Ришевские миниатюры

Грустная мысля отвлекает, зудит, не дает порадоваться вкусному, хоть и день хороший, и погода осенняя, добрая, так и шепчет… А все одно грусть-тоска до костей дерет, пробирает, хотя и не холодно. Чего так? А шериф его не уважает. И ладно бы его лично, кого и когда их лордство уважали, так нет же! У-у-у, шериф… Зла не хватает. Ведь чего затеял начальник-то? Выписал столичного мастера. Говорит, сомнения взяли. Поди ж ты!.. Сомневается в том, правда ли могёт самолучший мастер графства научить любую из птичек распеванию песен. Вот же гад… Как не знает, о ком речь! Да он… Он же ж такого уровню спец, у любого спросите, все подтвердят: мол, чтоб он сдох, если они врут, а лучше свое дело никто в округе знать не знает и ведать не ведает. Даже Беллем-покойник, как жив был, на похвалу с деньгой не поскупился, было: честь по чести заплатил, приговаривая, что до обращения к нему, мастеру ноттингемширскому, в его клетках такого пения не было. А шериф возьми да «обрадуй». Говорит, из Лондона получше кого присылают, ужо выехал мастер да к нам сюды. Тьфу! Гизборн уважает, но тот подневольный и скучен больно: как изволил наблюдать за работой, так результат ему, чтоб пели, говорит, баронские, это уж после, как барон померши… А сам что твой истукан, прости Господи, рыцарь-то: ему результат подай от пения, а музыки не любит, процесс оценить не могет. Что поделать… Ценителей на всех не напасешься, оно так. Но шериф не уважил!.. — Кейт, представь только: запрошлый с их благородиями поблагородистей, когда ишшо ужин был, то есть… В общем, сам-то я того не слыхал, да люди добрые сказывают всякое. Я чего сказать хочу: шериф-то наш удумал ажно из столицы запросить мне того-этого, ну, в помощь чегой-то. Для трудов, значит… О, а в котле еще осталось чуток мясного с подливой? Сестра подкладывает ему добавки. От всей души выражает он ей свою благодарность и «совершенно случайно» успевает поведать между жевками, что в Ноттингем из стольного града сам король, ты подумай только, сестра, сам король, значит, обещался прислать не абы кого аль что, куды тут сурьезней! — Мастера изволят самолучшего направить. Младшой писарь обсказал своей милой с кухни поутру сёдня, как мимо шел да заглянуть решил за-ради свежего пирога, что послаще, ну, ежели не врет… Тут-то я и узнал, что да как будет: сам о ту пору есть пришел. Короче, опытом делиться едет столичный мастер-то и наставничества ради, о как. Ты смотри, до чего дожили: меня королевский главный учить будет, честь-то якая, сеструха! Кейт поздравляет его. Предлагает еще подливы. Разумеется, он за и только за. Его сестренка чудесно готовит. А еще она до смешного крепко любит, прям обожает выслуживаться. У нее это с детства, он давно приметил. — И когда ж его приезда ждать-то, братец? Наставника твоего из Лондона? Он рассказывает ей и это. Кейт же ж перед своими господами любит выслуживаться, хотя дурные они взаправду, прости Господи: то папаша восстание подымать удумает с покойником-Локсли, который старшой, то дочка в разбойницы уйдет, вон, а намедни-то еще и ажно графскому сынку да с Хантингдонского краю задурила буйну голову: тоже разбойничать в леса побёг. И это с замку-то отцовского, со всего готового, дом как та чаша, полней разве бывает, живи да радость испытывай сейчас и опосля, как отец копыта откинет, а он!.. Вот чего, спрашивается, хватить не могло? Приключениев каких? Дурной. Как есть. Ну да ладно. И графский сын, и другие, ну. Вдруг да и с Марион из Лифдорда все срастется-сложится… Одно жалко: самца малиновки, того, чернявого, какой у леди был, не дали на учебу в певуны. Есть в жизни огорчения. А, что за печаль. Зато другие еще не так запоют. Потом, как по клеткам рассодют. Главное ж подход найти к делу-то. Умеючи. — Готовишь отменно, сестрица. Это мне с собою, что ли? Ой, спасибо, уважила. Что же… Пойду. До скорого, будь здорова. Кейт провожает его до выходу. Он сердечно здоровкается с ейным супружником и ребятишками. Нет, звиняйте, родные, дел много, на миг только забежал, женку да мамку вашу проведать. А что? Ить не соврал, Господь тому свидетель. Зашел к сестре? Зашел. В гости? Да. Теперь Кейт растреплет усё леди Марион. Та, вот как пить дать, обскажет новость белобрысому графчонку. А там… Работы прибавится: и столичного мастера убьют разбойнички, и разбойничков потихоньку-помаленьку за то и остальное из нехорошего всякого отловят-повяжут да к нему в подвал замковый и притащут. А уж он-то покажет класс, будьте покойны. В грязь лицом не ударит. Он же ж главный палач Ноттингемшира!