Вихрь. Они друг друга ненавидели./12 рассказ из серии/

Сио-ын отныне был владеющим воинами. Тот бой принес ему победу, а воины, что были подле проигравшего, признали победителя в лице Сио, в лице вавьи. Это не менее почетно, чем быть воинами вавэхдэ. Да даже больше, ведь титул вавэхдэ переходит от кота к коту, а титул вавьи остается с ним до самой смерти. Если за звание самого сильного кота на островах проигравший может остаться в живых, то за титул вавьи не сражаются, вообще и от слова совсем. Вавьи может переходить от вавэхдэ к вавэхдэ, при этом он вполне способен отказать новому самцу в близости, как отказывал Ревису. И дети, которые будут или уже есть у вавэхдэ, они официально становятся детьми вавьи, вне зависимости, кто родил. И такие дети после смерти вавэхдэ, в бою или за звание, они переходят вместе с ним к новому сильнейшему коту, получившему данный титул. Сейчас Сио-ын сидит в одном из залов приветствия и смотрит на тех, кто прибыл служить ему. Из приехавших для первого приветствия, здесь лично присутствовало двадцать воинов — десять дагжи и десять мьяр. Причем вторые вскоре станут также дагжи, как только в центр-дом прибудет делегация со старцами-мудрецами. Для подобного мероприятия мудрецы прибудут сами, так как отобранные воины встанут под крыло вавьи, не валеба или вавэхдэ, а именно вавьи. Да еще и такого сильного омеги. Перед воинами сидел на диване тот, кому они будут служить. Перед ними был сам вавьи. И…это был очень красивый омега. Ухоженный, холеный, обласканный. Какими бы ни были отношения между ним и вавэхдэ, для всех остальных этот рождающий предстал таким, каким и должен был: в серо-голубых одеждах, с хагас на руках, с волосами заплетеными в косу, сложного плетения, на затылке закреплены отдельные перья из золота и каменьев, соединенные в один ансамбль и создающие вид короны, а также с пронзительным взглядом и оценивающим все, что пред ним предстало. Рядом с его диваном, полукругом, стоят дагжи вавэхдэ, защищая. — Вавьи Сио-ын желает знать, что привело сюда воинов. — Он осмотрел каждого, ожидая ответа на свой вопрос. — Нам поручено, — начал самый близкий к дивану воин, — вавьи Сио-ын, сообщить вам, как одержавшему верх над валеба Крылатых островов, что отныне данные территории переходят под вашу руку. За моей спиной собраны представители всех родов, что занимают данные территории, издревле проживающие на них, занимающиеся промыслом и возделывающие плодородные почвы. — Вавьи Сио-ын не понимает, — чуть наклонил голову вбок, — для чего ваши валеба послали вас? — Вавьи Сио-ын, — на него подняли глаза все, кто был перед ним, — вы одержали верх в бою за свое имя и согласно закону, чтимого всеми валеба Крылатых островов, отныне являетесь махаг. — Махаг? — Сио удивленно уставился на него, потом перевел взгляд на стоявшего воина подле себя. — Это звание получает «вавьи», если одерживает верх в бою, результатом которого решается его жизнь, вавьи, — воин чуть склонил голову. — Вы не выходец из их семей, не дальний представитель рода, но будете над валеба всех домов, что проживают на тех островах. До вашей смерти они отныне ваши люди. — Значит, вавьи Сио-ын, — он вернул голову полностью в вертикальное положение, — владеет не только территорией, но и боевыми котами тех территорий? — Да, вавьи, это так. Если вы принимаете их, прибывших засвидетельствовать свое почтение вам, как своему махаг, то в вашем распоряжении острова, жители и все, что они производят, вплоть до последнего обязательства. — Вавьи Сио-ын желает знать, — чуть оголив отросшие клыки, — есть ли за Крылатыми островами кровный или еще какой спор, что может втянуть принявшего титул махаг в междоусобицу? — Нет, вавьи Сио-ын, Крылатые острова не имеют никакого кровавого или иного спора с кем-либо. Принявший титул махаг не будет втянут в битву, к которой сам не имеет никакого отношения. — А чем занимаются на Крылатых островах? — Самое большое действо, это сбор овощных почек и отлов бабочек. — Воин улыбнулся. — Еще есть три верфи, где строят малые быстроходные суда, для рыбацкого лова и наши мастера катают бочки. Еще делают отличное вино, которое обменивается на шкуры соседских островов, которые с нами в приятельских отношениях и в большей степени наши главные покупатели глиняной посуды и резных поделок. — Хм, — Сио почесал подбородок. — Вавьи Сио-ын хочет знать: сколько дагжи на Крылатых островах? — Треть от трети воинов. — И каких ипостасей они? — Половина таури. Остальная часть равно разделена на милойских ягуаров и шаки. Рядом с Сио вдохнули воздух сипло. Шаки опасны тем, что пробить их щиты достаточно проблематично, а верткие милойские ягуары встают в пару с таким титаном, делая связку очень и очень опасной. — Марашат? — Двое. — Мужчина покачал головой. — Не боевые. Мы не можем порадовать вавьи Сио-ын боевыми воинами. — А в силе первые? — Почти все. — Гордо вскинул голову, мгновение назад ее опустивши. — Значит, воины Крылатых островов равномерны силой. — Сио заулыбался. — Вавьи Сио-ын принимает ваше почтение и принесенный вами титул. Вавьи Сио-ын желает поговорить с тем, кто знает все запятые о том месте, где отныне имеется махаг. — Велите отослать весть и приглашение явиться пред вами управителю? — Вавьи Сио-ын дает свое разрешение. — Махаг Сио-ын, — воин повел рукой и девять воинов в статусе дагжи подошли ближе, — разрешите ли данным воинам остаться подле вас? — Это… — дернулся всем телом воин, стоявший рядом с сидевшим на диване омегой. — Вавьи Сио-ын принимает воинов. — Кивнул головой Сио. Рядом с ним воин напрягся. Этих котов он не знает, охранять вавьи станет труднее. Сио же причины беспокойства не видел. Если что-то и попытаются сделать эти парни, то даже вдохнуть не успеют. Сио не ребенок, а эти воины, увы к их сожалению, отстают от тех, которыми стали воины вавэхдэ за время «стояния у стены» и «служения слугами». Так что сам Сио справится с любыми поползновениями, которые его устраивать не будут. Ревис отвел совет, выслушал донесение разиса, которое зачитал его посланник, после чего отпустил котов-управленцев. Сидя на своем месте, уперев одну руку в подлокотник и пальцами поглаживая подбородок, задумался. Обстановка вокруг его имени враз просветлела. С островов Мудрецов волной пошла весть: вавьи Сио-ын сильнейшая свободная омега, победившая самца за один удар. С одной стороны, моментально Ревис стал самцом, который встал на такую ступень, что еще не скоро родится и вырастет воин, способный его перебить. С другой стороны, вавьи омега свободный, а это значит за его внимание будут бороться самцы, что силу имеют, но не являются валеба, нету военной мощи и желания становиться вавэхдэ. Закон. Это такой интересный закон, при котором в зависимости от того, как позиционирует себя вавьи, так и будет. Любопытно? А как же! Ситуация, в которой сейчас находится Ревис, была бы таковой для вавэхдэ, если бы он, использовав свое право боя за звание в Храме, победил и получил на руки вавьи смещенного со своего места вавэхдэ. По какой причине вавьи не тронут и пальцем? Он защищен законом, даже если это самец или слабый альфа. А новый вавэхдэ обязан сделать так, чтобы вавьи стал его супругом. Даже если имеется супруг до битвы, вавьи обязательно надлежит сделать старшим. И дабы вавьи смирился со своим новым положением при самце, хотя статуса не потерял, именно самцу придется потрудиться. Зачем такие трудности? Прижать к ногтю его, задавить щитами и дело с концом — примет как миленький положение вещей, самца и голову склонит. Не получится к ногтю. Да, можно его поломать, довести до ручки, но тогда вавэхдэ прошедший бой в Храме и титул получивший, не взирая на обязательные года безопасности, получит волну недовольства, негодования и откровенного неподчинения земель. Тех самых, которые он получил, выиграв бой. Представьте, о том, что у вавэхдэ есть вавьи знают на всех его землях, и его уважают, вне зависимости какие были отношения между ними. И тут вавэхдэ меняется, а вавьи жив и здоров. И вот тут на землях узнают, что их вавьи, тот самый, коего уважали, новый вавэхдэ сломал, смял сопротивление и к ногтю прижал. Как думаете, чтящие законы и уважающие право, они останутся на месте? Вот как в городах-ульях из бетона и стали, пройдут мимо, мол меня не касается и ладно? Ага, щаз! Да вся территория всколыхнется, оголит клыки и когти, да пойдет на выручку вавьи. Пусть он не правитель, территорией вавэхдэ управлять право не имеет, но за него эти самые территории оторвут голову любому. Здесь же, в ситуации между Ревисом и Сио, второй свободный омега и во всеуслышание это заявил. И быть свободным вавьи полное право имеет, если самца не признал достойным на роль супруга. И это не порицаемая обществом ситуация, а возвышающая вавьи в статусе, и повышающая его ценность. Особенно это разительно будет различаться из-за принадлежности вавьи к самцам или рождающим. К самцу будет уважение, ну и небольшие попытки заинтересовать, а вот рождающего будут желать сделать парой все свободные самцы в силе, что приближена к его силам. У Ревиса проблема. Глобального масштаба. Сейчас о том, насколько вавьи силен, как омега, по островам разлетится быстрее ветра, и то что этот омега до кучи еще и свободен прибавит огонька. К Ревису теперь, как самец к самцу, начнется настоящее паломничество! Бои за омегу, а не за территорию, они могут лишить Ревиса его добычи. Лишить Сио-ын просто потому, что Ревис сильнейший самец на островах согласно собранным силам, умению командовать и вести за собой, а не потому что он наисильнейший зверь. Почему так? Ну, потому что не все сильные самцы имеют статус валеба, свою территорию, боевых котов. Есть гораздо сильнее Ревиса кошаки, тот же Камаль, но в силу обстоятельств получить этот титул не могут. Запретить приезжать претендентам на руку вавьи? Можно. Не дать ступить на остров ни одному самцу, что примчится померяться силушкой? Конечно можно. Вот только что потом? Если Ревис не принимает вызов как самец, а не как вавэхдэ, в его же войске начнется смута. Роящиеся вопросы дойдут в своем смысле в один знаменатель: отказывается, значит слаб. А если вавэхдэ слаб, то какое войско он за собой поведет? Какими силами будет защищать свой дом? Ему нельзя не принимать вызовы, но и проигрывать тоже нельзя. Как только бой будет проигран претендент получит право ухаживать за вавьи и Ревис не будет иметь право даже близко приближаться. И в этот самый момент в центр-дом начнут приезжать другие претенденты и им драться уже не придется. Первый приехавший, кто вступит в бой, он как ключик замок открывающий, двери настежь распахивающий. А Ревис, проигрывая ему, как бы приглашает остальных желающих соблазнить вавьи самцов, теряя право не позволять им присутствовать на территории центр-дома. Вот Ревис и задумался, глубоко и надолго. Его в реальность из мира дум вернул прибывший абокай. Он дошел до места, где вавэхдэ занимался мыслительным процессом, в глубинах своего сознания, склонил голову. — Вавэхдэ, — начал воин, — вести не утешительные. — Да? — Ревис усмехнулся. — И что же еще вавьи придумал? Чем еще укусить меня хочет? — Статус вавьи имеет теперь слово «махаг». — На эту весть вавэхдэ кивнул головой, что, мол так и знал. — И, вавьи принял десяток дагжи, в свои личные воины. — Понятно. — Тяжело вздохнул. — Комнатным прикажи: если хоть глазом на него не так посмотрят… — Как будет угодно, вавэхдэ. — Еще есть что? — Нет, вавэхдэ. — Ступай. Воин вышел. Оставшийся в помещении Ревис, с лицом и глазами полными грусти, уставился в одну точку. Неприятно. С момента, когда он полностью осознал, что любит Сио, прокрутив в голове большинство моментов и своих жестоких действий, ценность омеги возросла. В глазах Ревиса он бесценный и очень хрупкий. А в глазах Сио, сам Ревис, жестокий тиран, коего надлежит бить, кусать и даже после ласк ненавидеть. Постель ближе не сделает, если в сердце нету ничего, кроме пустоты. Ревис не бревно, он чувствует, он сожалеет. Очень много реального зла принес Сио, да такого за которое его самого к дереву и шкуру живьем сдирать. Но что толку от сожалений, когда сам, своими собственными руками, разрывал и уничтожал все, что могло расцвести между ними. Он даже не удосужился обеспечить безопасность беременному Сио! Если бы не тогда его откровенно детское поведение, то вместо ненависти, он получил бы семью, ребенка и, возможно, с Сио было все иначе. А сейчас хоть вой, он ненавидит, он жаждет укусить побольнее, жаждет видеть его раздавленным, растоптанным, униженным и желательно видеть это своими собственными глазами. Ревис не учел того, что обученный в Доме омега, боевой котенок, и он марашат. Омега марашат… испокон веков считались самыми опасными и изворотливыми тварями, мстящие омеги. Любой масти. Но даже среди них самым опасным и непримиримым, всегда был марашат. Ревис же этого не учитывал, считая себя стороной пострадавшей, лишенной свободы, униженным и заслуживающим более уважительного отношения окружающих. О том, что насильно омегу-марашат ставят с ним в пару, да еще и обязуют зачать, выносить и родить наследника, он не учитывал никаким образом. Для него тогда пострадавшей стороной был только он, и только ему надлежало гневаться, возмущаться, рычать и всячески показывать насколько ему это все не нравится. Как себя будет ощущать омега, когда с ним так себя ведут, унижают и ни во что не ставят, даже не задумывался. На первом месте были свои желания. Сейчас Ревис хлебает ту похлебку, которую варил так тщательно, так скрупулезно. И варил до пожара. А когда понял, что вот в тех красно-оранжевых жалящих языках находится вавьи Сио-ын, с него словно пелену какую-то сдули. Глаза увидели все, уши услышали каждое слово, руки почувствовали все неровности, а в голове выстроились все его «обиженные» действия. Как только Сио пошел на поправку, а Ревис отоспался, голова начала действительно думать. Не просто жаждать обладать, а получить взаимность. Когда пелена с глаз ушла, а он отдохнул после всего случившегося, банально хорошо поспав, то почувствовал одно чувство: жгучий стыд. Лежа в тот день на кровати, как проснулся и перевернул всю свою память и все моменты встречи с Сио, да и без них приказы на счет его имени, так и залился краской стыда не только на щеках, но и до шеи. Впервые в жизни ему было настолько стыдно, что даже дышать мог с трудом. Рядом с ним был омега, которого он топтал всеми своими силами. Рядом с ним был тот, от кого он мог получить наследника, не прибегая ни к каким травам, дабы ослабить семя. И он так поступал. А сейчас что, ждет взаимности? Подарочки дарит! В тот день Ревис осознал свою глубочайшую ошибку. Он проследил цепочку событий: омега потерял дом, его начали учить послушанию не самым ласковым образом, продали в супружество, супруг откровенно издевался над ним и унижал, зачатие было ужасным, силы получал от самца грязные, атаки и нападения, потеря котенка, побег. Побег был закономерным итогом того, какой стала его жизнь после распада семьи. И что сделал Ревис, когда от него сбежали? Он не оставил его в покое, полагая, что это его супруг и он имеет право решать где тому жить. А когда нашел, что сделал? Ему показали, что он недостоин, что он не подходит, что его не желают ни в каком качестве — ласки вавьи с самцом в первую же ночь тому пример. Ревис бесился, думая, что право имеет, но в ответ ему сопротивление, и оно росло с каждым днем, с каждым часом, дойдя до черной ненависти. Насильно взял его! Довел до сломанной течки. И после всего вот этого он считал, что вавьи Сио-ын сдастся и польстится на его ласки?! После всего ВОТ ЭТОГО?! В данную минуту вавэхдэ больше так не думает. И уверенности в том, что он сможет вернуть хоть какую-то часть нормальных отношений и стать супругом, больше нету. Он не просто не уверен в этом, он начинает опасаться, что упустит его. Для Сио Ревис показывает самоуверенного, наглого и ластящегося к нему кошака, а на самом деле он потерял все это в то утро, когда осознал все, что так старательно от самого себя же и прятал за ширмой эгоизма. Осознал, понял… только поздно. Его ненавидят. И, если он проиграет хоть раз, то больше и близко не подойдет к Сио. Даже как претендент с ухаживаниями. Проигрыш будет во всем; ему и шанса не оставят. Воинов, что ближе всех стоят к вавьи, заменили с его легкой руки. Заменили на тех, кто прибыл с Крылатых островов. Вавэхдэ на это зубами поскрипел, но не стал портить отношения. Тем более, что Сио проверил их: потребовал на правах омеги-марашат от каждого зверя нового воина заверения о чистоте намерений и клятву верности. Зверь зверю пообещал; человек не сможет нарушить данное обещание. Вот как заставить своего зверя принять другого зверя не способен, как заставить перестать мстить не способен и полюбить не способен заставить, вот так и клятву нарушить он не в силах. Так что со дня проверки Сио обзавелся девяткой дагжи, которые служили только ему и слушали только его. Сио же забавлялся: Ревис отныне не мог просто так прийти к нему ночью! И из день-да-через-день, его плавно выбили раз в десятидневие, а затем и раз в пятнадцать, а потом и вовсе раз в месяц! И Ревиса это бесило, нервировало и отдаляло. Сио было гораздо проще дистанцироваться, стать спокойнее, меньше дергаться из-за присутствия вавэхдэ, который теперь должен был добиваться его поощрения в виде близости. И это, после его наглого поведения, после того как он, фактически обнаглев настолько что, чуть ли не поселился в покоях вавьи, стало щелчком по его наглому носу! Он привык, что идет и берет что хочет, а тут ему «вето!» Да, Ревис нервничал. Сильно. Дни неспешно потекли, перевалив за полгода и Сио отдалился от вавэхдэ настолько, что стал второй правящей силой в дом-городе. Отныне в это место прибывали не только те, кто желал обговорить что-то с вавэхдэ, но и жители Крылатых островов, к своему махаг, который принимал их наравне с вавэхдэ и был не менее во власти чем он. Так как острова, это не единое государство с централизованной системой управления, а разрозненные участки земли, подчиняющиеся единым законам, дабы не перебить друг друга, единого правителя у них нет. И каждый населенный остров имеет право принимать власть того силача, которого считают достойным. Бывало так, что от территории вавэхдэ мог отколоться остров на границе и встать под крыло кота, чьи силы считает лучшими. Вот и у вавьи имеется территория, которой управлять надо. Вот только его острова теперь принадлежат ему на всю оставшуюся жизнь. Для понимания, что же такое островное государство, если вопросы еще остались: допустим, взяв все острова и поделив их на десять частей, где во главе каждой части стоит сильный род, коим управляет сильный кот, и свести воедино только то, как они живут и каким законам подчиняются. Например, одна десятая часть островов принадлежит мирному коту, а другая десятина боевому. Боевой на мирного напал, валеба ушел от атаки и прибыл к третьему десятинцу, прося о помощи и защите, так как этот третий тоже боевой. В итоге их соглашения, мирный переходит под руку боевого-третьего, первому настучавший по усам. С этого момента третий становится тридцатником, так как завоевал острова того, кто обидел мирного, но и мирный вошел в его состав владений. При этом население и воины, завоеванных территорий, ровно на три года не имеют права головы поднимать. Присоединившийся же сам, в поиске защиты, согласно договору, будет состоять в составе земель этого третьего ровно столько, сколько прописано и подписано. Если в отношении «мирного» будет нарушен закон, то он смело может идти к другому боевому коту и уже он будет бить по усам зазнавшегося тридцатника. Тот, кто имеет достаточно сил для боя за звание самого сильного кота, берет свои войска и начинает захватывать острова, принадлежащие вавэхдэ. Если тот не в силах отбиться, то будет смещен, а его владения на три года становятся владениями нового сильнейшего кота, а дальше как договорятся. И при всем при этом они все подчиняются общим законам жизни и взаимоотношений, правил поведения, традиций, устоев и это все при том, что единым государством их не назвать. Они не платят налогов, у них нет госаппарата, министров и прочей ереси, которая правит территориями штаны протирая в кабинетах. Каждый валеба занимается своей территорией, но соблюдает общие законы жизни и традиции островов, причем каждого ему подчиняющегося! Министерства нету, но есть советники и управители. Кто они такие? Вавэхдэ чисто физически не способен оббежать владения и вызнать у всех и каждого, чего им не хватает, где-кто подрался и прочее. Поэтому вавэхдэ назначает управителя, который является связующим звеном между центр-городом и островами. На самих островах управитель в жизнь жителей не лезет, корольком не ходит и грудь колесом не выпячивает. Управитель, это боевой кот, который вместе со своим кораблем и воинами располагается в гавани, поселяется в специальных домах для этого, не редко живут семьями. На островах всегда есть старшие, они ведут дела острова и согласно общепринятой мере платы передают в центр-город «дань». Она может быть любой — от животных и до мягких тканей. При этом у каждого изделия имеется мера веса. Это сделано для того, чтобы знать сколько и чего надлежит отдать, как «дань», а за какие вещи и услуги будет оплата. Что такое мера веса? В зависимости от размеров острова и населения на его площади, а также вида деятельности, имеется система «дань-веса». В зависимости от знака, что присуждается острову на карте островного поля всего региона, раз в полгода, либо раз в три месяца, со всего острова надлежит собрать груз на корабль, что имеется в руках управителя. Это может быть провиант, древесина, камень, изделия мастеров, даже керамическая посуда! Мера веса рассчитаывается очень просто: реальный вес изделия, плюс по 100гр за сложность добычи и обработки материала, а также +200гр, если само изделие изготавливается больше недели, при этом после первых десяти дней за каждый последующий по 200гр за каждый день. Иногда корабль идет полупустой, а по мере-веса он груженый «доверху» и дань отдана полностью. Именно поэтому Ревис так смеялся над пришлыми. Как из обихода всех, абсолютно всех островов, взять и убрать понятие «мера-веса»? Они с пеленок это впитывают и какие-то «деньги» в виде каких-то «налогов» платить каждый месяц? Одни острова меру-веса передают раз в год, заставь их каждый месяц платить! Да они на кол вавэхдэ оденут и не постесняются. Вавэхдэ, — не король, а значит и острова не его подданные, и это очень существенная разница. Это король или любой другой правитель навязывает свои желания и видение того, как надлежит осуществлять законодательную и территориальную «форму общения», вавэхдэ же такого права не имеет. К тому же менталитет и житейские реалии плюнут на попытки, возмутятся или бучу учинят. И именно поэтому слова о торговле из уст пришлых, с их колокольни понимания ситуации, столь смешно звучали, столь нелогично и даже дико. Вавэхдэ, это титул сильнейшего кота, но никак не правителя всех островов. Он владеет только теми островами, которые взял под свое крыло или завоевал. А крупных островов в этом месте не меньше пары сотен, так что мест для битвы и проверки на прочность имеется. Вавьи же тоже не правитель, а титул, только в отличие от вавэхдэ, он будет нести его всю свою жизнь, так как рождающих убивать в боях не принято. Да даже более того — это запрещено. На островах, издревле, рождающих ровно один на десять-пятнадцать самцов и, если их будут еще и убивать…за такое самца, его приближенных, да и весь его род могут на кол посадить. При этом из рода рождающих изымут, отправят под крыло рода родичей, если те озаботятся их будущим, либо в Дом, дабы подготовить «женихов». Дом-город или Дом-дворец, как его иногда называют, является местом, куда будут стекаться все те, кто входит в состав островов-владений вавэхдэ. Этих островов может быть от сотни и до двух сотен и, согласитесь, людям искать его между ними, ну не очень-то и удобно. Тем более, что дом-город расположен в самом центре месива из суши и воды, что облегчает задачу просящих или отчитывающихся. Именно поэтому и к вавьи будут приезжать сюда его подданные, и вавэхдэ не имеет права мешать их встречам, равно как и присутствовать при них, либо пытаться взять под свою руку управление островами ему не принадлежащими. Если он осмелится на столь дерзкий шаг, вавьи имеет полное право возмутиться и затребовать от всех свободных, да и не свободных островов помощи. Да даже от островов входящих в состав владений вавэхдэ! Именно поэтому Ревис только зубками скрипит, кулачки сжимает, но не вмешивается. За такое его не простит Сио, однозначно, а общественность навсегда уверует в то, что он бесчестный вавэхдэ и валеба входящие в его владения головы начнут поднимать. Для вавэхдэ это будет конец. Каким бы ни было личное войско сильным, оно не справится с массой, коей обладают все территории суши, что стоят под дланью самого сильного кота. Да даже если просто выйдут из его состава мирные валеба, что обслуживают воинов, этого вполне хватит, дабы нанести фактически смертельный удар никого не убивая — если нечего кушать много не навоюешь. Вот и терпит Ревис новую забаву для вавьи, который с головой ушел в небольшие проблемы своих владений. Сио же действительно с головой окунулся в новую забаву и все больше и больше принимает участия: разрешает споры и конфликты, налаживает связи между островами и согласно достигнутым договоренностям строит то, что им требуется, делая их самодостаточными и крепкими как в дружественных, так и в родственных связях. — Махаг Сио-ын, — обратился как-то один из котов-купцов, — из Дома купечества, что отвечает за Крылатые острова, нам было велено передать вам это послание. — Купец снял с пояса продолговатый кожаный мешочек и развязав завязки, плавно и не торопясь вытащил тубус. — Просили передать в руки лично. — Лично? — Сио удивился. — Есть причина по которой купеческая палата не доверяет посыльным и вавьи Сио-ын должен знать ее? — Махаг Сио-ын, посыльным верить можно, вот только… — Да? — он взял в руку тубус, что ему передали. — Сами гонцы уже третий раз передают в центр-дом послание, для вас. — Купец пожал плечами, явно показывая, что срочная весть не нашла отклика, либо не была доставлена. — Третий? — удивился Сио. — Значит, это послание, что ты передал вавьи Сио-ын, уже третье? — он выгнул бровь. — А вавьи Сио-ын и не заметил, со счету сбился. Купец лишь склонил голову, прекрасно понимая, что ни одного послания с приглашением на Крылатые острова до него не дошло. И кто виновен в этом, они оба прекрасно знают. Раскрыв тубус, развернув скрученный в рулон лист, вчитался в строчки. Заулыбавшись, он кивнул головой, свернул послание и сообщил: — Вавьи Сио-ын даст ответ через три дня. Вас расположат в покоях гостей. — Плавно встал и не отдав тубус с письмом, покинул залу приемов. Выйдя же за пределы двери, которую за ним сразу же прикрыли, ласково и оттого до мурашей неприятно, не повернув головы, произнес: — Вавэхдэ Ревис Улиму нужно встретить в саду. С мраморными колоннами. Сейчас. — Заканчивал он эту фразу уже не ласково, а шипя, чуть ли не ядом плюясь. Один из воинов отстал от процессии и отошел к слуге, который после пары слов метнулся на поиски того, кто знает в какой части центр-дома находится вавэхдэ. Сио же плавно шел к месту встречи. Его немного потряхивало от злости, ведь получается так, что купец либо врет, либо говорит истинную правду. И если правду глаголет купец, в чем Сио сомневаться не собирался, кое-кто получит на орехи. И очень болезненно! Войдя в сад, зыркнув глазищами по сторонам, только и увидел нарастающий кордон. Оголив зубы, едва их показав, он послал удушающую волну во все стороны, как явное предупреждение того, насколько он зол и как кому-то сейчас влетит. Еще дважды Сио посылал эманации смерти своими силами атакующего щита, и еще два раза дагжи и даже прибывшие три абокай сдерживали его натиск. На третий почти сорвавшийся посыл, но остановленный, вавэхдэ прибыл в сад. Он немного запыхался, и даже видимо дух перевел, снижая скорость шага. Обведя взглядом потрепанных в энергетическом плане воинов, едва заметно покачал головой. Перед ним всем телом развернувшись, замерла фигурка крайне недовольного вавьи и проблему, которая нашла где вылезти, придется решать здесь и сейчас. Вопреки оравшей дурным голосом интуиции и ее сестрички «щас врежет», вавэхдэ Ревис Улиму придал своему лицу благодушное выражение, когда достаточно приблизился, дабы его было можно рассмотреть. — Вавьи Сио-ын, — улыбнулся он ласково, осмотрев недовольное лицо, суженные в узкие щелочки глаза, плотно сжатые губы, — ты желал меня видеть? Что-то случилось столь срочное? Глаза у вавьи полыхнули, и он швырнул в лицо свернутое письмо в тубусе. — Как это понимать?! Для вавьи Сио-ын почту в доме вавэхдэ Ревис Улиму принято не передавать? — прорычал Сио. Ревис умудрился ухватить летящий точно в лицо тяжелый тубус, перевернул его к себе гравировкой и вздохнув, раскрыл, вытащил письмо. Прочтя его, достаточно быстро, свернул и вложил назад. Поднял голову и посмотрел на своего вавьи. — И что ты хочешь от меня услышать? — А? — изумленно уставившись на вавэхдэ, Сио даже дар речи потерял от такой наглости. — Оправдываться я не собираюсь. — Ревис покачал головой. — То, что это четвертое послание, это правда. И что с того? — Что с того? — опешив, Сио смотрел на него изумленно. — Да. Что с того что я не желаю отправлять своего вавьи в лапы купеческого дома? Это мое право. Тем более, что все письма пришли в аккурат перед твоим циклом. Крайне подозрительно. — Значит вы, — зазвенел от ярости голос Сио, — посчитали, что имеете право решать за вавьи Сио-ын политические вопросы ЕГО территории?! — в Ревиса была послана волна гнева, приобретшая едва видимые очертания колючего плюща в плотной красной завесе. — Я не решаю дела твоей территории! — зарычал Ревис. — Я не позволю тебе выйти за пределы центр-дома в преддверии цикла! — махнув рукой, разбил марь, посланную в свою персону. — И не надо на меня рычать! Сио дернулся как от удара, после чего резко развернулся и быстро покинул сад. Конфликт. Это был самый большой конфликт, со времен преддверия пожара. Настолько большой, что по пути в свои покои Сио от злости и негодования пробивал по щитам всех стражей, что вереницей сменялись один за другим. Это враз напомнило те времена, когда имя «Сио» отождествляли со словом «смерть». Враз вспомнили жизнь при существовании стены и плотного ряда стражей. В свои покои он вошел, порождая завихрения потока воздуха, раздвигая его своими дрожавшими от ярости щитами. Слуги в рассыпную кинулись бежать с глаз долой, посылаемые гневными рыками. Кто довел его до такого состояния гадать не надо, но вот вопрос: когда он успокоится и успокоится ли? Сио выгнал слуг и когда двери захлопнулись, как решетка в клетку хищника, он во все горло заорал, выдавая не только голос человека, но и всю мощь звериного рыка. Да такой силы, что по ту сторону двери все находящиеся уши заткнули, а кто-то рухнул без сознания, не выдержав силы акустической волны. Что и говорить про все стеклянное в его спальне? Звон битого стекла наполнил пространство. Да, поистине, до такого бешенства Ревис его еще не доводил. Хоть он и заявил о своем невмешательстве в дела непосредственно территории, что является его законной добычей, так как именно он лишил жизни валеба, но ведь этого не объяснишь тем, кто письма писал! Сио ни сном, ни духом не знал о них, и получается так, что за него решили. Он бы и сам мог отказать, прекрасно понимая, что в такое время поездки не желательны. Но когда решили за него, это уже переходит все границы. Здесь Ревис имеет право только запретить, используя право вавэхдэ по отношению к вавьи, а не как к супругу, но скрывать письма у него права нет! Зарычав обиженно, осмотрев спальню, оскалился. Плавно перетек в зверя, нервно дернув хвостом подошел к двери на обширный балкон, переступая лапами стеклянную крошку. Выйдя на дневной свет, он втянул носом воздух, глубоко его втянул и определил, где сейчас Ревис. Высота в форме зверя имеет вторичное значение и приземление на все четыре лапы даже с третьего этажа не принесет ничего, кроме легкой отдачи в ноги. Стремительно, скрывая свои силы, здоровый омега-кот масти марашат, черного цвета, пронесся по саду, перескочил через лестницу, пробежал по внутренней части одного из проходных зданий, после чего пронесся мимо боевого расчета дагжи, которые обмерли на месте, а затем вышел на финишную прямую. Перед ним шел источник запаха им разыскиваемый. Буквально мгновение и со спины в Ревиса врезалась тяжелая туша омеги-марашат, вынуждая выплеснуть из себя защитные щиты. Они полетели кубарем, собрав ступеньки, сбив с ног кого-то из шедших рядом деятелей, а затем приземлились в полной боевой готовности сменив ипостась. Непроизвольно Ревис вдарил задними лапами и отбросил молодого кота, который его атаковал. Пелена с глаз слетела моментально, как только он услышал шипение, и ощутил витавший аромат силы. В форме зверя деямеррит пахнет не кошкой, а своей силой и более насыщенным ароматом человеческого тела. Именно так можно распознать настоящего зверя, что пахнет зверем и перетекшего деямеррита в форму зверя — человек пахнет человеком. Омега вскочила на лапы, выдавая круг арены, щеря пасть и жаждая крови. Деятели прыснули в разные стороны, боевой расчет дагжи подлетев, выдавил сильнейше щиты, а за их спины подбегали еще и еще воины, между которыми замелькали и абокай. Из ближайших зданий в срочном порядке стали удирать все там находившиеся слуги, гости и вообще это место словно вымерло на «не» военных. Но все это прошло мимо горящего ненавистью взгляда омеги, что, пригнувшись, разбивая хвостом каменные плиты под ногами, жаждал только одного — вцепиться в горло своего обидчика. Обидчик же смотрел неотрывно на своего омегу и думал, как ему выкрутиться. Его он победит, немного усилий и никогда не участвовавший в настоящих сражениях как боевой кот, потерпит обидное поражение. А что потом? Раз и навсегда Сио отдалится, да так, что больше шанса вернуть былые отношения не будет. Как поступить? Как ему сделать так, чтобы гнев этого красавца усмирить? И поддаться, смерти подобно. И не потому, что это его, Ревиса, унизит, нет, а потому что Сио оскорбит. Каламбур, но очень неприятный. Омега, зарычав еще раз, коротко, ринулась в атаку. Это была драка. Страшная, с кровью, с шипением, рыком, с разбивающими плиты ударами боевым кончиком хвоста. И энергетически столько сил было выложено, что боевой расчет дагжи не выдерживал и двух минут, отступал за плечи более свежих товарищей, пытаясь прийти в себя. Обозленный омега, да еще и входящий в состояние белой ярости, это вам не шутки. И его форма значения не имеет, хотя со стороны два больших кота, раза в два больше амурского тигра, сражаясь навевают и страх, и трепет. Огромные лапы, большие пасти, длинные хвосты — красавцы, одним словом. Бой был интенсивным, ни мгновения на передышку — если один отскочил, то второй ему либо лапой с когтями привет передает, либо хвостом в голову метит. При всем при этом, Ревис умудрился выработать тактику и брал взбешенного Сио измором. Он прекрасно рассчитывал свои силы, защищался и бил его в ответ так, чтобы омега не почувствовал с его стороны слабины и поддавков. Удары были сильные, но не такие, какими бы Ревис обменялся с самцом в кругу арены. Разницу он ощущал и поэтому всем своим существом, но понимая, что может сильно обидеть, занижая силы, аккуратно имитировал «на пределе сил». Такая тактика дала плоды примерно через полчаса драки. Сио начал уставать, его атаки стали более медленными, что позволило и Ревису сбавить обороты, но не резко, а плавно, мол у него тоже силы заканчиваются. Круг арены лопнул и Сио перетек в человека, тяжело дыша, сверля взглядом ненавистного самца, который посмел опозорить его перед управляющими его владений! Да, именно это и произошло — его опозорили перед теми, кого он и в глаза не видел. Зарычав еще раз, выдав волну силы, которая больно и хлестко ударила Ревиса, после чего демонстративно развернулся и пошел к себе. Всклокоченный Ревис не двигался с места. Если Сио только увидит, что у него сил-то еще полным-полно, он кинется повторно, но уже будет атаковать как униженный омега перед всеми воинами. Вредить его достоинству альфа не имеет права, и поэтому он замер, ждет, когда омега уйдет, дабы выдохнуть. Более-менее удовлетворенный подобным исходом битвы Сио вернулся к себе, где слуги уже собрали осколки в спальне, а мастерам стекольщикам выдали задание, мол оказия у нас, давайте батька потрудитесь. Пройдя до первой попавшейся кушетки, издав недовольный рык, тем самым выгнав всех слуг, оставшись в одиночестве, вавьи Сио-ын мягко улыбнулся на довольного марашат, который смаковал моменты, как бил по морде самовлюбленного эгоиста! Замурлыкав от радостного возбуждения своего зверя, Сио подобрал ноги с пола и подогнув их под себя, прилег на спинку кушетки, расслабившись. Его мурлыкание слышали слуги, что копошились за дверью, передали дальше и до уха вавэхдэ данное знание долетело очень и очень быстро. Расслабленная улыбка озарила и его лицо, пусть на мгновение, но показала, что и альфа доволен исходом битвы. Дорога до Крылатых островов занимала почти две недели. Если перебираться сушей и морями между островов, то все полтора месяца. Именно поэтому Сио выбрал только морем. Его не укачивало на волнах, как и любого островитянина, так что выбор был очевиден. Со дня ссоры миновала неделя, и вавьи заявил — либо ты даешь мне корабль, либо я вызываю сюда флот Крылатых островов и согласно закону уезжаю навсегда. Выражение лица Ревиса было не передать словами. И как бальзам на сердце и душу Сио, это самое выражение лица не сходило с рожи вавэхдэ вплоть до отбытия вавьи. Корабль был ему дан, как и сопровождение в составе семи штук. Сам Ревис туда прибыть права не имеет, так как ему запретили официально и глядя в лицо, а еще передав написанный пергамент и заверенный печатью владыки Крылатых островов. Кстати, печать у Сио была еще со дня боя с тем валеба, который имел наглость посягать на жизнь Сио. И вот печать понадобилась, да по такому сладкому поводу нагадить. И Сио нагадил. С наслаждением и от всей души. Если он сунется на территорию Крылатых островов, то вавьи имеет полное право зарычать во весь голос созывая всех боевых альф со всей округи, а те передадут зов дальше и тогда не только Крылатые, тогда и все соседи поднимутся. И вот он уехал, его путь пролег по морям между островов, неминуемое приближение к месту, где расположен головной Дом и родовое имение, начинало подходить к концу. И запретить ему путешествие с вытекающими отсюда встречами, Ревис просто не может. Время подобрано между циклом, с ним боевой расчет дагжи от вавэхдэ, который лично охраняет его наравне с теми, кто присягнул на верность вавьи. Так что противиться отъезду было бы бессмысленным. Сио вышел на палубу, подошел к фальшборту и осмотрел малые острова, мимо которых они проплывали. Одни целиком и полностью каменные, другие частично покрыты зеленым ковром растительности, а третьи все зеленые. Красота и буйство красок завораживали. Со дня отбытия с острова с дом-городом, вавьи постоянно выходит на палубу и смотрит на проходящие мимо пейзажи. Нередко и на закат или рассвет любуется. Да и вообще, с момента как его нога переступила границу корабля, Сио как подменили — это стал мягкий и пушистый котик, любопытный и ласковый. Такая разительная перемена пугала. До дрожи в коленях. Вдохнув носом идущий аромат с потоком ветра, Сио опустил глаза вниз, на воду. По легким волнам корабль скользил очень быстро, ему помогало в этом течение и широкие паруса. По заверениям капитана, к первым, крайним, Крылатым островам они прибудут уже через два дня. Это обрадовало Сио, который из сетей вавэхдэ не выбирался вот уже несколько лет. Сейчас же у него была свобода. Не полная, потому как весь мир островов знает, чей он вавьи, и тронь его — горько пожалеешь, — но такая сладкая, что хочется петь и не хочется ни кусаться, ни царапаться. Сио нравилось ходить под парусом, слушать волны, смотреть острова, мимо которых проходит корабль. Ему стало легче, удавка с шеи соскользнула, а новые места заставили блестеть глаза.