Совместимые

      Маркус был из тех удивительных людей, которые ухитрялись сочетать ответственность со здоровым интересом к жизни – преподаватели охотно доверяли ему сложные проекты, а друзья звали на концерты, открытые лекции и прогулки по ночному городу. Душа компании, прилежный студент, страстный художник… Все это выходило легко, само собой.       Но только близкие люди знали, насколько Маркусу важно держать все под контролем. Возможно, сказывались те несколько лет в детском доме – от гибели родителей до усыновления. Размытые воспоминания о чувстве полного одиночества, беспомощности, страхе перед будущим… Долгие ночи, когда в тенях на потолке мальчику виделись чудища, и за каждой дверью словно ждала опасность. Карл смог прогнать их, стать настоящей семьей, опорой, но стереть прошлое, увы, было не в его силах.       Налаженная жизнь играла роль щита. Маркус знал, что окружен любящими людьми, четко представлял себе, чем займется после выпуска, и отступления от графика позволял себе именно потому, что этот самый график у него был. Спортзал трижды в неделю - но если Джерри устроит вечер настольных игр, то одно занятие можно перенести. Присутствие на парах - но если придет сильное вдохновение, можно остаться дома, а на выходных отправиться в университетскую библиотеку и позаниматься дополнительно. И так далее, скрупулезное отслеживание баланса между «долгом» и «желаниями», которое почти нельзя было заметить со стороны. Даже сам Маркус, пожалуй, не понимал в полной мере, насколько сильно это влияет на его жизнь.       Так что не было ничего удивительного в том, что ситуация с затянувшимися поисками соседа выбила его из колеи. Дни проходили все более бестолково, потому что неопределенность вызывала почти физический дисбаланс и сосредоточиться на чем-то становилось все сложнее. В итоге утро субботы Маркус провел то стирая невидимые пылинки со всех возможных поверхностей, то гипнотизируя взглядом девственно чистый холст. Он несколько раз открывал учебник пластической анатомии, но снова откладывал, когда строку приходилось перечитывать трижды, а смысл все равно ускользал. Было… Тревожно.       Звонок в дверь раздался ровно в двенадцать и Маркус мысленно поставил потенциальному соседу один плюсик – за пунктуальность. Замок тихо щелкнул, волна холодного воздуха заполнила коридор.       - Привет. Меня зовут Саймон, - голос у гостя оказался негромкий, мелодичный. «Саймон» - мысленно повторил Маркус, имя ему понравилось. Да и сам парень производил приятное впечатление – тихая улыбка в уголках губ, прямой, открытый взгляд. Делать какие-либо выводы было рано, но начало казалось неплохим.       - Маркус. Рад знакомству, - он отступил, давая гостю пройти и пользуясь возможностью разглядеть его чуть подробнее.       Парень мог бы, пожалуй, служить наглядной иллюстрацией к главе о нордическом типе внешности. Высокий, бледнокожий, голубоглазый, с аккуратно очерченным прямым носом и выразительной челюстью. Светлые волосы аккуратно уложены, на переносице - прямоугольные очки в тонкой оправе.       Маркус перевел взгляд на руки Саймона – обе ладони сжимали ремень перекинутой через плечо сумки, и этот жест, нервный и честный, почему-то отозвался в сердце теплом.       - Можешь повесить куртку сюда, - Маркус кивнул в сторону вешалки и улыбнулся, - и я покажу тебе квартиру. Надеюсь, она тебя не разочарует. ***       С того самого момента, как Кэра предложила ему «посмотреть квартиру, которую снимает друг ее подруги», интуиция Саймона порывалась объявить, что дело уже решено. Приходилось одергивать себя, напоминать, что лучше уж не надеяться на многое и обрадоваться потом, если все и правда получится, чем снова разочароваться. Но это щекочущее, легкое предчувствие удачи все равно не уходило полностью, так что усидеть на месте было сложно.       Он приехал сильно заранее, обошел район - тихий, рядом с метро, как и было обещано. День выдался теплый и солнечный, так что прогулка доставила исключительно удовольствие. Заметив, что рядом с нужным ему домом толпа ребятишек лепит снеговиков, Саймон зашел в магазин и купил несколько морковок, чтобы отдать их на благое дело: дети были в восторге, их улыбки словно бы тоже убеждали: «Все правильно. Все будет хорошо».       Перед нужной дверью Саймон стоял ровно в двенадцать часов.       Квартира оказалась очень уютной. Из коридора можно было попасть в ванную, кухню и гостиную, в которой как раз были две двери в спальни. Мебель казалась почти совсем новой, преимущественно в светлых тонах, она не загромождала пространство и оставляла ощущение простора.       В комнате, которую мог бы занять Саймон, обнаружилось все необходимое – узкая кровать, застеленная зеленым пледом, шкаф, прикроватный столик с лаконичной белой лампой, рабочий стол с простым пластиковым стулом поблизости. А главное – широкий подоконник и ряд прибитых к стене деревянных полок для книг. Просто, уютно, без излишеств.       Общая гостиная тоже была минималистична – диван, телевизор, журнальный столик и стеллаж, заполненный книгами и сувенирами, составляли весь интерьер… Зато угол комнаты оказался чем-то невероятным.       - Оу, - Маркус, неотступно следовавший рядом, смущенно потер лоб, - Прости, тут не всегда так, просто мне нужно скоро сдать много работ, вот и… Я куда-нибудь все это уберу, если ты переедешь.       - Не стоит. Тут много места, логично его использовать, - Саймон улыбнулся, глядя на буйство красок, так неожиданно врывавшееся в выдержанные цвета квартиры. На брошенной на пол старой простыне стоял мольберт, несколько заставленных красками табуреток и множество холстов. И это место было единственным в комнате, где не царил бы порядок – пятна розового, синего, красного покрывали все, даже на самих тюбиках виднелись яркие цветные отпечатки пальцев. Здесь творили, не задумываясь и не осторожничая, отдаваясь процессу без остатка. Каждый сантиметр пространства, обозначенного лежащим на полу квадратом ткани, был пропитан той вдохновленной одержимостью, которая хорошо знакома художникам.       - Я не слишком хорошо разбираюсь в живописи, но твои картины мне нравятся, - Саймон перевел взгляд с выполненного в пастельных тонах портрета девушки на переплетение темно-синих геометрических фигур, - очень… разнообразно.       - Спасибо. Еще ищу свой стиль, - Маркус пожал плечами. Он был равнодушен к комплиментам, но этот звучал искренне.       Это было странное чувство – стоять вот так посреди комнаты с незнакомцем и говорить о его рисунках. Саймон поправил очки, искоса взглянув на Маркуса.       Потенциальный сосед был высоким, разве что на пару сантиметров ниже самого Саймона, смуглым и крепко сбитым. В его движениях прослеживалась та особенная, уверенная грация человека, тесно знакомого со спортом и знающего свое тело. Коротко бритые волосы по длине едва превосходили налет щетины, а черты лица заставляли задуматься о смешении нескольких рас – на чуть приплюснутом носу можно было разглядеть едва заметную россыпь веснушек. Но самым интересным, конечно, были глаза…       Светлые, голубой и зеленый. Гетерохромия - «привлекательная мутация», как многие говорили о ней. Раньше Саймон никогда не видел такого вживую, но счел за лучшее не акцентировать внимание на особенностях внешности Маркуса и промолчал.       Он не знал, что за последние две недели стал одним из немногих людей, которому хватило такта не сказать, едва зайдя в квартиру: «Вау, у тебя глаза разного цвета!» или «У тебя гетерохромия». За долгие годы Маркус успел устать от тяги людей к озвучиванию этого очевидного факта.       И то, что Саймон не сказал ничего об этом, было… приятно.       - Ты можешь переехать, когда тебе удобно. Комната свободна, так что хоть завтра, - Маркус сказал это прежде чем успел все обдумать, так что пришлось спешно исправить самого себя, - конечно, если тебя все устраивает…       - Да, - ответ прозвучал сразу же. Саймон даже сам удивился тому, как легко оказалось принять такое важное решение, - Спасибо, мне здесь очень нравится. Я соберу вещи и буду здесь уже в понедельник.       Маркус облегченно улыбнулся. На душе стало светлее и легче.