За кадром нашей с тобой истории

You'd really like it in the limelight You'd sympathize with all the bad guys I'm still a victim in my own right But I'm the villain in my own eyes, yeah

— Что значит: товар будет лишь через два дня?! Громкие эмоциональные выкрики разгневанного Мориарти уже нескольких минут, не переставая, заполняли его кабинет, глухим эхом врезаясь в стены. Он, с силой сжав кулаки до побелевших костяшек, шумными импульсивными шагами мерил комнату, еле сдерживая себя от того, чтобы не смести одним взмахом руки близстоящую стопку бумаг. Его губы вытянулись в одну нервную линию, тонкие брови изогнулись от клокотавшей внутри ярости, а взгляд, повинуясь быстротечным эмоциям, нервно метался из стороны в сторону, не в силах остановиться на чём-то конкретном. Одна за другой, эмоции сменялись, предупреждая о скором моральном буме. Мориарти сейчас — бомба замедленного действия, которая от любого неправильного слова может сдетонировать и убить своими осколками всех вокруг. Многие ли опасались такой его эмоциональной стихии?  Безусловно — да. Все, от важных и деловитых, до самых мелких и ничего не значащих пешек в его организации, до смерти боялись своего босса, что одним взглядом мог заставить человека лишиться дара речи. Люди не смели ему возражать, не смели упрекать и перечить, ведь кто знает, что можно ожидать от этого чёрта? «Ирландский дьявол» — так прозвали Мориарти его сторонники, что не понаслышке знали об изощрённых нотках гремучей смеси его характера. Только лишь один человек ничуть не боялся этой стороны личности консультанта — Шерлок. Холмс сидел в кресле Джима, изучая материалы нового дела, время от времени делая глотки слегка остывшего кофе. На вспышки гнева супруга он не обращал абсолютно никакого внимания, лишь изредка посматривая в его сторону, дабы Мориарти, идя на поводу у перепадов настроения, не уничтожил половину кабинета. Почему спокойствие, а не нервный тик сейчас преобладали в Шерлоке? Потому что он знал вторую, такую бархатную и терпкую сторону натуры Джима, что уживалась с первой в одном теле. Этого было вполне достаточно. — Вы срываете мне все сроки! — прокричал Мориарти, нервно рассекая кулаком воздух, будто от резкой боли. Единственное, чего сейчас действительно желал консультант — это ударить, разнести в клочья что-либо, выпустив внутреннего демона наружу. — Нет, мне не нужны твои оправдания! Просто знай, — Джим затаил дыхание и призрачным, наводящим ужас шёпотом продолжил: — Если партия не будет в Лондоне минимум через семь часов, я тебя уничтожу! Нет, — его указательный палец замер в нескольких сантиметрах от его же носа. Шерлок поднял беспокойный взгляд, прекрасно зная, что подобный жест не предвещает ничего хорошего.  — Я буду медленно, мучительно, морально, физически и психологически пытать. Забытье быстро не наступит, о, поверь мне. А когда ты попросишь пощады, я прострелю твою жалкую черепушку, и её содержимое украсит пол, понял?! — к концу этой объёмной и наверняка решающей для человека по другую сторону трубки, фразы, голос Джима сорвался на крик, а кулак, всё это время нервно сминавший ткань пиджака, с силой грохнул по рабочему столу. Телефон был впечатан в лакированное дерево сразу после завершения разговора, что не гарантировало ему никакой сохранности. Кружка с недопитым кофе с громким звоном пошатнулась, своим звуком забирая Шерлока из собственного мирка в реальный. Увлечённый делом Холмс, тяжело вздохнув, обратил мученический взгляд в сторону супруга. Тот опёрся двумя руками о стол, опустив голову вниз и тяжело дыша. Детектив понял, что сейчас произойдёт нечто, сравнимое со взрывом, и ему придётся это устранять. Вздохнув, он, отложив бумаги, учтиво улыбнулся и тихо спросил: — Что на сей раз твои люди сделали не так? Ответа долго ждать не пришлось. Как только из уст Холмса раздалось последнее слово, Джим, нервно вскинув голову, начал в очередной раз высказываться мужу: — Всё! Всё! Они все идиоты, понимаешь? Огромная часть компании — это профи, которые беспрекословно подчиняются мне, а есть другая, совсем незначительная, которая ставит под удар всех остальных и не раз меня подводит! — злобно выкрикнул Джим и начал хрипеть, не в силах сдержать спазм, охвативший горло. Скрестив руки на груди, он принялся сверлить сердитым взглядом стекло нагретого солнцем окна. Немного остыв, Мориарти, развернувшись лицом к насторожившемуся Шерлоку, продолжил: — Мне за этот товар такие деньги выложат, ты и представить не можешь! Я. Не позволю. Этому. Накрыться, — под конец сказанной фразы Джим с силой смахнул стопку рабочих бумаг, веером разлетевшихся по комнате. Тем самым была поставлена жирная точка в их с Шерлоком разговоре. Холмс, не в состоянии больше терпеть выходки раздосадованного супруга, резко соскочил с кресла, быстро сократив расстояние между ними. Он мягко обвил руками талию супруга, что стоял спиной к нему, и, негромко выдохнув, опустил свой подбородок на напряжённое плечо Мориарти. — Всё, хватит. Спустя пару секунд, плечи Джима медленно опустились, дыхание с прерывистого и рваного сменилось на более спокойное и мирное. Консультант буквально таял в объятиях мужа, поэтому, глубоко вздохнув, плавно накрыл холодную ладонь Холмса своей. Шерлок прекрасно знал этого человека, а потому понимал, что злоба, как это обычно бывает, быстро сменится спокойствием. — Хватит терзать нервы работой. Твой товар доставят вовремя, ведь я сильно сомневаюсь, что после подобного разговора кто-то пожелает тебе возразить, — прошептал Шерлок. Мориарти лишь согласно выдохнул. Супруги закрыли глаза, правда их хрупкое спокойствие длилось не долго. Перебрав один за другим пальцы Джима, Шерлок резко распахнул глаза. Он взглянул на свою ладонь и увидел алые разводы чужой крови, что отпечатались на его бледной коже. Холмс отпрянул от супруга, хватая того за плечи и разворачивая лицом к себе. Джим непонимающе посмотрел на Шерлока, одним своим взглядом спрашивая «в чём дело?». В ответ на незаданный вопрос, детектив вложил ладони Мориарти в свои, подтверждая скоротечную теорию. Костяшки Джима, от столь сильного и импульсивного удара, были напрочь разбиты, теперь представляя из себя бордовые разводы свежей крови, что все еще не переставала сочиться. Мориарти, мельком взглянув на следы своих рабочих разговоров, устало обратился к Шерлоку, что уже собирался что-то сказать: — Всё в порядке, — голос его хрипел от громких криков. — Сейчас просто смою и дело с концом. — Может?.. — Нет, — резко остановил его Джим, — всё нормально. Единственное — прошу, сделай чай, горло сейчас изнутри сгорит, мне кажется, — и, словно в доказательство своих слов, Мориарти негромко прокашлялся. — Хорошо. Но знай: я с интересом отношусь к твоей работе, но не в такие моменты. Жду на кухне. Джим ничего не ответил, лишь вяло улыбнулся вслед удаляющемуся супругу. От ссадин он чувствовал жжение и боль, что усиливались с каждой каплей крови, сочащейся из ран. Мориарти, с шипением закусив губу, обхватил свою левую руку, предупреждая импульсы новой боли, и, не смея издать ни единого звука, направился прямиком в ванную комнату. Пора пожинать плоды собственной буйной натуры.