Возненавидь, трахни и влюбись.

Дазай наконец-то выспался. Он настолько свыкся с недосыпом, что и забыл чувство лёгкости после сна. Шатен по-детски потянулся с улыбкой на свежем лице. Но тут Осаму вспомнил, что произошло, и улыбка мигом сползла с лица его. Он посмотрел в сторону спящего Достоевского. «Твою налево! Что…как…почему?!» — проносилось в мозгах шатена, схватившегося двумя руками за голову в ужасе. Он поспешно встал с кровати, взял свою одежду и направился в ванную. Умываясь, суицидник не мог привести свои мысли в порядок, ну, просто не мог поверить, что он переспал с Фёдором! Во время умывания потихоньку набиралась водой белоснежная ванна. Умывшись, Дазай плюхнулся в ванну, ощущая приятно-горячую воду, которая согревала его. Подле, на некой тумбочке, лежали его вещи. Осаму просто хотел забыться в этот момент, но голос проснувшегося Феди не позволил ему этого сделать. — Доброе утро, горе-суицидник, — поприветствовал Дост шатена, зевая и находясь перед ним в ванной комнате. Дазай удивился так, что аж чуть не захлебнулся водой. — Эй, Осаму, поздороваться не хочешь? — нетерпеливо спрашивает Фёдор в ответ на его непонятное удивление. — А, да, привет, — произносит Дазай, слегка покраснев, сам не зная от чего. Федя в свою очередь сел в ванну прям напротив суицидника, нежно смотря на него. — А…эммм… — непонимающие звуки издаёт шатен. — Что такое? — в недоумении спрашивает Достоевский. Осаму весь сжался, ему было не комфортно. — Ну… — хотел что-то сказать Дазай, но не придумал, что именно. — Нигде не болит? — интересовался Дост. Дазай лишь сильнее покраснел. — Я не могу с тобой разговаривать, Дост-сан, — произносит суицидник, не глядя на него. — Не можешь смириться со случившимся? Это ведь твой первый раз, да? — не теряясь, проговаривает Фёдор. — Хватит напоминать мне об этом! — не выдержав, крикнул шатен, шлёпнув рукой по воде, тем самым обрызгав Федю, — тц! Дазай вышел из ванны, завернувшись в полотенце, забрав свою одежду и хлопнув дверью. — М-да, что-то он нервный, — произнёс Достоевский, смотря на воду. «Как же он достал! Постоянно распрашивает меня! И даже не стесняется! Сначала первый поцелуй, теперь мой первый раз…» — агрессивно думает Осаму о выходках Фёдора. Тот в свою очередь спокойно возвращается к Дазаю, тоже закутавшись в полотенце и миловидно зевая. Шатен уже оделся и сидел на своей кровати, уткнувшись в телефон. Неожиданно ему позвонил Ацуши-кун, с которым он успел обменяться номерами. — Привет, Дазай-сан! Как настроение? — Привет, Ацуши-кун. Если честно, паршиво. — Оу, почему же? — Случилось кое-что непредвиденное, но это личное, не могу сказать. — Ладно, что бы там не случилось, крепись. — Ага. Так что ты хотел? — Ах, да, хотел сказать. Тобой тут мой старший брат заинтересовался, он хочет с тобой познакомиться и просил организовать вам встречу. Ты прийдёшь в 20:00 в бар «Люпин»? — Да, прийду, буду рад с ним познакомиться. — Хорошо, до встречи, Дазай-сан! — Пока, Ацуши-кун. Фёдор во время разговора всё сидел и внимательно наблюдал за мимикой Дазая. — Кто это? — строго спросил Достоевский. — Не твоё дело, — так же строго ответил Осаму. — Не зли меня, — Федя начал угрожать. — А что будет? Снова побьёшь меня? — продолжал перечить шатен. — Нет, изнасилую, — твёрдо и спокойно ответил Дост. — Ч-чего? — непонимающе спросил Дазай. Такого ответа он точно не ожидал, слишком уж жестоко это прозвучало, даже для Феди. — Того. Ты прекрасно понял, что я сказал, не прикидывайся дураком, — беспощадно произнёс Достоевский. — Я понял, — твёрдо ответил шатен. Суицидник помрачнел. «Госпади, с кем я связался? Хочу стереть всё, что с ним связано». Ближе к вечеру он начал собираться, чтобы отправиться на встречу с новым другом, довольно заинтересовавшим его.