Часть 15
10 ноября 2019 г. в 17:28
Вавэхдэ Ревис Улиму. Титулованный самый сильный кот своего времени. Свирепый, лютый и безмерно несчастный. Да, отныне его еще и так называют — несчастный вавэхдэ. И ведь не по чьей-то вине! Он виноват во всем сам, потому как был бесчестным и забывшим о корнях, о правилах и простом человеческом правиле: обращайся со всеми так, как хочешь, чтобы обращались с тобой. И это правило относилось не ко всем его окружающим воинам, вставшим под лапу островным жителям, а одному конкретному человеку. И этот человек заставил его, возомнившего себя единственным и неповторимым, жестко приложиться лицом к острым камням неприязни, злобы, мстительной жажды сделать больнее. И это у одного конкретного человека получилось превосходно.
Если все остальные, кто пытался призвать к ответу, получали по щам, уходя подволакивая лапы и баюкая переломанные носы, оплакивая выдранные усы, то нанесший практически сокрушительный удар единственный и неповторимый человек, ушел от него с гордо поднятой головой, ни разу при этом не получивший удара. И Ревис, сглотнув горечь во рту, едва удержав обидные слезы, гордо держа голову, без сопротивления дал зеленый коридор. Он его отпустил. Даже прекрасно зная, что назад этот единственный и неповторимый не вернется, отпустил, не препятствуя.
Ревис знал, что, если он сейчас воспротивится отъезду вавьи, будет война на истребление. Причем Островное поле встанет, жестко топорща шерсть, скаля пасть, выпустив когти и все это богатство будет обращено на него, Ревиса. Ведь по сути, Ревис мучил омегу. Он мучил, а его воины на это смотрели и ничего не делали, а значит одобряли, значит поддерживали, и в глазах остальных жителей островов они виновны также, как если бы делали это своими руками. Поднявшаяся такой волна, не остановится до тех пор, пока не уничтожит самого последнего воина, который поддерживал бессовестного вавэхдэ.
Почему до сих пор не произошло подобного? Вавьи ни разу не попросил о помощи. А ведь он мог. Вот просто взять и начать звать альф, как зовет боевая омега самцов в дикую марь бессознательной драки. Это опасно, для самцов, потому что отчета они себе не отдают. Их зовут не как человека, а как зверя и это зверь откликается, это он готов защищать омегу до последнего своего вздоха. Если бы только он позвал, не побоявшись отдачи от зова, Ревиса уже ничто не спасло бы. Один против обезумевших и выставленных против себя воинов, даже он не выстоял бы. Но Сио-ын не решился, или не знал, но это спасло жизнь забывшемуся альфе, позволяя и дальше мучить бьющегося в сетях омегу.
Сейчас одна из ячеек сети прохудилась, и птичка вылетела из клетки. Сио-ын уехал. По закону, между ходом его омежьего цикла. Вот только возвращаться, и это Ревис с горечью признал сразу, как только валеба пал на том песке, вавьи Сио-ын и не подумает. Именно поэтому те письма до него так и не дошли, именно поэтому он пытался найти законный способ отсрочить его поездку, а в идеале сделать встречу на территории Центр-дома, как было бы, признай вавьи супружество. Но Сио-ын свободный, и во всеуслышание на острове Мудрецов об этом заявил. Посему Ревис найти законного способа оставить его подле себя не нашел, и отсрочка не помогла. Только дело усугубила.
Он опять ошибся. Как же ему мешает то воспитание, которое дали. Оно чуть отличается от воспитания островитян тем, что альфу поставили над рождающими. Он соблюдает законы, он чтит традиции, но в личном пространстве для него рождающий «ниже сословием» и по определению должен безропотно подчиняться. В голову его отца была вбита некая аксиома: рождающий слабее, альфа сильнее. Не Островная это догма, совсем не островная. И проникла она аккуратно, плавно, показывая на примерах, пропитывая и подпитывая альфичную гордость, эгоистичность сильного самца. В итоге столкновение лбами сильных, а дальше война.
Идеальный инструмент в развале строгого общества — воспитание молодого поколения. И сейчас Ревис, которому смолоду привили знание, что он сильный и не обязан прогибаться, а лишь ткнув пальцем взять, что понравилось, очень сильно страдает от отдачи подобного воспитания. На островах так себя вести самцам нельзя. Здесь воспитываются иначе, а альфа не пуп земли. Да, он силен физически, да у него имеется более больший запас сил и дно колодца более глубокое, но он ущербен. Почему? У альфы есть только одно предназначение: защита рождающего. Даже самец-бета при определенных условиях сможет принести потомство выносив в своем теле, получая более сильное предназначение в виде создания жизни. Среди альф такой шанс есть только у 1% населения всей планеты! Посему, чтущих жизнь дающих, которых издревле на островах было гораздо меньше чем самцов, обучают культуре, общению и ухаживанию, дабы жизнь дарующий выбрал именно тебя, как продолжателя рода. А Ревиса воспитали в ином ключе: жизнь дарующий обязан радоваться, что такой сильный альфа на него внимание обратил. Разница, казалось бы, небольшая, а во что она вылилась?
Ревис, альфа и могущественный полководец, умный человек, сильнейший титулованный боевой кот, на поверку не справился со своей самой прямой обязанностью, полученной от рождения: защищать рождающего. Вот вся его деятельность, все его превосходство над другими, на островах, да и Деямерре в целом, направлена на привлечение сильного омеги, который рассмотрит в нем не только генетический идеальный код для потомства, но и будущего спутника жизни. Все, что имеет сейчас Ревис, это как инструменты привлечения внимания. И у альфы был в руках самый сильный омега островов. И это не как альфа, который имеет соперников среди других сильных, но не титулованных альф, нет, не так. Вавьи Сио-ын действительно единственный сильнейший омега на островах. Он и без титула «вавьи» был таковым, ведь острова щедры на таури, на шаки, милойцев, даже ночные скитальцы и изредка бальсы проявляются, а вот марашат — диковинка. Они появляются гораздо реже, при этом боевая форма столь редка, что родившийся Ревис одним своим появлением на свет сделал возможным допущению ошибки в его воспитании.
Сейчас, после отбытия Сио-ын, он еще спит. Это первый день, когда в доме, после возвращения, вавьи нет под крышей. Накануне вавэхдэ разгромил приемную своих покоев, продрав до основания стен драпировку. И он не был зол, он был в печали. Из его когтей выскользнула добыча, причем законно, причем с этой превосходством, изогнувшей губы улыбкой.
Заснул Ревис не сразу, проворочавшись всю ночь, и лишь на заре его сморил сон. Сейчас же, спустя всего три часа встрепенулся, так и не уйдя в крепкий сон, резко сел на постели. Согнув колени и поставив ноги на кровать, уперся руками в колени, положил голову на раскрытые ладони.
Упустил.
Это было больно осознавать. Идущая охота рушилась, его зверь плакал, а сам он едва держался, дабы не сделать тоже самое. Вот только ему этого делать нельзя. Он вавэхдэ, он обязан быть монолитом. Вот только в груди так ноет, что скулить хочется, как побитому дворовому псу!
Застонав от невозможности взвыть, потому как его растили сильным и все преодолевающим с уверенным лицом, быстро слез с кровати. Это место, его покои, является самым спартанским по своему виду помещением во всем Ценр-доме. Просторная комната, сочные сливовые тона стен, темно-серый ковер на полу, белоснежные шторы выглядывают из-под темно-фиолетовых портьер. Большие окна и дверь сделаны из темного дерева. Из мебели ничего кроме кровати и пристенных длинных кушеток без спинок не было. Никаких столиков с украшениями, никаких дополнительных украшений по стенам, даже на окнах низкие подоконники не украшены, но отделка из мягкого материала, с набитым внутрь особым наполнителем, делающим места для сидений.
Да что там, украшения стен и прочего, у него даже статуй или дорогих осветителей нету! На весь размер спальни, одна кровать из мебели, и та не покрывает расстояние и объем пространства, оставляя «много воздуха». Если бы не темные стены, цвета сиреневой сливы, да фиолетовые тяжелые портьеры, свисающие с высокого потолка, то комната казалась бы в разы больше и более пустой. У него тут даже зеркала нету, ни настенного, ни на подставке!
Ревис, спящий в белых нательных штанах, свободных, как парусинки, босиком прошел до дверей. Рывком раскрыв их, вышел в большую залу для досуга. Для личного досуга. Здесь был его «портрет»: стол-секретер, книги, много подушек на толстом ковре, трапезный столик и как иконостас ростовой портрет вавьи.
Именно к нему, каждое утро, вне зависимости от настроения и состояния «боевых действий» с любимым омегой, Ревис подходит до того, как отправляется в купель. И именно до этого момента в его личных покоях, особенно в этой комнате, прислужники не появляются. Вот и сейчас Ревис подошел к портрету, который показывал вавьи в его настоящий рост. Мастер, что сделал данную работу… памятник за терпение, смелость и бесстрашие! Он рисовал вавьи издали, размеры его роста брал у управителя, а прорисовывал наряд, предоставленный на манекене. Рисовать Сио-смерть вживую, дабы он позировал? Ни один художник на такое не решился! А вот издали, да целый месяц только на его лицо трудился; умелец был найден и вознагражден жетонами под боевого ватпэ. И как тот умелец этими жетонами распорядится, кому купит кота, или себе подберет, Ревиса не волновало: он получил желаемое.
Пусть это только портрет, пусть никогда им самим не виденный, да даже не догадывающийся об этом, пусть. Ревис видит его лицо, нежно касаясь пальцами холста. Его любимый омега с ним, хоть и бездушен.
Отвернувшись, вздохнув, пошел в купель. Внутри была просторная ванная комната, объемная ванна, ширмы, массажные кушетки, много зеркал, даже украшения и фонтаны наличествовали. Также тут были слуги, которые состояли на службе в Центр-доме, ухаживая за вавэхдэ. Слуги, это очень и очень особенная каста в мире Островного поля. И слуги могут быть только в доме валеба, либо в Центр-доме. Больше никто слуг не держит, а имеет наемных работников, даже тарелки моющих и кровати перестилающих.
Слуга на Островах, звание. Да-да, это звание. Его получить можно легко, равно как и лишиться, либо отказаться. Есть условия, для отказа, а также есть те слуги, которые не могут отказаться. Дабы стать слугой для валеба, достаточно прийти к его дому и поговорить с ним самим. Никто кроме него разрешить прислуживать не имеет право, даже его пара. Служение прописывается условиями на особом документе, который становится свидетельским листом и правами слуги, его обязанностями, а также сроком службы. Во время службы валеба отвечает за своих слуг, и только он имеет право наказать такового, либо вступиться за слугу, если его обижают. Каждый слуга носит на шее специальный тканевый ошейник, завязывающийся сзади. Пока он на нем, никто не имеет право трогать, даже словами задевать, даже если между «хозяевами» кровная вражда. Слуги не перенимают на себя вину хозяина, даже кровной вражды. За такое накажут осмелившегося руку занести на слугу.
В Центр-дом слуг принимает либо управитель, либо вавьи. Вавэхдэ такими делами не занимается. Его заботы, это воины и советники, управители островов. Здесь почти также, как и при приеме на службу у валеба, только здесь надлежит принести еще и письмо-печать от того, кому ты служил ранее. В Центр-дом без предварительного служения валеба не попасть. При этом любой валеба может отправить слугу, даже тот, кто не стоит под лапой вавэхдэ.
Нецелесообразно? Ну, если бы здесь были страны, шпионы и прочие подковерные и политические игры, то да, не целесообразно, не безопасно и запустили лис в курятник, распахнув двери настежь. Но! Издревле Центр-дом стоит монолитом, в нем не перестраивают зданий, не перекраивают коридоры, а план расположения всех помещений ни от кого не скрывается. Это первое. Второе: при менталитете островитян, как валеба должен выбрать себе покровительствующую лапу вавэхдэ, если он знать его не знает? Общественные дела? Боевые заслуги? Да, оно конечно же хорошо, но какой он, как управитель? Не просто там указы какие, или что-то еще, а вот как человек, он уважает тех, с кем дело имеет?
Если смотреть с точки зрения интриг, то вывернуть наизнанку Центр-дом и поставить вавэхдэ в самое невыгодно положение, оно вот проще простого. Но не надо забывать, что островитяне «не понимают» для чего нужны интриги. Ревис сильный альфа? Сильный и он это доказал, перетрясши почти всю юбку Островного поля, играючи выбив из обоймы прежнего вавэхдэ. Уважающим силу зверя не надо никакого другого вавэхдэ, пусть в сотни раз умнее и хитрее него. Честная схватка была? Была. Вавэхдэ сменился? Сменился. А теперь валеба на островах хотят знать, будет ли им комфортно под его лапой. И как им это узнать, если он запрется за семью замками? Да и запрись он, так сразу трусом и прослыть можно, пеплом посыпать голову и считать себя в скором времени смещенным.
Вот для этого слой слуг и существует. Также вошедшие в услужение из домов валеба, которые состоят в строю островов, принадлежащих вавэхдэ, уйти со службы можно либо получив на то право от самого вавьи, либо умерев. В Центр-доме слуга, чей валеба под лапой вавэхдэ, отсекается от своего дома, от нити семьи и становится частью живой массы внутренностей. Именно поэтому вавьи, убивая слуг, не получил массу взбешенных родственников, что потеряли нить родича. А за время того, пока он жил запертым, валеба постепенно примыкали к сильнейшему титулованному коту, посему поток «домашних» слуг не прекращался. Остальных убрали от греха подальше.
Сейчас в купели было три слуги, которые присягали ему на верность. Все же, Дом раскрыт ветрам навстречу, а вот личные покои охраняются. Мало ли какой малодушный чего удумает, пошалит, а его и род его потом наказывать за такие шалости. Нанесение вреда или убийство титулованных котов, будь то вавэхдэ или вавьи, карается и очень жестоко. Гадить, как трусливая псина, никому не позволено. Хочешь лишить жизни титулованного, имей титул и сойдись в бою, либо приди со своим правом претендента на титул. Вот только вавьи не подвинешь, и за попытку тебя самого, особенно если вавьи омега, подвинут так, что пережевать полученное сил не хватит.
Идеализированно? Менталитет, вот главный рычаг и стена, которые руководят массой и понятиями внутри населения. Они так все воспитаны, они так все видят, и имея доступ к Центр-дому, не покушаются на жизнь вавэхдэ, даже если он тиран и деспот. Приди со своим войском, отбей у него территории, сразись с ним и выиграв можешь решать — жить ему или умереть. Вот только в этом случае имеющегося вавьи трогать нельзя. Не хочешь его вавьи? Прекрасно! Иди в Храм на острове Мудрецов, бери право битвы за титул, отказывайся до битвы и в присутствии действующего вавьи от его персоны, выигрывай и оставляй его в застенках Храма, а вавэхдэ гарантированно придуши сам, показывая, что ты готов за законы островов убить и деспота, и самодура. Не можешь победить? Помирай с честью. Не хочешь сдохнуть или двигаться с войском, отбирать территории? Сиди на попе ровно и не тявкай. Если умеешь голос повышать и сообщать всему миру, какой вавэхдэ нехороший, имей смелость лицом к лицу с ним встретиться, а иначе ты даже хуже, чем он сам. И это впитывают с пеленок все островитяне, поэтому наличие внутри Центр-дома слуг от любого валеба, не является опасным. Никто не посмеет посыпать голову пеплом, покушаясь на жизнь титулованных котов.
Не смели, пока в их мире не проявили себя пришлые. Система чести и достоинства пошатнулась. На вавьи Сио-ын покушались, несколько раз ранили, один раз чуть не убили. Ревис отомстил. Он нашел всех, кто в Центр-доме посмел поднять руку на вавьи. И в своем праве защищать своего вавьи, даже если тот объявил о раздельном существовании, а не как семья, вавэхдэ был страшен. Очень. Он разнес по кирпичикам дома, чьих валеба были советники, разодрал самих советников на части, своими собственными руками, а весь молодняк отдал на воспитание в семьи верных ему дагжи. Всех, кого воспитывать поздно, обязал гнуть спину на самых дальних концах территорий, которые постоянно расширяются. И такое наказание островитяне посчитали правильным. Даже то, что разодранные семьи были разлучены с детьми, даже это не считалось аморальным или жестоким. Котят, пока они маленькие, обучат законам островов, а их энергетический поток переведут на новую семью.
Зачем так поступать? Если кто-то из семьи сделал нечто подобное, что приравнивается к трусливому подобию видения мира пришлых, он ведь, как правило, где-то этого нахватался. И в семье своей, особенно в самой ближней, где бывает чаще всего, с кем общается чаще всего, и кого сам воспитывает, те же учения проводит, то же мировоззрение преподает. Это значит дети с детства обучаются правилам поведения трусливой псарни, что только стаей способна выйти против сильного врага, а вожак стаи в честную схватку с вожаком другой стороны страшится выступить. И это разъест изнутри общество. И это общество борется с подобным теми методами, какие им под силу: ребенка можно перевоспитать, затирая основы силой зверя и показывая на своем примере, как принято на островах.
Только поэтому кровь пролита была самих заговорщиков, а остальные были рассеяны по сторонам. Что может сделать один кот, трусливо поджавший уши и хвост, если вокруг него все как одно целое говорят в унисон, как принято жить? Влияние общества самая действенная штука, как оказывается, а его порицание — худшее из наказаний.
Сейчас, в купели с вавэхдэ, находятся слуги верные ему, как валеба рода. И только для того, чтобы не искушать слабых и поддавшихся на сладкие речи пришлых. Ревис их терпеть не может! Еще будучи котенком, он видел эти пустые оболочки в гостях у отца. Слушал и подслушивал их разговоры. О том, что отец видел в нем будущего вавэхдэ, с раннего возраста понимал, но также ощущал, что ведомый Цацер-Лун гораздо удобнее для этих пустых псов. Именно поэтому, получив титул воина, Ревис затаился, играясь в свободолюбивого кота, которого не интересует ничего, кроме ласк с котиками.
Пройдя к ванной, наполненной до краев, Ревис стянул с себя штаны и переступил борт, плавно опустился в горячую воду, сдобренную специальным пахучим маслом, которое бодрит и впитывается в кожу, делая ее эластичной. Откинувшись головой на бортик, где была установлена специальная подушечка, прикрыл глаза, блаженствуя.
Сио. Он помнил то, как и почему вел себя недостойно. С первой встречи, когда думал, что отец и вавэхдэ-ведомый-пришлыми наконец-то нашли рычаг управления и давления. Да, Цацер-Лун был идеальным для пришлых-друзей, но не для островитян. Он глупый и вспыльчивый, а вавэхдэ без мозгов не продержится долго. Бывали случаи, когда у сильного и умного вавэхдэ рождался сильный и умный бекше, который после ухода из жизни отца хватало силы доказать состоятельность, как достойной смены. И тогда, при свидетельстве мудрецов, титул передавался кровному сыну вавэхдэ, без борьбы и поединков. Бывало и так, что случалась боевая стычка, по какой-то причине кто-то нарушал что-то и энергетическая война перерастала в кровавую, а на поле брани были отец и его сын. При смерти вавэхдэ, его сын автоматом становился титулованным, а после битвы, если выжила его сторона, провозглашался сильнейшим котом островов. И возвращаясь к тому, по какой причине начали давить на Ревиса: Цацер-Лун заменил бекше вавэхдэ, выиграв бой, но не устроил бы острова из-за наличия альфы-марашат.
Почему? Марашат при одном своем существовании ставит под вопрос всю состоятельность вавэхдэ-не-марашат. Даже не боевая особь, которая наследует титул «валеба», при этом имея боевой титул «дагжи». А Ревис, когда Цацер-Лун стал бекше, потерял право наследования своего рода, входя в род вавэхдэ. Соответственно после отца валеба стать должен был Ревис со-Улиму. А это прямая угроза для бекше Цацер-Луна и его будущего.
Вот и исходя из этого, науськиваемый своими звездными друзьями, вавэхдэ Суан-Дин пересмотрел приоритеты и начал подкапывать земельку под Ревиса. Альфа его возню почуял, окрысился и зарычал. Виноватым тут же стал ничего не сделавший Сио. Как потом Ревис вызнал, его вообще не должны были ему в супруги привозить! Это должен был быть омега-таури, незаметная серая мышка с сильным зверем. Но на момент обговариваемых условий, никто не догадался спросить Дом, есть ли у них сильнее омега, чем запрашиваемый таури. И при этом же разговоре не пояснили, что сильнее боевой омеги таури, если такая имеется, им нельзя и не надо. Они просили боевую омегу, только ошиблись в уточнении: таури.
Всем тем участникам вавэхдэ Ревис Улиму устроил такую райскую жизнь, когда искал своего супруга, уже получивши титул сильного кота островов, что слово «лютый» въелось в подкорку. Ревис, который злился, который негодовал, и который сам ничего толком объяснять не собирался, теперь может смело стыдиться всего своего поведения. Что, к слову, сейчас и происходит. Поедом ест себя, угрызениями совести мучается, а исправить ничего не получается. Не научен Ревис прощение зверем просить!
Даже сейчас, перебирая в голове все, что творилось им с первого мгновения, как Сио переступил порог его дома, он так и не додумался до того, что первым делом надо было извиниться. В некоторой степени ему стыдно и страшно произнести эти слова. Его учили, что он самый сильный и ни перед кем не обязан склонять голову и за что-либо просить прощения. И это обучение принесло невероятные и болезненные плоды: он не может и помыслить об извинениях зверем. А другие варианты разрешения конфликта с Сио не приносят должного эффекта.
Да что там, эффект! Он войну прошел с ним и теперь получил сокрушающий удар. Под дых и между ног, одновременно еще и в темечко. Сио уехал. Этот котик, этот сладкий маленький котеночек, он удрал ехидно щурясь и вернуться не обещал.
Сев прямо в ванной, Ревис собрал ноги в замок, перекрестив, подобрав пятки к ягодицам, уперся руками в образовавшуюся окружность между ними. И как теперь быть? Что ему делать? Сио-ын не вернется, он получил щелочку, куда забился и нашел выход по другую сторону бесконечно уходящей стеной в небо.
Закусив губу, отстраненно глядя на воду, вавэхдэ обдумывал, что ему теперь делать. Вавьи стал махаг, а это обязывает. Он отныне кот, под чью лапу устремятся валеба, формируя армию, флот и укрепляя целостность вошедших островов между собой: менный рынок, боевые ватпэ, корабли и верфи, воины. У вавьи теперь будет сила, не только вытянутой рукой с выпущенными когтями, физически отбрасывать от своего тела вавэхдэ, но и по щам настучать ему и его войску. Сам он даже в войне участвовать не будет, за него встанут все сильные коты, какие только уродились на островах. Даже ранее миролюбивые фермеры войдут в ряды боевых отрядов, лишь бы показать омеге — закон на островах чтут.
Сунься туда Ревис хоть сейчас, хоть через год, итог будет одинаковым: его уничтожат. Потерял. Отчетливо и с горечью, альфа признавал сам себе, что своего милого и любимого царапку он потерял.
Зашипев, так как согласен то он не был, резко встал в воде, выбрасывая из себя сконцентрированную сферу силы. Она не вышла за пределы овала ванной, но воду словно взорвала, расплескав во все стороны. Зарычав на правду своего положения, стремительно покинул опустошенную ванную практически до самого дна.
Слуги в комнате вжались в стены, не смея дышать. Злой Ревис внушал страх, причем очень и очень сильно. А что могло довести его до такого состояния они прекрасно знали: Вавьи Сио-ын. Сегодня Центр-дом, его управленческая часть, будет реветь от деятельности и взгляда вавэхдэ.
Пока вышедшего владыку территории обтирали, одевали и кормили, управитель Центр-дома получил сообщение: вавэхдэ гневается. Услыхав такое, управитель отправил слугу назад в покои, а сам скачками, обернувшись в зверя, понесся к абокай, дабы предупредить. После этого буквально двадцать минут и вся управляющая сторона Центр-дома была поставлена на боевую короткую лапу, готовую сорваться в «танец смерти» используя только слова и итоги проделанной работы.
Пока за стенами покоев шла деятельность «не дай-то Боги на голову пепла», Ревис принимал одежды из рук слуг, но одевался сам. У него не столь тяжелый в плане завязок наряд, чем у вавьи, да и не престало вавэхдэ украшаться. Да, конечно, ткани на его одежды берутся красивые, но легкие, движений не стесняют. В отличие от вавьи, вавэхдэ должен иметь возможность в любую минуту снять верхнюю часть одеяния и сразиться с пришедшим претендентом по его душу, как за право владения титулом. Соответствуя этому правилу, одежда отшивается иначе. Первым идет нательная туника без рукава. Это мягкая и ничем не украшенная, из тонкой ткани часть одежды. Достает длиной до копчика. Затем идут нательные штаны, удобно сшиты и благодаря усу, что заменяет резинку, являются также и нижним бельем. Удобный гульфик, не натирает между ног и у ягодиц, не преет и практически незаметны на теле. Подобные нательные штаны носят почти все жители островов, при этом длина штанин может быть, как у коротких шорт, так и заменять гетры. При этом штанины всегда прилегают к ноге, никогда не отшиваются свободными, как штаны-парусинки.
За нательными вещами одеваются штаны, чаще всего из кожи или меха. В зависимости от погоды. В жару, что занимает большую часть Островного поля, вавэхдэ может позволить себе более легкий вариант из ткани, только более темного цвета и никогда не оденет белое. Белый цвет на вавэхдэ — отказ от своего статуса воина. И такое одеть он будет иметь право только если у него молодой и сильный бекше, который получил боевой титул «дагжи» и едет подтвердить свои силы в Храм на остров Мудрецов. Ревис же сейчас одевал штаны из темной коричневой кожи, плотно прилегавшей к ногам. Обувался в высокие сапоги, с боевым протектором. Как и вавьи, он никогда не будет носить «домашние тапочки», только боевую обувь, укрывающую пальцы, защищающую стопу подошвой.
На тело поверх штанов и не заправляясь под ремень, одевается украшенная богатой вышивкой рубаха, на завязках сбоку. Как правило завязки справа, но могут быть и слева, если это вавэхдэ еще без вавьи. У Ревиса вавьи имеется, так что завязки справа. В данный момент рубаха серая, шелковистая, темно-красная вышивка, почти черная, имеются несколько камешков, которые пришиты как элементы рисунка, а также на завязках декоративные шарики, дабы украсить еще чуть-чуть.
Волосы собирают в колосок от макушки, вплетают в косу острые лезвия, потому что вавэхдэ всегда обязан быть готовым вступить в бой. Не обязательно ожидая удара, но одежда и символы готовности быть обязаны. Символами называют боевые клинья в волосах «кейх» — расписанные символами лезвия, имеющие плоский хвостовик, который является держателем самого клинка, оплетаемые особым образом локонами волос.
Когда готова прическа, одето тело, ему на плечи накидывают ханта: приближенны вариант плаща, без застежек, с подвижными наплечниками, от которых на спину идет большой отрез ткани, достающий до пятки. Из-под наплечников с боков имеются два отреза ткани, которые прикрывают руки. Если смотреть со спины, то очень похоже на накидку мушкетеров, но лишь похоже, не являясь таковой на самом деле. Спереди эта «накидка» раздельная: по лоскуту ткани, как шарф, правда до колена, расписанные шитьем и краской, украшенные темными драгоценными камнями или металлом. Наплечники всегда металлические и они удерживаются на теле, не давая перетянуть назад все изделие большому лоскуту ткани. Кстати, этот лоскут, как и на руках, тоже расшит, но менее вычурно, чем прилегающие к груди.
Голова, шея, руки и пояс — никогда ничем не украшаются, не одевается оружие и остаются чистыми даже от нанесения символов на кожу, как делается на теле вавьи. Если поставить их рядом, то вавьи как украшенная драгоценностями потрясающая куколка, а вавэхдэ темный и невзрачный холоп. Вот только не сведущий в символике, упустит то, с каким величием на плечах менее «украшенного» человека лежит ханта.
Ревис, одетый и обутый, приняв на плечи ханта, вышел из покоев насытив тело пищей, но голодный до «кузькину мать им так в дышло!» Накрутив себя, без настроения проснувшись, да и вообще почти не спав, альфа островов был готов сожрать всех, кто хоть как-то провинился. И не дай-то Кошачьи Боги, если виновные действительно найдутся!
Он вышел из покоев в длинный коридор, как волна, собирая камешки; абокай, дагжи приближенные к его персоне, управитель и пара слуг, стремительно образовывали свиту. Абокай был готов сообщать о делах насущных за пределами Центр-дома; управитель был готов отчитаться о делах внутри дома и особенно в цветнике; дагжи шли как вес и громоотводы, ведь Ревиса иногда надо и останавливать от вспышек гнева; слуги семенили позади, являясь частью служения валеба, находясь с ним рядом для обслуги, быстрого решения мелких бытовых вопросов и даже передачи сообщений — и все они, как один, в данную секунду молчали. Ревис был не в духе, а дураков тут отродясь не водилось; прекрасно понимают причину такого настроения и знают имя виновника.
— Дома молчат? — задал вопрос вавэхдэ.
— Торгайм и Фрунфер согласны, прислали своих слуг, дабы удостовериться.
— Значит откажутся. Тц. — Цыкнул языком Ревис, прекрасно понимая, что сейчас он не будет сам на себя похож. Слишком ему муторно в данную минуту.
— Я бы так не сказал. — Абокай Вехель покачал головой. — Одно дело мирное время и тишь да гладь в доме, а другое дело, вот так, когда удар нанесен противником, которому ты сдачи дать не можешь. Вавэхдэ, они сейчас еще более пристально будут следить за тобой, с большим азартом. Ты ведь понимаешь, им нужен умный вавэхдэ, а не агрессивный мальчишка, получивший по усам от понравившегося котика.
Ответа не последовало. Друг и соратник был прав, как никто другой. Растревоженный уходом добычи альфа, он неадекватен, он творит постыдные вещи или перестает держать себя в руках. А разве нужен острову кот, который будет представлять их интересы в любом боевом вопросе, который не способен собраться и руководить? Истеричек и самодуров не любят, посему будут тщательно взвешивать все, что сейчас будет делать вавэхдэ Ревис Улиму.
— Вавэхдэ, разрешите сообщить? — послышался голос управителя.
— Разрешаю. — Кивнул головой Ревис, сворачивая в сторону выхода в сад, откуда через здание приема приближенных гостей еще один малый сад и коридор ведущий к отделению территориальных зданий совета.
— Не далее, как вчера, ваш наложник Каон-ши разродился.
Ревис застыл на месте. Первенец.
— Жив? — спросил альфа.
— Да, вавэхдэ. Мы сделали все, дабы ни родитель, ни дитя во время родов не пострадали. А также сейчас покои вашего сына охраняются так, как никогда прежде.
Увы, это первый ребенок, который родился живым и не умер в течение суток после рождения. Еще три дня и опасаться за его ранний срок рождения не придется.
— Еще нельзя, так? — спросил Ревис глядя в сторону своего пути.
— Увы, нет. Каон-ши волнуется, бьет всех, кто чуть резче плечом поведет.
— Успокой его. Я не желаю истерики от него. И донеси до его головы — даже наследник моей крови не сделает его вавьи. У нас он имеется. — Ревис чуть повернул голову и его брошенный боком косой взгляд заставил управителя покрыться липкими лапками страха. — Я не заключу с ним брачную пару. Это, равно как и до его семейки, ты, как управитель, обязан повторно донести. Понял меня?
— Как вам будет угодно, вавэхдэ. — Разрешите исполнить вашу волю?
— Иди. И следите за ребенком. Если и его уничтожат, я вас всех на части порву. Больше не предупреждаю — ты будешь первым в линии кровавой жатвы. — И сдвинулся с места стремительным шагом, оставляя за спиной голову склонившего управителя.
Кот в нем вжался в свое ложе, подрагивая от мощи, которую выдал альфа. Управитель, все также с дома «дагжи Ревиса со-Улиму», здесь и сейчас мог доживать свои последние денечки. Все предыдущие котята погибли. Одни еще в утробе, другие родившись, а третьи задавлены не способным разродиться родителем. Родитель погиб также. Казалось, что сами Боги не желают давать вавэхдэ наследие ни от кого, кроме вавьи. Его дитя, что погибло из-за нападения, могло родиться сильным, очень сильным котом. И как бекше, даже будь он не альфой, и распорядись так Боги, являясь одним единственным сыном, не посрамил бы отца и родителя. Увы, малыша не вернуть, а родитель его за это еще больше ненавидит самца, что не справился со своей задачей.
Управитель стоял, склонив голову ровно до того момента, пока вавэхдэ не отошел со своей свитой на расстояние трех длин своей звериной ипостаси, после чего сорвавшись на бег, перекинувшись в зверя. Каон-ши — в зависимости от того, выживет ли его малыш или нет, получит титул главного наложника, но супругом и даже просто парой вавэхдэ никогда не станет. Симпатичен, статен, сильный у него зверь, но не интересен боевому альфе, который ведет охоту на боевую омегу. Тем более своего вида. И управитель должен это донести до разума молодого ши, иначе быть беде. На голову этого самого молодого ши, ну и отголосками на голову управителя. Они итак провинился во многих вещах, посему теперь шагает по раскаленным углям босиком и без шанса найти край, дабы выбраться. Если оба приближенных абокай, Вехель и Камаль, а также разис Чайсель-яс, действовать открыто на территории Центр-дома права не имеют, у них не то звание, то вот управитель мог и был обязан населить все кубометры охраной, после первого же подозрения на отравление наложника, беременного от вавэхдэ. Но не сделал этого! Только чудо спасло его, только чудо.
Скачками пронесшись до дома, где сейчас отдыхает ши, управитель чуть не был наколот на выставленные вперед пики боевых шестов. Резко извернувшись, взмрявкнул, причем обиженно и пристыженно, отскочил на пару метров в сторону и перетек, меняя ипостась. Переведя дух, осмотрел среагировавших воинов на посту, прижал руку к животу. Чуть было не лишили шкуры, охламоны!
Покосившись на остроконечные части шестов, покачал головой. Выдохнув, успокоившись, прикрывая глаза, затем открыв их направился в сторону входа. Воины не сделали попытки атаковать. Они признали его еще на подходе, но приказ останавливать любого неадекватного, да еще и в звериной ипостаси, был выдан им самим вавэхдэ. Второго ши задрал вот такой слуга, который пробежал в образе зверя. Посему атака даже на управителя имеет оправдание и обижаться, а тем более негодовать не стоит, они ведь и поддать для воспитания могут. Да с превеликим удовольствием!
Пройдя внутрь, уже не превышая шаг, не спеша, управитель добрался до покоев с не очень-то и отдыхающим Каон-ши. Тот, гремя чем-то, рыча и шипя, терроризировал слуг. Звуки были слышны далеко по коридору, да еще и на первом этаже. Управитель увидел плачущих слуг, с разбитыми лицами, которых обрабатывали лекаря.
— И что тут такое? — спросил управитель, впрочем, не повышая голоса — выучка Сио-смерть.
— Ох, управитель, — покачал головой лекарь, — ши совсем не ведает что творит. Себя возомнил, чуть ли не самим вавьи! — аккуратно смазывая ранку на щеке у самого глаза, иногда дул на больное место. — Смотри, какого красивого мальчика попытался без глаз оставить! Если бы не отодрали, бедный ребенок. — Лекарь повернул голову в сторону управителя, показывая весь ущерб.
Если честно, то управитель вздрогнул. Вавьи Сио-ын никогда не издевался над слугами. Да, он очень страшный, очень опасный и неуравновешенный, но тому вина лежит на альфе, вот только физически ни единого раза омега и пальцем не тронул ни одного слугу. Он их убивал, он их бил, он их вышвыривал в окно, но все время используя энергетические захваты. Здесь же, попытка имитации «Сио-смерть» не имея никакой силы, дабы сравняться с ним по уровню. Это была атака истерички! Если первый глаз, что был виден управителю сразу, остался целым, лишь царапины на скуле рядом с ним, то второй получил в трех местах рассечение веко, брови, части лба. Лекарь уже склеил рану, но отек только нарастал, делая ее очень и очень страшной. Управитель знал этого слугу, и он на личико очень хорошенький, а сейчас его изуродовали. Шрамы останутся, потому как нанесены подло. Глянув внутрь, вглубь кокона, заметил затенение, как если бы атаковали и зверя его. Сио никогда настолько подло не бил, он делал все открыто и яростно. Кто мог защититься — защищались, а кто нет, либо гибли, либо их быстро убирали от греха подальше.
Послышался крик, визг и звуки битого стекла. Управитель покачал головой, похлопал по плечу лекаря, осторожно погладил по голове, послав ему таку сил, дабы подбодрить, после чего превратился в грозовую тучу.
— Дагжи! — прорычал он и пошел на второй этаж.
За ним строем вышли пять воинов, наученные усмирять бушующих наложников. До дверей спальни истерящего кота, который расшвырял все, что было под рукой, управитель дошел, не слушая вопли. Он был зол, очень. Если этот идиот не поймет своего положения, то будет катастрофа!
Завернув в двери, он замер, наблюдая за тем, как ши хлещет по щекам избитого им слугу. Кивнув головой, спокойно наблюдал за тем, как от бедного паренька отодрали невменяемого рождающего, оттащив в сторону. Тот, шипя и рыча от ярости, дергался в их руках. Управитель, знающий Каон-ши, внимательно осмотрел его не приближаясь, затем обвел спальню глазами.
— Дагжи, обыскать комнату. Всех, кто приносил еду, питье, менял белье и вообще находился в этих покоях со вчерашнего вечера — найти и оплести щитами. — Приказал управитель, видя, как бьется в истерике ши, не способный удержать свое тело от спазмов и бешенства. — Лекаря!
Буквально через несколько минут под нос обездвиженному руками Каон-ши сунули резкую пахучую смесь. Ши вдохнул ее и на мгновение замер, чего хватило с лихвой для усыпляющего направляющего удара в голову, ровно в ту часть мозга, которая отвечает за сон. Атака была медицинской, не несла вреда, не нарушила никакого энергетического потока, посему было вскинувшийся зверь, тут же расслабился и лег дожидаться, когда его человек очнется. Каон-ши, очень аккуратно и осторожно был поднят на руки, перенесен в другую комнату, а вокруг него встала пятерка воинов, поднявшая щиты. У дверей встало еще два воина.
Управитель стрельнул глазами по дагжи и старший отчитался:
— Котенок в полном порядке. Как только началась истерика, нянь и стражи отошли в дальние спальни, заперлись с боевым отрядом. К ним никто не пытался проникнуть, ничего подозрительного не происходит вокруг, а котенок здоров и мирно спит.
— Следите мне. — Рыкнул управитель и вышел из спальни, которую с тщательности натасканной поисковой собаки, обыскивали.
И этот обыск, он не такой, когда тряпки летают и по полу вещи разбросаны. Нет, этот обыск подразумевает аккуратно, слой за слоем снимать с мест вещи, предварительно осматривая их, почти обнюхивая.
— Управитель! — раздался зовущий голос и названный вернулся в спальню.
— Да? Что-то нашли?
— Вот эта трава, — альфа-дагжи рыкнул и вытянул руку вперед, — я не лекарь, но рядом с ней хочется крови.
— Брось немедленно! — побледнел управитель. — Живо окна распахните! А ты на улицу! Трое, блокируйте его!
Моментально приказы были исполнены, а державший в руках ядовитую траву «бешенку» дагжи был оплетен щитами и выведен на улицу. Лекарь прибежал, осмотрел пучок не касаясь его, покачав головой послал за противоядием для Каон-ши, а также раствор соли с содой. Этим раствором придется обработать все покои, а саму траву в ней замочить. Причем таскать ее до какого-либо помещения нельзя — он натворит дел.
— Значит атака. — Усмехнулся управитель. — Вчера ты пучки назначал?
— Я, управитель. — Кивнул головой старичок. — Вот как роды прошли, котеночка родителю дали, так и назначил.
— Покажи, что было. — Жестом потребовал управитель, вытянув руку.
Старик лекарь обижаться не стал, потому, как только что была атака на ши. Ведь он, не помоги ему в течение пары часов, а просто спеленай как буйствующего, умер бы от кровоизлияния в мозг. Сейчас лекаря дадут подышать травку «трезвенка», почистят его каналы энергетические, которые перепутал ядовитый запах «бешенки», тем самым вызывая волну бешенства. Если не помочь, то человек впадет в состояние близкое к белой ярости, но в ней не участвует его зверь и не ощущает, что помощь ему нужна, а когда почувствует, то уже поздно будет. Сейчас Каон-ши может быть благодарным вавэхдэ, который послал сказать неприятные слова управителя.
Лекарь передал ему слепок своей памяти со вчерашнего дня, а также за день до него, и до сего момента. Что делал, как делал и в кругу кого делал. Управитель головой кивнул, но глазами скосил идти к дагжи, которые прибыли. Лекарь без слов подчинился. Пучки трав вяжет он, а как ему попалась эта опасная трава, особым образом пропаренная и высушенная, надлежит разбираться.
Управитель вышел, взял из рук лекаря траву «трезвенка», прижал к носу. Широко вдохнув, прояснил свое собственное сознание. Жаль, что «бешенка» обладает очень тонким ароматом, сразу ее так и не распознать, а вкупе с остальными травами, да всем спектром благовоний, что делаются для только что разродившегося… Хвала Богам, они успели!
Он улыбался. Нагоняя дрожь на знающих его силы котов, и заставляя других думать о себе, как о молодом котике, который впервые в таком далеком путешествии. О, знали бы они, что этот котик несколько лет назад. Будучи совсем мальчишкой, без корабля смог добраться до больших проливов, а оттуда до Акрепсе, пусть и на попутном корабле, попридержали бы свои мысли «домашний котик». Да, Сио котик, только закаленный борьбой с тем, кого до глубины, до кончика хвоста своего зверя врагом считает. И сражался своими силами с его непомерной гордыней, тщеславием, эгоизмом и тупой непробиваемостью.
Сейчас Сио выдохнул. И с каждой милей он выдыхает все более свободно, все более легко. Власть над ним закончилась. И с трепетом, с волнением, Сио-ын начинал это осознавать. Удрал. Осознавая, что по законам островов, он, вавьи Сио-ын имеет полное право игнорировать призывы вавэхдэ к возвращению в Дом-город, даже мурлыкать начал от довольства. И светился счастьем всю оставшуюся дорогу.
Честно? Дагжи от Ревиса, которых натренировал и закалил сам вавьи, улыбка и мурлыканье Сио вгоняли в дрожь, заставляя постоянно быть готовыми к атаке. Они, привыкши к бесконечным атакам, оголенным зубам и когтям, были совершенно не готовы поверить, что вавьи способен быть обычной омегой. Что он умеет улыбаться, а не выводить оскал или ядовитую улыбку, сулящую неприятности. Что он умеет мурлыкать, просто стоя и глядя на воду. Сио-ын научил себя уважать, опасаться и рядом с собой быть предельно собранными. И к вот такому вавьи они были просто не готовы, не могли поверить, что через пару мгновений он не атакует их со всей мощи своих сил.
Сио было далеко до их дум, он наслаждался первым ощущением свободы. Его не интересовал никто другой, потому что все нутро пело и плясало: свобода. Да Ревис даже завернуть корабли не имеет право, так как Сио-ын официально отбыл на свою территорию, как махаг. Это оскорбление и неуважение правящего кота, под чьей лапой находится суша. Любой валеба, имеющий территорию, по законам Островного поля имеет право вернуться на свою землю, даже если шло боевое сражение, и он проиграл. Другое дело с кем в сопровождении он будет, но не факт. В плен берут крайне редко и в большей степени оплетая нитями победителя, которые опутывают зверя, не способного сопротивляться этому знанию: повержен, под лапой и обязан подчиниться. Именно поэтому в энергетических войнах нет ни умерших, ни пленных, ни заложников в виде самих проигравших, их командиров или их семей. Во-первых, это низко. Во-вторых — зверь, когда его побеждают, встает по иерархии на свое место и больше не поднимает головы, созывая армию против выигравшего воина, а также не начинает партизанскую деятельность или вредительство. Зверь не даст человеку баловаться, только если не будет подобной обиды, как между Ревисом и Сио.
По сути, энергетическая война, как игра в песочнице, без смертей, без вдов и сирот. А разве в животном мире, особи одного вида всегда за территорию стремятся сначала убить противника? Или согнать с насиженного места с минимумом травм для себя самого? Это, если другого выхода нет, или за потомство свое сражаются, вот тогда да, кровь и кишки на всю округу летят. Вот так и деямерриты, сначала померки силой, доказать кто главнее, поставить под лапу, а затем, если уж выхода другого нету, или нарушение какое есть, где не подразумевается оставлять в живых, происходит самая кровопролитная мясорубка. И она, если сравнить ту же Вторую мировую, гораздо страшнее, хоть и длится пару часов. В бою не на жизнь, а насмерть, страшнее рассвирепевшего деямеррита нет никого, даже авиаудары и их последствия с ошметками тел — детские игры в песочнице.
Вот такую войну способен устроить вавьи, если вавэхдэ только сунется на Крылатые острова. И вариант с энергетической войной, дабы поставить Ревиса на его место, под чью-то лапу не прокатит. Подобное оскорбление махаг, да еще и омеге, что несет титул вавьи и остается свободным, нанесенное титулованным альфой, смыть можно только кровью, так как по закону нет кота сильнее. Они физически имеются, но вот законом «поставить под лапу» невозможно, а вавьи слабее вавэхдэ, раз он так легко смог войти в круг и вплести силы с силами Сио-ын, на глазах у мудрецов. Поэтому война будет только на истребление.
И зная эти обстоятельства, Сио-ын здесь и сейчас мурлыкал от радости и облегчения. Удавка снята, он волен делать что хочет на территории Крылатых островов, а сами территории постепенно расширяются. Не все соседи хотят войти в состав островов вавэхдэ, есть и те, кто поглядывает на вавьи. И такое разделение вскоре перекроит официальные границы, выделяя на Островном поле две ведущие части: вавэхдэ и вавьи. И чем больше будет территория вавьи, тем меньше шансов у вавэхдэ, что омега вернется в Дом-город.
Она осмотрела пространство перед собой. Под ее ногами была планета. Стоять здесь, в этой части парящего корабля, волновало оболочку, тогда как разум лишь отмечал холодными маяками маркера действительности. Деямерра. За столько попыток изучить этот сгусток энергии, они раз за разом теряют драгоценные образцы, вызывая возмущение в энергетическом диапазоне. Ее прислали сюда почти сразу, как стало известно, что на Кешерре поднялось восстание. Вот только войти в этот сладкий на энергию карман с привычного горлышка не удалось. Самого горлышка больше не было.
Она, это высшая, по меркам своей расы кетвинцев, Архария Са´мон, самая сильная из высших, что стоят под дланью старшего. Их старший, самый сильный из имеющихся старших в расе кетвинцев. Архария, если переводить счет на военные звания, является маршалом, а старший — главнокомандующий, как президент.
Старшие, они бессмертны. И не потому что имеют Грааль бессмертия, а потому что сами себе его создали. В очень-очень дремучие времена, когда еще и зачатков расы не наблюдалось в величии и силе, а было лишь стремление к могуществу, получили самый мощный ключ к бессмертию. Клон-ключ. Это не просто клонированное тело, а оболочка способная воспринимать сигнал от разума кетвинца и становиться его телом. Отныне старшие, коих на самом деле всего пара десятков во всей известной вселенной, являются бессмертными существами, которые перекроили пространство так, как им хочется. В территориальном положении, конечно же, а не в материальной составляющей. Этого, к сожалению, али к счастью, они еще не умеют.
На картах вселенной в расположениях галактик, некоторые расы даже не догадываются, что проживают не территории интересов кетвинцев, и их не трогают только потому, что они не способны хоть как-то противостоять тому, чего даже не видят. Если раса проявляет интерес к какой-либо галактике, то в ней самой, кроме физических расположений космических тел, начинается движение, которое закончится только тогда, когда этого захочет старший, который заинтересовался этим местом. К великому сожалению галактики, где имеется разумная жизнь, отбиться от внимания старшего не получится, потому что он имеет в своем распоряжении, при пересчете на массу, просто неисчерпаемые запасы как техники, так и биомассы войск. Не людей, не отдельных воинов, а именно биомасса. Для старших, кто давно уже растерял простые моральные качества и живет только для себя, противовесом в любом конфликте интересов являться может только другой старший. Все остальные — биомасса. Даже высшие, которых старший клепает из этой биомассы, всего лишь погонщики, дабы биомасса шла в нужном направлении.
По какой причине старший, что интересуется Деямеррой, просто не придет и не поработит ее? Первая причина и она же единственная: привлечение ненужного внимания гораздо большего числа старших. Вот и все. Он просто делает все тихо и аккуратно, дабы не привлекать внимание, дабы самому найти бесконечный источник энергии. Энергия, которую можно использовать для глобальных проектов, куда эта энергия подходит так, словно мать родная.
Итак, кетвинцы, кто они по сути своей? Это высокотехнологичная раса, которая давно перестала зависеть от планет. В большинстве своем это скитальцы, которые бороздят просторы космоса, перелетают от галактики к галактике, выискивая интересные места. У каждого старшего имеется когорта высших. Они также бессмертны, как и старшие, только их клон-карту контролирует старший, тогда как его клон-карту контролирует только он сам. Что такое клон-карта? Это сигнал запроса на переселение из оболочки в оболочку, которую создает механизм клонирования, при этом все запросы строго контролируемы, и только старшего никто и никогда отследить не в силах. Если отследят, то другие старшие просто уничтожат такого неуча. Выживает сильнейший, так что умение прятаться у кетвинцев в крови!
Как работает на практике? Вот, например, Архария Са´мон, высшая, одна из «Са», что есть «маршал», здесь и сейчас находится не в своём родном теле, а в клон-карте. Это тело, из плоти и крови, но в голове такого тела располагается система переноса сознания, и она не механическая, а выращенная биологически. Если убить ее оболочку, то ключ-карта, та самая система в теле, пошлет запрос в общую базу старшего, а он решит — да или нет. Соответственно от решения старшего зависит перенос сознания и памяти Архарии Са´мон в новое клонированное тело. Даже то, что она высшая и имеет право на наличие от десятка и до тысячи клон-карт, активированных и не активированных, прыгая между ними как между файлами компьютера по клику мышки, не отменяет того факта, что старший знает обо всех ее передвижениях и их причинах.
Под руками у высших всегда имеются придатки. Это тоже кетвинцы, тоже могут иметь клон-карту, и тоже могут быть бессмертными, если высший того хочет. На более понятном языке придатки, это помощники руководителя, начальники отделов, бригадиры. При этом придатки никогда не видели в глаза ни один клон-карту старшего. Его видит только высший, при личной встрече.
Большая часть расы, которая населяет корабли, это рабы. Да, кетвинцы называют рабами всю оставшуюся часть расы, потому как они работают и беспрекословно подчиняются придаткам и высшим. И рабы не имеют никакого права на клон-карту, только если придаток объяснит, чем ценен данный раб перед самим высшим, только тогда раб может получить право на перенос сознания в новую оболочку ничем не отличающуюся от прежнего, родного тела. При этом такое тело выращивают абсолютно здоровым, а если были какие-либо врождённые недостатки, горб там или шестой палец, то они убираются. Стоит ли говорить, что в расе кетвинцев служение придаткам почетно, желанно и для этого делается все, вплоть до убийства. Ведь если ты хороший раб, то придаток может сделать так, что ты получишь клон-карту, абсолютно здоровую, которая по своим свойствам тела способна прожить больше сотни лет!
Итак, кетвинцы, раса прожорливая, любящая энергию, потому как много ее не бывает по определению, наткнулась на странные сгустки туманности. Причем эти сгустки проявились не так дано, даже внезапно. Просто большой такой сгусток газового тумана, неизвестной структуры и свойств объявился на территории одного из высших. Все посланные ранее аппараты внутрь его слоя пропадали бесследно или тут же уничтожались. Меньше чем за сотню лет туман создал форму шара, где начали формироваться два отверстия. Одно большое, второе более маленькое. Примерно за тридцать лет большое отверстие погрузилось внутрь тумана, как если бы кто-то надавил пальцем. Когда мембрана была прорвана, кетвинцы нашли внутри область, которая превышала, по логике, внешнюю часть. То есть шар снаружи был гораздо меньше, чем его пространство внутри. По размерам данный шар снаружи равнялся трем солнцам Земли, а внутри разместил ровно три звездные системы, что шли цепочкой друг за другом с приличным запасом пространства до стенок туманности. При этом сами стенки внутри имели дополнительную энергетическую структуру, напоминающую сеть, которая имела в местах переплетения нитей округлые точки, которые казались звездами, а пути нитей были заметны, если приблизиться к туману на расстояние диаметра солнца. При этом сеть неравномерная, ячейки разного размера, имеют то три, то четыре или пять-шесть стыков, создавая созвездия. Вот только это не звезды, это защитная система, которая посылает разряды и импульсы по туманности, делая ту непроходимой. Вход же сюда образован между разрывом десятка нитей, но при этом размеры входа в середине коридора сужаются до такой степени, что матка кораблей кетвинцев пройдет с огромным трудом и рискуя сдвинуть с места туман. А как ученые изучили его, подобные объятия уничтожат корабль, игнорируя щиты.
Если честно, то это место огромная аномалия, и в тот момент, когда была найдена, они знать не знали, что это такое. Сунулись, осмотрелись и им понравилось то, что они увидели. Чистая энергия, особая, не такая, какой обладают простые звезды, причем всех спектров, даже черные, а иной, живой что ли.
Архария Са´мон сейчас знает, что это место, ни что иное, как пробой в соседнюю вселенную. Причем этот пробой природного свойства. Как если бы вселенные соприкоснулись и потерли свои стенки. А ведь старшие всегда искали возможность такого соседства, и тут такая удача: природная щелочка в другую вселенную! Кто не воспользуется? Вот они и воспользовались, да засели тут на некоторое время. Первая планета, которую обнаружили у ближайшей звезды, которой дали стандартное название с нумерацией, удивила. Она была обитаема. Причем не просто каким-то там народцем, а имела развитый мир, но не летающий в космос. Но не это было важным — все жители этого мира могли обернуться в зверя, целиком и полностью состоящего из энергии.
Когда Фр´райста на орбите звезды Оот была открыта и получила название данное ей местными жителями, Архария еще не существовала. Из хроник она знает, что первая планета оборотней имела самок и самцов, разделялась на хищников и травоядных, наземных, водных и воздушных существ. Кетвинцы же видели не уникальность мира, а его исключительный яркий диапазон энергетического потенциала. Причем не сама планета была таковой, а ее жители. Не обладая моральными качествами и не имея сострадания, на тот момент, да и ныне, самоуверенная раса кетвинцев грубо и нагло вторглась в этот мир, начала «качать» энергию, делая из жителей батарейки. Вот только подобная тактика осушила мир буквально за пару столетий. Благо была вторая планета годная для жизни и на ней не проживала никакая коренная раса. Будь там она и эффект «батарейка» присутствовал, то захватчики бросили бы разоренный мир с остатками жителей, перейдя на соседку. Только там не было никого, кто мог бы заменить найденных энергетических оборотней. Поэтому кетвинцы собрали остатки народа, замученного и порабощенного, при этом линейку воздушных, водных и травоядных варварское обращение поработителей просто истребило, оставляя кошачий вид, как самых живучих, медвежью линию, волчью и выживших бычьих, да и отправили в новый мир. При этом дали им технологии, дабы развивались и росли, потому как без медицины загнулась бы горстка расы райстов, коими и были коренные жители Фр´райста. И, если кому интересно, то название планеты переводится на кетвинский, как «Земля райстов» — Фр, это земля.
Оставили в покое это место, не просто потому что совесть взыграла, а потому что два старших схлестнулись за право обладания подобной жемчужиной. Пока кетвинцы воевали, пока выясняли старшие, кто имеет более внушительный авторитет, раса райстов развивалась. Ударными темпами, да так, что буквально за пару десятилетий подняли в космос свои корабли, добрались до третьей звезды и ее стремительно развивающейся планеты, которую словно кто-то активировал в ускорении терраформирования. Как потом стало известно, новая раса кешерров задумала от поработителей избавиться. Сначала маяки уничтожив, затем остатки конвоиров, а затем словно выстрелив в небо, место простого прыжка с места. Технологическое развитие скакнуло за пару десятилетий так, как будто миновала пара столетий интенсивного развития. И кто помогал им, до сих пор неизвестно, так как вмешательства как такового и не просматривается. Никаких маяков, что укажут на иную столь развитую цивилизацию не найдено. Одним словом — аномалия. Везде и во всем идет аномальное течение, аномальное сопротивление и аномально быстрое развитие расы. Вот оно, отличие другой вселенной — стоило только надавить и тут же отрастили зубы и когти те, кого фактически уничтожили.
Кешерра, пока прибыли кетвинцы возглавляемые Архарией, получила фору в пару столетий. Это ж вам не так просто добраться из одной части вселенной в другую, и при этом не поднять на ноги всех старших! В общем Архария сделала все тихо, и была неприятно удивлена: кешерры, они же бывшие райсты, дали отпор. Причем не просто там парой кораблей, а массированно. Это была Первая открытая война.
Архария Са´мон требовала приструнить зарвавшихся рабов, которым ее раса дала технологии, напрочь отметая тот факт, что именно ее раса уничтожила их родной мир; посылала вперед боевые отряды и корабли, не желая сдаваться. Упорство и силы, с которыми дрались за свой мир кешерры, вызывали уважение, но приказ старшего был неоднозначен: на колени! Но кешерры, эти звери, они стали сильнее. По записям, которые получила Архария, зверинец, даже простая белка, раз в десять была сильнее, чем выдавали отчетные таблицы. Откуда у них столько сил, как они так успели за такой короткий промежуток времени стать сильнее раз в десять, научно объяснить было невозможно без тщательного изучения. Что еще добавляло сумятицы, так это их умение оперировать энергией, коей ранее они не могли управлять в таких объемах. Один кешерр масти «горный медведь» мог выставлять щит на корабль класса «линкор», его внешнюю оболочку и в течение двадцати минут не получать урона от массированной бомбардировки из пушек среднего крейсера! Это было невероятно.
В общем, ту войну они проиграли. Архария Са´мон была на корабле-матке, когда кешерры сделали отчаянную попытку, которая дала им очко в пользу выигрыша: все корабли, что оставались у них, пошли в самоубийственную атаку не матки, что вальяжно входила в их пространство через горлышко, а в стенки самого горлышка, тем самым активизируя их и заставляя сжиматься. В тот раз корабль сдавило стенками, уничтожив. Архария была возвращена к старшему и все подробно рассказала.
Миновали тысячелетия, но старший Архарии Са´мон не оставил без внимания шарик из неизвестного и не поддающегося изучению газа, где постепенно продавливалось второе отверстие, более мелкое, но идущее менее быстро, чем первое. Когда мембрану прорвало, был отправлен разведчик. Каково же было удивление Архарии, а вместе с ней и старшего, когда вместо трех звезд, они увидели огромную область и тысячи звезд, на них десятки миров, развитие и галактическую деятельность. При этом той энергии, которую они искали, тут не было. Кетвинцы, которые считали себя самой развитой расой, самой сильной и умной, вдруг стали как дети малые, потому как здешнее развитие ушло далеко вперед. Им не нужно было летать на кораблях, хотя они имелись, а между мирами стояли рамки переходов. И этот мир краем упирался в область газа, где, это стало известно гораздо позднее, были такие же пробои в иные вселенные.
Да, место, куда они попали, это Перепутье, которое объединяет вселенные, и иногда проявляется в виде облака, внутрь которого со временем продавливает коридор. В мире Перепутья имеется также и наличие областей, как карманы, что открываются и закрываются, где как раз и располагалось три звезды, из-за которых они, кетвинцы, зашли так далеко. В тот момент карманов было всего три, и найти свой труда не составило.
Архария Са´мон в тот день потеряла дар речи. Кешерра была безжизненна, а третья планета, которая на ее памяти являлась непригодной к жизни и обледенелой, в данный момент являлась единственным миром кармана, где существовала раса деямерритов, в честь названия мира; Деямерра сияла как бриллиант. Что стало еще большим рычагом жажды у кетвинцев, так это густой спектр энергии. Словно одна планета собрала в себе все три спектра, сплела его и выдала итог. Самый потрясающий итог того, что вообще могло получиться! Вот только с наскока или разбега этот мир взять не получилось. Если на Фр´райста и Кешерра было два пола, и несколько представительств зверинца, то Деямерра предстала исключительно кошачьим народом, одного пола, со способностью воспроизводства потомства примерно у 4/5 населения. При этом были среди них абсолютные воины, альфы, которые росли только для одного: защищать. Вот с ними воевать было бесполезно теми силами, какие имели кетвинцы на «земле».
Если в Первую открытую войну кетвинцам по щам надавали кешерры, то деямерриты в сравнении сил, могли лишь щелбан дать и «развитая» раса завалится замертво. Деямерриты могли за так просто уничтожить летящий корабль над своей головой, всего лишь послав в него энергетический шип или красную марь. Развитие управления потоком сил было колоссальным и вместо пугающего, стало страсть как привлекательным. Посему Са до сих пор кружит рядом, аккуратно покусывая, пробираясь змеей внутрь.
Архария Са´мон ненавидела эту планету, потому что она вынуждена не просто прийти и взять что понравилось, а изобретать велосипед с особыми свойствами. Особенно ее не порадовало то, что деямерриты, все поголовно, могут читать мысли кетвинцев! Пришлось в срочном порядке обзаводиться специальными приборами, дабы выводить шумы для затруднения считывания. При этом, кетвинцы вынуждены еще и от основного кармана Перепутья скрываться, так как для них они вообще неразумные детки, которые шалят на чужой территории. Если Перепутье встанет все, как единое войско, то тот же старший юшку под носом устанет подтирать. Отказаться же от сладкой и дармовой энергии не может, по причине жадности и привыкши ко вседозволенности, считая, что мир у его ног лежит и обязан крутиться как того хочет старший.
В общем, в данный момент уже три века кетвинцы плавно и аккуратно проникают в этот мир, по-тихому воруют одиночек, дабы изучить не только физическую оболочку, но и их энергетический поток, но так и не приблизились к мировому господству. Вот такие места, как Островное поле, с его своеобразным правлением, отказом от денег и непониманием ведения торговли с их помощью, оно ведь краеугольный камень всей Деямерры. Жестко они держатся за традиции и устои. На материках чуть-чуть полегче, но не так чтобы очень. Один Южный материк, самый маленький из всех, более податлив, но там ведь населения мало, да и силами они не такие, как на островах или Северном. И ведь приходится считаться с их второй сущностью — зверь честен в своих стремлениях, а меркантильная сторона выгоды его не интересует. И деямерриты зависят от влияния своего зверя. Не только на островах, где до сих пор города строят не выше третьего этажа, но и в более развитых материковых странах, что постепенно «модернизируются» и «развиваются» технически, население туго идет на контакт. Да что там! Чадящие заводы они просто с землей сравняли, мусор собрали, земельку засеяли семенами травки и саженцами деревьев! Останки заводов пустили на свое местное производство, таким образом высказав свое «фе!»
Пришлось кетвинцам показывать, как строить экологически чистое производство согласно «своему пришлому видению», но при этом обрубить финансовую махину корпораций. Этого деямерриты тоже не поняли. Как оказалось, они не любят на шкуре своей некачественные заменители натуральных материалов, а также не очень понимают, почему кот с деньгами, но слабый силой, имеет право руководить боевым альфой. Тут пришлось сдаться и пока отступить. Еще рано, еще не заполонили их головы удобными для кетвинцев понятиями. Главное, что деньги ввели, а там аппетиты все равно проявятся у слабых, захотят они управлять сильными, ну и до гражданских войн недалеко, терроризма и бунтов. Это ведь благодатная почва для кетвинцев, и Архария Са´мон подождет, она это умеет, равно как и любой высший и старший. Ожидание, не война, где решать надо быстро и порой действовать на свой страх и риск. В ожидании есть прелесть того, насколько хорошо все можно продумать, учтя все переменные, заметив все микроскопические кусочки и частички. «Перетерпеть и прокиснуть» — не в случае со старшими. Они на свете долго живут, научились и ждать, не прокисая, и воевать, не боясь рискнуть. Тем более, что, риски-то не у них под задницей, а если мир будет уничтожен, ничего, другой найдут.
Сейчас она стоит на прозрачном и сверхпрочном материале, который заменяет в кораблях стекло для иллюминаторов. Это место — обзорная площадка. Архария смотрит вниз, на острова. Под ней планета, облака и гладь проливов, что изрезали территорию четвертого материка, сделав его Полем островов. Красивые места, живописные бухты, пестрые зеленые массивы, пестрые скалистые вершины и несколько вулканических пустырей. Мечта для любителей пляжей, серфинга или просто отдуха. Некоторые острова большие, и на них располагаются от трех и до двадцати городов, имеются поля, лесные массивы и пешком не преодолеть за один дневной переход. Будь это мир, отданный Архарии, то морские пути были бы менее развиты, чем транспортные кольца телепортации. Это сэкономило бы время для доставки грузов, а также оставило проливы для рыбаков и прогулочных яхт.
Женщина стояла на «стекле», рассматривая то, что у нее под ногами и выражение ее лица можно было описать одним словом «ледяная», но в глазах блестело недовольство, посему вокруг дамы бурлила активная деятельность. Помимо нее, одетой во все черное, похожее на кожу, в области смотрового крыла корабля, трудились исключительно рабы в серой робе, а также парочка придатков в красных и оранжевых комбинезонах. Архария резко выделялась. На теле корсет, бюст поднят вверх, достаточно много кожи открыто на плечах, но на них же располагается длинный пиджак. Руки в перчатках. На бедрах штаны в облипочку, сапоги по колено, высокий протектор, каблук. Имеется кобура с оружием. Волосы у нее кротко стрижены, немного завиваются. Уши и шея чистые, никаких украшений. Они ей и не нужны, это ведь рабочая клон-карта.
Здесь пропуск ее лицо и допуск ДНК с голосовым подтверждением. Даже если с виду эта оболочка одета неудобно, из-за тех же каблуков, то попробуйте заставить ее сражаться и сразу возьмете не только слова, но и мысли свои назад. Клон-карта Архарии Са´мон боевая машина, усиленная, улучшенная, и способная драться одинаково хорошо, как босиком, так и на каблуках-шпильке, а отсутствие болевых рецепторов, помноженное на многолетний опыт «рестарта», делают это тело смертоносным даже с оторванными ногами. Она не боится умереть, не боится боли, лишена моральных и этических качеств, слово совесть забыла при рождении, а сострадание проявляет только по отношению к тем, кого надо использовать и этот «мотиватор» сможет подчинить. Мол, я жизнь сохраню из сострадания, а ты смотри, какая я хорошая, присягай на верность! Уж лживость и умение выкручиваться кетвинцами с молоком матери впитывается, и никогда не забывается.
Женщина усмехнулась. Под ее ногами остров, где размещается Дом-город. Нынешний вавэхдэ не дурак. Он с ходу вырезал из обоймы ее посыльных, а ведь за ум ни что не говорило. Он, с первого и последнего слова доносчиков, был ленивым, но вспыльчивым в определенных вопросах. Их война с отцом, которому приказал науськиваемый вавэхдэ послами пришлых, переросла в становление нового вавэхдэ. А затем этот идиот рыскал по всем углам в поисках сбежавшего от него супруга. С первого и второго взгляда, этот кот заботился только о члене своем, забывая о делах островов под своей лапой, как они любят говорить. Посему трудившиеся нужны коты вольготничали так, как хотели и как их учили друзья «с небес».
Архарии было все равно, что раньше случилось — сбежал супруг от дагжи Ревиса со-Улиму, или вавьи от вавэхдэ Ревиса Улиму, — ее интересует другое: когда начнется распря между ними. Территориальная. Разделяй и властвуй. Вот чего хочет Архария. Если вавэхдэ не терпит при себе советчиков со стороны кетвинцев, то его вавьи, он же не образованный дикаренок, который получил долгожданную свободу, вот точно с радостью руки распахнет, дабы ему помогли. А если сам не захочет, то вокруг него как раз удобные кетвинцам торговцы. Уж как им будет выгодно иметь вавьи под своим каблуком, посланные посланники уже прожужжали все уши.
— Са´мон, — тихо позвал один из придатков, — все как вы и приказали сделать, было сделано. На территории Крылатых островов достаточно посыльных, а в самых сильных домах они приветствуются как дорогие гости. Торговая палата готова сотрудничать.
— Этот вавьи должен есть с нашей руки. Если будет он, то и вавэхдэ никуда не денется. Здесь слишком вкусен тон энергии. Старший советовал обратить внимание именно на этот квадрант на планете.
Придаток лишь склонил голову. По всей Деямерре уже расставлены грибницы, которые на поверхности выполняют одну задачу, а изнутри, глубоко в землю, являются станциями для будущей заправки батареек. Способ дойки известен, только для этой расы надлежит иначе подготавливать оболочки, дабы не выкачивать досуха и тем самым не уничтожить последний мир с подобной яркой чистоты и качества энергии. Еще немного и Деямерриты понять ничего не смогут, как станут поставщиками. Причем безвозмездно.
Заулыбавшись, Архария Са´мон прошла по прозрачному кругу для наблюдения за внешним миром, прошла к капсуле, где ее клон-карта будет спать, а затем отправилась к себе домой, за миллиарды парсек отсюда. Сейчас у нее идет прием, на котором много высших, и не только принадлежащих общему старшему, но и другим старшим, более дружным с ним, или просто использующие друг друга менее агрессивно. Переместившись из одной части вселенной в другую, открыла глаза в колбе и вышла из нее. Сейчас на ней практически прозрачное кружевное платье в пол, идеальной фигуры тело и объемная прическа собранная в основном на затылке. Много украшений, босые стопы, и алчный взгляд.
Пройдя от терминального бокса, вошла в лифт и приняв из рук раба бокал с игристым вином, распрямила плечи, дождалась раскрытия створок дверей лифта, после чего плавно покинула кабину. Она оказалась на балконе, откуда прекрасно был виден огромный зал, где достаточно сидячих мест, фуршет-столов, огороженных растениями в кадках или колоннами удобных уголков для уединения; улыбнулась творившемуся веселью. Несколько рабов пользовали, кого-то из них наказывали за мнимые ошибки. Эти рабы принадлежат Архарии, посему даже умерев от рук разгулявшихся гостей, после приема будут возвращены в строй.
— Что-то долго вы сегодня. — Произнес мужчина, который подошел к ней сбоку, хозяйски положил руку на талию.
— Старший, мое почтение. — Не склоняя головы, дабы не привлекать внимание, она сделала глоток вина, все также глядя вниз, рассматривая действо и лица.
— Как наша жемчужина? — голос оставался сухим и властным, хоть руки и тело играли отведенную им роль.
— Еще в раковине. Уже слегка раскрывает свои створки, но тут же пугливо сжимает их сильнее.
— Хм, — рука спустилась на ягодицу и с силой сжала ее, при этом стопроцентно оставляя синяк на память. — Если ты не поторопишься, то мои противники продвинут на Совете Мысль о Совместном Использовании столь драгоценной точки с энергией Богов.
— Торопиться? Если вы желаете, то я могу хоть сейчас начать боевые действия. — Без тени раздражения или еще какой-либо эмоциональной краски, спросила она разрешение действовать.
— Нет. — Он шагнул к ней за спину, прижал к себе руками, сжал ее грудь, достаточно болезненно сдавил соски. — Не забывай, Архария Са´мон, ты уже один раз упустила право, следующий раз станешь придатком. — Он усмехнулся и шепнул на самое ухо. — Если вообще рабыней не сделаю, пуская по кругу, без права на смерть. Поняла меня?
— Да, старший, Ваша воля мне ясна, как-то, что я ваша собственность.
— Молодец девочка. Не забывай, на место Са´мон жаждут забраться как минимум двадцать девять высших. Ты не одна такая, умелая. — Он убрал руки и с силой шлепнул по ягодицам, после чего ушел.
Глаза женщины полыхали, но даже пикнуть она права не имела. Старший знает все, даже то, что сейчас она испытывала смесь чувств, хоть и проявляла их. За это ее и сделали «Са». Он, иногда, пользовал ее, причем так, что порой, и это становится закономерностью, ей приходится менять клон-карту. Его не интересует, что в прошлый раз данные о мире были, мягко говоря, неточные. И то, что ей не дали время для качественной разведки, его не волнует. Она собственность и была обязана сделать то, что он ей приказал. Из-за того, что тот раз вина была не ее, ей сохранили не только жизнь, но и ее чин. Сейчас же она исследует мир, плетет сеть, но старший торопит ее, потому что может упустить единоличное владение столь драгоценным миром. А если он упустит его, то самой виноватой будет она, Архария Са´мон, которой даже умереть будет невозможно. Ее сознание записывается на особую карту-донор и оттуда происходит связь с клон-картой. По сути она, вселяясь в тело клона, никогда не находится в нём целиком. Истинно ее сознание располагается в руках старшего, записанное на карту-донор и только он имеет право распоряжаться ее жизнью так, как хочет.
Осмотрев залу, сделала глоток из бокала. Сейчас закладка в виде советников для дел торговли даст свои плоды и вавэхдэ получит на голову не только войну с вавьи, но и территориальные раздоры с ним. Одни только сокрытия писем чего стоили. Посоветовав торговой палате Крылатых островов посылать приглашения открыто и без посредника в лице своего купца, тут же окупилось: письма до адресата не дошли. А это, по их правилам, нарушение. Да еще какое! Вавьи уже прибыл на острова и отказал вавэхдэ в праве быть на их территории. Осталось лишь подтолкнуть претендентов и начать обихаживать вавьи. Пара лет, и все будет идеально.
Да, старший дал ей задание и теперь торопит, только совет, который будет собран между старшими, он ведь не завтра-послезавтра, и не через год-другой, а не менее чем через три сотни лет! Так что времени, по сути, еще очень и очень много. Закладки по миру прокладывают тропки, а еще через некоторое время будет красиво и красочно оплетено население Южного. И пусть их мало, а в головы подрастающих заложить гораздо легче, чем взрослым.
Сейчас главным было вывести вавьи и вавэхдэ на тропу территориальной войны, а для этого надлежит угнетенному омеге получить ласку и тепло, после чего просто дать право самцу править бал. Как только омега будет покрыт, у него все мозги уйдут в сторону сохранения котенка, а значит самец сможет править от его имени. И их закон о том, что территории вавьи, что несет титул махаг, неприкосновенны и ни под кого встать не могут, только помощь принимая, играет на руку кетвинцам. Нужна война. Большая, разобщающая. И тогда крайне легко проникнуть, обдурить и оплести, а дальше тягай из населения того или иного самца, али детёнка, никто и не подумает на таких добрых и отзывчивых «братьев со звезд».
Выпив остатки из бокала, Архария Са´мон своеобразно завершила тост во имя победы, после чего плавно пошла к лестнице вниз. Надлежало и ей развлечься, не только же работать да мыслить!
Разис Чайсель-яс давно не был дома. Некоторое время назад, он узнал чисто случайно, была встреча с младшим из братьев. Не прямой брат по крови, дядин младший сын. Львель-ши, ставший наложником вавэхдэ, прислал записку, как только разис вернулся с границы, где заволновалась масса, начались попытки покусать вавэхдэ за хвост. До ляжек и тем более усов им далеко, но вот хвост куснули. Посему разис отправился, приструнил дебоширов, согнул и отходил хворостиной. Сейчас зализывают раны самолюбия и гордости.
Брат, Львель-ши, с дозволения вавэхдэ, принял гостем брата. Если честно, то Чайсель-яс растерялся, а когда ему сам вавэхдэ сообщил, что дозволяет и передал записку, лично и в руки, то даже как-то устыдился. Ведь он был воином, до мозга костей, а тонкости и тем более встречи с ши вавэхдэ, это ведь неправильно. Разис, по законам, на территорию домов ши, то есть наложников, входить права не имеет. И не потому, что скрывают их там, или религия не позволяет. Нет. Разис — второй сильнейший кот на островах. Если вавэхдэ умрет, любым образом кроме боя за титул, его место займет разис, и будет его занимать, пока наследник не вырастет и не подтвердит свое боевое звание и право воина на титул. Если же наследника еще не успели родить, и ни одного ши не оставалось беременным, разис будет занимать пост до тех пор, пока не придет и не заявит о себе претендент. Тот же вавэхдэ, только с одним отличием: он не имеет право защищать острова. Разис, без наследника вавэхдэ, просто живет в Центр-доме, как подселенец. Если прибывший кот с войском, в честном бою победит его, то он имеет право сохранить жизнь и пост боевого кота бывшего титулованного.
Так вот, причина по которой разис не имеет право появляться на территории домов ши — он сильный альфа. А, если, вот на минуточку, ши увидит в нем идеального самца? Это же по усам самому вавэхдэ настучат! Так что, дабы такого конфуза не случилось, разис порог домов ши не переступает. Да и из чистого соображения безопасности, ведь вавэхдэ и обидеться может, да на поединок вызвать. А там уж, такой как Ревис, кости-то все посчитает, и еще новые наделает, старые разломав.
Поэтому, когда САМ вавэхдэ передал записку и сообщил, что не против, Чайсель-яс сильно смутился. Пусть Львель-ши и его брат, но это ведь территория домов ши! Правда он пошел, так как это и своего рода проверка на вшивость: а сумеешь ли ты удержаться от соблазна?
Встреча была теплой, какой-то семейной, хотя без трапезы и не наедине. Все же, ши — это не просто в цветнике живущие красавцы, а те коты рождающие, которые постоянно ублажают альфу-вавэхдэ. И именно они здесь не просто для ласк, а конкретно для зачатия. Так как вавэхдэ не секс-террорист, а каждый день сношаться не в силах даже самый активный самец, то весь его цветник подобран так, чтобы не сливаться циклом между собой и не идти след в след. Если по головам, то рождающими у него пять ши, а самцами двое, которые как раз-таки предназначены только для ласк. Они греют постель вавэхдэ между циклами рождающих. Правда, когда вавэхдэ умудрился добраться до постели вавьи, даже несколько раз цикл у ши был пропущен, а ши-самцы оставлены до лучших времен или голодного года.
Встреча с Львель-ши встрепенулась тоской по дому. Да и сам Львель-ши сообщил ему тихонечко, что попросил вавэхдэ на несколько деньков съездить домой. А дабы не волновался вавэхдэ, о чем разис молча усмехнулся, прекрасно зная, что волнуется Ревис только о вавьи, ши сообщил, что Чайсель-яс его брат. Узнав это, владыка благосклонно кивнул головой, мол пиши записку, разрешение ему выдам. Записка нашла адресата, и вот они, разис Чайсель-яс, Львель-ши и несколько слуг, а также боевой отряд дагжи, хорошим ходом идут к острову, где родился и вырос второй сильный титулованный кот островов.
Да, дома он не был давно. Все письма, да волна от ватпэ. Эти звери, хоть боевые, хоть обычные, лучше всех представителей фауны во всем мире, обладают умением создавать и передавать отчет-дымку человеку. Даже летуны, птицы для посланий, самые сообразительные и живучие, даже они могут только дорогу запомнить и найти адресата. Ватпэ нет, это очень умный зверь, а если ему показать ауру человека, то он его найдет по импульс-сети, которую создает весь массив ватпэ, как прирученных, так и диких. И вот такие волны-вызовы передаются по этой сети, достигая адресата до семьи, но правда слова передать не могут, только образы, чувства, не смешивая чужие. Слепок-послание по сети ватпэ обволакивается силой самого зверя, на пути, не смешиваясь с другими слепками, как пакеты информации. Посему родители прекрасно знают, что сын жив-здоров, кушает хорошо и очень любит их. Так же и сын знает, что с ними все хорошо. Но это только слепок, это не голос, не общение глядя друг на друга. Его нельзя потрогать, ему нельзя ответить, как письмо без обратного адреса.
Пара часов и вдали стали заметны до боли знакомые верхушки холмов, пологие склоны, пара горных вершин в сизой дымке на отдалении. Родной остров, где располагается четыре города, два из которых близко друг к другу, а два других как вытянувшийся хвостик цепочки в сторону горы. Там, в честном труде, живет население, а менялы ведут торг и очень весело проводят свой день.
— Чайсель-яс, — раздался голос ши, который подошел к фальшборту, где коротал время разис, — давно ты не бывал дома. Родители тебе будут очень рады. — Он опустил глаза и улыбнулся своим мыслям. — Да, — повернул голову, словно только что вспомнил, — дядя выбрал себе пару.
— Всех благ ему. — Улыбнулся Чайсель-яс.
— Вот как приедет в гости, так и передашь. Сам. — Львель-ши хитро подмигнул.
— Ты сообщил, что приезжаешь, да?
— Конечно! Раз меня отпустил сам вавэхдэ, да под такой охраной, почему бы и не похвастать? — лукаво заулыбался кошак.
— Был бы ты еще покрыт, было бы чем хвастать. — Отрезал Чайсель-яс. — Ты бы еще заказал всем островам тебя со всеми почестями встретить, «вавьи». — И так посмотрел, что ши потупил глаза. — Дагжи! Щиты на полную! — команда и по кораблю пошла боевая волна, не спрашивая, что случилось и зачем в мирной воде так делать. — А ты, — ткнул пальцем в грудь брату, — еще хоть раз хвостом махнешь впереди воинов, что твою же текущую задницу охранять обязаны, сам разорву! Понял меня?! — прорычал разис, заставляя ши осознать, насколько он виноват.
Еще ничего не случилось, но ведь на ши вавэхдэ нападают. Не успел разродиться Каон-ши, как чуть было не умер! И вот этот дур-р-рак, которого под охраной отпустили домой, прогуляться, взял и просто так по островам разнес: я еду, кто на дурака?
— Иди вниз и носа оттуда не показывай, пока я тебя не позову! — свирепо прорычал Чайсель-яс.
Спорить или возмущаться ши права имеет только на территории своего дома, данного ему статусом наложника вавэхдэ. И то, с оглядкой на вавьи, а также управителя. В боевой же ситуации, которую он сам практически создал, разис имеет полное право не только указывать ему, но и головы лишить, если только на них нападут.
Что такого, кроме как глупость, сделал ши, когда сообщил семье о своем приезде? Рассекретил поездку, показал, что на разиса можно напасть и он уязвим, а также перед вавэхдэ подставил, как сопляка неразумного. Вдобавок к этому такое поведение можно расценить, если сложить весь путь вавэхдэ и постоянные попытки убийства вавьи и ши с наследниками, никак иначе, чем попытка саботировать Чайсель-яс на ошибку и потерю лица и доверия в глазах своего валеба. Соответственно тем самым лишить вавэхдэ такого боевого кота, как разис, который имеет право ездить на границы и крутить хвосты щипающим их территории кошакам. По сути, Чайсель-яс может вот хоть сейчас голову отвернуть этому дураку, развернуть корабль и вернувшись передать отчет-дымку. И будь этот ши ну хоть капельку нужен вавэхдэ, как наложник, чувства там или еще что, то разис встал бы грудью перед любой опасностью, но вернул ши в Центр-дом, а дальше с ним разбирался бы сам Ревис. Но! Этот кошак никакого личного трепета у вавэхдэ не вызывает, а значит разис может подрать ши на лоскуты, а может доделать начатое, вынюхав, кто нападает, ведь ши выехал из Центр-дома, у ши мало защитников!
Дом встретил их радостно. Дядья и родители, братья и два деда набежали толпой. Чайсель-яс немного нервничал, но затем расслабился. Никто не напал, да и дома все же стены пахнут слаще. Они покушали, немного выпили, поговорили. Ши был атакован молодняком, так и выспрашивающим, какой вавэхдэ, а некоторые на ухо шептались о том, какой у него хвост, тот что спереди. Ши, лукаво подмигивал, делал глаза «закатил от блаженства», после чего уволок молодняк в свою комнату.
Некоторое время беседы шли ни о чем, а Чайсель-яс чувствовал, что есть что-то, что ему хотят сказать. Причем так серьезно и так обстоятельно, что слышать кроме него и посвященных, не надобно никому.
К пятому дню их пребывания в доме, то, о чем разис почуял еще в первый день, имело место быть оформлено в беседу. Толковую, основательную. Причем участие принимал отец и дядя. Родитель и все остальные ушли сплетничать в другую часть дома. Беседа же шла вальяжно, вытекала в предмет обтекающий Центр-дом, а затем плавно и аккуратно начал формировать в голове воина простую истину: вавэхдэ не просто недостойный, от него даже вавьи сбежал. Не ровен час, будет война. При этом, вина будет на вавэхдэ, а зацепит всех, кто под его лапой стоит.
— Чайсель, сын, — опустив приставку к имени, как несущего статус, но не являющегося первым, отец покачал головой, — понимаешь, будь он с вавьи деликатным, нежным или хотя бы воспитанным, думаешь его бы за ранние ошибки не простили? Сомневаюсь. Что творил вавэхдэ вернувши вавьи в свой дом, все острова знают. И только года неприкосновенности удерживали сначала всю массу недовольных, — он глянул на серьезного сына, — а потом само поведение вавьи, что с ума сошел. Оно попридержало, а то вдруг вавэхдэ безумие его лечил, а недруги шептались иначе. Всяко же быть могло.
— Вот только, будь он безумен, — подхватил дядя, — разве ж торговая палата Крылатых островов осмелилась его приглашать? Да и, — бета-самец усмехнулся, — странно это, почему вавьи, в присутствии Мудрецов, был здоровее всех здоровых, а территорию свою проведать не приехал сам. На мысли навевает, пугает, если откровенно говорить.
— Сын, когда вавьи атакует, — он посмотрел очень серьезным взглядом, — и я не говорю «если», понимаешь? Когда он атакует, в мясорубку ошибок вавэхдэ будет закручено так много воинов, которые были подле него, что мне страшно представить, что останется от Островного поля. Голышки да колышки?
— Не все так страшно…
— Это ты смотришь со стороны вавэхдэ. А ты обдумай сторону со всех углов. Вы ведь с его ши приехали до конца деситедневия, а значит у тебя еще есть время, дабы поразмыслив, попросить о разговоре. — Отец посмотрел очень серьезно в лицо сына.
Тот разговор был завершен на этой реплике. Разис, уйдя, действительно все обдумал. Абсолютно все, со всех углов, прокрутил территориальные наделы и мог согласиться с доводами семьи: голышки да колышки. И это пугало. Действительно это пугало. И о разговоре он попросил. Отец и дядя пояснили несколько моментов, плавно объяснили свою позицию.
Уезжал разис Чайсель-яс из дома своего другим человеком. Ему открыли глаза, заставив обдумать все и посмотреть на мир иначе. И он посмотрел, решение принял, получил знаки того, как распознать тех, кто думает также, как и его семья. Причем не просто отец, нет, родитель и братья. Разис Чайсель-яс действительно из дома уехал другим человеком, а с Львель-ши был учтив и молчал о его проступке. По возвращении ничего не сказал вавэхдэ, получая благодарный взгляд еще одного брата, который сделает свое дело — наследника при разисе.