Лениво открыв глаза, я вздохнула и огляделась: вчерашний день перемешался в голове с надоедливыми снами, посетившими меня этой ночью, отчего сейчас немного болела голова. Гантлос, судя по дыханию, крепко спал, и я не решилась будить его, поэтому осталась лежать в его объятьях. Здесь уже сработала совесть: вчера он рано ушел на работу, где все отнюдь не спокойно, потом долгая дорога сюда, вся эта нервотрепка с Брендоном, хотя для него она была связана со мной. Ну не могу я просто так лишить его нормального отдыха.
Сейчас при мысли о Брендоне не хотелось закусить губу, чтобы не выдать своих истинных чувств. Что-то еще, конечно, трепетало внутри, но уже не вызывало таких ярких и неудержимых эмоций. За эти сутки многое изменилось во мне: рухнул строившийся годами взгляд на мир, похоронив под своими завалами какие-то принципы и убеждения. Теперь предстояло построить это все заново — почти то же, что и начать жизнь с чистого листа. Вот только мне этот чистый лист точно не нужен был. Но и отступать некуда: позади пропасть, образовавшаяся от моих решений, а впереди размытая картинка, которая в любой момент может стать четкой. Но вот вопрос: что на ней будет?
Меня это пугало. Как и любого пугает неизвестность. Если до этого я что-то чувствовала при мыслях о Гантлосе, Брендоне, семье, то сейчас, честно говоря, ничего… будто перегорела ко всему. Мне безразличен тот факт, что нас с Гантлосом заставили сойтись, хотя еще вчера он выбил меня из колеи, заставив задуматься. Неужели про это «лучшее будущее» вчера сказали мне Хранители? В таком случае буду вынуждена их огорчить… Мне не хочется просить у кого-то совета, искать понимания у мамы, а ведь раньше только так и поднималась. Хотя кому я вру… снова самой себе. Нет. Хватит. Пора признаться: я не хочу подниматься назад. Потому что падать оказалось слишком больно…
Я просто буду плыть по течению, делая то, что делаю, и ни о чем не сожалея. А куда дальше падать? И что терять? Куда-то мои решения приведут. Обратно на вершины — хорошо, на самое дно — сойдет. В омут — так с головой! Может, кто-то и попытается переубедить меня, но, если начистоту, бесполезно. Пока я не найду новый смысл, новую вершину, новую опору, никто не сможет даже подтолкнуть меня к чему-то. Хотя… возможно, опора у меня уже есть. Я пробежалась взглядом по расслабленному лицу Гантлоса. Он же будет рядом, не бросит…
Отдавшись во власть откуда-то взявшихся во мне чувств и прикрыв глаза, я стала невесомо вычерчивать на груди парня какие-то невообразимые узоры. Да, я не хотела его будить, но время постепенно приближалось к полудню. А это значит, что вскоре нашему спокойствию придет конец: не оставят старейшины мою вчерашнюю выходку без внимания. Через какое-то время маг вздохнул и слегка повернулся, немного меняя положение, но глаза так и не открыл. Я никуда не собиралась торопиться, устроившись чуть удобнее теперь на его груди и продолжая свое занятие. Уж лучше я медленно разбужу его, чем это сделают крики «откройте дверь!» и предупреждения «если вы сейчас…».
Я почувствовала, как напряглись его мышцы, и уловила едва слышный вздох. Повернувшись и открыв глаза, я столкнулась с сонным и умиротворенным взглядом охровых глаз, и тут же рука парня начала поглаживать мои волосы. Блондинистые пряди небрежно разметались по подушке, глаза были приоткрыты, а на губах застыла легкая улыбка — таким Гантлоса я еще не видела. Но все ведь бывает впервые. И это впервые обдало какой-то теплой волной нахлынувших приятных эмоций и мыслей, которые я в упор не замечала, даже не пытаясь оторваться от созерцания представшей перед глазами картины.
— Как ты? — сонно спросил он, зевнув.
— В порядке, — спокойно произнесла я и улыбнулась ему.
— А я вижу проблески апатии в твоих глазах, — отводя взгляд, я поняла, что уже поздно, но смотреть ему в глаза не могла. — Что ты уже себе надумала?
— Ничего, — я начала вставать, но рука парня меня остановила. Я вновь заглянула ему в глаза. Вряд ли ему нужны мои ответы: он и так читает меня, как открытую книгу.
— А мне кажется, что ты врешь, — аккуратно заправив рукой свисающую ему в лицо прядь, Гантлос с какой-то нежностью провел по щеке, пустив по моему телу мурашки.
Я задышала чуть глубже, но старалась не подавать виду. Хотя от проносящихся в голове мыслей я, наверное, покраснела. Но порыв эмоций не давал мне опустить взгляд, обезоруживая перед Гантлосом. А я, рискнув и поддавшись этому порыву, почувствовала, как быстрее забилось сердце, но не успела даже осознать, что делаю. Однако, когда осознала, не пожалела. Мягко коснувшись губ парня своими, я, возможно, поставила первый кирпичик, написала первую букву в своей новой истории. Он не оттолкнул, а я, оставив этот легкий поцелуй, спокойно оторвалась, заглянув в глаза, встала и ушла в ванную комнату, ни о чем не жалея.
Внимательно рассмотрев себя в зеркале, я задержалась на глазах и поняла, что имел ввиду Гантлос: опустошенность ясно проглядывалась сквозь глаза, а с неоспоримым умением парня подмечать все самые незначительные изменения неудивительно, что он заметил. Да такое даже слепой заметит! Нужно что-то делать, иначе это заметят родители, а их волновать мне не хочется совсем: у отца наверняка полно своих проблем, а мама слишком серьезно подойдет к решению этого вопроса.
Вернулась в комнату я уже без совершенно какого-либо настроения: апатия из глаз переползла в душу, начисто стирая происходящее там. Еще и проснувшаяся вместе со мной головная боль никуда так и не делась. Лишь стала чуть ощутимее. Думая о скором возвращении в Магикс, будто это его приблизит, я подошла и открыла шторы, впуская в комнату яркие мягкие солнечные лучи, приветливо ласкающие кожу. Но сегодня это совершенно не радовало: ни одно из Светил не могло разогнать мрак, засевший внутри меня. Просто я снова обманывала себя, доказывая, что его там нет. Только вот именно он нагонял на меня безразличие ко всему, пытаясь утянуть подальше, так, чтобы не выбраться.
— О чем задумалась? — резкий голос заставил вздрогнуть и испуганно повернуться к нему.
— Не… кхм, ни о чем. С чего ты это взял? — взяв себя под контроль, максимально непринужденно попыталась спросить я.
— Ты стояла и не двигалась почти пятнадцать минут, — сначала я подумала, что Гантлос врет, но, заметив, что он переоделся, да и уже был полностью готов, засомневалась.
— Пять минут. И я буду готова, — уходя от нежелательного разговора, я развернулась, но рука мага ловко остановила меня, перекрыв дорогу.
— Ты не ответила на мой вопрос, — спокойно произнес он, наверное, смотря на меня.
— Знаю. Просто… сейчас я не готова снова говорить об этом. Позволишь?
— Хорошо, — во взгляде мелькнуло недоверие, и я поняла, что он мне не поверил. Совсем.
Схватив из шкафа вещи, в которых вчера приехала сюда, я еще на несколько минут удалилась в ванную. Быстро завязав небрежный хвост и переодевшись, я вновь вышла в комнату, где Гантлос все еще осматривался, уже держа пиджак в руках. Заметив меня, он ловко и идеально надел его, а после, повернувшись, смотрел, видимо, ожидая действий от меня. Я не хочу туда идти. Но когда у меня был выбор? Вздохнув, я взяла телефон и, бросив его в карман куртки, все-таки открыла дверь.
Пустые коридоры стали нашими проводниками до столовой с огромным количеством людей. Сегодня во дворце царила странная атмосфера: всегда теплые солнечные лучи, отражавшиеся от всех поверхностей, сейчас выглядели не так легко, как обычно, и немного раздражали, потому что не приносили привычных эмоций. Да и странно пустые коридоры как-то не добавляли радости. К тому же я периодически забывала о присутствии Гантлоса, поэтому приходилось иногда осматриваться, находя его в непосредственной близости. Ну не потеряется же он.
Возле распахнутых дверей в столовую собралось подозрительно много членов Совета. Но мне не нужно было объяснять, зачем они собрались. И я знала, что меня сейчас ждет. Успокоившись и вздохнув, я затащила Гантлоса в небольшую нишу, скрывшую нас от поджидающих меня личностей. Как-то узковато здесь оказалось. Но меня сейчас не волновало ничто, в том числе и Гантлос, вплотную стоявший напротив меня. И пусть он слегка неровно дышал мне в шею. Сейчас очень важно было кое-что ему объяснить.
— Ты мне доверяешь? — я подняла голову и чуть не коснулась его губ своими, но сейчас точно не об этом. Маг кивнул, рассеянно глядя в мои глаза. — Тогда послушай и сделай в точности так, как я тебе скажу. Гантлос! — не выдержав, воскликнула я и слегка ударила его в грудь, насколько это позволяли движения в ограниченном пространстве. — Я знаю, что ты рьяно отстаиваешь справедливость и готов встать за меня стеной, но сейчас… обещай, что не полезешь в разговор со старейшинами и не будешь рыпаться, если не хочешь сделать хуже себе, мне и моим родителям.
— Подожди…
— Обещай мне, — жестко перебила его я. — Я знаю, что тебе не понравится то, что произойдет, поэтому и прошу об этом. Просто пообещай…
— Ладно, я обещаю, что останусь в стороне, — вздохнув с облегчением, я уже хотела выйти, но Гантлос не дал мне этого сделать, преградив путь рукой. — Но ты тоже мне кое-что пообещаешь.
— Это шантаж.
— По-другому ты не скажешь, — ухмыльнувшись, ответил он.
— Что?
— Сегодня вечером ты честно ответишь на все мои вопросы, — поколебавшись лишь минуту, я согласно кивнула и все-таки вышла в коридор, продолжая движение, а следом из ниши вынырнул маг, догоняя меня.
— Помни, что обещал, — прошептала я, находясь в нескольких шагах от уже обратившей на меня внимание группы людей.
Гантлос едва заметно кивнул и, бросив не слишком добрый взгляд на Совет, отошел к моим родителям, которые как раз показались в дверном проеме столовой. А мне оставалось только призвать всю свою выдержку и как можно быстрее закончить не самый приятный разговор.
— Доброе утро, — максимально спокойно попыталась произнести я, не обращая внимание на недовольные взгляды.
— К вашему сведению, уже день, принцесса, — тон личного советника короля не понравился мне.
— Вы ведь прекрасно знаете, почему мы здесь, — заговорил один из старейшин, высокомерно смотря мне в глаза.
— Знаю, — спокойствие, только спокойствие.
— Тогда будьте так любезны: объясните нам ваш поступок.
— Вы считаете, что это так нужно сейчас? — сложив руки на груди и чуть помолчав, спросила я.
— Вы нарушили многовековые традиции Солярии и поставили весь королевский род под удар! — воскликнул старейшина, видимо, взявший все в свои руки.
— Если вы приведете мне убедительные аргументы, то я даже принесу свои извинения и без претензий приму наказание.
— Принцесса, вы забываетесь!
— Что за тон?!
— Наглая девчонка!
— Тише, тише… — приподняв одну руку вверх и выйдя вперед, произнес все тот же мужчина. Меня он начинал раздражать. — Принцесса Стелла Солярийская, первая обладательница полной силы Солнца, Луны и Звезд, фея-хранительница Света, дочь короля Радиуса, — всегда ненавидела, когда ко мне так обращались, поэтому и сейчас поморщилась. Слишком пафосно. Слишком… — своим безответственным и глупым поступком вы опорочили честь королевского рода Солярии, — виски прострелило болью, и я чисто инстинктивно отшатнулась назад, опустив голову. Голос стал раздражающе визгливым и громким, усиливая неприятные ощущения, отчего хотелось сдавить голову так сильно, чтобы заглушить боль. — Не смейте опускать взгляд, когда я разговариваю с вами! — до одури противный голос, от которого хотелось убежать подальше. Но я так и осталась стоять на месте, усилием воли открыв глаза и подняв их на старейшину. — Вы предстанете перед Хранителями и вашими предками. Они решат, какое наказание достойно вашего поступка.
— Хорошо, — желание спорить и отстаивать свою позицию пропало мгновенно. Сейчас бы в тишину.
— Тогда будьте так добры…
— Стелла, — взволнованный голос мамы заставил меня обернуться, и я тут же попала под внимательный взгляд, как только она подошла.
— Простите, но мы…
— Закройте свой рот! — рявкнул с другой стороны отец, а я снова поморщилась. — Какое право вы имели доводить мою дочь до такого состояния?
— Но, король…
— Мне повторить вопрос? — от такого тона отца вздрагивала и я. Хотя сейчас говорил не отец, сейчас говорил король.
Взяв за руку, мама аккуратно увлекла меня к дверям, где стоял с виду спокойный Гантлос. Находясь в поле зрения Совета, он не проявлял никаких эмоций и ничего не предпринимал, за что я была ему благодарна. Вспыхнувшая боль постепенно утихала, оставляя после себя тугой обруч, сковывающий голову, и состояние теперь оставляло желать лучшего. Однако волновать родителей я не хотела, поэтому старалась не придавать значения появившейся слабости.
Услышав приближение отца и стражи, мы зашли в помещение, дверь в которое снаружи закрыли воины, не пустившие Совет за нами. Мама отлучилась к отцу в надежде успокоить его, ведь завелся он не на шутку, а я, воспользовавшись моментом и отсутствием лишних глаз, подошла к Гантлосу, надеясь на поддержку с его стороны. Он оцепенел всего на несколько секунд, а после мягко обнял меня.
Пока я утопала в его успокаивающих прикосновениях и утыкалась носом в грудь, парень молчал. Но мне не нужны были слова, ведь иногда поступки говорят гораздо больше. Все мысли вылетели из головы, и я потеряла счет времени, окунувшись с головой в мир ощущений. Негативная аура, исходящая от отца, мягкая успокаивающая энергия мамы, слабые волны Хранителей, чувствующих что-то неладное, обволакивающая забота Гантлоса, изолирующая от любых раздражителей — я чувствовала все, но старалась концентрироваться на чем-то светлом, не позволяя протиснуться не самым приятным мыслям.
— Стелла, — плеча мягко коснулась чья-то ладонь, и я нехотя оторвалась от Гантлоса и повернулась. Мама.
— Доченька, — парень окончательно отпустил меня, делая небольшой шаг назад. В глазах отца все еще было видно проблески недовольства, но он пытался держать это все в себе. Пока не найдет, на кого это выплеснуть. Хотя тут и искать долго не нужно, — это сейчас прозвучит достаточно странно, но вам нужно уехать. А я все улажу здесь.
— Но, — я хотела возразить, вспоминая о Хранителях, предках, наказании, однако отец одним взглядом заставил меня забыть об этом, по крайней мере, в его присутствии.
— Я все улажу, а тебе сейчас здесь находиться опасно. Ты знаешь, какими правами обладает Совет, и должна это понимать.
— Я понимаю, — в его словах было достаточно аргументов, чтобы я не стала спорить. Он прав, и так явно будет лучше.
— Но сначала позавтракать, — вклинилась мама и, взяв за локоть, уволокла к столу.
— Но… разве не чем раньше мы уедем…
— Я согласен с мамой, — сказал отец, а я обернулась на Гантлоса, но он лишь усмехался и явно ничем помочь не мог. Что же…
Много я не съела, как мама ни пыталась заставить меня. Порции казались огромными, а аппетита и вовсе не было. Даже любимый чай не радовал. Хотелось просто посидеть в тишине и одиночестве, а лучше — отдохнуть от всего произошедшего. Небольшая надежда оставалась, но если Гантлос будет так же усердно работать, как и все дни до этого, то и она станет пеплом, развеявшимся по ветру. И как я жила во дворце на протяжении шестнадцати лет?
После такого позднего и быстрого завтрака стража, стоявшая снаружи, по приказу короля окольными путями вывела нас к машине и открыла ворота. Парень не задавал никаких вопросов, просто держась рядом, хотя я видела, что ему есть, что спросить. Лишь когда мы въехали в город, я смогла вздохнуть с облегчением и чуть более расслабленно устроиться в кресле. Впереди была долгая дорога в Магикс, во время которой Гантлос заговорил со мной лишь раз, спросив про традиции Солярии. Я рассказала ему и нашла понимание с его стороны. Все-таки они уже изжили себя, но искоренить их пока не решался ни один правитель. Что ж, я стану первой. Потому что терпеть это уже невозможно.
Пытаясь отвлечься от головной боли, я наблюдала за меняющимся за окном видом, но это быстро надоело. Иногда следила за Гантлосом, так расслабленно ведущим машину. И не сказать, что скорость была маленькой или средней: мелькающие цифры редко показывали ниже ста двадцати километров в час. Потом надоело и это, поэтому я прикрыла глаза и попыталась задремать, надеясь так скоротать время. Ненадолго выпасть все же удалось, но после этого боль стала чуть сильнее. Но мы уже подъезжали к дому, где, я надеялась, все придет в норму.
— Ты нормально себя чувствуешь? — открывая дверь, задал вопрос Гантлос.
— Да, немного устала всего лишь, — нагло вру ему в лицо. — Я пойду прилягу, — ни разу не встретившись с ним глазами, я пыталась быстро ретироваться наверх.
— Хорошо, — парень, не оборачиваясь, прошел в сторону кухни и скрылся там, а я выдохнула. Конечно, он вряд ли поверил мне, но хотя бы не придал этому значения.
Зайдя в спальню и закрыв дверь, я облокотилась на нее и вздохнула. Вот то, что я так хотела, но почему эта тишина не успокаивает, а давит? За окном кипела жизнь, насыщенная событиями, доставляющая радость, а мне все больше хотелось отстраниться от нее. Почему, чтобы сделать так, как правильно, а не так, как хочется, нужно пройти через столько сложностей? И почему это все сваливается на мои плечи, в то время как у остальных все ровно и спокойно? Неужели я не заслуживаю того же?
Судорожно вздохнув, я оттолкнулась от двери и пошла в гардеробную переодеваться. А, закончив с этим, вышла и легла на кровать. По щекам струились мокрые дорожки, потому что сил терпеть уже не было. Головная боль, сваливающиеся проблемы, сломанная жизнь и никакого желания идти вперед. Пусть все просто оставят меня в покое и забудут о моем существовании. Я не хочу становиться для близких проблемой, которую нужно скорее решить.
Я заснула, думая о собственной никчемности и проблемности. Править планетой не смогу, в спасении измерения не сделала ничего значимого, свое мнение отстоять не могу, наладить отношения тоже не выходит, зато играть блондинку-дурочку у меня очень хорошо получается. Пока все развивали в себе какие-то навыки, я тоннами скупала одежду, которую не факт, что хоть раз надену: Текна — компьютерный гений, разбирается во всяких приборах, системах; Муза — певица, ее голос завораживает, сколько бы я над ней ни издевалась по этому поводу; Флора — истинная любительница природы, в ее руках цветут самые привередливые растения; Блум — художница, сколько раз я искала ее, пока она сидела в каком-нибудь живописном месте и рисовала свой новый рисунок; Лейла — спортсменка, уделяющая все свое свободное время совершенствованию своего тела и навыков. А кто я? Одна из многих избалованных принцесс…
Сон не принес желаемого: тяжесть из душевной переросла в физическую, добавив усталости и боли. Приняв сидячее положение, я, не открывая глаз, зарылась руками в волосы, слегка сдавливая голову. Думать не получалось от слова «совсем». Даже на то, чтобы понять, что наступило утро следующего дня, мне потребовалось достаточно много времени. Но для начала нужно было открыть глаза, что сделать было практически невозможно. Кое-как разлепив веки, я поморщилась от новой волны боли: сегодня был солнечный день, и именно этот свет раздражал, отражаясь от зеркальных фасадов высоток и проникая в комнату.
Гантлоса в комнате также не было. Но выяснять его местонахождение не хотелось, хотя сейчас бы мне не помешала его помощь. Ладно, с этим я разберусь чуть позже, а сейчас надо все-таки попробовать спуститься и хотя бы позавтракать. Собравшись с силами, я встала и, придерживаясь за все, что попадалось по пути, вышла из комнаты.
Дверь едва хлопнула, а на меня подействовала, словно разразившийся гром. Облокотившись на перила, я застыла, ожидая, пока пройдет эта вспышка. Судя по звукам, все же доносившимся до меня, маг что-то делал на кухне. Но черт… как же паршиво и беспомощно я сейчас выгляжу и себя чувствую. Малейший звук причиняет такую боль, что, наверное, хотелось бы плакать, если бы это было впервые.
— Доброе утро, соня. С тобой все нормально? — тон голоса сменился мгновенно. Я медленно открыла глаза, вздыхая, и встретилась с обеспокоенным взглядом застывшего парня.
— Вполне, — получилось тихо, ну и ладно. А я снова поняла, что вру ему. И почему мне так сложно сказать правду, ничего не усложняя?
Оказавшись на кухне под пристальным взглядом Гантлоса, сидящего на барном стуле и пьющего свой кофе, я попыталась сделать себе чай. Но от запаха его напитка тут же вновь поморщилась. Слишком резкий. Прикрыв глаза, я облокотилась на столешницу и поймала себя на неутешительной мысли, что лучше не становится. А значит нужно что-то делать. Вот только что?
— А все-таки... что с тобой? — в голосе мелькнуло что-то похожее на волнение, но какое оно сейчас имело значение…
— Просто немного болит голова, — я честно старалась настроиться на позитивный лад, чтобы хотя бы внушить себе, что все будет хорошо. Однако ничего у меня не получалось. Потому что просто надоело врать самой себе.
— Стелла…
— Да, Гантлос, да, я снова вру тебе, — выпалила я, слегка ударив руками по столешнице. — Я врала тебе вчера, когда говорила, что все хорошо. Врала до этого, пытаясь обмануть всех вокруг… мне плохо, очень плохо, — зашептала я, столкнувшись с его глазами. Картинка становилась размытой, и вскоре сорвалась первая слеза, оставившая след на щеке, — и я не знаю, с чем это связано. Все навалилось… Брендон, Совет, Хранители… Чувствую себя никчемной. Лишней…
Боль вновь вспыхнула неожиданно, заставив меня замолчать. Слезы все стекали по щекам и срывались с подбородка, разбиваясь о жесткие поверхности. Через какое-то время на плечи мягко легли ладони, очевидно, Гантлоса. Он что-то говорил мне и спрашивал, но я не понимала и, соответственно, не отвечала. Ну а после я совершенно потерялась в пространстве, потеряв опору под ногами, но так и не почувствовав падения. Будто плыла по воздуху, в конце оказавшись на чем-то мягком.
В голове — пустота, счет времени — давно потерян. Боль отступала, постепенно возвращая возможность чувствовать и думать. Все, о чем я размышляла до этого, стало таким мелочным и незначительным сейчас, потому что я знала: если это началось, то оно продолжится и повторится еще не один раз. И поможет здесь только терпение, которое уже на исходе. Я слегка расслабилась, положив свободную руку на голову.
— Стало легче? — шепотом спросил Гантлос, державший мою руку все это время. Я лишь угукнула в ответ. Он замолчал, а я, приоткрыв один глаз, увидела, как он что-то искал в телефоне. — Ты можешь рассказать мне, что с тобой?
— Могу, — не торопясь с ответом, я приняла полусидячее положение и все-таки заглянула в охровые глаза. Парень чуть заметно вздрогнул, а я так и не поняла, от чего. — Похоже, что от всего произошедшего за последние дни у меня возобновились головные боли.
— Возобновились? От чего именно?
— Да… такое уже было. И я не знаю, от чего. Даже врачи не знают, — я горько усмехнулась воспоминаниям, опуская взгляд.
— И чем я могу тебе помочь?
— Ничем, — мой ответ поразил Гантлоса. Это выдали его глаза и взметнувшиеся брови. — Я перепробовала все, что мне назначали врачи. И ничего…
— Ладно… разберемся. А сейчас тебе надо поесть. Лежи, а я…
— Нет, я поем на кухне, — маг был готов спорить со мной, но мне не хотелось лежать. А одного моего взгляда хватило, чтобы он сдался и подал мне руку, помогая подняться.
Гантлос довольно быстро приготовил мне завтрак и сел рядом, наблюдая. Сейчас мне было все равно, что кушать, но не могу не признать, что это было вкусно. Я почему-то понимала, что парень хочет что-то спросить. Но он не успел, потому что раздался знакомый звуковой сигнал. Гантлос пошел открывать, и, когда дверь хлопнула, по голосу я поняла, что пришел Огрон.
— Ты вообще в своем уме? — немного прикрикнул он, отчего я слегка зажмурилась. — Ты хоть знаешь, какие убытки мы понесем, если не подпишем этот договор? О чем ты думаешь? — от этого опять могла начать болеть голова, поэтому, чтобы расцепить двух друзей, я вышла в прихожую, облокачиваясь на стену.
— А можно без криков? — устало и тихо сказала я, смотря на резко затихшего Огрона.
— Прости, — он заговорил шепотом, внимательно осматривая меня. — Ты как вообще?
— Паршиво.
— Объясни им все и скажи, что я позвоню в течение сегодняшнего дня, — Гантлос посмотрел на друга с легким недовольством.
— Если вы ругаетесь из-за вашей командировки, то езжайте, все нормально, — на меня тут же уставились две пары мужских глаз, смотря как на дурочку.
— Не говори чушь, — сказал маг.
— Он прав. Это может подождать. А вот тебя одну сейчас оставлять точно нельзя, — подтвердил Огрон, взглянув на друга.
— Я могу уехать на Солярию, — предложила я, бросая взгляд то на одного, то на другого.
— Исключено, — отрезал Гантлос.
— В таком состоянии тебе тяжело дастся дорога. Лучше не рисковать. Я все улажу, — в конце обращаясь уже к другу, сказал парень.
— Спасибо, — они пожали друг другу руки и, пока я отвлеклась, что-то тихо обсудили.
— Поправляйся, — обратившись ко мне, с сожалением сказал Огрон.
Я кивнула, пытаясь выдавить хоть что-то похожее на легкую улыбку. Получилось, как мне кажется, плохо, но хоть как-то. Гантлос, сказав, что я вновь побледнела, отправил меня в комнату, а сам пошел на кухню. Спорить я не стала, потому что снова обруч, сковавший голову, начал сжиматься. И откуда в маге столько внимательности к мелочам? Об этом я и думала, лежа на кровати и прикрыв глаза…
POV Гантлос
Присев в гостиной, я несколько минут тщетно пытался разложить все по полочкам. В первую очередь меня волновало состояние Стеллы. И я решил действовать, зная, к кому можно обратиться за помощью. На мой звонок друг не ответил, сбросив. Значит, занят, а в таких случаях проще ему написать.
«Ты занят вечером?», — долго ждать ответа не пришлось. Значит он на какой-то конференции.
«Нет. Что-то случилось?».
«Нужна твоя помощь. Сможешь подъехать?».
«Если это снова ваши корпоративные проблемы, то я пас. Мне прошлого раза хватило».
«Нет. На этот раз нужна твоя основная специальность».
«Скинь адрес. К пяти подъеду».
Отлично. Одна проблема частично решена. Осталось всего лишь разобраться с делами компании. Отец ясно дал понять, что нам нужно это сотрудничество. Значит, нужно максимально аккуратно обыграть ситуацию и перенести подписание так, чтобы ничего от этого не потерять. Была одна идея, которую, совсем немного подумав, я стал воплощать в жизнь. Секретарь быстро отреагировала на мою просьбу и скинула нужный номер, который я тут же набрал, и сведения.
— Добрый день! Вас приветствует компания «VTech». К сожалению, господина Клодшера сейчас нет на месте, но Вы можете оставить свое сообщение.
— Добрый день, Пауль! — жалкая попытка обмануть звонящего. Будто, набирая номер, все забывают, что звонят секретарю. — Это Гантлос Франш-Конте.
— Я слушаю Вас, господин Франш-Конте.
— Передайте мистеру Клодшеру, что у меня возникли некоторые вопросы, касающиеся заключения договора.
— Хорошо, он обязательно перезвонит Вам, когда освободится. Что-нибудь еще? — я мысленно усмехнулся. И где Клодшер набирает таких «профессионалов»?
— Нет, на этом все. Спасибо, Пауль.
— До свидания, господин Франш-Конте!
Долго ждать не пришлось, значит, Клодшер на месте. Его наверняка насторожили возникшие лично у меня вопросы, поэтому механизм был запущен и через пару минут раздался звонок с корпоративного номера. Усмехнувшись, я не стал издеваться над нервами людей и ответил на звонок.
— Добрый день, господин Франш-Конте! Это Джулиан Уинфридс, топ-менеджер «VTech», ответственный за сотрудничество с Вами. У Вас возникли вопросы. Я слушаю, — протараторил звонкий мужской голос, и я не сдержал улыбки. Уж слишком много паники в его голосе.
— Добрый, Джулиан! — медленно начал я, слыша какие-то переговоры в трубке. — Вообще-то я хотел обсудить это лично с мистером Клодшером.
— Понимаю, господин Франш-Конте. Но господин Клодшер сейчас занят неотложными корпоративными вопросами и попросил меня переговорить с Вами.
— Хорошо. Подписание договора назначено на завтра, но я вынужден просить перенести его.
— А… кхм… я могу узнать причину? — голос стал неуверенным.
— Да. В связи с небольшими изменениями во внутреннем протоколе моей компании мы должны пересмотреть договор еще раз. И у безопасности возникли некоторые претензии к предоставленным документам и отдельным пунктам договора, — я достал из портфеля бумажку, на которую еще до отъезда выписал все, что может пригодиться при разговоре с потенциальным партнером.
— Так… Да, хорошо, — топ-менеджер замолчал, изредка тихо выругиваясь. — Вас не затруднит перечислить, к каким именно документам и пунктам договора есть претензии?
— Я хотел бы обсудить это лично с мистером Клодшером, — поднявшись с дивана, я медленно направился в сторону лестницы.
— Я передам ему все Ваши претензии, и он перезвонит Вам.
— Спасибо, Джулиан, — я сбросил и вздохнул.
Зерно сомнения посеяно, и время выиграно. Теперь можно вернуться к более значимым проблемам. Что делать со Стеллой? Да, Дон подъедет вечером, но чем помочь ей сейчас? И не станет ли ей хуже? Отвлек меня зазвонивший телефон. Огрон. Что-то случилось.
— Да, — я провел рукой по лицу и облокотился на стену.
— У нас проблемы. Ты нужен в офисе, — быстро сказал он и продолжил кому-то объяснять что-то на повышенных тонах.
— Без меня никак? — единственное, что я сейчас хорошо понимал — Стеллу оставлять одну никак нельзя.
— Я бы, наверное, не стал звонить, если бы справились без тебя, — язвительно ответил Огрон.
— Я что-нибудь придумаю, — тихо ответив, я услышал, как Огрон пробубнил что-то неясное в ответ и сбросил, начиная на кого-то кричать. Когда-нибудь это все закончится.
Недолго думая, я убрал телефон в карман и зашел в спальню. Стелла лежала с закрытыми глазами, держась одной рукой за голову. От одного ее вида мне самому становилось паршиво и сердце как-то странно щемило. Смотря на нее сейчас, и не скажешь, что эта девушка с упрямым и волевым характером. Сейчас возникало желание защитить ее от этого мира, приносящего сплошную боль и разочарование. Что со мной творится? Нет, конечно, у меня есть предположение, но признавать это мне больно.
— Как ты? — садясь на корточки, прошептал я, внимательно смотря на ее лицо: бледное, уставшее, с темными кругами под слегка потускневшими медовыми глазами.
— А по мне не заметно? — Стелла слабо улыбнулась.
— Я позвонил врачу, вечером он будет здесь, — она открыла глаза и перевела свой взгляд на меня.
— Только до вечера еще долго, — девушка вновь закрыла глаза и, на ощупь найдя мою руку, несильно сжала ее.
Я вновь оцепенел, чувствуя бегущие табуном по спине мурашки. Нет, я понимаю, ей нужна поддержка и все тому подобное. Но, черт, она бессовестно сводит меня с ума, приоткрывая давно запертые двери. А я не могу справиться с накрывающими эмоциями, потому что не знаю, как лучше на это все реагировать. Я обещал отцу заботиться о ней, не обижать, стать человеком, которому она сможет довериться, а вместо этого, кажется, привязываюсь к ней. Хотя обещал же сам себе ни к кому не привязываться.
— Стелла, — она откликнулась, приоткрыв глаза, — мне нужно отъехать ненадолго…
— Но ты не можешь оставить меня одну, — закончила девушка, едва усмехнувшись.
Естественно, не могу! Что за чертовщина со мной творится??? Одна часть меня рвется творить какие-то милые вещи, говорить приторные речи и смотреть на мир сквозь розовые очки. А другая хочет врезать первой. Может, годы затворничества дают такой эффект? Или это так Стелла на меня влияет? Я задумался, смотря в окно. Нужно разобраться, наконец, в себе. Она наверняка ждет от меня какого-то решения, пока сама уже, похоже, все решила. В голове всплыли моменты с поцелуями, и я не сдержал рваного вздоха. Ни одна девушка не целуется так, как она. Кажется, что инициатива за тобой, но она в любой момент может сменить траекторию. Ей можно все. И я это признаю.
— В принципе… — Стелла вырвала меня из собственных мыслей, как-то пристально наблюдая за мной. — Я могу позвонить подруге: не думаю, что она откажется пообщаться.
Я кивнул, а девушка, отпустив мою руку, повернулась на бок и взяла телефон. Я неотрывно следил за ней, невольно любуясь плавными движениями ее рук. И в итоге засмотрелся на ее губы. Они манят. А зная, какими податливыми и настойчивыми они могут быть… Гантлос, ты сошел с ума!
— Да, и я буду очень благодарна, если ты привезешь мне свой фирменный травяной чай, — на лице Стеллы появилась легкая улыбка, что-то колыхнувшая внутри меня. Откуда в ней столько тепла и света? — Спасибо, жду, — она отложила телефон и, взглянув на меня, заговорила. — Она скоро подъедет, — я кивнул, ловя неутешительную мысль о том, что вскоре снова предстоит разбираться в каких-то проблемах. — Могу я попросить тебя? — неуверенно спросила Стелла.
— Да, конечно, — ответ вылетел мгновенно, я даже не понял, что она спросила, потому что сейчас мысли были заняты компанией.
— Полежи со мной… до прихода подруги, — меня будто ударили током. Просьба поразила меня, вводя в состояние шока. Но по смотрящим глазам было понятно, что все это никак не отразилось на моем лице. Уже давно не отражалось.
Замявшись лишь на несколько секунд, я встал и, обойдя кровать, лег на нее, встречаясь с благодарным взглядом девушки. Она подползла ближе и, уткнувшись носом в грудь, мягко положила на нее ладони. Не знаю, как от ее прикосновений я все еще ровно дышал, но будоражила она конкретно. Обняв ее, я поймал себя на мысли, что мне это нравится. Мне хотелось защищать ее, дарить свою заботу и, может даже, любовь, в один миг сделать ее самой счастливой… рядом с собой.
Мне досталось это маленькое милое создание, и я просто не могу позволить ему разочароваться во мне. Это все напоминало какое-то наваждение, но такое приятное, что и не хотелось его отпускать. Изредка мне казалось, что аура Стеллы испускает какие-то волны, действующие на меня. Феи, конечно, не изучают в подробностях эту тему, поэтому она вряд ли делает это осознанно. Но даже не в этом дело. Моя темная отвечает ей, не нанося никакого вреда. Она будто бережет ее.
Спустя какое-то время, которое хоть и шло медленно, но быстро кончилось, все-таки пришла подруга Стеллы. Я ушел открывать ей и встречать, пока девушка немного лениво садилась на кровати. Ожидая возле двери, я зевнул и понял, что упустил хорошую возможность передохнуть. Ну ничего. Не думаю, что возникшие в компании проблемы займут много времени.
— Добрый день, Гантлос! — на пороге показалась русоволосая девушка, мягко улыбающаяся мне.
— Добрый, проходи, — я впустил ее в квартиру и, не торопясь, закрыл дверь.
Кажется, ее зовут Флора. Или Муза? Нет, точно Флора. И, если не ошибаюсь, она фея природы. Что ж, должно быть, у нее неплохой магический потенциал. Однако ее магическую ауру я не чувствовал так отчетливо, как ауру Стеллы. Отсюда два вывода: либо она слабее, либо я слишком много времени провожу со Стеллой. Но первое — чистый бред, а второе… это второе.
— А Стелла…
— Наверху, — она немного смутилась, отводя взгляд. — Проходи, она уже ждет тебя.
Флора кивнула и, пропустив меня, двинулась следом. Стелла была очень рада приходу подруги, и, чтобы не смущать девушек, я ушел в гардеробную. А вот теперь время работало против меня: до приезда Дона около пяти часов. За это время мне надо успеть все сделать, да и вообще желательно вернуться часа через два. Вдруг Стелле станет хуже…
Приблизительно понимая, что сейчас творится в офисе, я медленно вздохнул, прикрывая глаза. Главное, спокойствие… Чертова пуговица на рубашке еще застегиваться не хочет! Взяв себя под контроль, я застегнул пуговицу и, окончательно переодевшись, вышел. Девушки о чем-то разговаривали, но тут же прервались, внимательно смотря на меня. Стелла явно чувствовала себя немного лучше. По крайней мере взгляд стал живее.
— Ты надолго? — тихо спросила она. Как же мне не хочется сейчас ее оставлять!
— Думаю, не больше двух часов, — отвечая, я смотрел на часы, прикидывая, справлюсь ли за это время, — максимум три. Тебе что-то нужно?
— Нет, спасибо, — подняв на нее взгляд, я видел, как Стелла боролась с желанием что-то сказать. Ладно, я сам догадаюсь.
— Если что, звоните мне, — обратившись к Флоре, я протянул ей небольшую визитку.
— Я разберусь, не волнуйтесь, — девушка мне слегка улыбнулась и приняла ее, а я, кивнув им, пошел на выход.
И что мне так нервничать? Будто они не смогут разобраться. Не маленькие уже, в конце-то концов! Так я думал, пока не вышел из дома. В машине ровно противоположные мысли не покидали мою голову. Ну не может же быть, чтобы девушки, спасавшие Волшебное Измерение, не могли друг о друге позаботиться! Волновала меня, конечно, больше Стелла. И наши отношения. Но сейчас уж точно не о них…
Оставив машину на подземной стоянке, я прошел к лифту. Сквозь стекло хорошо было видно работников, бегающих и передающих друг другу множество бумажек. Стану главой компании и верну полностью электронную систему, хотя бы потому, что так удобнее. А средств на защиту данных у нас точно хватит. До верхнего этажа лифт доезжал секунд за тридцать, поэтому я не успел даже задуматься о количестве бумаг, которые сегодня вечером окажутся на моем столе. Или сейчас…
Дверь открылась, и я вышел, устремляясь в сторону кабинета. Тут же со всех сторон налетели сотрудники, прося что-то срочно подписать. И так всегда. Иногда складывается впечатление, что они специально ждут меня. Кристен, мой секретарь, заметив меня, мило улыбнулась и поправила свою прическу.
— Добрый день! Мистер Франш-Конте, мистер Ардерн ожидает вас в кабинете, также звонили…
— Кристен, остановитесь, — я перебил ее слегка резко. — Запишите все и отправьте на мою почту. Да, и соберите все документы на подпись: завтра днем они все должны быть на моем столе.
Девушка отрешенно кивнула, понимая объем работы, который ей придется проделать. Может, хоть от этого ее желание флиртовать со мной уменьшится. Пусть фигурка у нее и ничего, внутри пустышка, и это видно сразу. А я таких на дух не переношу. Зайдя в кабинет и закрыв дверь, я положил портфель на стол.
— Как добрался? — Огрон злорадно улыбался, прекрасно зная ответ.
— Так же, как и ты. Что там у нас? У меня мало времени, — я внимательно смотрел на друга, скидывая верхнюю одежду на кресло.
— Ладно, флирт твоей секретарши мы обсудим потом. Подписание договора я перенес, но мог бы предупредить. Ладно претензии безопасности, но какой внутренний протокол, какие изменения… Тебя чем так знатно по голове приложило? — он даже оторвался от телефона, достаточно выразительно посмотрев на меня.
— Нам нужно было выиграть время, и это достаточно эффективный способ.
— Еще у нас три потенциальных расторжения договоров.
— Убытки? — я слегка напрягся, резко забыв о том, что хотел сказать.
— Точно еще неизвестно, — Огрон подошел ко мне, придвигая бумаги на столе. — От этого расторжения мы ничего не теряем. Я бы сказал, что мы даже в плюсе. А вот от двух других… первая приблизительная цифра — что-то около пяти миллионов.
— Звонил Анагану? — бегая взглядом по строчкам, спрашивал я.
— Еще нет. Тебя ждал, — Огрон присел на стол.
— В чем причина такого решения?
— Наш договор с компанией Клодшера. Они считают, что потеряют от этого довольно крупную сумму.
— Надо собирать группу, — он утвердительно кивнул. — Я приглашу их завтра, объяснишь суть проблем?
— Конечно. А тебя снова не будет? — друг смотрел на меня с хитрецой в глазах.
— Скорее всего. Стоит звонить Думану? — я поднял взгляд на Огрона, улыбка которого становилась все шире и лукавее.
— Хорошо бы. А теперь рассказывай, — присаживаясь напротив, он неотрывно наблюдал за мной, ожидая ответ.
— Что?
— Ты ведь из-за нее перенес подписание договора, — издав смешок, я слегка улыбнулся. И неужели я думал, что смогу обмануть Огрона…
— Это так очевидно?
— Больше, чем ты думаешь, — с привычным серьезным лицом заверил друг, кивнув для убедительности. — Ну и что с ней?
— Она не знает и сказала лишь, что никто не знает. Предполагает, что это из-за всего, что произошло на Солярии. Я пригласил Дона, обещал подъехать вечером.
— И, если я правильно понимаю, позавчера ты сорвался, и вы уехали на Солярию?
— Да, — вчитываясь в отчет, я как-то не особо вникал в суть разговора. И с чего они вообще взяли, что что-то потеряют?
— То есть подробного рассказа можно не ждать?
— А, прости… — Огрон, как оказалось, смотрел на меня с легким недовольством и лишь закатил глаза, вздохнув. — Так, да, мы уехали на Солярию. Она переживала, что отразилось даже на ее ауре.
— Как именно? И, подожди, ты чувствуешь ее ауру?
— Мы вместе на протяжении уже трех месяцев — конечно, я чувствую. А вот это я вряд ли тебе объясню: это уже чисто на каком-то инстинктивном уровне. Я просто чувствовал это.
— Ладно, давай дальше, — в такие моменты друг становился проницательнее обычного, поэтому его внимательный взгляд нужно было научиться выдерживать.
— Ее сначала увели какие-то старейшины, а мне пришлось все это время просидеть в компании того принца и ее родителей.
— А он-то что там делал?
— Вот и меня это насторожило. Но мне ничего не говорили, а, когда вернулась Стелла, вскрыли сразу все карты: ее бывший начал сходить с ума, естественно, бросить друга принц не мог и пришел обсудить возможное решение со Стеллой, — внутри все снова начало закипать. — Только вот о таких решениях нужно говорить не напрямую. Он нашел какого-то мага, который, вроде как, сотрет все воспоминания об их отношениях.
— Оу, — на лице друга выступило сожаление, смешанное с какой-то неприязнью. — И на нее скинули принятие этого решения?
— Да. Только вот сам подумай: это выбор без выбора. Естественно, она поступила так, как нужно было, и сразу же ушла. А меня за ней не пустили.
— Ну да, но как-то это жестоко по отношению к ней.
— После небольшого спора, — я продолжал, потому что понимал, что если не закончу сейчас, то не закончу уже никогда, — мне все-таки сказали, где ее искать. И нашел я ее в состоянии глубочайшей истерики. Угадаешь, кто ее до этого довел?
— Слишком просто. Очевидно, что бывший.
— В итоге Стелла после этого всего нарушила какую-то идиотскую традицию Солярии, за которую ей на следующий день высказывали все, кому не лень. Только вот лезть она мне запретила, — вспоминая это сейчас, я не понимаю, как сдержался вчера. Кулаки непроизвольно сжались.
— Судя по твоему взгляду, я знаю, что ты сделаешь, когда станешь ее мужем и королем.
— Она сделает это сама. Уж поверь: пока меня это просто раздражает, ее терпение уже на исходе, потому что так жить невозможно. И я ее понимаю.
— Значит, у вас все гладко. Это хорошо, — Огрон слегка расслабился, бросив взгляд на телефон.
— Но меня это напрягает, — честно сказал я.
— Все гладко — плохо, сложно — тоже плохо. Я тебя не понимаю…
— У меня ощущение, что она идет ва-банк. И тут дело уже не в чувствах, а в простом нежелании задумываться о последствиях.
— Значит, переведи это все на чувства. Скажи, что чувствуешь. По крайней мере, она будет знать, что тебе на нее не плевать, а это может что-то и перевернуть в ее поведении.
— Как говорить, если я ни черта не понимаю? — в его словах было что-то верное, вот только… это гораздо проще сказать.
— Не раздумывая, Гант. Разум в отношениях, конечно, нужен, но здесь тебе поможет только сердце.
— Попробую, если она, конечно, нормально будет себя чувствовать, — отводя взгляд в окно, сказал я.
— Переживаешь?
— Естественно, — усмехнувшись, ответил я. — Я знаю, что ты сейчас скажешь, но я сам этого не понимаю. Ни одна девушка не могла за полгода расположить к себе, а она сделала это, по меньшей мере, за пару месяцев.
— Она не такая, как все твои бывшие, — голос Огрона слегка затих, и я перевел на него взгляд.
— Ты так же говорил про Аврору, — при воспоминании об этой девушке мне всегда становится противно от самого себя.
— Я знаю. Но там ошиблись мы оба. Стелла, мне кажется, не способна на такой поступок.
— А вдруг…
— У них есть определенное внешнее сходство, но не более. И не забывай, что она отказалась от своего прошлого ради тебя. Это весомый аргумент, — друг был уверен в своей правоте.
— Возможно, — тихо ответил я, прикрыв глаза.
В кабинете повисла тишина. Огрон снова что-то усиленно набирал в телефоне, а меня одолевали мысли и не самые приятные воспоминания об Авроре. Взглянув на часы, я понял, что прошло уже достаточно времени, а Кристен так и не принесла документы, которые я мог бы подписать сегодня.
— Простите, мистер Франш-Конте, вот все, что я смогла сейчас собрать, — на стол опустилась значительная стопка, заставившая меня вздохнуть сквозь зубы. – Звонил мистер Франш-Конте, просил передать вам вот это, — девушка протянула листочек.
— Спасибо, Кристен, — вместо меня ответил друг.
— Вам больше ничего не нужно?
— Кристен, — протянул ее имя я, отрываясь от записки, — обзвоните все отделы, задействованные в оперативной группе, пусть завтра пришлют своих сотрудников. И пригласите мистера Ноэра и мистера Юстона.
— Д-да, конечно. Можно имена? — девушка открыла свой небольшой блокнот и, щелкнув ручкой, приготовилась записывать.
— Мистер Думан Ноэр и мистер Анаган Юстон, — ответил Огрон.
— Хорошо. Это все?
— Сделайте мне чашечку кофе, пожалуйста, — вновь влез друг, а Кристен, кивнув, вышла. — Он опять обо всем узнал?
— Да, — я потер переносицу, пытаясь понять, как мой отец обо всем всегда узнает так быстро. — И он завтра приедет.
— Что? — воскликнул Огрон, от шока чуть не выронив телефон.
— Я попробую его отговорить, но ничего не обещаю. Справишься? — я, чувствуя себя виноватым, переключил свое внимание на документы.
— Будто у меня есть выбор, — в дверь вошла секретарша и, отдав чашку, поспешила покинуть помещение. — Спасибо! Сколько у тебя еще времени?
— Закончу с этой стопкой и поеду. Нужно еще кое-что сделать, — первая подпись не заставила себя долго ждать. Хорошо бы со всеми так.
— Этот тон… что задумал?
— Помочь ей справиться с головной болью я пока не могу, а вот порадовать могу. И сегодня три месяца со дня нашего знакомства, — спокойно объяснил я, отложив в сторону еще два документа.
— Давно ли ты стал таким… романтичным? — не выдержав, Огрон засмеялся, а я, оторвавшись от бумаг, поднял голову, смотря на это бессовестно смеющееся создание.
— Я на тебя посмотрю, когда окажешься в похожей ситуации…
— Это звучит еще смешнее, — он поставил чашку. — Поднял настроение, спасибо. А теперь надо все же спуститься в отдел и разобраться с одним странным отчетом.
— Вот и займись делом.
— Ой, кто бы говорил — я на пальцах одной руки могу сосчитать, сколько раз на этой неделе ты полноценно работал, — хитрый взгляд на несколько секунд задержался, а после пропал вместе с его владельцем.
Усмехнувшись, я вернулся к документам и старался как можно быстрее закончить с ними. В запасе было время, но пока был неизвестен мой дальнейший маршрут. Поэтому чем раньше, тем лучше. Повозиться пришлось лишь с одним приказом, потому что подписывать не глядя, я не привык. Пришлось вызвать руководителя, а после и его начальника, чтобы, в конце концов, разобраться. Один торопился сделать, второй не так понял — и понеслась… Но сейчас это все выяснять не было ни желания, ни тем более времени.
Закончив, я быстро собрался и, взяв с собой кое-какие документы, вышел из кабинета. Огрона встретил у лифта, пообещав ему завтра заехать. Он выглядел слегка загруженным, но виду, как обычно, не подавал. Ему предстояла какая-то видеоконференция, правда, никак не связанная с компанией. Но я не стал подробно об этом расспрашивать.
По дороге позвонив матери Стеллы, я некоторое время поговорил с ней, рассказав о состоянии ее дочери и уточнив кое-какие детали. Она, конечно, теперь слегка волновалась, но сказала, что полностью доверяет мне. Но теперь мне оставалось лишь закончить начатое и дождаться Дона, который скажет, что лучше делать.
В принципе, часа мне хватило на все, что я задумал, но дорога до дома увеличивала время моего отсутствия. Но в этой ситуации простительно, наверное… На соседнем сидении стояла небольшая нежно-голубая коробочка, перевязанная синей лентой, а рядом лежал букет линфейской лаванды. Во внутреннем кармане пиджака покоилась бархатная небесная коробочка. Повод, конечно, был, но я сам понимал, что это больше просто так.
Припарковав машину, я зашел в здание, все неся в руках. В доме стояла тишина, поэтому, положив все на столик, я закрыл дверь максимально тихо. Либо они так тихо разговаривают, либо Стелла спит. Подарок я оставил на кухне, поставив цветы в небольшую вазочку, которую нашел в ящиках. Портфель отправился на журнальный столик в гостиной. Решив проверить, чем занимаются девушки, я бесшумно поднялся по лестнице и приоткрыл дверь. Они разговаривали, но меня заметили.
— Не помешаю?
— Нет, — усмехнувшись, ответила Флора.
— Простите, задержался, — я подошел к кровати и присел на пол. — Ты как?
— Нормально, — боль изводит ее, и это заметно: выглядит она хуже, чем три часа назад. Как бы до приезда Дона ей не стало еще хуже.
— Ну я пойду, — Флора встала. — Отдыхай, поправляйся и звони, если что-то еще понадобится, — попрощавшись, девушка вышла, а я пошел провожать ее.
— Все было нормально? — тихо спросил я, наблюдая, как девушка обувается.
— Да, вполне. До свидания!
— До свидания, — закрыв дверь, я устремился обратно в спальню.
Вот сейчас во мне зарождалась настоящая паника. Что сделать, чтобы ей стало легче? До приезда Дона еще около двух часов. Как поступить, чтобы не сделать еще хуже? Миновав лестницу, я остановился в проеме, смотря на Стеллу: в груди ныло от одного ее вида. А безысходность заставляла метаться мысли.
— Может, тебе приготовить покушать? — тихонько спросил я, наблюдая за Стеллой.
Подумав несколько секунд, девушка кивнула, и я отправился на кухню. Поняв, что совершенно не знаю ее вкусовые предпочтения, я на несколько минут застыл, не зная, что делать. Ничего лучше, чем положить все подарки в одно место, мне пока в голову не пришло. Теперь две коробочки и букет ждали свою хозяйку на барной стойке. Мелькнувшие мысли подсказали, что делать. Поэтому, быстро нарезав овощной салат и приготовив тосты с мини-глазуньей, я довольно посмотрел на почти готовый импровизированный обед. Чай, который, видимо, принесла ее подруга, заваривался, самое время звать Стеллу. Я поднялся к ней и немного помог, сопроводив в итоге на кухню. Девушка села на стул и только тогда заметила мой сюрприз. В течение минуты она просто смотрела на него, а после, переведя на меня удивленный взгляд, наконец, заговорила:
— Что это? — в голосе слышались нотки любопытства.
— Посмотри, — уголки моих губ невольно дернулись вверх.
— Где глубокой осенью ты нашел линфейскую лаванду? — я пожал плечами, улыбаясь чуть шире, пока Стелла уткнулась носом в букет, вдыхая запах. Насладившись цветами, девушка пододвинула к себе коробочки. Мне нравился появившийся в ее глазах азарт. Недолго поколебавшись, какую открыть, она все-таки потянула вверх крышку большей. — Быть не может! Это же фруктовые корзиночки мистера Флемонгта! Я обожала их в детстве! Где ты их взял? — она радовалась так искренне и по-детски, что я понял, что сюрприз удался.
— Это секрет.
— Невероятно! — девушка взяла в руки маленькую коробочку. — Откуда ты узнал, что я все это люблю, вплоть до цвета?
— Это тоже секрет, — я облокотился на столешницу и сложил руки на груди.
— Гантлос, — она счастливо растянула мое имя, открыв коробочку. Я вздрогнул, почувствовав распространяющееся в груди тепло: впервые Стелла произносит его с такой интонацией. Следом меня обдало теплой и мягкой энергетикой ее ауры. — Оно прекрасно! — достав кольцо, она крутила его, осматривая. — У меня нет слов! Это лучший сюрприз в моей жизни! А кольцо… оно невероятно красиво! — Стелла буквально светилась от счастья. Конечно, радость не перекрывала ее усталость, но отвлечь ее мне удалось.
— Ну, а теперь, ваша еда, принцесса. Приятного аппетита! — я поставил перед ней две тарелки и отвернулся наливать чай.
— Спасибо тебе! — затихая, ответила она, и я почувствовал, что на душе стало еще чуть легче.
Девушка замолчала, начав есть. В ее глазах светилась радость, искренняя и такая детская. Я невольно залюбовался этим. Она и выглядела так… по-домашнему. Если не знать, что Стелле не очень хорошо, можно подумать, что она просто недавно проснулась. И, делая небольшие глотки этого удивительно вкусного травяного чая, я просто наблюдал за ней, ни о чем не думая.
Зазвонил телефон, вырвавший меня из омута ее медовых глаз. Я, поставив чашку, ушел в гостиную. Увидев имя звонившего, я понял, что разговор будет не из приятных. Вздохнув, все же ответил.
— Да, отец?
— Наконец-то! Вспомнил! Ты получил мое послание? — недовольный тон вынуждал меня говорить как можно спокойнее. Хотя никогда не угадаешь, что на этот раз выведет его из себя.
— Да, конечно. Я хотел тебе перезвонить, — заметив заинтересованный взгляд Стеллы, я ей улыбнулся.
— Прошло два с половиной часа…
— Я был занят.
— Объясни мне, что у вас там происходит? Почему в компании такой бардак? Почему тебя нет на рабочем месте? — шквал вопросов, на которые надо быстро и четко дать ответы, иначе отец меня даже слушать перестанет. Компания всегда была для него чем-то большим, нежели просто компанией.
— Три компании из-за Клодшера пытаются расторгнуть договоры. Мы уже решаем этот вопрос.
— Как ты это допустил?
— Это от меня не зависит. Можешь не волноваться, если они не согласятся все решить миром, суд мы выиграем. Завтра начнет работать группа, они все просчитают.
— Кто во главе? — с тяжелым вздохом спросил отец.
— Огрон.
— Что?! Гантлос, почему не ты? — возмущение зашкаливало.
— Сейчас я не могу выделить достаточное количество времени на это, — уходить от ответа было не самой лучшей идеей, но сработать могло.
— Прекрати говорить загадками! Отвечай на мой вопрос. Сейчас же!
— Тебе не о чем волноваться. Можешь не приезжать, мы со всем разберемся, — Стелла почти неотрывно смотрела на меня, доедая свой салат.
— Гантлос Франш-Конте! Немедленно ответь на мой вопрос! — отец перешел на крик.
— Я дома со Стеллой. Она неважно себя чувствует, — отец замолчал, а девушка слегка виновато взглянула на меня, тут же уткнувшись в тарелку.
— Мог бы сразу сказать, — недовольство в голосе осталось, но для отца это был весьма весомый аргумент. — Если Огрон хоть где-то просчитается, ответишь по полной!
Гудки оповестили меня об окончании нашего разговора. Медленно положив телефон, я, прикрыв на мгновение глаза, тихо вздохнул. Это временные трудности. Открыв глаза, мой взгляд встретился со взглядом девушки. В нем была отчетливо видна вина, сожаление и усталость. И куда делась вся радость?
— Не беспокойся, все нормально, — вернувшись к ней, я пытался вновь поймать взгляд медовых глаз, но ничего не получалось.
— По вашему разговору и не скажешь, — ковыряясь вилкой в остатках салата, грустно сказала она.
— Отец всегда из всего делает огромную проблему, не обращай внимание. Пей чай, остынет.
— Если тебе нужно…
— Огрон со всем разберется. Не думай об этом! Хорошо? — девушка кивнула и принялась за чай, наслаждаясь знакомым вкусом корзиночек.
Я вновь пошел в гостиную. Достав несколько бумаг, быстро пробежался по строкам. Партнеру я доверял, но проверить лишним никогда не было. Тем более две головы лучше, чем одна. Рука сама потянулась к телефону и нажала на нужный контакт.
— Что случилось? — уставший голос Ардерна выдавал его с головой.
— Ты в офисе?
— Да. Что ты хотел?
— По поводу расторжения…
— С двумя компаниями завтра переговоры, я договорился. Насчет третьей пока тихо. Анаган сказал, что разберется. Сможешь подъехать в районе четырех?
— Бумаги? — пройдясь рукой по волосам, я мотнул головой: кошмар наяву.
— Не только. Нам нужно оказать моральное давление на представителей. У тебя всегда это получалось.
— Постараюсь.
— Отец звонил? — после небольшой паузы спросил Огрон.
— Да. Все завтра. Его не будет.
— Очень надеюсь. Тебе пора.
— До завтра.
Ненужные теперь бумаги вместе с телефоном отправились на стол. Что бы отец ни говорил, Огрон редко подводит меня. Выражение лица сменилось на более спокойное, и я почувствовал напряжение, преследовавшее меня с самого утра. Неплохо было бы отдохнуть. Сидя с закрытыми глазами, я расслабился и абстрагировался, потеряв в итоге счет времени. Чьи-то руки аккуратно коснулись моих плеч, слегка поглаживая. Я не хотел, чтобы Стелла о чем-то беспокоилась, но, похоже, она уже все сама поняла.
— Может, тебе отдохнуть? — тихо спросила девушка, присаживаясь на спинку дивана.
— Нет, все нормально, — я выпрямился и одной рукой коснулся ее руки, лежавшей на плече.
— Гантлос, — по спине пробежал табун мурашек от того, как она это произнесла, — я вижу, что ты устал. Пойдем, — взяв мою руку, Стелла увлекла меня за собой.
Смысла сопротивляться не было. Я покорно встал и пошел за ней, а она все не отпускала, постепенно сплетая наши пальцы. Ладонью я почувствовал кольцо. Неужели она так быстро поняла, на каком пальце его носить? И да, на ее среднем пальце было кольцо. Отпустив мою руку лишь в спальне, Стелла присела на кровать. Я обошел ее и лег на свою половину. Она права: мне нужен хоть час отдыха. Девушка прилегла рядом, обняв меня одной рукой.
— Как ты себя чувствуешь? — нарушил молчание я, продолжая легонько поглаживать ее по спине.
— Лучше, чем утром. Но это временно, — тихо ответила она.
— Все пройдет. Скоро придет врач.
— Твой друг? — девушка подняла на меня свой теплый взгляд медовых глаз.
— Да, учились вместе, — рядом с ней были такие двоякие ощущения. Одновременно чувствуешь себя неопытным подростком, который от каждого прикосновения тает, и взрослым мужчиной, рядом с которым она в полной безопасности.
Стелла замолчала. Минут через двадцать девушка заснула, пытаясь прижаться ближе ко мне. Вслед за ней начало клонить в сон и меня. Бросив взгляд на часы, я понял, что у меня есть около полутора часов. Вздремнуть не мешало бы. Медленно погружаясь в свои мысли, я сам и не заметил, как заснул.
Будто сквозь толщу воды до меня доносились звуки внешнего мира. И один надоедливый что-то напоминал, но окончательно просыпаться желания не было. Вся эта работа выматывала, хотя казалось, что ничего и не было сделано. Спустя какое-то время до меня дошло, что звонил мой телефон. Черт! Донелло! Я резко открыл глаза и хотел встать, но вовремя вспомнил о Стелле. Девушка все так же спала на моем плече. Нужно как-то аккуратно, а, главное, быстро встать. Справившись с этим, я тихо прикрыл дверь и почти мгновенно спустился вниз, оказываясь в гостиной.
— Я тебя слушаю, — из трубки слышались голоса и гудки машин.
— Гант, я задержусь, — явное недовольство прослеживалось в его голосе, — здесь какая-то крупная авария и невозможная пробка.
— Я тебя понял. Ждем, — я сбросил вызов и положил телефон на место.
Нужно было смыть с себя оставшуюся сонливость, поэтому я направился в ванную. Холодная вода бодрила, и, умывшись ею, я долго смотрел сквозь свое отражение. Что-то во мне изменилось. Но, сколько я ни пытался понять, что это, мне не удавалось. В голове пронеслись слова матери: «Всему свое время. То, что недоступно тебе сейчас, лишь очередная проверка на выносливость». Что бы она сказала сейчас, увидев меня, мою жизнь, Стеллу? Наверняка мягко улыбнулась бы и сказала бы что-то мудрое, как делала это обычно. В памяти всплыли подобные моменты… Все, хватит, Гантлос, остановись! Плеснув ледяной водой на себя, я попал в большей части на голову, а, соответственно, на волосы. Мысли прояснились. Нельзя позволять слепой ненависти застилать глаза местью.
Войдя в комнату, я заметил, что Стелла лежала не так, как когда я уходил. Она не спит. Я подошел к ней и осторожно взял ее руку. В ответ она слегка сжала мою. Черт, снова. Друг задерживался. Пытаясь придумать, как помочь девушке, я оказался в потоке мыслей. От мысли отвезти ее в больницу до мысли использовать магию. Последнее было незаконно, это и останавливало. Но время неумолимо шло, а Стелле легче так и не становилось. Поняв, что ничего сделать я не могу, кроме, разве что, поддержки, я опустил голову, мирясь с поражением. Все мысли занимала лишь Стелла. А что я чувствую к этой девушке?
Наконец-то раздался знакомый звуковой сигнал. Стелла слегка дернулась и тут же поморщилась, а я вскочил и понесся открывать дверь. Минуты, которые друг поднимался, казались вечностью, но, когда он появился на пороге, я понял, что Донелло не изменился: все тот же кареглазый брюнет с озорной улыбкой.
— Знаешь, я даже не удивлен, что ты купил квартиру именно в этом здании, — с порога заявил мне он, а после мы крепко обнялись. — Сколько лет…
— Очень много. Раздевайся, проходи. И, да, покупал ее не я.
— Прекращай скромничать. Меня не проведешь, — его вечно горящие глаза смотрели на меня с хитрецой.
— Ты неисправим, — опустив голову, с усмешкой произнес я.
— Ладно, рассказывай, что случилось, — меня всегда поражало, как он резко может сменить настрой.
— У моей невесты болит голова, — мы поднимались по лестнице.
— Друг мой, если это то, о чем я думаю, то тут моя помощь не требуется. Сами разбирайтесь со своим супружеским долгом.
— Очень смешно. Но я вообще-то серьезно, — открывая дверь, отвечал я. — Все ты опошлишь.
— Та-ак, — он медленно прошел в комнату. — Как ее…
— Стелла, — перебив, ответил я.
Зазвонил мой телефон. Друг кивнул, даже не услышав моего вопроса. Сейчас меня разрывало, но, подумав, что я могу помешать Дону, я все-таки пошел вниз, прикрыв за собой дверь.
— Да, отец? — ответив, я приготовился выслушивать очередные претензии.
— Гантлос, ты там совсем обезумел! — крик отца заставил меня слегка поморщиться.
— Что я опять сделал не так? — знаю, что мое спокойствие сейчас будет бесить его, но сейчас срываться вслед за ним нельзя. Чревато последствиями.
— Это правда, что ты перенес переговоры с Клодшером? — требовательный тон отца не менялся.
— Да, это так. Тебе повторить причину?
— Прекрати так со мной разговаривать! Мальчишка, ты осознаешь хоть малую часть своих обязательств перед компанией?
— Осознаю. Вспомни свои слова, когда ты давал мне наставления по поводу Стеллы. Ты предлагаешь мне бросить ее одну в таком состоянии? — вот же черт!
— Как минимум, это не повод все откладывать. Говоришь так, будто она при смерти. Твоя мать всегда понимала. Компания должна быть на первом месте, — отец успокоился, но нравоучительный тон никуда не делся.
— Именно поэтому мы не видели тебя месяцами! Даже если ты и решил за меня мое будущее, то я хочу хотя бы прожить его нормально, а не так, как ты…
— Твоя мать никогда не жаловалась.
— Потому что некому было жаловаться! Ты и слушать не хотел. Поэтому, будь добр, прекрати сейчас строить из себя идеального мужа и отца и войди в мое положение. Я перезвоню, — не оставит он это так. Телефон полетел на диван.
Внутри закипала злость. Отец всегда умел несколькими точными фразами довести меня до точки кипения. И сейчас, снова напомнив про мать, он надавил на больное. Эмоции накрывали. Я знал, что сейчас не время и нужно успокоиться, но не мог. Просто не мог. Потому что проснулась давно ждущая своего часа совесть, заставлявшая меня чуть ли не выть от непомерного чувства вины. Из комнаты вышел Донелло, на которого я вынужден сейчас был переключиться. Его взгляд не понравился мне. Чутье подсказывало, что ничего хорошего я сейчас не услышу.
— Гант, я…
— Говори напрямую. Что? — серьезность встала на место злости.
— В том-то и дело, я не знаю, что тебе сказать, — друг выглядел потерянным. — Раньше такое было?
— При мне нет. А так, со слов матери, дважды.
— И какие симптомы? — он облокотился на стену, сложив руки на груди.
— Дон, я бы тебе сказал, но понятия не имею. Если хочешь, можешь поговорить с ее родителями, — я вновь взял телефон и увидел пропущенный от отца. Но сейчас точно не о нем.
— Давай, — набрав контакт, я отдал ему телефон и ушел на кухню, предварительно спросив, будет ли он кофе.
В разговор я не вслушивался. Все, что нужно, он и так мне скажет, но настораживало, что Донелло не знает, что с ней. Чтобы Дон и не знал… дурные мысли лезли в голову. Нет, все бред! Надо дождаться, пока он скажет свое окончательное слово. Нервы дали о себе знать, а я чувствовал, что еще хоть одна дурная новость сегодня и я не сдержусь, наплевав на все.
— У нее приятная мать, — я дернулся, резко развернувшись.
— Давно ты…
— Минуты две, — он дотянулся до персика и начал подбрасывать его.
— И? — спустя минуту молчания, наконец, смог выдавить я.
— Во-первых, кофе, — Дон указал мне за спину. — Во-вторых, выбрось эти идиотские мысли из своей головы. Да, я все еще вижу, несмотря на твое внешнее спокойствие. И, в-третьих, пока волноваться не о чем.
— А если подробнее? — я отвернулся наливать кофе, попутно задавая вопросы другу.
— Ты ведь не поймешь и половины из сказанного, — он усмехнулся.
— А ты для понятливых, — ставя перед ним кружку, быстро сказал я.
— Спасибо! Ладно, так уж и быть, слушай. Это особая форма головной боли, что-то вроде мигрени. Вот только причина ее возникновения мне пока непонятна. Как вариант, сильный эмоциональный стресс вкупе с, как мне кажется, резкими скачками давления. В общем, объективно смогу сказать только после полного обследования.
— Когда нам лучше подъехать? — я медленно пил свой кофе, слушая друга.
— Определенно после того, как она окончательно поправится. Сейчас нет смысла: организм ослаблен, и мы можем просто наткнуться на что-то не то.
— Как ей помочь? — вот он — вопрос, волновавший меня в самую первую очередь. Секунды тишины казались слишком долгими.
— Никак, — Донелло взглянул на меня совершенно серьезно, пока я надеялся, что мне послышалось. — Не надо с такой ненавистью на меня смотреть. Нам нужна объективная истинная картина, а любые лекарства исказят ее. Тем более, не зная причину, я не могу сказать, что ей лучше принимать. А тыкать пальцем в небо, извини, но не могу: здесь магия не поможет. А вообще… если ей к завтрашнему вечеру не начнет становиться лучше, звони, и приезжайте. Насчет палаты я договорюсь, — его удивительное спокойствие бесило. Будто о погоде говорит.
— Все настолько запущено?
— Пока нет. Но запускать нельзя. Ей должно полегчать. Если нет, то напрямую к нам. И тогда все много серьезней обычной головной боли, — он сожалеюще смотрел на меня, пока я пытался хоть как-то совладать в эмоциями. Нет-нет-нет, не сейчас!
— Дон, ты же не думаешь, что…
— Нет, Гант, — он вновь перебил меня. — По крайней мере, пока. Я не вижу ничего, что могло бы указывать на это. Все решится завтра. Максимум отдыха, минимум раздражителей. Да и сам отдохни нормально. И начни пить что-нибудь успокаивающее. А-то такими темпами мы встретимся раньше твоей свадьбы, — он засмеялся, а я, покачав головой, лишь усмехнулся. — Кстати, с помолвкой вас.
— Спасибо! И не спрашивай, когда свадьба. Мы еще на назначили дату.
— Буду ждать сообщение, — он подмигнул мне и, сделав последний глоток кофе, встал. — Если на этом все, то я поеду домой. Все эти конференции жутко выматывают.
— Да, конечно. Спасибо тебе! За мной долг, — я пожал ему руку.
— Сочтемся. Буду ждать завтра твоего звонка с хорошими новостями.
— Конечно!
Донелло ушел, а я, закрыв дверь, застыл прямо в прихожей. Все мысли теперь были только о завтрашнем дне. Один день, решающий все… прямо как тогда, с матерью. Вот только… закончилось все ужасно. А вдруг… нет, нет и нет! Бред! Это выявили бы раньше. С тяжелыми мыслями я пошел к девушке. Мы и так нагло бросили ее. Какая тут командировка! Десять минут на первом этаже посидеть страшно. Зайдя в комнату, первое, что я увидел, лучи заката. Красиво, но сейчас точно не до этого. Быстро закрыв ночные шторы, я подошел к Стелле. В комнате установился полумрак. Никаких раздражителей.
— Как ты? — тихо прошептал я. Стелла не спала.
— Ужасно, — одними губами ответила она. — Что он сказал?
— Что завтра тебе станет лучше. Но нужно больше отдыхать. И нельзя принимать никакие лекарства. Я могу чем-то тебе помочь?
— Побудь со мной, — я вздохнул, но, прежде чем сделать то, о чем она попросила, пошел и отключил звук на телефоне. Отец гарантированно захочет продолжения нашей беседы. Только вот мне не до этого… Вернувшись, я лег рядом с девушкой.
Следующие несколько часов прошли в тишине и совершенном бездействии. Я ощущал знакомую беспомощность, загоняющую меня все в ту же ловушку из лживых надежд и правдивых мыслей. Вот только и сейчас понять, что есть что, я не мог. Неужели смерть следует за мной по пятам, подыскивая удобные случаи? Дон прав — нужно начать пить что-то успокаивающее, иначе я свихнусь от собственных мыслей. Только когда Стелле полегчало, она рискнула перелечь. Полегчало, конечно, громко сказано, но боль перестала быть невыносимой.
— Почему ты так беспокоишься обо мне? — спросила девушка после того, как легла головой на мой живот, смотря на меня. Я продолжал гладить ее по волосам.
— А не должен? — я усмехнулся, судорожно соображая, что ей ответить.
— Должен, наверное. Так почему? — пронзительный и уставший взгляд медовых глаз ставил меня в тупик. Последовав совету Огрона, я все-таки решился.
— Мне тебя доверили. Не могу же я так попросту растрачивать доверие твоих родителей.
— Не только в этом дело, ведь так? — я почувствовал, как она расслабилась.
— Уже читаешь меня, как открытую книгу? — я медленно прикрыл глаза, не разрывая зрительный контакт.
— Ты не так прост, но я начинаю тебя понимать…
— Боюсь, то, что я скажу, расстроит тебя, — выдержав паузу, попытался ее отговорить, но она упорно стояла на своем, показывая это одним взглядом. — Раз ты этого так хочешь…
— Я хочу понять, что ждет нас в будущем, — девушка слегка нервничала. Я понимал, что сейчас не время говорить на такие темы, но она была непреклонна.
— Ты определенно мне симпатична, — начал я, стараясь как можно меньше смотреть ей в глаза, потому что боялся увидеть в них разочарование. — Но это точно не влюбленность и не любовь. Я переживаю за тебя, мне не плевать на твои чувства, но я боюсь всего этого. Это… слишком быстро. Я получаю удовольствие от общения с тобой, мне нравится чем-то радовать тебя, и я хочу быть рядом с тобой. Хочу, чтобы ты была счастлива… рядом со мной. Хочу этого, но боюсь оступиться, как уже сделал это однажды.
— Аврора? — тихо спросила Стелла.
— Да. Она так добивалась моего внимания, лезла из кожи вон. А, когда я, наконец, начал видеть это и уже был готов к этому серьезному шагу, она… ушла, плюнув в душу. А с тобой все не так: ты не делаешь того, что делала она, а мне хочется уделять тебе внимание. Я борюсь сам с собой, потому что меняюсь… ты меня меняешь. И я стараюсь для тебя. Потому что сам этого хочу.
— Ты хочешь остепениться… — помолчав достаточное время, предположила она.
— Возможно, — выдержав паузу, за которую попытался хоть что-то осмыслить, тихо ответил я. — Я слишком многое видел и хочу спокойствия. Ощущения семейного тепла и уюта. Такие простые вещи, а достигнуть их очень сложно. Казалось бы, что такое улыбка ребенка. А я и представить не могу, сколько счастья в этом моменте… В его первом шаге, первом слове, первом осмысленном объятье. Я редко думаю об этом, но с каждым годом понимаю, что время все уходит.
— Гантлос, мне ка…
— Я не давлю на тебя. Я привык все брать силой, но это не тот случай. Когда ты будешь готова... Когда ты этого захочешь, тогда и будем об этом говорить. Я готов ждать сколько понадобится.
— Почему? — пересилив себя, спросила Стелла. Ее глаза выдавали все эмоции, поэтому я понимал, что она чувствует. И что меня немного радовало — я видел в них понимание и принятие.
— Потому что я хочу всего этого только рядом с тобой.
Я смотрел в окно. Сквозь небольшую щелочку, образовавшуюся между задернутыми шторами, были видны остатки заката и частичка неба, на которой появлялись звезды. На Солярии это определенно выглядит лучше. И, мне кажется, увидев это еще раз, я все равно не перестану этим восхищаться. Стелла лежала и молчала. В комнате с каждой минутой становилось все темнее. В какой-то момент поняв, что установился непроглядный мрак, я потянулся рукой к выключателю, но девушка опередила меня. Вспыхнувший свет заставил на несколько секунд зажмуриться, но после уже отчетливо было видно все вокруг, в том числе и лицо девушки.
Стелла плакала. Сидела напротив меня, смотря дико виноватым взглядом, и плакала. Больше всего я ненавижу слезы. Особенно, когда их причина — ты. Я присел. Взяв ее руку, легонько потянул на себя. Девушка колебалась. Но все-таки подползла ближе ко мне и, уткнувшись в плечо, дала волю слезам. Я аккуратно обнял ее, прижимая ближе к себе. Пытаясь понять, из-за чего она заплакала, я уткнулся в ее макушку и ждал. Стелла начала успокаиваться, но меня отталкивать не спешила. А я со страхом ждал, что же будет дальше. Почувствовав, как она уперлась руками в мою грудь, я ослабил хватку и дал ей возможность сесть напротив. С минуту она смотрела мне в глаза, а после аккуратно опустила свои руки на мои плечи. Эта девчонка сводит меня с ума! А я ей это позволяю!
Я просто ждал. Стелла должна была сама разрушить эту стену. Она бегала взглядом по лицу. Момент растягивался. Девушка задержала свой взгляд на моих губах, а после заглянула в глаза. Секунда… и Стелла коснулась моих губ своими. Расслабившись, я ответил ей, слегка перехватывая инициативу. Нет, ведет сегодня она. Углубив поцелуй, девушка обвила руками мою шею, давая мне притянуть ее поближе, что я, собственно, и сделал, но медленно, боясь спугнуть. Мне сносило крышу от ее прикосновений и поцелуя! Стелла делала все так нежно и аккуратно… Аврора рядом и не встанет! Инициатива все-таки плавно перешла ко мне, когда я понял, что эта стена между нами рухнула. Я безумно хочу ее! Но разум вовремя останавливал меня, не давая перейти грань, ограничиваясь только страстным поцелуем. Она нехотя оторвалась и глубоко вдохнула, заглядывая в глаза. Она ждала моей реакции. Слегка улыбнувшись, я накрыл ее губы, целуя мягко и невесомо. Чувственно и нежно. Ее руки плавно спустились по моим плечам и начали ловко расстегивать рубашку. Неправильно! Чертовски неправильно! Но я не могу остановить ее! Вот ее руки мягко коснулись моей груди и скользнули вниз. Рвано выдыхаю ей в губы. А она улыбается. Пару минут спустя нахожу в себе силы и отрываюсь от нее. Выглядит она невероятно: заплаканные глаза, слегка опухшие губы, спутанные волосы.
— Прости, — тихо произнес я, надеясь, что она поймет меня правильно. — Сейчас не время.
— Я понимаю, — во взгляде мелькнула хитринка, и она легко повалила меня на подушки, а сама легла рядом. — Давай ложиться.
— А можно мне хотя бы переодеться? — с доброй улыбкой наблюдал, как она укладывалась рядом со мной.
— У тебя минута, — Стелла отпустила меня и проводила взглядом.
Рубашку она мне уже расстегнула, так что много времени мое переодевание не заняло. Но в минуту я не уложился специально. Лишь на секунду задумался, как опрометчиво поступил: а вдруг от такой резкой смены эмоций ей станет хуже? Гораздо хуже… Выйдя, я взглянул на нее.
— Как твоя голова? — я выключил свет и подошел к кровати.
— Лучше, — девушка обняла меня и закрыла глаза.
— Если что…
— Разбужу. Спокойной ночи, — я почувствовал, как она улыбнулась.
— Спокойной ночи, — я чмокнул ее в макушку и закрыл глаза. День выдался насыщенным, поэтому я быстро провалился в крепкий сон.
