще побледнел? — Что случилось? — спросила Лейла, нарушив затянувшуюся паузу. — Нам нужно на Солярию, — я закрыла глаза. Открыв, перевела взгляд обратно на парня. — Прямо сейчас, да, — отвечая на его не заданный вопрос, я подошла к девочкам. — Простите, что все так получилось. — Ты не виновата, — Флора обняла меня. — Именно. И так хорошо посидели, — Лейла подмигнула мне, а я слегка улыбнулась ей в ответ. — Вы точно не обижаетесь? — оглядев их, спросила я, когда они уже собирались выходить. — Прекрати нести чушь, — мягко осадила меня Флора, — и напиши нам, когда будешь свободна, — я кивнула, и девочки, попрощавшись, ушли.       Я повернулась к Гантлосу: он все так же стоял, но по лицу было видно, что он о чем-то усиленно думал. Беспокойство во мне нарастало, и я стала теребить кольцо. Вздохнув, парень взглянул на меня и нервно спросил: — Что такое? — Я не знаю, — ответила я, опуская голову. Под таким его взглядом мне было неуютно. — Отец ничего толком не сказал. Но это что-то важное. — Собирайся. Поехали, — Гантлос пошел на кухню. А я все-таки подняла на него взгляд, надеясь отговорить, потому что все понимала. — Ты ведь устал. Да и отец сказал, что ему нужна я. Оставайся, а я вызову… — Нет, — отрезал он, доставая из ящика зерна кофе. — Ты сказала, что мы приедем, значит мы и приедем вдвоем. Я надеюсь, это на один вечер? — Я тоже надеюсь. А что? — я как-то неуверенно сложила руки на груди, смотря в одну точку на стене. — Хотел сказать тебе в более спокойной обстановке. Я завтра улетаю, — в голосе я слышала сожаление. — Надолго? — я расстроилась. Но взгляд от стены так и не отрывала, прислушиваясь к себе. — Давай обо всем по дороге. На улице прохладно, одевайся потеплее. — Мы в машине, — напомнила я, наконец, сбросив странное оцепенение и направившись наверх. — Это не повод надевать шорты, — засмеявшись, ответил парень.       Изнутри просто разрывала нарастающая тревога. Что могло случиться? Восстание? Кто-то снова объявил нам войну? Но зачем отцу моя помощь в этих вопросах… По крайней мере, я знаю, что с родителями все хорошо. Это не давало поддаться панике. Я быстро надела джинсы и блузку, переделала хвост и, захватив куртку, спустилась в гостиную. Парень пил кофе, смотря новости. — Как прошла встреча? — пытаясь отвлечься, поинтересовалась я. — Замечательно. Именно из-за нее я завтра улетаю, — он сказал это недовольно, и я поняла — он сам этого не хочет. — И как долго тебя не будет? — наблюдая за одевающимся магом, продолжала спрашивать я. — Около недели. Сначала эта чертова конференция, а потом подписание договора, — на этом Гантлос не остановился: я услышала много «лестных» слов о каком-то Клодшере, но не перебивала, тем самым отвлекаясь. — Один едешь? — сев в машину, я повернулась на него. Пришлось ненадолго отвернуться, чтобы пристегнуться. — С Огроном, — Гантлос тоже пристегнулся и завел двигатель. — Подожди, — меня резко осенило, — но ведь мы обещали посетить бал на Эраклионе. — Придется тебе пойти одной, — он спокойно взглянул на меня и тронулся. — А Огрон не может сам все уладить? — надеясь на лучшее, спросила я. — Мог бы, если бы не чертов договор. Владелец компании не подпишет, если меня не будет. Это его условие, а нам нужно это сотрудничество. — А не будет странным, что я появлюсь без тебя? — Может и будет, но, когда раскроется, что мы заключили договор с этой компанией, все сразу все поймут, — мы довольно быстро приближались к выезду на межпланетную трассу.       По словам Гантлоса, до Солярии около трех часов езды. Мы долго разговаривали с ним, а после того, как он с кем-то очень грубо поговорил по телефону, замолчали. По напряженным рукам и лицу я видела, что он злится, и лезть к нему точно не собиралась. Мысли снова вернулись к разговору с отцом, и вновь стало не по себе. Что произошло? В круговороте мыслей я даже не заметила сколько прошло времени. Из легкой прострации меня вывело прикосновение Гантлоса. — Все нормально? — я огляделась и поняла, что мы вновь стояли в небольшой пробке, а рука Гантлоса лежала на моем колене. Но меня сейчас это не заботило. — У меня плохое предчувствие, — отвернувшись к окну, ответила я, начав водить пальцами по собственным джинсам. Мысли вновь улетали далеко отсюда. — Если что я рядом, — парень взял мою руку, а я встретилась с ним взглядом: его глаза излучали поддержку так же, как и все его действия.       Следующие сорок минут мы ехали в тишине, лишь рука Гантлоса так и покоилась на моих ногах. А я все еще находилась где-то не здесь, пытаясь угадать, что же все-таки произошло. Голос у отца звучал как-то озадаченно. Еще и звонок графа. Что опять они задумали? И во что на этот раз не посвятили нас обоих?       За окном начали проноситься знакомые пейзажи, и вскоре мы въехали в сам город, за которым и располагался дворец. Вечер медленно вступал в свои права, Солнца медленно клонились к горизонту, жизнь в городе еще кипела. Гантлос с интересом смотрел по сторонам, продолжая движение по плотному тягучему потоку. — Я слышал, — тихо начал он, посмотрев на меня, — здесь удивительные закаты. — Это правда, — я вспомнила, как смотрела с отцом на них, когда была маленькая, и слегка улыбнулась. — Есть еще кое-что удивительное. — Покажешь? — Конечно.       На выезде из города поток рассеялся, и мы смогли довольно быстро пересечь лесную полосу, отделяющую столицу от королевского дворца. Стража ждала нас, поэтому мы быстро заехали на территорию дворца, и Гантлос припарковался поближе ко входу. Я вышла из машины, не дожидаясь помощи парня, и поглубже вдохнула, прикрыв глаза. Я знала, где искать отца. Поэтому, дождавшись мага, покрепче схватила его руку, и мы вошли во дворец.       Гантлос удивился, увидев убранство дворца. Как по мне — слишком вычурно. Тем не менее, труды предков. Что поделать. Мы как раз шли по самому длинному коридору замка, в котором висели портреты всех предков. А самая последняя рама была пуста. Рядом висел портрет моих родителей: на маме шикарное платье, которому я завидовала все свое детство, да и сейчас завидую, а папа держит на руках еще совсем маленькую меня. — Это ты? — Гантлос остановился, и я, заметив это, встала рядом с ним, внимательно смотря на портрет. Здесь родители еще счастливы. — Да, — поняв, что проще ответить на все его вопросы, я все же заговорила. — А в следующей раме… — Будет наш портрет, через год после коронации — я тяжело вздохнула, опустив взгляд: сколько изменилось за двадцать лет в жизни моих родителей. — Почему через год? — он повернулся ко мне, ожидая ответ. — Такова традиция: здесь портреты королевских семей в начале их правления. В противоположном коридоре портреты всех членов семьи. — Твой тоже? — Да. После коронации рядом появится наш портрет. И с каждым рожденным ребенком количество будет увеличиваться, — я объясняла терпеливо, потому что знала, что вряд ли это кому-то известно. — В нашей усадьбе висят только портреты глав и наследников рода, — мы медленно двинулись к кабинету отца. Оставалось совсем немного. — Каждый наследник рано или поздно становится главой рода. — Твой там есть? — Да. Полгода назад мой дед признал меня истинным наследником в своем завещании, а отец стал главой. У нас соблюдается строгая иерархия: мой отец выберет наследника из моих детей, я из детей моих детей и так далее, — Гантлос вновь нацепил маску спокойствия. — Дети, — шепотом произнесла я и усмехнулась. Знакомы всего ничего, а уже говорим о детях. — Сколько по традиции детей в семьях Солярии? — мы остановились возле двери. — Один, — совершенно спокойно ответив, я потянулась к ручке, но Гантлос перехватил мою руку. — Серьезно? Тогда у нас проблемы. — Почему это? — вскинув брови, я повернулась на него. — Нам нужно двое, причем один обязательно мальчик, — он посмотрел на меня с такой серьезностью и надеждой, что я даже сглотнула. — Ты знаешь, что последнее от меня не зависит? — ну вот, разрушила атмосферу очередной глупой фразой. Хотя… почему глупой? В принципе сказала в тему. — Знаю, — сказал Гантлос, смотря своими охровыми глазами в мои. — Почему двое? — я вникла в его фразу и вновь удивилась. — Один — наследник моего рода. Второй — будущий правитель Солярии. Род Франш-Конте существует довольно давно и никогда не смешивался с другими — один наследник продолжал его по прямой. Однако про остальных не забывали: эти ветви переплетаются с королевскими и другими знатными родами, из-за чего их довольно сложно, но можно отследить. Подумай над этим, — последнюю фразу он прошептал и отпустил меня.       Я встряхнула головой и хотела открыть дверь, но голоса, доносящиеся из-за открывшейся двери, привлекли мое внимание. И очень зря. Старейшины из совета, как раз вышедшие в коридор, все же заметили меня, и разговора с ними было уже не избежать. Но в итоге они увели меня к Хранителям, прося помочь им в небольшом ритуале, а Гантлоса я отправила к родителям, потому что ему строго-настрого запретили идти с нами. Выбора не было — пришлось идти.       Если бы я знала, что это так затянется, то нашла бы способ отказаться. Сначала старейшины достаточно долго беседовали с Хранителями с моей помощью, а потом с их разрешения собрали немного энергии для чего-то. И во всем этом им требовалась моя непосредственная помощь, потому что у меня была прямая связь с Хранителями. Я тщетно пыталась уйти раньше. А, когда меня все же отпустили и я взглянула на время, неприятное удивление показало себя: стрелки часов показывали пятнадцать минут десятого. К слову, когда мы приехали, было только восемь.       Вот ведь сказала Гантлосу, что ненадолго. Придется возвращаться в ночь. Быстро идя по коридорам в сторону кабинета отца, я встречала еще желающих поговорить со мной, но всем быстро отказывала. Беспокойство во мне так и не утихомирилось, и узнать причину всего этого было хоть и страшно, но необходимо. Заветная дверь предстала передо мной, а я, собираясь с мыслями, еще минуту постояла и все же вошла.       Гантлос расположился в одном из кресел, как раз напротив… Ская? Ой, не нравится мне все это. Отец сидел на своем месте, а мама стояла за спиной отца, до этого, видимо, смотря в окно. Все сразу обратили на меня внимание, но первой все же возле оказалась Луна. Мы крепко обнялись, но она так ничего и не сказала.  — Привет! — после нее я сразу попала в объятья Ская. — Неужели решился? Просто поверить не могу: когда ты приходил ко мне за советом? — я усмехнулась, смотря, как принц закатывает глаза. — Лучше поздно, чем никогда, — влез Гантлос. — Именно! И что, что это было несколько месяцев назад? Ты удивила не меньше, — он сложил руки на груди. — Ты помогла старейшинам? — тут же спросил отец. Ну от него нежности можно было и не ждать. — Да, но что все-таки случилось? — я оглядела всех, но задержалась на слегка поникшем взгляде мамы. Гантлос уже встал, уступая мне место, и я присела. — Расскажи ей, — опустившись в кресло, тяжело сказал отец. Я перевела взгляд на Ская. — Это как-то связано с ее бывшим? — спросил Гантлос, на что получил кивок от Радиуса. А ему за это время так и не сказали? — Да, — подтвердил принц Эраклиона, смотря на меня. — Стелла, он… сходит с ума: не спит, не ест, пропадает в тренажерном зале, сбивая руки в кровь, ни с кем не разговаривает. Я бы понял, будь это единичным случаем, но так уже на протяжении почти двух недель. И я уже не могу на это смотреть. — Это… — Никто не виноват, — перебив, сказал маг. — Гантлос прав, — сказала мама, и я взглянула на нее. Что-то в ее взгляде подсказывало, что этим все не кончится. — Но все же… это из-за меня? — Скай, вздохнув, промолчал. — Понятно… — Но решать эту проблему как-то нужно, — серьезно произнес отец. — Как? — резко спросила я, переводя взгляд на него. Почти сразу же руки Гантлоса опустились на мои плечи, слегка сжимая. Я чувствовала, что сказанное мне не понравится. — Мы сделаем это, только если ты дашь свое согласие, — предупредил Скай. Я видела, что для него этот разговор из разряда тяжелых, и он сам уже держится на последних нервах. Ну да — приближающийся бал, свихнувшийся лучший друг, выносящий мозги отец и нервничающая Блум — ему не позавидуешь. — Я нашел мага, который может помочь. Он… сотрет все воспоминания о ваших отношениях, — на выдохе сказал Скай. — То есть… — сквозь шок и несколько минут молчания смогла все же выдавить из себя хоть пару слов. Обычная фраза звучала в голове, как приговор, и, кажется, становилась с каждым разом все громче, постепенно заглушая внешние звуки. — Он не забудет тебя окончательно, — начал говорить Скай, но дальше он просто шевелил губами, и я его уже не слышала. Я опустила голову и зажмурилась, собрав руки в замок.       И что со мной не так? Почему я так реагирую на все последствия своего выбора? Может, потому, что это рушит мою привычную жизнь? Она рушится, как карточный домик, сгорает дотла, разносясь пеплом по ветру. А я не могу это остановить, и сама каждый раз заново поджигаю ее и даю толчок. Чьи-то ладони сжали мои руки, изредка поглаживая. Но именно это дало толчок к возвращению в реальность: повторяющаяся в голове фраза затихала, и я начала слышать происходящее вокруг. — Стелла, Солнце, ты же слышишь меня. Ничего непоправимого еще не случилось. Давай же — открой свои глаза и взгляни на меня, — голос звучал мягко, обволакивал, даря какое-то тепло, и я сделала все, что он мне сказал. Гантлос смотрел с тревогой и заботой и слегка улыбнулся. — Я рядом, — прошептал он так, чтобы услышала только я и, поцеловав мои руки, встал рядом, потому что я схватила его за руку. — Стелла, он будет помнить тебя как друга и члена команды. Но все, что когда-либо чувствовал к тебе, забудет, — Скай наклонился ближе. — Несправедливо, что такое решение ложится именно на тебя, — переведя свой взор на меня, Радиус заговорил чуть мягче, чем раньше.       Все замолчали, а я смотрела на Ская и думала, все еще сжимая ладонь Гантлоса. Что за это время успел натворить Брендон, что он действует так радикально? Взгляд блуждал по полу, а внутри бушевал настоящий шторм из эмоций и мыслей. Осознание, что решать мне, накатило мгновенно, и, как бы мне ни хотелось сказать то, что подсказывало сердце, разум принял единственное верное решение. — Скай, — принц поднял голову, выжидающе смотря на меня. В груди кольнуло от одной мысли о том, что я хочу ему сказать. — Действуй. — Ты уверена? — влез отец. — Так будет лучше, — тихо сказала я и встала, выпуская руку Гантлоса.       Никто и не пытался меня удержать. А что я еще могла ответить? Если он так страдает, лучше уж помочь ему, пусть даже и таким способом. Вернуться к нему я все равно не смогу, отец не позволит. А, если он что-то с собой сделает, виновата буду только я, что бы там ни говорил Гантлос. Вся вина на мне и только на мне. Хотелось плакать. Я собственноручно только что уничтожила свое прошлое счастье. Брендон забудет все, что связано со мной. Все наши свидания и встречи, все время, проведенное со мной. От этого еще обиднее. Можно мне тоже забыть? Забыть и не мучаться от мысли, что я бросила его, словно надоевшую игрушку.       Сама не заметив как, я вышла в самую тихую часть замка. Придворные здесь не ходили, потому что эта часть для личного пользования королевской семьи. Всегда, когда мне плохо, я приходила сюда. Видимо, я это делаю уже на уровне инстинктов. Дверь в одну из комнат была приоткрыта, и я заглянула. И лучше бы не делала этого. Брендон сидел там. От мысли о том, что он меня ненавидит и совсем скоро забудет, стало паршиво и гораздо больнее. Я стерла сорвавшуюся слезу и пошла к нему. Зачем? Мне нужно было хотя бы попробовать ему еще раз все объяснить. Просто жизненно необходимо. — Что тебе надо? — он повернулся на меня, глядя пронзительным равнодушным взглядом. Я сглотнула ком в горле и прошла, садясь напротив него. — Я хотела поговорить, — мой голос немного подрагивал. Я уже жалела о том, что зашла сюда. — Говори, — тихо отозвался он, продолжая неотрывно наблюдать за мной. — Прости меня, — глухо сказала я, опуская свой взгляд на руки. — За предательство? — в его голосе послышалось некое восклицание. — Да, — прошептала я, чувствуя, как по телу бегут мурашки. Признавать правду больнее всего. А по отношению к нему это именно правда. — Такое не прощают, — я резко подняла взгляд на него — он смотрел в окно. — Но я понимаю.       Повисла тишина. Появившаяся надежда на прощение таяла со скоростью света. Больнее всего от мысли, что он все забудет, так и не простив меня. Остатки здравого смысла медленно сдавали свои позиции эмоциям. Встав, я хотела уже уйти отсюда. От непонимания. От боли. От своей любви. — Давай просто забудем все, что было между нами, — выдавив эти слова, я направилась к двери, едва сдерживая подступающие слезы. — Подожди, — я развернулась — парень медленно подходил. — Могу я попросить тебя?       Чувствую себя последней мразью. Я перед ним виновата, конечно же, я сделаю все, что он попросит. Медленно кивнув, я снова заглянула в глубокие карие глаза, в которых сейчас вновь тонула. И смотрела за меняющимися эмоциями на лице, пока они еще связаны со мной. — Позволь последний раз поцеловать тебя, — он говорил очень тихо, боясь моего отказа. Даже если бы и хотела, не смогла бы этого сделать.       Я сделала шаг к нему, понимая, что сейчас все между нами произойдет в последний раз. Последний раз я вижу в его глазах желание поцеловать. Последний раз чувствую его руки, так по-хозяйски расположившиеся на моей талии. Последний раз ощущаю его горячее дыхание на своей коже. Последний раз чувствую прикосновение его обветренных, но таких желанных губ. Я обвила его шею руками, позволяя тем самым прижать меня еще ближе, чем он тут же воспользовался. Тепло его тела. Такое родное. Такое привычное. Я растягивала момент, как только могла. Но все рано или поздно заканчивается. А то, что хочется отпускать меньше всего, заканчивается гораздо быстрее.       Я боялась открывать глаза, но чувствовала, как пропали руки с талии, как пропало тепло его тела. А следом хлопнула дверь. Сдерживаться смысла больше не было. Из глаз потекли слезы, истерика накрывала медленно. Внутри резко стало пусто. Будто вырвали душу. И он забрал ее с собой. Стало холодно. Будто он забрал все тепло моего Солнца. И оно потухло…       Сколько я так просидела и просмотрела в одну точку на стене, глотая всхлипы и слезы? Не знаю. Когда успела сесть? Не помню. Вынырнула из мыслей, только когда пришел Гантлос. Он что-то говорил, а я даже не понимала и не слышала его. В голове звучал лишь один голос. Мелькали картинки из прошлого. Теперь такого далекого. Теперь недостижимого для меня.       Гантлос, видимо, поняв, что со мной сейчас разговаривать бесполезно, просто сел напротив и ждал. Круговорот мыслей медленно успокаивался, оставляя после себя лишь пустоту и беспорядок, с которыми мне теперь предстояло разобраться. Я взглянула на мага и все-таки смогла спросить: — Как ты меня нашел? — Гантлос дернулся, испугавшись, но тут же пододвинулся чуть ближе, беря меня за руки. — Твой отец сказал. Ты говорила с ним? — он говорил тихо. — Да, — по щекам вновь побежали слезы и, поднявшись, я уткнулась в грудь Гантлоса, ища в нем спокойствия. Мне сейчас катастрофически необходимо его спокойствие. — Он… простил меня. Поступил благородно, как… как и всегда… А я так… так бросила его… Я не заслуживаю… его прощения… — сквозь всхлипы все же получалось что-то произносить. — Ты себя накручиваешь, — мягкий голос Гантлоса заставил меня судорожно вдохнуть и постепенно успокаивал. Одна рука, зарывшись в волосы, аккуратно гладила голову, вторая держала за талию. — Если он простил тебя, то отпустил. Ты больше не виновата перед ним. Ты права: он поступил благородно, а ты ради него должна взять себя в руки и продолжить жить, потому что именно этого он хотел для тебя. Я знаю, точнее... представляю, как тебе тяжело, но позволь мне помочь.       Я едва заметно кивнула, судорожно вздыхая очередной раз. Во мне просыпалась апатия. Полная опустошенность, словно большая дыра, зияла на том месте, где раньше была душа. Я больше не могу. Мне все равно на все и на всех. Гантлос обнял меня за плечи и, взяв за руку, повел куда-то. Мы шли по пустым коридорам в полной тишине, но я чувствовала себя в полной безопасности. Мысль закрыться от этого мира все еще не выходила из моей головы. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, а яркие алые отливы медленно затухали. Словно затухает огромный пожар. — А Скай… — Уже улетел, — мгновенно ответил Гантлос. — Но очень просил тебя прийти на бал. — Посмотрим, — прошептала я, не отрывая взгляда от своих ног. — Если захочешь, можем пойти вместе. — Ты же уезжаешь, — горько хмыкнув, я почувствовала, как парень сжал мою руку. — Уже нет. Не забивай этим голову.       Все коридоры во дворце рано или поздно приводят в главный зал. Поэтому мы вышли именно туда. Отец разговаривал с некоторыми членами совета, которые, заметив меня, учтиво поклонились. Ко мне подошла мама, когда Гантлос отпустил меня. — Все хорошо? — она крепко обняла меня, пытаясь как-то поддержать. — Да, — я уткнулась в ее плечо, стараясь сдерживать вновь подступающие слезы. — Ты можешь обмануть папу или Гантлоса, но не меня, — в ее голосе не слышалось упрека. Мама всегда понимала меня. — Я уничтожила свое прошлое, — обреченным голосом констатировала я, отстраняясь, чтобы взглянуть ей в глаза. — Да. Но поступила правильно, — тихо ответила Луна, смотря на меня с грустью и, как мне показалось, какой-то гордостью. — Сложно не решить, сложно принять свой выбор. — Вы же останетесь? Уже поздно, — я повернулась, смотря, наверное, чуть живым взглядом на короля. Сколько я себя помню, папа всегда выбирал такую тактику: делать вид, что все нормально, и ничего не произошло. В чем-то он был прав. Мне так действительно проще. Но не сейчас. — Я не… — Да, — уверенно произнес маг, и я совсем перестала понимать, что происходит. — Но ты ведь… — Я же говорил, не забивай голову, — он слегка улыбнулся, подмигнув мне. Но я все равно ничего не понимала. — Стелла, — обратилась ко мне мама, — а ты не хочешь показать Гантлосу восход Луны? Думаю, он вряд ли когда-то видел подобное, — она улыбалась своей мягкой улыбкой. — Восход Луны? — переспросил парень, повернувшись к отцу, но тот только коротко кивнул. — Да, — я подошла к Гантлосу, — почему бы и нет. Пойдем, — взяв за руку, я потянула его в один из коридоров, надеясь быстрее добраться до свежего воздуха. Я переставала понимать саму себя.       На Солярии всегда было теплее, чем на остальных планетах Волшебного Измерения. Поэтому снаружи было прохладно, но вполне комфортно. Дул легкий теплый ветерок, совершенно не нарушая ту атмосферу, что царила на моей планете по вечерам. Меня всегда завораживала красота захода Солнца и появления Луны. Поэтому, когда мы вышли на просторную, а главное пустую, площадь перед дворцом, я остановилась и коротко объяснила Гантлосу происходящее, указывая в сторону, откуда отсвечивали последние лучи заходящего Солнца. Мы вовремя.       Когда последний луч исчез, мы перевели взгляд за свои спины, ожидая появления такой загадочной Луны. Только на Солярии можно было наблюдать, как она восходит на небо. И пусть это происходило довольно быстро, но здесь это хотя бы можно было увидеть, ведь везде Луна просто уже находится на небе, когда садится Солнце. Вот с противоположной стороны показались первые белые лучи света и маленький светящийся край, который быстро увеличивался. Я наблюдала за этим великолепием, совсем как в детстве, когда отец впервые показал мне это. На небе вспыхивали яркие звезды, украшая темный фон. А вокруг царила та самая спокойная тишина. Я облокотилась на Гантлоса, крепко сжав его взявшие меня в кольцо руки, и лишь иногда поворачивала голову, чтобы взглянуть на него. — Это невероятно, — восторженно прошептал он, не отрывая взгляда от небосвода. Я видела, как в его глазах светилась какая-то детская радость.       Когда Луна заняла свое место на небосводе и на нем зажглись миллионы звезд, мы все-таки вернулись во дворец, где нам сообщили, что наши покои готовы. Я поняла, что это сделала мама, но не смогла сейчас отпустить Гантлоса. Он был мне нужен, потому что рядом с ним я не чувствовала давления своих мыслей и решений. Мне было все равно, что подумают Гантлос и родители, которые уже очень скоро об этом узнают. И я не собиралась долго спорить с девушкой, стоявшей напротив и пытавшейся выполнить приказ.       В итоге я просто взяла парня за руку и потащила в свои покои, наплевав на все. Он нужен мне. Сейчас. И рядом. Иначе я снова пойду ко дну под тяжестью всех проблем и вряд ли выплыву. Сейчас Гантлос — мой спасательный круг. Глоток воздуха для тонущего. Он просто нужен мне. И слала я куда подальше идиотские традиции Солярии. Пусть завтра мне выскажут все старейшины. Все равно.        Зайдя в покои, я быстро закрыла дверь и пошла к окнам, закрывая шторы. Это уже больше привычка, но все равно было необходимо. Когда я повернулась, Гантлос осматривался, уже скинув свой пиджак. Я устало подошла к зеркалу и ужаснулась: и что со мной стало? Хуже точно не станет, поэтому я распустила волосы и слегка прочесала их, а после все же дошла до умывальника и умылась. А парень за все это время так и не проронил ни слова. — Ты не стесняйся, все равно это скоро станет и твоим домом тоже, — он еще раз осмотрелся и кивнул. — Расскажешь, почему никуда не едешь? — Только если тебе так интересно, — я натянула улыбку и кивнула, а маг пока скрылся в ванной.       В шкафу я отыскала какую-то пижаму и переоделась в нее. И тут же подумала, что у Гантлоса с собой нет никаких вещей. Я уже хотела сходить и найти кого-нибудь, чтобы попросить что-то для него, но в мою дверь постучали. Сначала открывать не хотела, но напористость меня поразила. — Простите за беспокойство, принцесса, — тут же заговорила та девушка, протягивая мне стопку вещей. — Это для вашего молодого человека. — Спасибо, — я уже закрывала дверь, когда услышала пожелание о доброй ночи. Иногда дико бесила эта показная вежливость. — Гантлос, тебе принесли вещи, — постучав, заговорила я, когда услышала, что шум воды утих. Тут же щелкнул замок, и в проеме показался парень. — Спасибо, — он забрал их и снова закрыл дверь.       Я подошла к своему любимому креслу и, забравшись в него с ногами, стала рассматривать стену, надеясь зацепиться хоть за что-нибудь взглядом. Мысли постепенно начинали давить, а я лишь надеялась, что Гантлос скоро выйдет. Мне кажется, что я настолько запуталась в себе, своих чувствах и поступках, что выбраться невозможно. Я завралась. Обманывая себя, ломаю свою жизнь, а потом удивляюсь. И как вообще… — Ничего, если я… так? — я повернулась на Гантлоса, стоящего почти посередине комнаты: как всегда без майки. — Так привычней, да и майка оказалась маловата, — я усмехнулась и поднялась. — Ничего. — Просто ты так рьяно спорила с той девушкой. У вас тут… — Есть определенные традиции. Но сейчас мне все равно, — я подошла к нему, забрала оставшийся в руках предмет одежды и бросила его на кресло. — Могу попросить? — я кивнула и подняла голову. — Не пытайся казаться равнодушной — тебе не идет.       Сейчас Гантлос смотрел на меня так… он был искренним. Я просто чувствовала это. Все маски сброшены, карты вскрыты. Я рассказала ему все, не утаивая ничего. Мы лежали, и я долго пыталась объяснить разъедающую пустоту внутри, а он, обнимая, успокаивал и внимательно слушал. А я все лежала в объятьях, чувствуя его дыхание в волосах, и успокаивалась. Мне становилось спокойнее рядом с ним, я чувствовала понимание и защиту. Он принимал меня такую, какой я была на самом деле — маленькой девочкой, ищущей свою опору. И, видимо, нашедшей.       Гантлос заснул, стоило мне помолчать несколько минут, а я, полежав еще некоторое время с ним, осторожно выпуталась из рук и пересела в кресло, надеясь, что все же не потревожила его сон. Я вновь погружалась в мысли о Брендоне. «Сложно не решить, сложно принять свой выбор», — единственная фраза звучала в моей голове. В чем-то мама и права. Сколько я ни пыталась заставить себя принять происходящее и отпустить, у меня не получалось. Это все было несправедливо по отношению ко мне: сначала меня заставляют познакомиться с Гантлосом, а теперь уничтожают мое прошлое. Пусть даже с моего согласия… Я всегда делала так, чтобы всем вокруг было хорошо. А факт того, что мой парень сойдет с ума, меня не особо радовал. Может, так и лучше. Но от мысли, что он полюбит другую и будет считать ее своим смыслом жизни, у меня вновь потекли слезы. Он и не вспомнит обо мне…       Я понимала, что обманом заставила себя идти дальше, и теперь пожинала плоды. Взглянув на спящего мага, я улыбнулась и стала наблюдать за ним, теперь утопая в мыслях о нем. Он не так плох. И был серьезно настроен в отношении меня. Может, его заставил отец, но мне хотелось думать, что это его желание. Гантлос очень отличался от Брендона: не боялся показывать свои недостатки, придерживался своих принципов, хоть они и могли оказаться ложными. А в нужных ситуациях просто был собой и понимал. — Почему ты не спишь? — сонный низкий голос разрезал ночную тишь, заставляя меня переключить свое внимание. — Не хочется, — я пыталась разглядеть его лицо в темноте, но мне, конечно же, не удалось этого сделать. — Тебе нужен отдых, — я услышала, как он встал с кровати. Каким-то неведомым образом Гантлос нашел меня в темноте и присел напротив. — Наши мысли — наши враги. Как и наша память. Ты уже не сможешь ничего изменить, поэтому отпусти это все, не думая о будущем. Ты сделала выбор и не сможешь предотвратить неизбежное. Это сложно принять, но постарайся сделать это. Если произошло, значит так должно было случиться, — он легко потянул меня за собой и вновь обнял, а я устроилась поудобнее, думая над его словами. — Отпусти и забудь…       Парень вновь уснул, а я все думала. Он был прав, как бы мне ни хотелось это отвергнуть. Я просто отпустила свои мысли и перестала столько думать о случившемся. И через несколько минут очень захотела спать. И уже почти заснув, прошептала простое «спасибо» и, придвинувшись чуть ближе к Гантлосу и окончательно спрятавшись от внешнего мира, почувствовала, как он слегка переложил руки. А потом уснула крепким сном.