Искренне ваша

Глава 5 …Письмо пришло за завтраком. Вскрывая конверт, Гермиона полагала, что найдет в нём очередные указания от Фишера. Однако там лежала маленькая записка, на которой мелким почерком было написано всего несколько слов: «Нужна рукопись о свойствах жаберника, третья полка справа от камина». Подписи не было, но она без труда узнала руку автора: точно таким же почерком были исписаны страницы «Высшего зельеварения», книги, с некоторых пор потеснившей в личном рейтинге Гермионы Грейнджер «Историю Хогвартса». Она взмахом волшебной палочки уничтожила письмо и нервно огляделась по сторонам. Рон и Гарри анализировали возможную тактику игры в приближающемся матче с Рейвенкло, Невилл витал в облаках, медленно пережёвывая еду, Лаванда и Парвати обсуждали заклятье для стойкости лака, прочитанное Падмой в модном журнале. Никто из учителей ею тоже не интересовался. Преподавательский состав о чём-то оживлённо переговаривался, место Снейпа было свободно — учителя бессознательно обходили его стул стороной. Профессор Фишер предпочитал сидеть одесную директора, являя собой полную противоположность сбежавшему зельевару, который совсем не ценил искусства лёгкой беседы за столом и удовольствия от общения с Минервой Макгонагалл. Гермиона была возмущена как фактом получения письма от Снейпа, так и его формой. «Ни «здравствуйте», ни «спасибо», ни «пожалуйста»! Может, он принимает меня за своего эльфа?! Я-то считала, что отправлю те записи, за которыми приходила Локси, и на этом всё кончится». *** Во время утренних лекций Гермиона всё ещё раздумывала, стоит ли ей искать и отправлять беглецу рукопись. Может быть, безопаснее ничего не делать. Как будто и не получала записки. Помочь эльфихе, а дальше пусть Локси ему рукописи доставляет. Но когда ещё Локси встанет на ноги, а рукопись, видимо, нужна срочно, если профессор рискнул вступить в переписку с неизвестным ему лицом. Стоп, возможно, он считает, что это Локси направила ему сову с чьей-либо помощью, не посвящая в подробности. Надо бы послать ему рукопись, ведь никто ничего не узнает, Добби заодно с Локси, а Локси скорее себе язык откусит, чем навредит хозяину. А что, если сову с письмом перехватит аврорат? Будет очень трудно оправдаться перед ними. Тогда прощай, мечта об академии! Как же поступить? И посоветоваться не с кем. Если бы Гарри не был так ослеплён ненавистью к Снейпу, с ним можно было бы поговорить об этом. Но отомстить Cнейпу стало его навязчивой идеей. А с Роном говорить на серьёзные темы у неё как-то не получалось... Почувствовав чей-то локоть, Гермиона оторвалась от своих размышлений и обнаружила, что Макгонагалл вопросительно смотрит на неё и, видимо, уже давно. — Мисс Грейнджер, если вы опять с нами, ответьте на следующий вопрос…. *** ...Высокий лоб, обрамлённый чёрными прядями, глаза полуопущены, губы сжаты — человек смотрит в себя. Что вы там видите, профессор? Могу ли я вам доверять?… — Гермиона, очнись, на тебя уже начали обращать внимание, — тревожный шёпот Джинни Уизли заставляет отвести глаза от колдографии Снейпа, чтобы встретиться с недовольно-серым взглядом приближающегося к ним Фишера. — Мисс Грейнджер, всё никак не можете насмотреться на любимого учителя? — усмехнулся профессор и перевёл взгляд на плакат. Снейп с колдографии смерил недруга презрительным взглядом, скривился и отвернулся. Фишер фыркнул и пошёл к своему месту за учительским столом. — Почему он назвал Снейпа твоим любимым учителем? — недоуменно спросила Джинни, провожая Фишера заинтересованным взглядом. Гермиона лишь пожала плечами. Наблюдая за тем, как Фишер с самодовольным видом усаживается за обеденный стол, она решила выполнить просьбу Северуса Снейпа: «Если он уверен в безопасности такой переписки, то и мне нечего беспокоиться. Не будет же он намеренно подставлять меня под удар». Откуда у неё взялась такая уверенность, Гермиона не знала. Не иначе как пресловутая женская интуиция… *** Во втором часу ночи (ей катастрофически ни на что не хватало времени) Гермиона спускалась по ступенькам, ведущим в подземелья, навестить Локси и найти необходимую Снейпу рукопись. Было страшновато, впервые она очутилась здесь поздно ночью, одна. Приближался ноябрь, ночи уже были холодные, в неотапливаемых коридорах Хогвартса гуляли сквозняки, и слышались завывания ветра; иногда из-за причудливых пустот в стенах звуки искажались, и можно было услышать чьи-то вопли, стоны, странное потрескивание. Днём спешащие на лекции студенты не обращали внимания на эти звуки, да и общий гомон толпы перекрывал их, но сейчас, ночью… Гермионе хотелось как можно быстрее проскочить неприветливый слабоосвещённый коридор, ведущий в комнаты зельевара. Она не боялась привидений, особенно после того, как они с Гарри побывали на торжественном приёме у Почти Безголового Ника, но оставалась ещё всякая другая нечисть, которая, если верить изустным легендам, передающимся от одного поколения студентов другому, гнездилась в самых глубоких подземельях Хогвартса. Ей вдруг почудился шум крыльев, и сердце ухнуло вниз. Она остановилась и прислушалась. Никого… «Ерунда какая-то в голову лезет, просто смешно. Видимо, канун Хэлоуина подстёгивает воображение». Мысли сами собой устремились к Снейпу… Странный человек, иногда он выглядел апатичным, как будто у него уже не осталось сил реагировать на что-либо, но стоило ему посмотреть на Гарри, и он начинал извергать злобу. Но удивительное дело, прошлой весной Гермиона начала замечать, что выражение глаз Снейпа не всегда соответствовало тому накалу, что звенел в его голосе, когда он издевался над Гарри. То ли профессору наскучило так однообразно реагировать на Поттера, то ли Гермиона повзрослела и начала лучше улавливать неявно выраженные чувства людей, но ей казалось, что иногда все эти крики Снейпа — на публику, а мысли его в этот момент бродят где-то далеко. Пытаться понять, о чём он думает в данный момент, было не менее увлекательно, чем выполнять его задания, но иногда профессор перехватывал её изучающий взгляд и начинал рассматривать её в ответ с самым угрожающим выражением лица. Она, конечно же, никогда не могла выдержать его тяжёлый взор более пяти секунд подряд и малодушно отводила глаза. «Уф! Наконец-то дверь!» — Локси, как ты себя чувствуешь? Эльфиха с видимым усилием повернула голову на голос Гермионы. Глаза мутные, на мордочке синие пятна. — Ой, добрая госпожа пришла навестить Локси! — с восторгом пропищала больная. — Локси уже может двигать руками и ногами, — в подтверждение своих слов она изо всех сил дрыгнула ногой и непроизвольно взвизгнула от боли. Гермиона бросилась к ней. — Что у тебя болит? Мне надо знать точно, чтобы продолжить лечение. Личико эльфа сморщилось, она виновато шмыгнула носом. — Может быть, не надо продолжать, госпожа Гермиона? Локси как-нибудь так, сама, — Локси умоляюще заглянула ей в глаза. — Говори быстро, что с тобой! — приказала Гермиона. — Ох, все косточки болят, моченьки нет! И днём, и ночью — всё время! Если бы хозяин был здесь, он бы мигом вылечил Локси! — всхлипнула больная, не осознавая, что упрекает Гермиону. — Профессор находит время лечить эльфов? — поразилась та. — Да, хозяин очень строгий, но он всегда меня лечит, и совсем не больно лечит! И когда Локси сломала лапку, и когда обварилась на кухне, и когда её пчела укусила в язык. Только сердится всегда сильно, кричит, что Мерлин в наказание послал ему самого бестолкового и неловкого эльфа… — И самую бестолковую студентку, которая не в состоянии вылечить домовика! — Гермиона по-настоящему расстроилась, ей было и жалко Локси, и досадно. Что же такое, уже неделя прошла, и никаких результатов! Стоит ли вообще становиться зельеведом, если на седьмом курсе не можешь сварить элементарное зелье из справочника? Локси почувствовала ее упавшее настроение и моментально встревожилась. — Но лапками Локси двигает и ушами тоже, госпожа Гермиона сделала превосходное лекарство! Правда, правда! А всё остальное — неважно, поболит и пройдет… когда-нибудь, — принялась неумело утешать ее больная эльфиха. От этого Гермионе сделалось ещё горше, и она всхлипнула. — Не плаааачьте, мисс, не плачьтеееее, а-а-аа! — вот уже и Локси ревела в три ручья. Внезапно появившийся Добби обнаружил обнявшихся и плачущих Гермиону и Локси. Он в ужасе замер, глаза округлились. — Что, Локси умирает? Сколько ей осталось, бедной девочке? — сдавленно прошептал Добби и незамедлительно присоединился к всеобщей скорби. Гермиона вдруг представила, что бы сказал профессор Снейп, если бы увидел их сейчас. Это её взбодрило. — Так, похороны Локси пока отменяются, все уймитесь, я буду думать! — скомандовала она, почувствовав прилив решимости разобраться с этим проклятым зельем, из-за которого Локси так мучается. Эльфы притихли. Гермиона не особо надеялась найти в библиотеке Снейпа справочник «Тысяча и одна основа». Не таков был их профессор по зельям, чтобы держать у себя книгу для дилетантов! — Accio, Тысяча и одна основа! Ничего не произошло — книги не было. Гермиона взглянула на часы. Третий час, но спать совсем не хотелось, хотелось докопаться до причин своей неудачи. — Добби, подойди, послушай, нет ли кого в коридоре, мне надо сходить в кабинет зельеведения. Добби приблизился к двери, прислушался. — Нет, госпожа Гермиона, никого, идите спокойно. Через пять минут Гермиона вернулась со справочником и начала внимательно изучать рецепт зелья. Талая вода, вытяжка из панциря речной улитки, ряска болотная, сера из правого уха кулана, ресницы кикиморы… Всё ведь правильно сделано! Что-то в этом перечне не так… Основа — водная, да и остальное тоже имеет связь с водой. Стоп, а кулан у нас что за зверь? Вроде бы лошадь, в степях водится, а не в море. Что за чёрт, наверно, кАлан имелся в виду, а не кУлан! Гермиона подняла руку, чтобы поправить волосы, справочник свалился у неё с колен и шмякнулся на пол, открывшись на последней странице. В переплёт было вклеено несколько листиков меньшего формата — перечень опечаток. «Стр. 102, вторая строка сверху, вместо «кулан» следует читать «калан». Гермиона с досады пнула книгу ногой. Заметив, как испуганно вздрогнула эльфиха, она заставила себя успокоиться. — Локси, милая, я сварю зелье заново, и ты поправишься, обещаю! Вот прямо сейчас и начну, если в запасах Снейпа найдётся сера калана! — Госпожа, уже четвёртый час, вам давно пора спать, — заботливо пропищала Локси. — Я совершенно не хочу спать и иду варить зелье. Гермиона прошла в лабораторию и довольно быстро нашла новый ингредиент. Меньше чем через час зелье было готово. — Локси, выпей, не бойся, на этот раз должно быть всё нормально, — Гермиона сидела на кровати и протягивала стаканчик эльфихе. Добби помог подружке приподняться, губы Локси дрожали — ей очень не хотелось пить. Гермиона, чувствуя себя садисткой, насильно влила лекарство в рот больной. Локси зажмурилась и проглотила, Гермиона с Добби выжидающе уставились на неё. Эльфиха открыла глаза и поморщилась, затем слабо улыбнулась: — Намного лучше, чем в прошлый раз, мисс Гермиона! Резкой боли нет, и кости вроде бы уже не так ломит. Спасибо, добрая госпожа! — Я ещё посижу здесь, посмотрю, что дальше будет, а ты постарайся уснуть, — Гермиона сделала пассы палочкой, наколдовывая сонные чары. Юная колдунья не учла одного — за эти чары она в своё время получила «превосходно» у Флитвика, поэтому через десять минут сладко спали все трое: Локси — на кровати, Гермиона — в кресле, а Добби — на коврике у камина. *** Проснувшись, Гермиона посмотрела на часы и оторопела. Двенадцать часов! Добби в комнате уже не было. Локси сидела в кровати и задумчиво плела косичку из бахромы покрывала. — Почему вы с Добби меня не разбудили, я опоздала на завтрак и на первые две пары! — Добрая госпожа так сладко спала, она так устала ночью, Добби сказал не будить, — оправдывалась Локси. — Как ты себя чувствуешь? — Госпожа, я уже сажусь сама! — Вот и ладненько, на, выпей лекарство, а я побежала. — Осторожно, госпожа Гермиона, в коридоре кто-то есть, я слышу! Кажется, это тот большой человек, который живёт рядом с зельеклассом, шаги знакомые. Так, он зашёл к себе…. Мисс никак нельзя сейчас выходить! Гермионе пришлось ждать, когда Фишер покинет подземелье. Потом пришлось бежать в гриффиндорскую башню, в свою комнату, чтобы взять учебники. В результате она успела только на обед. *** Садясь на своё обычное место, Гермиона поймала несколько быстрых взглядов студентов и немой вопрос в глазах Джинни. Рон сразу же придвинулся к ней и довольно громким шёпотом поинтересовался: — Где ты была, Гермиона? Ты не ночевала в своей комнате — Джинни заходила к тебе! Если кто из сидящих близ гриффиндорской троицы студентов до сих пор и не знал, что Гермионы не было ночью на месте, то теперь, благодаря Рону, они были в курсе. Гермиона с неудовольствием обнаружила, что и за соседними столами зашушукались. — Рон, что ты орёшь, тебя слышно на ползала! — одёрнул друга Гарри. — Я имею право знать, где была моя девушка? — не унимался младший Уизли. — Рон, успокойся, я всё объясню, только не здесь! — тихо попросила Гермиона. — Как я могу успокоиться, если эта тёлка Паркинсон направо и налево рассказывает всем, что видела тебя выходящей из подземелий вслед за Фишером. Как ты это объяснишь? — Что именно? — чуть громче спросила Гермиона, её начинал раздражать этот допрос. — А то, что Фишера, как и тебя, не было за завтраком, и у третьего курса не было зелий — профессор не явился на лекцию! Вы были вместе, скажи мне?! — Да, Рон, ты угадал, у нас с Фишером был бурный секс всю ночь напролёт, а потом мы славненько перепихнулись утром! — разозлившись, Гермиона отбросила ложку, вскочила и выбежала из зала. *** Гермиона сидела на подоконнике в коридоре, обняв руками колени и уткнувшись носом в стекло. За пеленой дождя ничего не было видно. Она уже жалела о своей несдержанности, вспоминая, что её последние слова прозвучали довольно громко. Ведь найдутся дураки, которые примут всё это всерьёз! — Мисс Грейнджер! Она обернулась и увидела стоявшего рядом Фишера. Он внимательно изучил её лицо, а потом многозначительно произнёс: — Гермиона, хочу сказать, что я совсем не против, а даже наоборот! — Что, простите? — Гермиона залилась румянцем. Вместо ответа Фишер поцеловал ей руку и молча удалился. Гермиона проводила его ошарашенным взглядом, затем повернулась и собралась уходить, но остановилась как вкопанная: неподалёку от неё стояли Рон и Гарри. Рон был красный от гнева и сжимал кулаки, Гарри озадаченно потирал переносицу. «Ну ты и влипла, милая моя!» — про себя ужаснулась Гермиона. Она собрала остатки силы духа и гордо прошествовала мимо мальчишек, на ходу процедив: — Ну и дураки! Если бы она обернулась, она бы увидела, как Рон с силой швырнул на пол учебник зельеделия и выругался. В следующем коридоре Гермиону перехватила Джинни Уизли. Гермиона, злая на весь мир, попыталась скинуть её руку, но от верной подруги так просто не избавиться! — Гермиона, ты у нас сегодня звезда Хогвартса. Все только про тебя и говорят! — быстро проговорила Джинни. — С чего бы это? — изобразила непонимание Гермиона. — Не прикидывайся, нечего было орать на весь зал, что всю ночь трахалась с Фишером! — хихикнула Уизли. — И что, все поверили? — безнадёжно спросила Гермиона. — Это же нарушение профессиональной этики преподавателя! — Кажется, Фишера это не пугает. Если бы он не сидел такой довольный, может, кто-нибудь бы и засомневался, — Джинни, видимо, не видела смысла утешать подругу. — Джин, не трави душу! — скривилась подозреваемая. — Ладно, выкладывай, что было на самом деле? — потребовала Джинни. — Я вчера перед сном вспомнила, что надо процедить одно зелье для Мунго, а я этого не сделала вовремя. Пришлось идти в лабораторию, там ещё заодно приготовила всё для утренней лекции у третьего курса, потом присела отдохнуть, под руку попалась книжка про свойства русалочьей чешуи, я начала читать и заснула, как убитая, — сочиняла Гермиона на ходу. — И это всё? — похоже, младшая Уизли была разочарована. — Всё, — твёрдо сказала Гермиона. — Фишера я не видела ни вечером, ни ночью, ни утром, если хочешь знать! — Теперь тебе никто не поверит. Кроме меня, конечно, — быстро исправилась Джинни. — Такая засада! И никакого удовольствия, заметь! — попыталась пошутить Гермиона. — Да уж! — криво усмехнулась подруга. — Но самое противное, это то, что сейчас в коридоре ко мне подошёл Фишер и заявил, что очень даже не против, и вдобавок поцеловал мне руку! Угадай, кто ещё был в это время в коридоре и всё видел! — Неужели мой братишка? — вытаращила глаза Джинни. — Десять баллов Гриффиндору, мисс Уизли, — подтвердила догадку подружки Гермиона, — и Гарри с ним. — И Рон слышал, что говорил тебе профессор? — деловито уточнила Уизли. — Я думаю, что нет, — ответила Гермиона. — Тогда не так страшно, я ему мозги промою, и он поймёт, что был не прав, — пообещала Джинни. Гермиона увидела, как к ним направляется профессор Макгонагалл. — Мисс Грейнджер, следуйте за мной, — хмуро приказала директор. — Хорошо, мадам. *** Гермиона покорно шла по коридорам за директором. В кабинете, жестом предложив Гермионе сесть, Минерва начала допрос. Плотно сжатые губы женщины свидетельствовали, что это был именно допрос. — Вы ничего не хотите мне рассказать, мисс Грейнджер? — строго спросила она. — Нет, мэм. — В таком случае попрошу объяснить, что означали ваши выкрики в зале во время обеда и есть ли в них доля правды. — Нет, профессор, то, что я в сердцах сказала Рональду Уизли, неправда. — А что вас натолкнуло на мысль упомянуть именно профессора Фишера? — Да больше особо некого упоминать, разве что профессоров Флитвика или Бинса, но это было бы совершенно неправдоподобно, не в обиду им будет сказано! — Не увиливайте от ответа, почему именно профессор Фишер? — Мисс Паркинсон любезно сообщила всей школе, что видела меня с ним утром! — С мисс Паркинсон я уже сняла баллы, не волнуйтесь. Скажите мне откровенно, Гермиона, были ли случаи, которые могли бы натолкнуть на мысль, что профессор выделяет вас среди других студенток? — Я помогаю ему в работе для клиники Св. Мунго, и мне кажется, что это достаточное основание отличать меня от других, никаких других причин я не знаю. Профессор, неужели вы мне не верите? — Конечно, я верю вам, но только что у меня состоялся с мистером Фишером разговор, и он ушёл от ответа на прямой вопрос, хотя в его интересах не портить себе репутацию. — Вот как? — удивилась Гермиона. — Проще говоря, он не спешил опровергнуть ваши слова, — Макгонагалл внимательно следила за выражением лица своей студентки. — Ну, это его дело, а я сообщаю вам, профессор, что никаких особенных отношений между нами нет и быть не может! Директор недоверчиво посмотрела на нее: — Я предположила, что вы чересчур усердно следовали моему совету наладить хорошие отношения с профессором Фишером и случайно перестарались. — Нет, наши отношения соответствуют принятым здесь, в Хогвартсе, отношениям между преподавателями и студентами, — твёрдо ответила Гермиона. — Хорошо, но где же вы всё-таки были ночью? Гермионе пришлось повторить историю, выдуманную раньше для Джинни. Открыть директору, что она проникла в опечатанные авроратом комнаты Снейпа, лечит его эльфа и вступила в переписку с преступником, было совершенно немыслимо. Впрочем, для Минервы Макгонагалл, знающей о намерении Гермионы поступать в Академию Зельеделия, отредактированная версия посещения подземелий выглядела вполне правдоподобной. Услышав объяснения, профессор заметно расслабилась и облегчённо вздохнула: — Рада слышать, что произошло недоразумение. Нам скандалы не нужны! Но всё же я посоветовала бы вам, мисс Грейнджер, в дальнейшем шутить менее рискованно. — Я в тот момент была очень расстроена, что проспала утренние лекции, выдумки про мои отношения с профессором были для меня полной неожиданностью, и я даже не успела понять, что именно сказала! — Будьте осторожнее с Роем Фишером, мисс Грейнджер. А теперь идите, у вас, кажется, сейчас как раз зелья. *** Гермиону впервые за всё время обучения в Хогвартсе посетила мысль прогулять лекцию. Она обречённо тащилась по коридору в сторону зельекласса, осознав, что только теперь в полной мере понимает чувства Гарри, которого на четвёртом курсе вся школа подозревала в том, что он бросил свою заявку в Кубок Огня. Гермиону страшила мысль о том, что ей сейчас на глазах у всех придётся извиняться перед Фишером за опоздание на лекцию, ей было мучительно стыдно, что она брякнула про секс с ним, а о его словах в коридоре лучше было вообще не думать. Может быть, он пошутил, пытаясь поставить студентку в неловкое положение за то, что она необдуманно бросила тень на его репутацию? Как ей вести себя с ним? Лучше всего делать вид, что ничего особенного не случилось. Нечего делать из мухи слона, у неё есть занятия поважнее: рукопись для Снейпа она ещё не нашла, статью в журнале «Алхимия сквозь века» о свойствах верблюжьей слюны так и не прочитала, а ведь слюна является основой для многих зелий, разработанных шумерскими учёными, и это может быть на вступительных экзаменах! Когда Гермиона вошла в аудиторию, студенты дружно подняли головы и уставились на нее. — Профессор, извините за опоздание, я была у директора, — обратилась Гермиона к Фишеру. Он с сочувствием посмотрел на неё и мягко сказал: — Ничего страшного, Гермиона, займите своё место. «Зачем он называет меня Гермиона, а не мисс Грейнджер?» — недовольно поморщилась Гермиона. В голове мелькнула мысль: «Вот если бы меня три года назад здесь кое-кто назвал по имени, а не издевался над моими зубами, это было бы совсем другое дело…» Тогда, на четвёртом курсе, её сильно ранил намёк Снейпа о величине её зубов, она весь остаток дня проревела в больничном крыле. Гермиона села на своё место рядом с Невиллом, надеясь, что на сегодня её мучения закончились. Она заставила себя слушать лекцию Фишера и по привычке подняла голову, чтобы во время объяснений иметь возможность следить за мимикой и жестами преподавателя. Фишер имел обыкновение, читая лекцию, расхаживаться по аудитории. Гермиона машинально отметила, что он сегодня надел чёрную мантию; ее мысли опять вернулись к Снейпу. Видимо, из-за того, что колдомедик был массивнее, мантия не завихривалась вокруг него в такие изысканные складки, какие можно было наблюдать при движениях Снейпа. Между тем, заметив внимание Гермионы, Фишер остановил свой бег и остался стоять напротив её стола, не прерывая при этом своей речи. Со стороны казалось, что свои объяснения он адресует лишь мисс Грейнджер. С задних парт послышались смешки и покашливание. Фишера это совершенно не смущало, он продолжал рассказывать про жаропонижающее зелье, глядя в глаза Гермионе. — Профессор, вам самому не помешало бы принять это зелье! — с двусмысленным смешком заявила Панси Паркинсон, чем вызвала бурное веселье в рядах слизеринцев. «Он нарочно ведет себя так, чтобы ни у кого не осталось никаких сомнений! — поняла вдруг Гермиона. — Но зачем?» Она нахмурилась и всё оставшееся до конца лекции время внимательно изучала трещины на поверхности стола. *** Прошло несколько дней, и, к большой радости Гермионы, сплетни про неё и Фишера утихли: на носу была игра Гриффиндор — Рейвенкло. Всех интересовало, как Гриффиндор сыграет без знаменитого Гарри Поттера. Фишер, видимо, тоже одумался, или ему помогла одуматься Макгонагалл; так или иначе, он держался безупречно и не выказывал больше особого отношения к мисс Грейнджер, и через неделю Гермиона уже не испытывала неловкости в его присутствии. Осталась одна проблема — Рональд Уизли, который никак не желал идти на мировую.