Искренне ваша

В семь часов вечера гриффиндорская троица проскользнула в пустую аудиторию на первом этаже. Панси ещё не было. Гарри подошёл к окну, Гермиона расположилась за преподавательским столом, Рон качал ногой, сидя на парте. — Ну, и где эта Паркинсон? — недовольно сказал Гарри. — Сейчас придет, подожди, — ответила Гермиона. — Ребята, я хотела попросить вас вести себя с ней подружелюбнее. — С чего бы это? Она никогда не отставала от Малфоя в попытках меня достать! Я вообще не понимаю, как тебе удалось уговорить меня участвовать в этой афере! — вспылил Гарри. — Гермиона — Совесть нашей компании, разве ты ещё не понял, Гарри? Невозможно долго противостоять ей, она так убедительна! — хихикнул Рон, пытаясь бумажным шариком попасть в муху на потолке. Он немного помолчал: — А между нами, меня впечатлило, как Паркинсон сегодня в Большом зале зыркнула на Фишера! Спорим, она бы не сдала Малфоя! — Ты судишь по себе, Рон. Нам, гриффиндорцам, никогда не понять, что происходит в их слизеринских мозгах! Вот взять, к примеру, того же Снейпа… — начал было говорить Гарри. — Гарри, давай не будем сейчас об этом! — умоляюще воскликнула Гермиона. Гарри обиженно засопел и отвернулся к окну. — Слушай, Герм, я был не прав сегодня, — вдруг сказал Рон. — В чём именно? — уточнила Гермиона. — Я вот тут подумал: давно пора навалять этому уроду Фишеру! — ??? — Да тошно смотреть, как он на тебя временами косится, Гермиона, — будто приценивается! — Не начинай снова, Рыжик! — закатила глаза девушка. — Слушай, а может тебе это нравится? — ухмыльнулся Рон. — Угадал, я просто в восторге! — подыграла ему Гермиона. Рон соскочил с парты и стал теснить Гермиону к стене, изображая сильный гнев: — Трепещи же, неверная! — Весьма любопытно наблюдать патриархальные гриффиндорские нравы в непосредственной близости! — послышался язвительный голос Панси Паркинсон. — Привет, — Гермиона вырвалась из захвата Рона и подошла к Панси, которая с холодным интересом естествоиспытателя рассматривала Уизли. Гермиона обратила внимание, что под взглядом Панси его веснушки стали заметнее. — Паркинсон, тебе известно, где Фишер держит письмо? — подал голос Гарри. Она посерьёзнела и обернулась к нему: — Мне кажется, ублюдок носит его с собой… — Кстати, Паркинсон, хочу тебя просветить: согласно гриффиндорской терминологии, титул «ублюдок» пожизненно закреплен за мистером Снейпом, — ухмыльнулся Гарри. — Засунь свою терминологию себе в задницу! Меня совершенно не интересует, как гриффиндорские недоумки называют нашего уважаемого декана! — огрызнулась Панси. — Кем это он уважаемый? Волдемортом? — мгновенно обозлился Гарри. Рон подумал, что если Гарри позволить и дальше развивать тему Снейпа, то вряд ли они успеют что-нибудь сделать: — Ну, хватит вам! Гермиона, какой у нас план действий на сегодняшний вечер? — Всё очень просто, — деловито отозвалась та. — Я проверяю, на месте ли Фишер, накладываю на его комнаты запирающие чары, чтобы он не появился в коридоре в самый неподходящий момент. Гарри призывает кобру, а дальше — твой выход, Паркинсон. Пока ты будешь разговаривать с Фишером, мы втроём перекроем вход в коридор. — А если он взломает чары? — спросил Рон. — Не взломает, это тебе не Снейп! — фыркнула Гермиона. Гарри удивлённо уставился на неё, нахмурился и открыл было рот, но в последний момент сдержался. — И ты думаешь, Фишер отдаст мне письмо? — засомневалась Панси. — В присутствии такой защитницы он просто не сможет тебе отказать, — недобро усмехнулась Гермиона. — Ты забыла, что это магическое существо, а не комнатная собачка, которую можно науськать на неприятного соседа, — скептически заметил Гарри. — С чего ты взяла, что она станет слушаться Паркинсон? — Салазар Слизерин для того её и создал, чтобы защищать магов своего Дома. Я больше чем уверена, что он всё предусмотрел, — сказала Гермиона. *** Отбрасываемые юными волшебниками на слизеринское полотнище тени колебались в неровном свете факелов. Рон взглянул на Гермиону и осторожно сказал: — Я всё-таки думаю: тебе показалось, что змея движется — это просто игра света и тени, ничего больше. — Посмотрим, — хмыкнула Гермиона, — будьте здесь, я — к Фишеру. Она постучалась в дверь кабинета зельевара: — Можно? — Входите. — Добрый вечер, сэр, я принесла вам промежуточные результаты исследований, — Гермиона положила на стол свои записи. Фишер оживился, привстал и спросил: — Гермиона, не хотите выпить со мной чаю? К сожалению, это всё, что я могу предложить студентке. Она с любопытством присматривалась к чертежу на столе. — План нового крыла клиники, — пояснил Фишер. — Пока только мечты: Министерство отказывается выделять средства. Кстати, у меня есть прекрасный Дарджиллинг, по крайней мере, так утверждал торговец с Диагон аллеи, сам-то я предпочитаю кофе. — Спасибо, сэр, но я не предполагала задерживаться — меня ждёт эссе по трансфигурации для профессора Макгонагалл, — виновато улыбнулась Гермиона. — Понимаю. Что ж, очень жаль, — разочарованно произнёс профессор: похоже, ему и вправду хотелось побыть в её обществе. Гермиона невольно засмотрелась на него: умный, энергичный, целеустремлённый человек, целиком отдающийся нелёгкой, но нужной обществу работе. Если подумать, то она знает о его недобрых намерениях только со слов Паркинсон. Возможно, профессору просто не понравилось, что на его лекциях студенты занимаются посторонними вещами, и он отобрал у Панси письмо. Фишер недовольно оглядел результат своей работы и, скомкав эскиз, метким броском отправил его в корзину для мусора. Заметив, что девушка наблюдает за ним, он улыбнулся и пожал плечами. «Почему я вообще поверила Паркинсон? Только из-за того, что та закатила истерику? Давно понятно, что слизеринцы не любят Фишера за нелицеприятные замечания об их бывшем декане. Скорее всего, Паркинсон всё выдумала. Ну не может быть, чтобы такой замечательный человек оказался подлецом!» Гермиона наклонилась и выудила рисунок из мусорной корзинки, тщательно разгладила: — Вдруг вам ещё пригодится… — Пока я дождусь финансирования, успею нарисовать эскиз величиной с квиддичное поле, — невесело усмехнулся Фишер. — Впрочем, недавно мне представился случай раздобыть деньги другим способом, — добавил он. Гермиона мгновенно насторожилась. — Пожалуй, мне удастся одним выстрелом убить двух зайцев: кое-кто получит по заслугам, а в Мунго будет новое крыло, — сказал профессор. Разочарование холодной волной окатило девушку: «Отлично, профессор, вот вы и расставили все точки над i!" — Хорошо бы, чтобы все получили по заслугам! — вырвалось у Гермионы. Фишер, удивлённый ее резким тоном, недоуменно посмотрел на неё. — До встречи, сэр, — опомнившись, Гермиона постаралась сказать это как можно мягче, чтобы не вызвать подозрений. В коридоре она прислонилась к стене, чтобы прийти в себя. «Что за дурацкая привычка доверять высоким мужчинам с хорошим цветом лица и приятной улыбкой!» Накладывая на двери затворяющие чары, Гермиона пообещала себе, что никогда больше не купится на обаяние Фишера. *** Трое её сообщников до сих пор пристально, до ряби в глазах, рассматривали гобелен в надежде уловить хотя бы какой-нибудь намёк на движение. — Скажи ей что-нибудь, — Рон пихнул друга локтем. — Не могу, — раздражённо ответил Гарри. — Видимо, я просто не верю, что у нас что-нибудь получится. Панси чувствовала себя неуютно наедине с Поттером и Уизли. — Ну что там Грейнджер застряла?! — небрежно бросила она, пытаясь побороть волнение. Наконец появилась Гермиона. Наблюдательной Панси показалось, что та чем-то сильно расстроена. — Всё нормально — он на месте, — каким-то деревянным голосом сказала Гермиона, — и надежно заперт. Можно начинать! — Гермиона, наверно ничего не получится, — Гарри виновато развёл руками. Панси нахмурилась и сказала: — Вспомни, Гермиона, что ты сделала в прошлый раз? Должно быть что-то такое, что заставило её проснуться! Гарри посмотрел на Паркинсон: — Расскажи-ка, что ты об этом знаешь. — В прошлом году я часто бывала здесь на собраниях старост факультета; и вот что заметила: иногда кольца змеи свёрнуты по часовой стрелке, а то — наоборот, бывает, кончик хвоста видно, а в другой раз он спрятан, порой язык торчит, а временами — нет. Я сначала не поверила своим глазам, а потом стала специально обращать на это внимание, и точно — она меняет своё положение! Поделилась наблюдением с Драко, он сперва посмеялся, а потом убедился сам. Ну и, конечно же, мы спросили у профессора Снейпа, и он… — И он вас послал куда подальше, — предположил Рон. — Почему послал? — искренне удивилась Панси. — Он всегда отвечает на наши вопросы, если не считает их идиотскими… Гарри хмыкнул. — Тогда мы и услышали историю про змею Основателя, — пояснила Паркинсон. — Кобра, Василиск — просто серпентарий какой-то, а не школа! — поморщился Рон. — Василиск — своего рода научный эксперимент Салазара, а кобра — аналог гриффиндорского меча, защита для своих, — сказала Панси. — Этот эксперимент чуть не стоил жизни моей сестре! — разозлился Рон. Гермиона погладила его по плечу и осуждающе посмотрела на Панси. — Продолжай, Паркинсон, — велел Гарри. — Так вот, эту змею можно… «воплотить» — это декан так выразился… Теоретически можно — если этим займётся змееуст, и какому-нибудь слизеринцу будет грозить серьёзная опасность. «А сейчас опасность грозит не одному слизеринцу, а целым трём!» — подумала Гермиона. — Декан расспросил о том, что я видела, — продолжала Панси, — начислил двадцать баллов за наблюдательность и сказал, что доволен своим выбором старосты. Кстати, профессор предупредил, что не стоит долго находиться вблизи змеи: она восполняет энергию, затраченную на перемещение, за счёт любого живого существа, находящегося поблизости. Поэтому здесь никогда не было крыс и мышей. — Точно! — воскликнула Гермиона. — После того случая я с трудом добралась до постели — так спать хотелось! — А сегодня ей потребуется куда больше сил… — задумчиво проговорил Гарри. — Что, если мы все заснём прямо здесь? — Ерунда, нас четверо, она возьмёт энергии понемногу у каждого, — возразила Гермиона. — Меня смущает другое: змееуст у нас с Гриффиндора, а зверушка-то наша, слизеринская, — протянула Панси. — Шляпа хотела отправить меня в Слизерин, но я воспротивился, — неохотно сказал Гарри. — Что?! — изумилась Панси. — Ты мог попасть в Слизерин и отказался? Наверно, это общение с маглами в детстве так повлияло на твою неокрепшую детскую психику. — Паркинсон, уймись! — одёрнула её Гермиона. — Так или иначе, другого мага, владеющего парселтангом, в нашем распоряжении нет. — Паркинсон, может быть, ты попросишь помощи у Томми? Тоже вариант... Наверняка, твой отец вхож в определённые круги, — язвительно предложил Гарри. — Какого ещё Томми? — не поняла сначала Панси. Поттер насмешливо глядел на неё: — Слизеринец и змееуст — идеальная кандидатура! Панси побледнела, до неё, наконец, дошло, о ком говорит Гарри. Сначала её шокировала фамильярность Поттера, но потом она сказала: — Наверно, ты имеешь право так его называть… — Да, — коротко ответил Гарри. Его раздражение чудесным образом улеглось. Гарри перевёл взгляд на изображение змеи, затем закрыл глаза, пытаясь представить её живой, и начал бормотать слова призыва, надеясь, что они прозвучат на парселтанге. Но нет, только полупонятный архаичный английский с вкраплениями латыни. Он вздохнул и открыл глаза. Панси посмотрела на Гермиону: — Надо восстановить последовательность твоих действий в тот раз. Для начала: откуда ты шла? — Из… из лаборатории. Никто, кроме Панси не заметил её заминку. — Хорошо, ты подошла к гобелену, остановилась… Что дальше? — Я что-то сказала ей. — Вспомни, что ты сказала тогда! Дословно! И жесты! — требовала Паркинсон. Гермиона молчала. Разумеется, она помнила свою фразу, но ей совершенно не хотелось повторять свои слова, особенно при Гарри. Она обречённо порылась в кармане мантии и вытащила платок, который служил ей пропуском в комнаты Снейпа. Панси понадобилось лишь мгновение, чтобы опознать личную вещь своего декана по мелькнувшему между пальцами Гермионы вензелю в виде двух переплетённых букв S. Паркинсон вопросительно подняла брови и усмехнулась, Гермиона лишь пожала плечами. Гермиона собралась с духом и сказала, глядя кобре в глаза: — Спасибо, декан Слизерина. — Чтооо? — хором воскликнули Гарри и Рон. — Потом объясню, — отмахнулась Гермиона, продолжая вглядываться в изображение. Секунд через десять полотнище чуть заметно колыхнулось, будто от сквозняка, и Панси увидела, как дрогнул и пришёл в движение кончик хвоста змеи. Она схватила Гермиону за руку и прошептала: — О Мерлин, она движется! — Гарри, смотри!!! — завопил Рон. Гарри был поражён. До последней секунды он не верил по-настоящему, что такое возможно. Он взглянул в глаза кобре и вздрогнул — они были живыми и более чем осмысленными. Гарри понял, что немедленно должен поприветствовать это великолепное создание. — Добрый вечер! — подумал он и услышал, как с его губ срываются шипящие звуки. Гермиона, Рон и Панси непроизвольно отпрянули от него. Гарри начал медленно говорить слова Призыва. И вот уже совершенно явственно было видно, как всё тело змеи пришло в движение. Сперва это выглядело, как в магловских анимационных фильмах, но потом изображение обрело перспективу, объём и необыкновенную чёткость: можно было различить мелкие, плотно подогнанные чешуйки на округлых петлях змеиного тела. Кобра разматывала свои кольца, устремляясь в нижний угол гобелена. Гриффиндорцы с опаской смотрели, как символ Слизерина с лёгкостью преодолевает границы полотнища и струится на каменный пол коридора. Змея была по-своему красива и как-то завораживающе грациозна, и Панси ощутила неизъяснимый трепет и гордость за свой Дом. Между тем кобра приблизилась к ступням слизеринки и начала подниматься, раскрыв капюшон. Вскоре её точёная головка оказалась вровень с лицом Панси. — Что мне делать? — растерялась Паркинсон, что нечасто с ней случалось. — Как можно чётче представь себе то, что ты от неё хочешь. Фиксируй внимание на Фишере и письме. Дай ей понять, что не хочешь, чтобы она его укусила. Она должна только напугать его, — торопливо проговорила Гермиона. Панси, неотрывно глядя в глаза змеи, вызывала в мозгу чередующиеся сцены: вот она входит в кабинет, змея вползает за ней, подбирается к Фишеру и начинает раскачиваться, будто готовясь к броску, но не кусает; профессор в ужасе, трясущимися руками он отдаёт письмо девушке, пятится, змея успокаивается, ползёт обратно из кабинета, по коридору и возвращается на гобелен. Девушка старалась не показать змее эмоций, которые вызывал у неё Фишер, но в памяти вдруг всплыло его лицо, искажённое алчностью и предвкушением мести, и Панси увидела, как голова змеи качнулась. Девушка почувствовала слабость, перед глазами всё поплыло, но Уизли, внимательно наблюдавший за ней, метнулся к Панси и крепко схватил за руку. Панси опомнилась и отвела глаза от пронизывающего взгляда кобры. Ей сразу стало лучше. — Что теперь? — прошептала она. — Иди к нему, пароль для снятия моих затворяющих чар — «Драко», — сказала Гермиона. *** Панси шла по коридору, то и дело оборачиваясь и опасливо косясь на змею. Рептилия уверенно скользила по каменному полу. Никогда Панси не было так страшно, как сейчас. В голову пришла непрошеная мысль: зачем она ввязалась в гриффиндорскую авантюру?! При ближайшем рассмотрении вся эта затея оказалась не такой уж и забавной. Вот и вход в кабинет. Она произнесла пароль и открыла дверь. Фишер перебирал какие-то вещи на столе и, видимо, даже не заметил, что его запирали. — Добрый вечер, сэр, — сказала Панси. — А, Паркинсон, всё-таки одумались? — ответил он, не оборачиваясь. — Профессор… — Ну? — бросил он, шурша свитками. Панси всё ещё стояла у двери, чувствуя, как прохладная тяжесть змеи струится, задевая её ступни. Она притворила дверь, убедившись прежде, что не прищемит ей хвост. Страх вдруг ушёл, уступая место негодованию. «Он даже не соизволил повернуться ко мне лицом! — злилась Панси, прожигая взглядом спину профессора. — Ну так уж и быть, дам тебе последний шанс, ублюдок!» — Я ещё раз прошу вас отдать письмо. — Вы, наверно, шутите, Паркинсон, — глумливо сказал Фишер, наконец поворачиваясь к ней. — Нет, не шучу. Лучше бы вам отдать его по-хорошему, — ответила Панси, глядя ему в глаза. Змея под её ногами замерла, слившись с каменным полом. — Вы меня напугали! — произнёс издевательским тоном профессор. — Ну, как знаете, — процедила Панси, дрожа от ненависти. Она посмотрела себе под ноги. Почувствовав её злость, змея очнулась. Длинное чешуйчатое тело пришло в движение, и это отчего-то наполнило душу Панси восторгом и уверенностью в себе. — Сэр, теперь вам придётся иметь дело с моей подругой. Она любезно согласилась на время оставить свой уютный гобелен и помочь мне. — Что вы городите? У меня нет времени… — Просто взгляните вниз, — перебила его Панси. Профессор перевёл взгляд, глаза его расширились. — Мерлин! Что это? — Это — три метра убедительных аргументов, — злобно осклабилась Паркинсон. Змея двинулась к насмерть перепуганному мужчине. Фишер попятился, споткнулся, еле удержавшись на ногах. Змея неотвратимо настигала его. Панси каким-то шестым чувством ощущала её азарт. Фишер продолжил отступление, достиг кресла и с размаху плюхнулся в него. Панси было видно, как трясутся у него руки, когда он, взявшись за подлокотники, попытался подняться. — Сидеть! — рявкнула Панси, наслаждаясь его испугом. Фишер дёрнулся и вжался в кресло — змея была уже совсем близко. Она замедлила течение своего совершенного тела и начала подниматься, угрожающе развернув капюшон. Лицо мужчины залила мертвенная бледность, он боялся пошевелиться. — Убери её, ради всего святого! — его голос сорвался жалким фальцетом. — Сначала письмо! — отрезала Панси. Молчание. — Где моё письмо? — В верхнем ящике стола, — шёпотом ответил Фишер. Голос совсем его оставил — змеиная голова замерла на уровне его лица. Казалось, он боится дышать. Панси подбежала к столу и яростно дёрнула ручку. Ящик с грохотом упал на пол. Из него посыпались блокноты, сломанные перья, исписанные куски пергамента, графики и газетные вырезки с набранными крупным шрифтом словами «Разыскиваются». Письмо оказалось приклеено к задней стенке ящика и заколдовано от призывающих чар. Панси осторожно отлепила его, пробежала глазами текст и сунула в карман мантии. — Убери же её, — просипел Фишер. — Сначала несколько пожеланий на будущее. Во-первых, гавнюк, ты отстанешь от меня раз и навсегда. Во-вторых, ты больше не интересуешься чужой перепиской. В-третьих, впредь ты появляешься в этих подземельях только при крайней необходимости, то есть только на своих лекциях. В другое время чтобы духу твоего здесь не было! — Но подготовка к практическим занятиям… — Пусть этим занимается гриффиндорская крыска Грейнджер, все всё равно она здесь постоянно вертится. А ты не суйся сюда. Я понятно объясняю? — Да. — Отлично! Пора возвращаться, — Панси ласково коснулась чешуйчатой головы. Змея сделала ложный бросок, Фишер вскрикнул и лишился чувств. Кобра опустилась на пол и поползла к выходу. Панси последовала за ней. Профессор неподвижно сидел в кресле, голова безжизненно свесилась набок. *** — Ну, что?! Удалось забрать письмо? — спросила Гермиона. — Всё путем, — ответила Паркинсон, похлопав себя по карману. — Он чуть не обоссался, когда увидел змею, а потом грохнулся в обморок. — Хотел бы я видеть это! — ухмыльнулся Рон. — Так иди и посмотри — он так и валяется в кресле, — снисходительно посоветовала Панси. Гермиона нахмурилась: — Я думаю, его надо привести в чувство. Не можем же мы бросить человека в таком состоянии! — Слушай, Грейнджер, не строй из себя святую! Ты всё это придумала, в конце концов, а сейчас его жалеешь. Где логика? — сердито сказала Панси. — Гермиона, в самом деле, мероприятие прошло, как планировалось, результат достигнут. А этот кабан сам очухается, — неожиданно поддержал Паркинсон Рон. Гермиона посмотрела на Гарри. — Я думаю, если кто-нибудь из нас сейчас поможет ему, это потом вызовет у него подозрения, — предположил Гарри. Их разговор был прерван требовательным шипением змеи, которая, казалось, не торопится вернуться на своё место. — Что она хочет, Гарри? — нервно спросил Рон. Вместо ответа Гарри произнес несколько слов на парселтанге. Змея что-то ответила ему. — Она говорит, что один из нас должен ей заплатить, — мрачно пояснил Гарри. — Заплатить? — Да, она израсходовала всю накопленную энергию, ей не хватает сил вернуться на гобелен. Кто-нибудь должен поделиться с ней. Наверно, мне придётся… — Нет, Гарри, ты не должен. Только не ты! — воскликнула Гермиона. — Тогда, может быть, Паркинсон? Всё это затеяно ради неё, — предложил Гарри. — Нет, я не могу. Мне делается плохо от её взгляда, — Панси нырнула за спину Рона. — Хорошо, я заплачУ ей, — обречённо сказал Рон и выступил вперёд. Гарри что-то сказал змее, указав на Рона. Змея зашипела. — Она говорит, это должна быть женщина, — пояснил Гарри. — Хорошо, — вздохнула Гермиона. — Нет, я не согласен, чтобы это была Гермиона! Скажи ей, пусть не привередничает, берёт энергию у меня. Не брезговала же она забирать силы у мышей и крыс, — твёрдо сказал Рон. Гарри перевёл змее слова друга. — Она говорит, что выбирать не нам, а ей. Гермиона приблизилась к змее и заглянула ей в глаза. «Бери», — мысленно сказала она. — Гермиона, нет! — дёрнулся Рон. Панси схватила его за руку: — Не мешай, а то что-нибудь пойдёт не так. Кобра поднялась и вперилась в Гермиону своими жёлтыми глазами. Девушка почувствовала лёгкое головокружение, затем стены Хогвартса и лица друзей исчезли. …Воздух неподвижен и сух, при вдохе он режет горло и с трудом добирается до легких, вызывая боль. Под ногами — мелкая сыпучая субстанция, похожая на песок, но это не песок: когда погружаешь в неё ногу, ощущаешь давление, как будто кто-то стискивает ступню; хочется побыстрее сделать следующий шаг. Вокруг — неестественная тишина, но она мало похожа на уютно-сонное молчание зимнего леса, которое нарушается скрипом стволов дряхлых деревьев. Здешнее безмолвие тоскливо и недоброжелательно, оно питает тревогу, как воздух питает огонь. Она тащится вперёд, с усилием вытягивая ноги из псевдопеска; она устала, но остановиться — страшно. Движение — это жизнь, но жива ли она? Она озирается по сторонам, но глазу не за что зацепиться — только ровная поверхность, неутешительно сереющая в перспективе. Даже запахов здесь нет — всё безжизненно-стерильно. Наконец она замечает неясную тень, рваными движениями перемещающуюся метрах в тридцати от неё. Гермиона пробует повернуть, чтобы подойти поближе, но у неё не выходит. Окликнуть тоже не получается: истерзанные здешним колючим воздухом голосовые связки отказываются служить. Что ж, остаётся лишь двигаться вперёд в полном одиночестве. Что это за место и где она пребывала до этого, девушка уже не знает. Лишь смутно помнит, что так, как сейчас, было не всегда. Было не так одиноко, но где и когда? Вялые мысли лениво колышутся в мозгу, не принося никакой пользы своим хаотичным движением. Она очередной раз, без особой надежды, больше по инерции, бросает взгляд вдаль и с трепетом обнаруживает изменения — на горизонте ширится чёрная полоса, которая манит к себе. Откуда-то приходит знание: вот он, Предел всего — веет свежестью и притягивает невообразимо. Скорее, скорее вперёд! И вот уже она стоит на краю пропасти: впереди, внизу, вверху — насыщенная чернота с изумительным вкусом разбавленная звёздами. Позади осталась постылая серая пустошь. Выбор несложен, и девушка заносит ногу, чтобы шагнуть вперёд и слиться со сверкающим универсумом, но что-то её не пускает… *** Рон с тревогой следит за Гермионой. Он видит, как она бледнеет, глаза теряют осмысленное выражение. Кобра слегка вибрирует от удовольствия. Под глазами Гермионы проступает синева, румянец сползает со щёк, черты лица заостряются. Она выглядит на двадцать лет старше. Вдруг глаза её закатываются, и она валится на пол. Змея тянется к её лицу. — Гермиона! — орёт Рональд Уизли, бесцеремонно хватает змею и оттаскивает от девушки. Гарри слышит: — Вкуссссно. Не сссссмогла удержжжжаться… Змея плавно втекает на гобелен, лучась от переполняющей её силы и укладываясь ровными кольцами. Ткань колеблется. Эти колебания разбегаются вокруг, и вот уже каменная кладка стены содрогается. С потолка сыпется какой-то мусор. На стене появляется трещина, быстро сбегает вниз. Юные маги слышат гул и ощущают колебания под ногами. Кажется, весь замок пришёл в движение. Несколько толчков, и всё прекращается. Магическая змея, созданная волей и талантом великого колдуна, Основателя Хогвартса Салазара Слизерина, занимает подобающее ей место и замирает. Но Рональда Уизли не волнует, что происходит вокруг — он пытается растормошить Гермиону, но безуспешно. Он вскакивает и поворачивается к Гарри и Панси. — Давайте все вместе! — кричит Рон. Три палочки взмывают в воздух: — Ennervate! Гермиона вздрагивает и восхищённо шепчет, не размыкая век: — Звёзды! Какие звёзды! Панси испуганно смотрит на неё, вдруг наклоняется и гладит Гермиону по голове. — Очнись, Грейнджер, — мягко зовёт она. Совесть подсказывает Панси, что она должна бы быть на месте Гермионы. — Ennervate! — слизеринка выкладывается полностью и обессилено опускается на холодный пол рядом с Гермионой. — Рон, бери Гермиону на руки, и идём в больничное крыло! Версия такая: мы искали её, чтобы пойти проведать Хагрида, решили заглянуть в лабораторию и нашли её здесь, — быстро командует Гарри. Он подходит к Панси и помогает ей встать. — Иди к себе на факультет и ложись спать. Мы тебя не видели, ты нас — тоже. Они расходятся. У Панси кружится голова и она осторожно, держась за стенку, передвигается в сторону комнат Слизерина. *** На пути в больничное крыло гриффиндорцы столкнулись с преподавателями. Стоя посреди коридора, Макгонагалл, Флитвик, Вектор и Спраут внимательно слушали профессора Бинса. Увидев Гермиону на руках у Рона, Макгонагалл побледнела и с несвойственной ей поспешностью бросилась навстречу. — Что с ней? — Сами не знаем. Ennervate не помогает. — Профессор Вектор, не могли бы вы… — Конечно, Минерва, — ответила Вектор, подняла палочку и, указав на Гермиону, произнесла: — Mobilicorpus! Тело девушки поплыло по воздуху, направляемое профессором арифмантики. — Откуда вы? Мистер Поттер, что произошло? — допытывалась Макгонагалл. — Мы собирались втроём пойти к Хагриду на чай. Зашли в библиотеку за Гермионой, но её там не оказалось. Решили посмотреть у профессора Фишера в лаборатории. В тот момент, когда мы спускались в подземелье, произошло что-то странное. — Будто небольшое землетрясение, — вставил слово Рон. — Всё тряслось, с потолка сыпалась труха, кошмар, — Рон продемонстрировал присутствующим свою рыжую шевелюру, которая сейчас из-за осевшей на ней пыли казалась пегой. Профессора выжидательно смотрели на ребят. — Потом толчки прекратились, и мы пошли дальше, и там, на полу, как раз под слизеринским гербом, мы её и нашли… — Под слизеринским гербом? — задумчиво переспросил Флитвик. — Да, сэр. — Ещё что-нибудь необычное вы там заметили? — Да! Там рядом с гобеленом огромная трещина по стене пошла! — сказал Рон. — И воздух… Не знаю, как описать… разреженный, — неуверенно пояснил Гарри. — Там было холодно? — неожиданно спросил Бинс. Профессор Спраут удивлённо посмотрела на него: — Там всегда холодно. — Ой, точно, сэр! Когда мы подбежали к ней, там было довольно жарко, а за то время, пока мы пытались привести её в чувство, похолодало. Странно, да? Я сначала не вспомнил, но теперь, когда вы спросили, сэр… А откуда вы знали? — спросил Гарри у Бинса. — Похоже, ваше предположение, коллега, начинает подтверждаться, — сказал Флитвик Бинсу. — Все признаки налицо. — Признаки чего? — уточнил Гарри. — Спонтанного выброса магической энергии, — пояснил Флитвик. — Хорошо бы проверить уровень фона, — сказал он Макгонагалл. — Кстати, кто-нибудь видел Роя Фишера? — озабоченно спросила Спраут. — Гермиона говорила, что профессор сегодня в Мунго не собирался, — «вспомнил» Рон. — Мерлин! — всплеснула руками Спраут. — Если он был в подземельях, скорее всего, его тоже задело. Макгонагалл поправила очки и сказала: — Предлагаю следующее: профессора Флитвик и Бинс идут обследовать место происшествия, вы, Помона, поищете Роя Фишера, Поттер и Уизли отправляются к себе в башню и держат язык за зубами, а я — в лазарет, посмотрю, как там девочка. — А в Министерство будем сообщать? — спросил Флитвик. — Думаю, надо сначала самим всё обследовать, а потом уж посмотрим, — ответила директор. — Через час все встречаемся в моём кабинете. К вам это, разумеется, не относится, — она поверх очков строго посмотрела на Гарри и Рона. — Профессор, можно мы пойдём с вами? Мы имеем право знать, что с Гермионой, — решительно сказал Рон. — Хорошо, мистер Уизли. *** В царстве мадам Помфри было тихо. Гермиона лежала за ширмой в самом углу больничного зала. Как только целительница увидела посетителей, она начала их взволнованно расспрашивать: — Что произошло, Минерва? Девочка всё ещё не очнулась, и я даже не могу понять, что с ней… — Бинс считает, что был выброс магической энергии, девочка попала в эпицентр. — Выброс? Я всегда считала, что выбросом называются первые проявления магии у дошкольников. — Видишь ли, Поппи, иногда старинные колдовские предметы, аккумулирующие магию веками, вдруг выбрасывают её. — Никогда о таком не слышала. — Да, это редкое явление. Последний раз подобное случалось в семнадцатом веке. — Странно, по всем показателям мисс Грейнджер, скорее, страдает от истощения, а не от избытка энергии. Однако вряд ли сейчас можно делать какие-то выводы. — Мадам Помфри, можно мы пройдём к Гермионе? — спросил Рон. — Почему бы и нет? — вздохнула колдомедик. — Возможно, она скорее очнётся, если будет чувствовать дружеское присутствие. Рон и Гарри поспешили к подруге. Она лежала неподвижно и выглядела измождённой. Рон тоскливо посмотрел на неё и повернулся к Гарри: — Похоже, проклятая тварь высосала из Гермионы всю энергию. Слушай, может быть, нам лучше рассказать всё как есть? Возможно, информация о том, что произошло на самом деле, поможет при лечении. Как думаешь? — Если подобные случаи столь редки, как сказала Макгонагалл, то вряд ли подробности помогут Помфри определить, как лечить Гермиону. К тому же, если правда выйдет наружу, нас запросто могут исключить. Мне-то всё равно, я летом вообще собирался бросить школу. — Знаешь, если это поможет вернуть Гермиону, я как-нибудь переживу отчисление. В конце концов, Джордж и Фред прекрасно обошлись без ТРИТОНов, и я не пропаду, — решительно сказал Рон. Гарри потёр переносицу: — Но вот для Гермионы отчисление станет концом света. Ты лучше меня знаешь про её планы поступать в престижную академию зельеварения. — Да, она готова на всё ради своей мечты, — согласился Рон. — Представляешь, мы даже пытались проникнуть в комнаты Снейпа при помощи оборотного зелья. И знаешь, зачем? Чтобы найти его старые учебные планы по зельеварению. Она, конечно, мне в этом не призналась, но я-то её знаю. — Вот видишь. Нельзя никому говорить, что мы натравили змею на преподавателя. Гермиона нам этого не простит. Рон окинул взглядом лежащую Гермиону и мрачно кивнул.