Голос жестов

Светлана сидела на пороге огромного дома, спрятав лицо в веер пальцев. Ветер гулял по просторной террасе, зябко поглаживая обнаженные плечи. Хотелось взять лист бумаги и заполнить его мыслями, чувствами и ощущениями, но ничего не получалось. Светлана весь день таскала за собой блокнот, но чернила пропитывали бумагу лишь слезливыми стенаниями. Сначала ей казалось, что эти десять дней она проведет в гармонии и отдохновении: взяла с собой несколько книг, коллекцию фильмов, которую посмотреть не хватало времени, новый, еще ярко пахнущий бумагой блокнот, любимую музыку и фотографию, о которой так долго не хотелось вспоминать. Изображение было уже потертым, выцветшим, но хранило в себе самые мощные воспоминания жаркого лета 93 года. Арбенина, что же ты творишь? Отправив сообщение, Света уставилась на фотографию, слегка поглаживая ее шершавую поверхность. Сквозь шум дождя, марширующего по темному песку, крыше и листьям, послышался звук входящего сообщения. Пью коктейль из дождя и виски Света, вскинув брови, огляделась вокруг, надеясь что-то увидеть и, бережно убрав фотографию в нагрудный карман, отправила новое сообщение: Иди сюда, иначе замерзнешь и заболеешь. Какая тебе разница? Иди в дом, иначе я отправлюсь на поиски, замерзну и заболею сама! Света встала и оставив дверь открытой, пошла на кухню поставить чайник. Она была уверена, что Арбенина явится с минуты на минуту и нужно было просто чем-то себя занять. — Привет… — Арбенина стояла на пороге дома, сжимая в левой руке почти пустую бутылку, а в правой напрочь сырой букетик из листьев деревьев, которые попадались ей по дороге. С одежды на пол уже натекло маленькое озеро, затопив уютный, некогда пушистый коврик. Света кивнула и выхватив бутылку из Динкиных рук, поставила ее на столик. Букетик, если ворох смятых сырых листьев вообще можно назвать этим словом, она бережно положила рядом, расправив самые скомканные листочки. Посмотрев в пьяные, практически ничего не соображающие глаза, Сурганова взяла свою гостью за руку и потащила в ванну. — Не хочу мыться. Я и так несколько часов просидела под дождем. — Арбенина вырвалась и чуть не смахнула стеклянную полочку. — Дай мне лучше свою одежду. Света вздохнула и прислонив Диану к стене, скрылась в комнате. — Сургановаааа! Меня бесит, что ты молчишь! — Арбенина, прочертив мокрый след на светлых обоях, уселась на пол, стягивая с себя прилипшую к телу футболку. — Ненавижу тебя! Ты слышишь? Света, пройдя мимо, бросила на пол одежду и скрылась в комнате. — Слышишь, а что толку. Вот даже ругаться с тобой не хочется. — Диана ворчала, пытаясь справиться со штанами, постоянно заваливаясь на бок. — Вот так хочется, чтобы ты накричала на меня, а я на тебя, а ты молчишь. — Справившись наконец с одеждой, Арбенина, хватаясь за дверь, встала и наступив на мокрые шорты, рухнула на пол, практически ввалившись в комнату, где у окна стояла Света. — Сердца у тебя нет. Молчишь, а я лежу. Даже не поможешь мне? — Диана, разговаривая с ковром, уткнулась лбом в мягкий ворс и всеми силами пыталась встать, но получалось откровенно плохо. Света, вздохнув, подошла к Динке и нагнулась, пытаясь оторвать ее от ковра и привести неслушающиеся тело в более-менее вертикальное положение. — А это что? — Арбенина, тяжело уронив ладонь на клочок бумаги, смяв его в еще влажной руке, поднесла к глазам. — Это я? — Арбенина глупо задрала голову, выкидывая руку с фотографией Свете в лицо. Сурганова, вздохнув, усадила Динку, привалив к мягкому креслу, вручила в руки огромную подушку и незаметно достав порядком измятое изображение из ее пальцев, положила его на кровать. — Меня бесит твое молчание! — Арбенина, обняв подушку, попыталась встать. Света, схватив ее за плечи, силой усадила обратно, и скрестив руки на груди, села напротив. — Ну и как с тобой разговаривать? — Диана, завалившись на бок, перевернулась на живот и подползла к Светке, удобно устроив голову на ногах, уткнувшись лбом в живот. Света, хотела по привычке, по мимолетному желанию, или по острой необходимости, запустить пальцы в еще влажные, спутанные волосы, но остановила себя, буквально заставив дрогнувшую руку остаться на месте. Арбенина, тяжело дыша и бормоча что-то в край Светиной футболки, наконец затихла. Света, откинув голову на кровать, на секунду прикрыла глаза.

***

Голова болела так, словно ей играли в футбол. Разлепив налитые свинцом веки, Диана увидела перед собой серую материю, которая ужасно щекотала нос и, в тоже время так по-особенному пахла. Голова отказывалась думать и контролировать происходящее. Глубоко вдохнув манящий аромат, Диана, ухватившись зубами за ткань, потянула ее вниз. Ничего не произошло и повторив попытку, она, разжав зубы, попыталась сесть. Слегка успокоив головокружение, Арбенина уставилась на сидящую Светку, которая спала, удобно откинув голову на край кровати. Диана, увидев на столе вазу с цветами, осторожно, насколько это было возможно поднялась и, наплевав на приличия, оставила растения без воды. Вздохнув, она смотрела на Сурганову, такую близкую и манящую. Соблазн был велик, Арбенина опустилась рядом со Светкой на колени и утонув руками в мягком покрывале, прикоснулась губами к щеке. Кожа была мягкой и кажется, плавилась, под горячими губами. Диана, соскользнув со щеки, уже потянулась к такой открытой шее и ключице, как Света шевельнувшись, открыла глаза, медленно поднимая голову с мягкой, но неудобной «подушки». Арбенина, взяв ее лицо в ладони, смотрела в еще непроснувшиеся серые глаза и прошептала, опустив взгляд на приоткрывшиеся губы: — Ты очень красивая, когда спишь. Света, слегка опустив голову вниз, разминала уставшие мышцы. Динка, снова затанцевала губами по щеке, легко соскользнув на шею, вдыхая дурманящий аромат, кружила, оставляя влажные следы. — Светик, — Диана заглянула в глаза, заставляя смотреть на себя не отрываясь. — Мне уйти? Сурганова мотнула головой, и снова опустила взгляд, скрывая его в пушистых ресницах. — Тогда почему ты не никак не реагируешь? — Арбенина тронула губы легким поцелуем и поняв, что он остается без ответа, буквально откинула себя, шатаясь вскакивая на ноги. — Причина не в том, что ты не можешь говорить, ведь так? — Диана шарила по карманам в поисках сигарет, бормоча проклятия. Света, опустив голову еще ниже, подтянула колени к груди и застыла, рассматривая валяющиеся в коридоре Динкины вещи. Арбенина, пробежав по дому, притащила лист бумаги, ручку и Светины очки, аккуратно лежавшие на столике, сунула все это в сцепленные в замок пальцы и усевшись рядом, тихо, еле слышно прошептала: — Тогда напиши… Прошу, только не молчи больше… Света, просидев какое-то время, взяла листок и быстро написав несколько слов, отдала его Динке. Я не могу… Многоточия были пробиты насквозь, а надпись запутала ситуацию еще больше. — Не можешь что? Я не понимаю. — Диана пыталась угадать во взгляде потухших серых глаз, в жестах, мимике хоть какой-то ответ, но перед ней была лишь красивая оболочка. Не могу ответить взаимностью. Я чувствую лишь твои губы и руки. Я не чувствую тебя, как раньше. Это просто прикосновения. Не понимаю, почему так происходит. Диана, выхватив листок, пробежалась по строчкам и запустив пальцы в волосы, пытаясь пригладить их, молчала, не зная, что сказать. — А поцелуй? Там, на пляже? Там было так-же? — Арбенина с замиранием сердца смотрела на Светку, которая вздрогнув ресницами слабо кивнула, отворачиваясь от Динки. — Не может быть! Не верю! Я чувствовала тебя! — Потеряв терпение, Диана вскочила, схватив упирающуюся Светку за руки и потянув на себя, рывком подняла ее с пола. — А так? Арбенина, вложив все свои чувства, всю нежность и любовь, на какую только была способна, поцеловала Светку, ласково прижимая к себе. — Неужели…? — Диана смотрела в глаза напротив и понимала, что Светка и правда ничего не чувствует. Сурганова, опустив глаза, сжала Динкины пальцы, и развернувшись, медленно вышла из комнаты. Входная дверь тихо открылась и впустила в коридор ночной воздух и звук шелестевшего по крыше дождя. — Светик, не уходи, давай поговорим? — Диана, рванув к выходу, едва не поскользнулась на сыром дощатом полу. — Светка? Но ночь скрыла молчаливую хозяйку дома, заставляя Диану ощупью пробираться сквозь черноту южной ночи.