Часть 16
12 ноября 2019 г. в 14:15
Вавьи Сио-ын, по совокупности еще и махаг Крылатых островов, с огромным достоинством сошел на берег. Его десяток дагжи, что сейчас составляли личную охрану, а также десяток дагжи из «комнатных», что ни при каких обстоятельствах одного омегу-марашат из Центр-дома не отпустят, пристально осматривали пристань, торговую площадь, идущую от нее и скрывающуюся в улочках портового городка. Здесь и сейчас было много котов, которые прибыли посмотреть одним глазком на прибывшего махаг. Отныне и до его смерти эти острова считаются территорией омеги. И это ни есть унижение, потому как омега имеет даже больше прав, чем альфа.
Тут как? Вот альфа силен физически, зачастую у него в два раза более глубокий колодец силы, но он лишен самого главного — не способен зачать, только покрыть. Для тенденции 1/15, где один это рождающий, согласитесь, недостаток более чем существенный, при том, что почетным считается произвести на свет котенка в своем теле вынашивая. Омег ценят берегут, балуют и даже в Домах, где воспитывают женихов, никто и пальцем не тронул его, если сам не нарывался и не пытался сбежать. Но и наказания были только энергетического характера — одергивали зверя, дабы понимал, что так делать нельзя. Альфа сильнее, быстрее, мощнее и вместе с тем обязан заботиться о рождающем. Вне зависимости от того, омега это или бета-перевертыш. У него, по умолчанию, четырнадцать соперников, если зверь смотрит с интересом в сторону зверя рождающего.
В чём заключаются права омеги? Так как он слабее физически, порой и глубина колодца у него маленькая, во сравнении с альфой, даже у боевого зверя, природа дала неограниченное число раз произвести на свет потомство. При этом, процесс вынашивания и послеродовый период именно омега проходит раза в два-три легче, чем бета, не говоря уже о том, что их родовой мешок не повреждается, как у беты с ребенком альфой-омегой. Соответственно до глубокой старости омега способен зачать и выносить потомство. Это делает его не способным в определенные промежутки своей жизни защищаться, отстаивать свой дом или вставать на защиту территории. Но! Стоит только ему захотеть и «позвать» самцов, как наглеца придут пощипать другие самцы, что на зов откликнулись. Дальше, что имеет в праве сделать омега: имея титул валеба, вавьи или махаг, территории, встающие под его лапу, становятся собственностью до самого последнего его дня жизни. И эти территории не имеют право скинуть лапу омеги, как если бы поступили с самцом, тем же вавэхдэ, что притесняет их или нарушает договор. Омега под титулом, который принимает под свою защиту территории, забирает их без договоров и прочего необходимого вектора отношений, выстраиваемого между самцами, потому что он омега, продолжатель рода, дарующий жизнь. Даже если он потом все острова опустошит, даже после этого никто не имеет право прийти и настучать ему по ушам.
Омега под титулом имеет право просить помощи, и это не принижает его, а скорее унижает противника, который посмел посягнуть на территорию, честь, свободу и право выбора рождающего. Также просящий помощи омега, когда на его территории имеет место быть нехватки провианта, либо была природная катастрофа, никому ничего не должен, и отдавать за помощь ничего не будет. Если такое произойдет, то посмевший поставить омегу «на счетчик» познает всю силу общественного порицания. Пришел на выручку и просишь за помощь плату? А не слишком ли ты забылся, хвостатый?
И поэтому, в совокупности всех плюсов и минусов, Крылатые острова на года жизни вавьи Сио-ын будут защищаемы им, оберегаемы их границы, а желающие приобщиться к лапе омеги, постепенно сформируют огромный кусок территории островов. В их истории подобных примеров было не мало, только все больше валеба-омега, достаточно редко махаг, и фактически два раза подобного рода удостоилось островное поле становлением свободного вавьи.
Один, первый, был супругом вавэхдэ, но тот проиграл на битве в Храме. С новым вавэхдэ вавьи был лишь в холодных отношениях, отказал право на проведение через цикл и в следующую битву в Храме, сам вышел против претендента, заявив, что если его не победят, то ставший вавэхдэ может смело заказывать погребальные пения, потому как вавьи его просто разорвет. В его года жизни треть территорий всего Островного поля вошло под лапу вавьи, а после этого плавно разошлось в разные стороны, причем после кончины омеги территория стояла костяком еще двадцать семь лет! Распад же занял больше трех веков, то прибавляя в территориях, то расходясь. И вот сейчас вновь вавьи занял пост махаг, при этом он омега, но его вавэхдэ не проигрывал битву в Храме, а значит боевая мощь, если будет нужна помощь, имеется и внушительная, так как Ревис Улиму, кот лютый, боевущий и крепко удерживающий своих воинов-котов. По совокупности боевого потенциала, в армии вавэхдэ, каждый третий дагжи, а из них все на ватпэ. Среди мьяр тоже имеются обладатели боевого кота, что всю армию делает мощной, внушительной и грозной. Это тут же поднимает значимость вавэхдэ, а также к нему охотно идут валеба с территориями мелких островов и постепенно площадь владений разрастается.
В их объемном прошлом имеют место быть и полные объединения Островного поля под лапой одного вавэхдэ, и это считалось нормальным. При этом он не был им правителем, он был их защитником, а объединив все острова разрешал боевые споры приводя в помощь тем или другим свои корабли и воинов. Если Ревис сможет, то и он территорию себе захапает не маленькую, вот только единого поля не будет: вавьи Сио-ын не может встать под лапу вавэхдэ, как махаг островов. И посему, до конца их жизни, если не найдется сильного претендента и победа не останется за ним, вавэхдэ и вавьи будут делить территорию суши надвое, либо в большую сторону по отношению к каждому из них.
В данный момент прибывшего вавьи встречали не только жители, но и управитель, который прибыл с воинами, что защищают остров. Сио осмотрел кошака, что справлялся с управлением острова, налаживал связи между кусками суши и в данный момент выглядел как дитя: и вроде бы горд, и тут же тушуется, глаза прячет. Оно и понятно, от Сио-ин идет волна силы и его зверь, за время пути, выглянул наружу и втянул носом воздух. Он почуял, что ничто его не удерживает, посему сейчас гордо показался и осматривается, принюхивается и оценивает. Вот из-за оценки омеги такого уровня все самцы, да и рождающие тоже, ощущают себя неуверенно, так как чувствуют, что слабы для него, а ведь понравиться такому красавцу хочется каждому зверю.
Его пьянило ощущение сброшенной удавки, легкая эйфория свободы. Сио наконец-то сможет вдохнуть полной грудью. Что он и делал, а вокруг него дагжи от вавэхдэ, да и присланные с Крылатых островов, настороженно следили за изменением его настроения. Первые воины знали всю натуру и резкость, потому как служили ему уже продолжительное время, а вторые испытали на своей шкуре не так давно. Благо убивать он их не желал, потому как они не подчинялись альфе, но и легче им от этого не было. Их также кусали, также пробовали пробивать по щитам, разве что не до смерти, а лишь до лишения сознания.
Вавьи, ныне махаг Сио-ын, был приглашен пройти в повозку, куда его гордая фигурка проследовала без задержек. Затем плавно с места сдвинулись тягловые, статные звери, мягко начиная движение. Воины дагжи расселись по своим ватпэ и отправились следом, заходя чуть вперед и идя рядом, а также нарезая круги, нюхая и проверяя каждый куст. Защита вавьи их первостепенная задача, даже здесь. Все же, украсть жениха, это всегда было, есть и будет сладким призом смелого и умелого самца.
Да, на островах распространено воровство женихов, приручение их к себе, после чего возврат с ним в его дом, выдача выкупа, просьба о благословлении и путь в Храм, дабы совершить обряд. Очень редко семья отказывает, и еще реже сворованный отказывается от предложения пройти святое таинство супружества в кругу Храмовых статуй Кошачьих Богов.
Если украдут вавьи, который во всеуслышание заявил в Храме Мудрости и Битв о своей полной свободе, то даже вавэхдэ ничего не сможет с этим поделать. А уж приручить вавьи, это ж вам не… хотя, дагжи, которые прослужили при вавьи слугами, могут только посочувствовать дураку, что отважится воровать и приручать этого омегу. Вот если будет такой же силач, как сам вавэхдэ, то может и будет шанс. Хотя, когда омега так силен, альфа пред ним что тот младенец, коему по статусу только спать и положено, между кормежками. Но все равно будет неприятно, если произойдет нечто такое, так что дагжи стригут ушами и смотрят в оба глаза.
Сио же, согласно проснувшемуся и интересующемуся нутру своего зверя, нюхает мир, смотрит на него и непроизвольно улыбается. Он далеко от Ревиса, далеко, и пробудет тут ни один год. Это точно. Выцарапать его отсюда у вавэхдэ нет никакого права, а значит и всю жизнь жить можно. Если полезет, ему в ответ разразится война. Не так любимая островитянами на установление иерархического уровня, а на истребление. Уж что-что, а это Сио-ын устроить сможет мгновенно, лишь скуксившись и сказав, что хочет отрубить голову ур-р-роду!
Осознавая, что он отныне не просто вавьи, он махаг, Сио-ын заулыбался лучезарно, вводя в ступор альф-дагжи с ним прибывших. На лицо вавьи легли руки с маадой, ладони закрыли лик, а через пару минут он встал в повозке и прокричал:
— Выкуси альфа! — и, заливисто рассмеявшись, повалился на свое место. Шалость! Так захотелось пошалить! И никто не имеет право ему это запретить.
В груди, тот тугой жгут, то черное недовольство, — растворилось оно все. Сио почувствовал, как тиски ослабли, цепи опали и стены рухнули. Нету рядом его врага, нету больше его надзора. Есть место, куда вавьи… НЕТ! СИО! И только СИО! Есть место куда Сио смог сбежать от него. Да, конечно, живя под одной крышей, он мог только сопротивляться его желаниям, стремиться укусить больнее, заставить альфу опозориться и покрыть голову пеплом. И да, получив законную свободу, куда хода вавэхдэ не имеет право, к молодому омеге вернулась жажда жить.
Он ощутил это желание. В груди затрепетало сердце. Больше не будет надзора врага. Больше не будет его глаз и ушей. Он и только он, сам решает, как и что делать, кого к себе подпустить, а кого нет. А еще, незримо, его зверь осторожно прислушивается к окружающим его кошакам. Да, он оценил всех новеньких, кого смог ощутить, но опасение, что присутствие скрыто и выскочит сбоку этот альфа, оно еще держало за холку. А теперь, он это чувствует, нету того, кто обидел, кто давил и делал больно. Его нету рядом, дышать становится вновь легко и сладко. Это ощущение свободы, оно пьянило, и хотелось мурлыкать, плакать и смеяться. Он наконец-то ушел от ненавистного альфы, одно присутствие коего, просто на одном квадратном километре, уже натягивало нервы до предела. Его тут нету. И не будет, пока сам Сио не разрешит. А он не разрешит. Никогда и ни за что!
Замурлыкав от довольства, махаг просиял на лобастую голову, что с любопытством заглянула за борт повозки. Мехрейд, умный и ласковый ватпэ, тут же получил пальцы хозяина на свои уши, за ними и под челюсть. Муркнув, зверь преданно посмотрел в глаза, выискивая в них причину радости.
— Отныне мы сами себе хозяева, да Мехрейд?
— Мр-ра! — подтвердил зверь, понежился в ласкающих его руках, после чего лобастая морда убралась, так как впереди было интересное зверье-дерево-куст и прочее.
Сио же улыбался до самого городка, где располагались дома управителя островов, дом для махаг, а также жили простые коты, взбудораженные прибытием омеги, сильнейшей на все острова. В нем, как и везде, по спирали шли четыре уса, а в центре, шелестя под ласковым ветром листвой, расположился круг из деревьев, полянки и заходящей сюда небольшой речки. Она стекала с горной вершины, собиралась ручьями, пробивалась источниками, после чего несла воды к проливу. К этому месту, практически на границе, выстроили главные здания города: резиденция махаг, ранее названная просто резиденцией; дом управителя; дом советов; торговая палата; палата мастеровых; музыкальный грот.
Дальше по усам спирали шли, как и во всех городах, распределение четкое на рабочую и жилую часть. В жилой части, а это два уса, выстраивались дома, согласно правилам островитян — дом на клан, где живут семьи. При этом дома выстроены кольцом, где внутренний общий двор собирает двери и большинство окон. Внешняя сторона либо украшена, либо просто гладкая, и имеет несколько окошек, только для смотра за дорогой. Этакие маленькие форты, где живут и процветают семьи. Сам дом поделен на отдельные сектора, как их пришлые именуют «квартиры» или «каюты», и каждый из них занимает малая семья клана. У островитян, кто живет в городах, а не деревнях, нет больших участков земли, а провиант зарабатывается общим трудом, затем происходит мен — время труда, его сложность на количество провианта или какие-либо иные товары. Мен оценивается в жемчуг, который тратится у менял, при этом стандарт жемчуга замеряется специальной линейкой-веером с дырочками, где каждый лепесток имеет только одно отверстие.
За жилыми усами один ус полностью технический, рабочий, где полным-полно мастерских, производства, и чем они более захламлены отходами, тем дальше от центра, а порой и вообще за город вынесено. Туда повозки с тягловыми ватпэ ходят, дабы на работу могли попасть рабочие. Четвертый ус, это обитель лекарского дела, дома лекарей-повитух, также школы, как обычные, так и технические, где молодежь обучается ремеслам, а затем посылается в мастерские, дабы помогали, опыта набирались.
Махаг Сио-ын с огромным любопытством рассматривал все вокруг, вертел головой, разве только что из повозки не выпрыгнул и не обнюхал каждый уголок. Он радовался как дитя, открыто и чисто, отбросив все многолетние проблемы как можно дальше. Он ощущал, что свободен, что это его счастье!
Рядом едущие на ватпэ дагжи не расслаблялись, ведь им вавэхдэ яйца вырвет, что случись с вавьи. Даже если никто и ничего не сделает ему, не осмелится и словом-взглядом заставить опечалиться, дагжи не имеют права ослабить бдительность. Слишком долго на него покушались, слишком много он сам врагов нажил, уничтожая как слуг, так и воинов. Если воины воспринимали смерть на «войне с омегой», то их семьи горевали и открутить шею этому, вот конкретно этому омеге, найдется ровный ряд до горизонта! И этот ряд дагжи обязаны удержать, отвадить и разбить.
Повозка остановилась, а перед ней, как и в случае с прибытием в дом вавэхдэ, была выставлен стульчик-ступенька, а дагжи, что встал рядом, подал руку. Вавьи, с надетым на пальцы маадой, не игнорируя воина, вложил свою ладонь в предоставленную «опору», используя ее для выхода из повозки. Ковровых дорожек не было, но прибывший чуть-чуть пораньше него управитель стоял рядом с ждущими старшими котами города, почетными мастерами и торговыми представителями. И не только конкретно этого острова, но и с других островов.
Махаг Сио-ын сложил руки на живот, накрывая одной ладонью другую, тем самым перекрещивая маадой, с достоинством великого правителя, плавно пошел в сторону открытой двери. Они остановились у здания совета, и как полагается, махаг войдет в него без промедления. Перед ним, по правилам, если это рождающий, обязательно в здание войдет несколько воинов из его защитников, дабы обезопасить пространство. Трое дагжи юркнули внутрь, обнюхивая и осматривая помещение. И это не будет считаться недоверием, это для спокойствия защитников — если они нервничают, могут и атаковать. Также это покажет благодушие принимающей стороны, мол нам нечего скрывать, и мы рады присутствию махаг на наших землях.
Сио-ын, гордо держа спину, шагая к двери, ощущал волнение и трепет. Помимо того, что он наконец-то свободен, так у него будет просто тонна любопытного и нового! Еще в Центр-доме он интересовался делами Крылатых островов, но ведь там интересовался и получал итоги, а тут все из первых рук! Любопытно, волнительно, ново!
Они вошли внутрь здания, прошли до самой большой залы, где Сио-ын замер, рассматривая лепнину, резьбу у столбов. Внутри зала была круглой, объемной. В центре на полу выложен пустой круг, Одно место располагалось так, что справа находился вход в залу. Остальные места выстроены полукругом и в шахматном порядке, создавая три листика. Это места для котов, входящих в совет Крылатых островов. По идее, место в основании листьев занимается управителем, так как он управляет островами ему доверенными, тогда как валеба занимается ведением боевых действий и в принципе в постоянных разъездах. Резиденция используется только тогда, когда он приезжает на центральный остров территории, которую охраняет. Там он ведет все свои советы с дагжи и мьяр, прибывшими другими валеба, принимает гостей и вообще оставляет свою семью, уходя в бой.
Сейчас же у них махаг, который не защищает острова собственной персоной в бои ввязываясь, или атакуя дабы под лапу свою поставить. И куда ему сесть? Управитель есть, а махаг где место?
— Махаг Сио-ын, прошу вас, — управитель решил дилемму, которой была забита голова Сио, который тактично разрешил себе помочь с этим делом.
Глянув на мужчину, махаг прошел туда, куда его приглашали; царственно опустившись на единственное главное место в зале, Сио осмотрел рассаживающихся котов. Рядом с ним находился, ранее не замеченный из-за ведущего места, пайше на подставке, дабы не сидеть фактически на полу. Коты делали все споро, аккуратно, зная свои места. Управитель уселся рядом, после чего кивнул головой.
Начиная справа, от первого ряда и до крайнего слева, по очереди вставали коты, склоняли головы и сообщали, кто они такие. Сюда, в дом совета, прибыли только те коты, которые входили в состав ведущих непосредственно этого острова. Все остальные будут представлены махаг только после того, как он расположится в резиденции, отдохнет с дороги и откушает не меньше трех трапез! И только тогда, при его желании и разрешении, будет собран первый поклон перед махаг. В нем надлежит прийти, представиться и подарить что-то, что определяет остров, либо его деятельность. Дальше будут заседания, работа и отбытие по островам. Ну, а дальше полная свобода!
Сио запоминал всех деятелей, мастеров, именитых купечих менял. Он пользовался памятью зверя, который тоже на представление пришел, окрасив глаза махаг в белоснежный цвет с темной синей радужкой. Звери прибывших не скрывались, принимали его лапу и подставляли холку. Ни одной попытки воспротивиться и проявить свою силу, дабы покрасоваться и дать оценить себя омеге. Они все были крайне слабы. Для него, так очень слабы. Но то обычные трудяги, которые обеспечивают остров и все его пять городов, а также четырнадцать деревень, провиантом и прочим необходимым. Как только Сио-ын отдохнет и соизволит, ему будут представлены все представители островов, а также городов этого острова и его деревень. А там, ну чем Боги не пошутят, вдруг, да и окажется вкусный самец?
Поклоны подошли к концу, Сио-ын принял под свою лапу трудяг острова. После этого он плавно встал, чуть склонил голову, как благодарность того, что они склонили головы и подставили холки, затем распрямился и направился на выход. Как только он и управитель вышли, едва слышно был переведен дух.
— А силен, до печени вбивает свою власть. — Прошептал один из старых мастеров, ранее бывший сильным альфой, а теперь лишь с тоской мог вздохнуть, ощущая такого сладкого омегу.
— И не говори. — Прошептал его друг. — Значит не шелестели листвой, а правду ватпэ приносили, видя из первых глаз видевших лично.
В ответ мастера закивали головами. Ватпэ передают то, что видят, или то, что их заставит передать погонщик, если такова задача необходима. Соответственно тот же лютый вавэхдэ мог напраслину нагонять на вавьи, дабы отвадить соперников, ведь вавьи Сои-ын прибыл острова осмотреть только после хитрости купеческого дома! Не сам! Вот и умы бередило знание, так ли силен омега, о котором дагжи с восторгом говорили, кто видел битву в Храме. Они ж ведь тоже преувеличить могли, а тот же вавэхдэ за спиной вавьи врезать в соперника. Если он бесстыжий, то почему бы и не быть бесчестным воином? Ну, кто тут разберет, пока сам не увидит?
Сио-ын вышел из здания, не слыша слов и не чувствуя мыслей. Его воины шли защитным строем, а управитель вел в сторону резиденции. Красивое было место, ухоженное. Вокруг дома рос сад, была небольшая оградка, для красоты, кованная из металла. У ворот стоял слуга дома, который перешел «по наследству» к махаг от прежнего валеба.
Махаг остановился рядом с замершим у калитки слугой, осмотрел его и шагнув близко-близко, поднял голову едва касаясь кончиками маадой.
— Если претит быть в этом доме слугой, разрешаю уйти в свободу, или перейти к другому валеба. Служить под палку не надо. Понял? День на решение, а дальше согласно слову, что принесешь.
Слуга молча кивнул. Все же, служил он валеба, а этот омега его убил. Есть ведь за что не любить. Ну, а почему Сио-ын не выгнал слуг до того, как прибыл в дом, так это потому что он не боится и ему не стыдно за свершенное. Он был в праве, а валеба сообщил, что проигрыш вавэхдэ будет отказом от вавьи. И Сио-ын имел полное право данный спор оставить на плечах Ревиса, но также был волен разрешить все сам, как свободный омега, что не стоит за спиной альфы, даже имея титул его вавьи. Парадокс? Ну, разведенные тоже бывает в одной квартире живу, иногда даже уживаются. Тут приблизительно также. Ну, а что касается попытки слуги отомстить за смерть своего валеба, на чье имя он присягал в верности, то ему дается шанс сделать это. Попытается и не убьет, умрет сам. Не попытается, значит будет жить так, как примет решение: останется или уйдет в другой дом. Кстати, всем слугам даруется такое право, хоть только главному сказано лично, но касается всех.
Махаг Сио-ын вошел внутрь дома и осмотрел просторный первый холл. В отличие от строения города, что стремится к идеальным четверным спиралям, закручивая их вокруг пустого пространства, дома изнутри закручиваются вокруг кухни и малого внутреннего сада. При этом слоев оборота может быть до десяти штук, то есть десять разных комнат, переходя из одной в другую, по спирали или наперерез. Если не знать принцип строения домов островитян, то достаточно сложно ориентироваться. Особенно тех, что строятся не для клана, а только для одной семьи, как в деревнях, где размеры самой деревни и число населения не позволят выстроить клановые дома и образовать полноценный ус спирали.
Отличие деревни, поселения и города разнится наличием усов: два уса — деревня; поселение, почти город — три уса; полноценный город — четыре уса. При этом в городе два уса занимают дома жителей, как в поселении, а один уса как во всех типах населенных пунктов — рабочий, но четвертый и только в городах, выносит за пределы жилой зоны лекарское дело, образование и очень редко имеют Дом. Это строение, для воспитания детей из разодранных семей, которые старше десяти лет, и которых готовят как пару для определенного дома, согласно силе зверя. Вот такой вот дом, здесь, в городе резиденции махаг, имеется. Вот только он, в отличие от Домов на острове Дом-города, гораздо меньше.
Парадная, которая встретила Сио-ын, привлекала гостеприимством. За ней была гостевая зала, а дальше в разные стороны шли проходы и промежуточные комнаты, то для гостей, то для жителей, комнаты слуг, комнаты для валеба или теперь для махаг, детские, кладовые, швейная и прачечная, а также погреба, причем их тут не один общий, а три раздельных. Также имеются внутренние открытые комнаты, где нет потолка, а на полу уставлены каменные кадки и растут деревья, кусты, цветы. Это место для приема самых близких гостей летом, в прекрасную погоду. Либо имеется для этого специальная просторная комната, с большими окнами и дверьми-ширмами, дабы выйти во внутренний сад.
Если посмотреть на дом сверху, то это одноэтажное строение, в форме кольца, только внутренняя часть не круглая, а как бы врезана наполовину. Одну часть закрывает крыша, а вторая пустая и на земле разбит сад, имеется прудик и стоит беседка. На крыше в нескольких местах есть прорехи и внутри можно увидеть комнаты с растущими внутри растениями. В зависимости от растений, крышу могут закрывать на сезон холодов, либо она открыта всегда. И такие дома, как резиденция, выстраивают большие многодетные семьи с рождающим-омегой, либо резиденции. Кланы в городах строят свой клановый дом, на три-четыре этажа, где внутри дома идет разделение по секциям, как лабиринт, но каждая из секций отделена от других. Из-за этажности и того, что дом клановый, на территории жилой части нет комнат-оранжерей, но зато у них большущий общий двор, где даже теплицы могут располагаться, а диаметр окружности двора достигать до пятидесяти метров, крайне редко больше, но там кланы монументальные, древние.
До своих новых покоев Сио-ын добрался не с первых двух шагов. Сначала была первая общая гостиная-холл, куда попадает всякий, кто входит внутрь дома. От холла идет гостиная. Из нее слева-справа двери согласно уровню допуска: комната для переговоров или внутренности дома. Во внутренностях сразу идет малая прихожая, где больше уюта, больше «лица» живущих в доме: украшения, ковры, цвета. За малой гостиной начинается спираль лабиринта. Часть уходит в область спален для слуг, часть переходит в комнаты для труда, остальная часть делится на производственные помещения, комнаты-оранжереи, приемные комнаты для близких гостей. От места, где расположены приемные для близких гостей идет трапезная для семьи, спальни для семьи, а также трапезная для любимого человека, та самая, которая выходит во внутренний двор. В него можно пройти из кухни сократив немалое расстояние, от входа в дом зайдя в проход к спальням слуг. Если ты знать не знаешь, по какую руку следует свернуть, дабы взять направление и оказаться где хочешь, бери карту дома и зубри. Также поможет то, что одинаковых коридоров и промежуточных комнат в доме нет. Они все, как ориентиры, цветом и наличием украшений, их принадлежностью и знаками, указывают куда ты идешь: к слугам, где меньше украшений, или к личным покоям главы дома, а может к трапезной для любимого?
Сио-ын, который вырос как раз в таком доме, прекрасно ориентировался, но прошелся по всему дому, рассматривая его, исследуя, но не входя в спальни слуг, где на дверях, согласно статусу «Занято!» располагается специальная нить с красивыми бусинками. Она крепится под украшение-брошку, которая одевается на гвоздик. Ее никто не трогает, потому как за такие шалости старший слуга может попросить валеба или теперь махаг, дабы шалуна вообще из дома выставили. Нить сорвать имеет право только валеба или махаг. Даже их пары или их дети подобного права не имеют. Равно как и приказывать слугам. Эти коты пришли служить старшему в доме, а не всем остальным. Да, они готовят, содержат дом в чистоте, стирают вещи для себя и семьи, но приказ отдать им может только валеба или махаг. Все остальные просят сделать, просят подать, и при этом говорят «подай, пожалуйста».
Махаг Сио-ын, пройдя по коридору, где располагались комнаты слуг, не коснулся ни одной из бусинок, даже дабы рассмотреть. Он прошел, полюбовался сектором тех, кто прислуживает и не более. После этого он прошел на кухню, куда вел этот коридор. Там полюбовался на кухонную утварь, чистоту и уют помещения, где весь дом осуществляет свои кулинарные желания. Главный повар, наемный работник, поприветствовал махаг, как полагается вольнонаемному. Махаг кивнул ему, после чего вышел в сад. Прошел до комнаты, что желанна в каждой семье, после чего, не входя внутрь приказал:
— Запереть это место. Ширмой закрыть вход, чтобы даже сомнений не возникло, что тут только стены!
Если слуги и удивились, то виду не подали. О сложных взаимоотношениях с вавэхдэ столько всякого рассказывали, что поведение его вавьи сейчас можно рассматривать как угодно и под каким хочешь углом. То разочаровавшийся в любви, то злыдень-злыднем, то просто капризный или еще десятки вариантов, один краше другого. Одним словом — всяко.
После сада, где Сио-ын все же постоял и осмотрелся более внимательно, прошел ко входу в часть хозяйских покоев. Если заострить внимание, то в большой сад выход есть из всех частей дома — гости, слуги, хозяева, кухня. Как четыре уса, четыре части дома сходятся в пустом пространстве сада. И Сио-ын идеально угадал местоположение хозяйского сектора. Внутри он сразу попал в просторный зал для досуга. От него шли коридоры и комнаты, зигзаги и поломай голову любитель «компактно и просто», а после всего нашлась и она, спальня для махаг.
Ее подготовили, перестелили постельное белье, вычистили ковры, проветрили, везде все помыли и вычистили. Первое, что Сио-ын отметил, на темных деревянных с легким красным оттенком полах лежали светло серые ворсистые ковры. При этом именно на полах, а не на полу. Комната, как и положено, поделена на части, при этом их отделяют ступени поднимающегося уровня, некие площадки. Из окон спальни можно увидеть внутреннюю комнату-оранжерею, также выйти в нее. Три уровня площадок делят комнату на: спальная зона с большой кроватью; каминная зона с кушетками, диванами и столиком, где можно и потрапезничать; площадка перед выходом в оранжерею, где имеется место для легкого досуга, книгу там почитать, либо просто поваляться на широкой кушетке.
Также имеется выход в личную ванную, туалетную комнату. Гардеробной отдельно нету, но со стороны «досуга» расположен просторный шкаф, вмонтированный в стену. У него есть секции с полками, перекладины для вешалок и несколько стоек для развешивания особенных вещей, таких, как наряды вавьи. Если честно, то шкаф Сио-ын оценил по достоинству. У него хоть и есть приличное количество вещей «вавьи», но отныне будет и иное, одеяния махаг, а если конкретнее, то: простые вещи! Обычные штаны, по которым он так соскучился, или рубахи до колена? Да он их несколько лет не видел, кроме нательных или спальных!
В общем, войдя в эту спальню, до Сио-ын наконец-то дошло до конца, что он больше никогда по своей воле в Центр-дом не вернется. Ни-ко-гда!
Заурчав, резко развернулся и осмотрел вошедших дагжи, что заменяли ему слуг, а сейчас осматривали помещение, кто-то вышел в оранжерею.
— Вавьи Сио-ын желает раздеться и освежиться. — Увы, вот этого он никак не может прекратить произносить.
Он вавьи, и этого титул махаг не изменит. И как только он начнет называться от первого лица, так потеряет свободу, признавая Ревиса своим альфой. Тут фраза «слово не воробей, вылетишь не поймаешь», как раз в самую точку. Скажи о себе Сио-ын «я хочу» или «мне не важно», да еще и в присутствии свидетелей, он сразу станет вавьи, законным супругов вавэхдэ Ревис Улиму и законно остаться на Крылатых островах, отказывая альфе приехать к его циклу, у него больше не будет. Даже если Сио пожелает жить на Крылатых островах всю свою жизнь, вавэхдэ будет приезжать к его циклу, либо прикажет ему приехать самому, чередуя. А то так ведь только одни поездки и будут — туда-сюда, туда-сюда!
Дагжи, под удивленные глаза, а затем и квадратные, принялись споро раздевать вавьи, разбирать его украшения с головы и рук, раскладывать по шкатулкам. Если бы кто сказал, что слугами у вавьи Сио-ын являются боевые альфы, они бы ни за что не поверили. Никогда бы не поверили. Слух такой как-то давно бродил, но понятное дело, мало поверивших было. Списывали на страх зверей, что получали от ватпэ Центр-дома картинку бешенства омеги. Но вот тут и сейчас, выверенными точными движениями альфы, настоящие боевые альфы, при оружии, одеты в боевые костюмы, лихо расправились с завязками, заколками, украшениями и вообще всеми вещами, кроме нательных, меньше чем за пять минут!
Как только вавьи оказался только в нательных рубахе и штанишках, ему на плечи тут же лег богатый расписной халат. Удивительно, но даже волосы успели расчесать. А слуги, которые ранее помогали валеба и его супругу одевать наряды, для празднеств, могли только подтереть слюнку и не отсвечивать.
— Вавьи Сио-ын, ванна готова, — вышедший дагжи, из воинов что ранее служили валеба, переданных вавьи, склонил голову встав рядом с купелью.
— Прекрасно. Вавьи Сио-ын не нуждается в помощи дагжи. Все свободны.
Воины, которые успели развесить его вещи, разложить по шкатулкам украшения и хищные хагаса, как по команде развернулись к нему лицом, склонили головы и ждали, когда озвученное пожелание, но не прозвучавшее вслух, будет им самим исполнено. Как только он прошел в купель, дагжи распрямил голову и прикрыл дверь. В тот же момент дагжи осмотрели спальню, откинули одеяло на кровати, проверяя постель на неприятности, до конца пронюхали пучки трав и пересмотрели палочки благовоний, после чего строем покинули комнату, кроме одного, который вышел в оранжерею и принял звериную ипостась.
Слуг не оставили в спальне, собою выдавив в коридор-приемную. Старший слуга, который смотрел квадратными глазами на воинов, облизнув губы задал вопрос:
— Вас обучали прислуживать? Воинов?!
— Тш! — закрыв ему рот рукой, все дагжи мгновенно осеклись, кося взглядом в сторону спальни. — Если жизнь дорога, молчи. Идем, в другом месте поговорим. — Стрельнув глазами по воинам, что остались у двери, капитан отряда смело пошел в сторону кухни.
Там, спустя несколько часов (!), бедные слуги, наслушавшись страшилок о вавьи, из первых, так сказать, уст, без вымаливания у старшего, приняли на грудь горячительного. От стресса спасались.
— Он, действительно слуг в Центр-доме с балкона выбрасывал?
— Было. — Кивнул капитан, которым стал тот самый дагжи, который первым вошел на территорию вавьи, когда абокай выстроил их в ряд и передал в руки управителя, а затем и в руки нэкш. — И, я тебе скажу, им повезло гораздо больше, чем другим.
— Повезло? Вылететь в окно?! — возмутился нэкш резиденции.
— Им, в отличие от других, вавьи только поле устроил, а не пробил энергетически, куда попал и как попал. Поломали руки-ноги, полежали в лекарском доме под песней таури, да были переведены в другую часть дома, да больше никогда не встречались с ним, даже близко не ощущали. Это были самые слабые, которых вавьи пощадил.
— Пощадил? — перетряслись слуги, вцепившись друг в дружку.
— Ну да. — Дагжи задрал рубаху, показывая шрам, как опаленный огнем от левого соска и до паха. — Это я зазевался, а вавьи использовал, поигрался со мной, как с забывшимся юнцом, да огрел, как обидевшийся на непростительное поведение самца. Потому и до сюда шрам. Благо меня выдернули, так бы и все, каюк. — Он прижал руку чуть ниже ремня, явно намекая на наличие шариков да колбаски. — Ну да ладно. На сегодня вам хватит пищи для размышления. Только, — он оправил рубаху и перестал заигрывать со слугами, став предельно серьезным, — имейте в виду — за вавьи уничтожу. Благодаря ему, мой колодец силы стал больше, гораздо больше, чем я имел его с момента совершеннолетия. А это, даже при этой метке, — он тронул свой бок, — куда как более ценная награда за все пережитое рядом с ним. Посему, времени у вас до завтра, до второго полдника. Решайте, смотрите, уходите или оставайтесь. Кто остается, присягает на верность навсегда. Он вавьи, и омега. Кто уходит — пакостить не дам.
Слуги изумленно осмотрелись: все пространство кухни было оплетено нитями.
— Так весь дом оплетен. — Сказал дагжи, что был передан вавьи при становлении махаг. — Не дурите, если собрались уйти, и не пытайтесь обмануть, давая клятву. Вавьи почует моментально и просто убьет. Не надо его печалить обманом.
На этом разговор закончился, дагжи умудрились похлопать слуг по плечам, голове и задницам, а кто-то недвусмысленно намекнул на расслабление, но лишь улыбнулся на оголенные зубки отказа. Все же, даже беты-самцы не на помойке себя нашли!
Когда же на город опустилась ночь, альфу в комнате-оранжерее сменили. А стражи поделились на части, дабы с раннего утра были свежие силы, а дежурившие ночью смогли отдохнуть, не страшась пропустить удар по вавьи. Но ничего такого не случилось. Что ночью, что ранним утром было тихо и спокойно. Дом проснулся, встрепенулся и начал трудиться.
К подошедшему времени ответа, все слуги собрались вместе. Вавьи Сио-ын прибыл к общей комнате сбора, где проводятся собрания не только семейные, но и со слугами. Остаться пожелали лишь треть от слуг, остальные просили разрешительное письмо, дабы перейти в другие дома и только двое просили освободительные письма, дабы вернуться к себе домой, так как присягали на верность только своему валеба, а служить другому коту не намерены.
Вавьи Сио-ын не стал их удерживать, не стал переспрашивать, лишь кивая головой, соглашаясь с решением. Нэкш тоже ушел, причем он был тем первым, кто отказался от права перехода в другой дом. Когда все сказали, что хотели, махаг кивнул последний раз, словно разложил по полочкам что следует сделать, кому и когда, заговорил:
— Вавьи Сио-ын хочет, чтобы дагжи опросили каждого отпущенного к другому дому, дабы узнать о предпочтениях. Рекомендательные письма будут приложены на основании предпочтений. Не в силах вавьи Сио-ын заставить валеба других домов вас принять, но как просьба присмотреться к вам, как к слугам, будет достаточным. Ежели по какой-либо причине вам будет отказано на всей территории Крылатых островов, то вавьи Сио-ын уверен, что как наемных слуг Центр-дом примет с превеликим удовольствием. Вавьи Сио-ын надлежит написать письма; нужно сообщить вавьи Сио-ын, где лежат листы и как правильно пишутся имена и родовые связи слуг. К сожалению, вавьи Сио-ын не знает где взять все это.
— Махаг, прошу пройдите за мной. — Нэкш, еще будучи таковым, до тех пор, пока письмо не освободит его, повел Сио-ын в сторону рабочего кабинета бывшего владельца.
Вавьи пошел, но не один. Три дагжи следовали за ним тенью, дабы чего дурного не вышло. Мало ли какая оса под хвост залетит!
Кабинет встретил большими окнами, расположенными покато на крышу, давая много света внутрь. Здесь стояли пайше, кушетки для гостей, стол и рабочие шкафы. Также были толстые ковры и большой камин. Личных украшений бывшего владельца больше не было, но цвета наличествовали. Нэкш вошел в кабинет, прошел к столику, выдвинул ящичек, доставая коробочку с ключиком внутри. Взяв его, подошел к одному из шкафов, открыл створку.
Вот что значит культура, воспитание и верность слову! У нэкш был доступ в кабинет, к письмам и бланкам, печати бывшего валеба. Он мог уже давным-давно шлепнуть все печати, стать свободным, а всем сказать, что данное действо сделал еще живой хозяин. Но нет, он не только не тронул ничего, он даже пыль тут протирал все то время, пока махаг не заявился. Преданность, воспитание и страх потерять лицо, как честный человек, если обман вскроется. К слову, в кабинет доступ имели все слуги в доме. Ну это так, для расширения понимания, насколько их общество в ответе за поступки каждого и наказание оным, оно пострашнее простого удара в живот.
Вавьи прошел к столу, присел на пайше, удобно угнездившись, принял писчие принадлежности, при этом на руках у него сейчас не было маадой, после чего начал заполнять форму свободы и право перехода. О том, как правильно пишутся именно эти формы, знает каждый островитянин. Этому их учат наставники или учителя в школах, либо родители, имеющие слуг. Заполнив формы, причем справился он быстро, осмотрел свое творчество. За года неиспользования малого чернильного пера, почерк не испортился. Достаточно ровно, одинаковые символы.
— Вавьи Сио-ын желает, чтобы нэкш прочел данную форму и сообщил: соответствует или нет.
Лист был передан в руки нэкш, который внимательно прочитал, что на нем написано. Когда слуга просмотрел все формы, прибыл воин со списком и передал его вавьи. Тот, не тратя время, переписал в каждый бланк имя. Затем на каждый лист была приложена ладонь, некоторое время прижав бумагу, после чего перевернув лист Сио-ын провел им над открытым огнем, закрепляя. «Вечная» бумага подтверждает запахом вавьи, им же поставленную печать.
— Вавьи Сио-ын не знает, что было обещано прежним валеба слугам, если случится так, что будет иметь место быть желание покинуть дом до окончания срока службы. — Посмотрел в глаза нэкш.
— Валеба ничего и никому не обещал.
— Хорошо, вавьи Сио-ын уважает желание и решение валеба. К вавьи Сио-ын остались вопросы? Неразрешенные дела?
— Нет.
— Ну что же, — он плавно встал и сложив руки вместе, прижав их к животу, склонил голову, — вавьи Сио-ын просит прощения за скорбь и боль утраты, согласно чести и совести, а также уважении почившего не в мире, но ушедшего по тропе Кошачьих Богов.
Если нэкш и удивился, то постарался скрыть это максимально.
— Нэкш просит прощения, за невозможность служить под лапой вавьи Сио-ын, ныне махаг Крылатых островов. Нэкш прощает утрату, согласно кодексу Острова Мудрецов и Храма Мудрости и Битв.
— Вавьи Сио-ын принимает извинения. Вавьи Сио-ын благодарит за прощение. — Он выпрямился видя, как и нэкш выпрямляется. — Если вам требуется время для сбора вещей и прощаний, вавьи Сио-ын радушно примет вас на своей территории и гнать не будет.
— Вы щедры, вавьи. — Нэкш… Альфа прижал руку к груди, чуть склонил голову. — Мы воспользуемся гостеприимством, дабы неспешно собраться и отбыть по желанным местам.
После этого бывший нэкш вышел из кабинета, дагжи же могли выдохнуть: на данный момент слуги себя не опозорили.
— Вавьи Сио-ын желает прогуляться. Вавьи Сио-ын видел прекрасное место, дабы насладиться закатом. — Он направился из кабинета, а шедший сбоку дагжи щелкнул пальцами.
Откуда-то сзади ему передали коробочку, которую он открыл и показал белый маадой. Вавьи отрицательно покачал головой, и воин открыл следующую, с красным. Согласие было дано, а через пару поворотов каждый палец был одет в смертоносное украшение. На улицу вавьи вышел во всеоружии, высоко подняв голову и тут же атакованный Мехрейдом.
Эта атака была внезапной, сбившей с ног Сио, заставившей чуть было не атаковать дагжи; се в молоко, когда вавьи рассмеялся облизываемый кошачьим языком.
— Мехрейд, щекотно! — сопротивлялся его ласке хозяин, пытаясь поймать то язык, то клыки. Кошак же урчал, ворчал и выражал, как был не прав омега оставляя его неизвестно где и по какой причине так надолго. Хотя он же ощущал его присутствие, а попасть в дом не смог!
— Махаг! — выскочил ат-жа, немного помятый и уставший. — Отойди от него, блохастая шкура! — разъярился немолодой мужчина. — Никакого воспитания! Разве так омегу валять принято? Это твой старший омега, непослушный мешок брикетов! — мягкой тряпкой, скрученной в жгут, он отхаживал по ляжкам облизывающего Сио кошака.
Коша же на это ровным счетом никакого внимания не обращал, пока ему не прилетело по загривку. Прозвучал предупреждающий рык, но тут же жалобное «мра-а-аф-ф-ф!» — Сио умудрился перехватить его за язык.
— Мехрейд, ты не слушаешься ат-жа? — и вопрос им заданный прозвучав мягко, заставил осечься всех, не только зверя, но и дагжи со смотрителем кошачьих загонов.
Моментально кошачий хвост нервно дернулся, уши прижались к голове и зверь затаился, хоть пальцы больно ухватились за язык, защемляя боком металлическими трубками с гравировкой.
— Мне тебя поучить манерам? — вкрадчиво спросил вавьи и в ответ прозвучал «мрф-ф-ф!» — Отпускаю и ты извиняешься за свое поведение.
Рука разжала пальцы, зверь быстро закрыл пасть, играя языком, проверяя его подвижность, после чего полез тереться мордой, как бы извиняясь.
— Перед ат-жа, Мехрейд. — Этот тон был знаком дагжи так, что все они моментально вывели щиты, готовые выдергивать близко стоявшего мужчину, а заодно и улицу экранировать!
Кошак, без какого-либо сопротивления, словно самый послушный в мире кот, развернулся, шагнул к мужчине и начал тереться лобастой головой, выпрашивая простить. Он так хорошо старался в глазах вавьи, что ат-жа погладил, прощая. Вот только Сио-ын не был дураком и дернул с силой за хвост, при этом не выпуская из руки, больно сжимая пальцами-трубочками.
— Мехрейд! — это был приказ, который зверь перебить не смог, обыграть не смог, и отступиться тоже.
Кот, жалобно мяукнув, прижался башкой к груди ат-жа и передал отчет-дымку того, что он извиняется. Перестав играть и изображать из себя диких и ничего не смыслящих молодых котят. Ватпэ здравомыслящий зверь, только говорить не умеет, но пройдут года и на Деямерре появится человек с ипостасью ватпэ. Уж больно умеет их раса плодить новые виды кошачьих семейств.
Сио отпустил зверя, попытался встать и тут же был аккуратно поставлен на ноги. Кто-то из дагжи выходил из дома с полотенцем и водой, дабы умыться вавьи. Мехрейд же слюны не пожалел! Воины, кто не был занят приведением вавьи в порядок, закрыли его от любопытных глаз за оградой.
Быстро умывшись, протерев лицо, вновь дал одеть пальцы в маадой, подождал, пока его отряхнут от травы, после чего приказал зверю подойти. Тот приластился к его ногам, после чего его быстро оседлали, правда не стали ждать седло. Если Мехрейд хоть раз его уронит, он же сам себя поедом съест! Альфа не имеет право обижать омегу, посему зверь гордо и плавно вышагивая, красовался перед всем миром, мол посмотрите, какой красавец омега на моей спине: смелый, сильный, боевой!
Дагжи котов тоже взяли, правда не все, только те, кто шел на отдалении. Сио-ын рассматривал городские здания, а сам направлял зверя на окраину. Они прошли по улицам, обошли рынок мена, после чего выбрались за город. Здесь действительно было красивое место: пологий холм, вниз стекает речка, впадает в озеро, лесной массив и далекие горы. Высокие, со снежными пиками. Природа тут буйствовала, цвели цветы и летали птицы.
Умиротворяющая картина, она действительно действовала расслабляюще, заставляя любоваться собой. Простор, вот что так привлекало Сио-ын. Так давно запертый, так давно подавляем, он не мог надышаться свободой. Вавьи желал ее всем нутром, а получив расставаться не собирался. Он останется тут, хоть на всю жизнь! Ревис его отсюда не выцарапает. Никогда и ни за что.
За спиной стояли дагжи, которые не расслаблялись ни на минуту. Для них вавьи ценнее собственной жизни. Он ведь омега, он титулованный кот, которого каждый альфа обязан беречь. Это как долгожданный наследник у самого мудрого и всеми любимого владыки, коему больше десятка раз не удавалось сохранить дитя. Драгоценность. И эти альфы, они все время будут в полной боевой готовности, потому как вавьи единственный и неповторимый. Как кот, он их не интересовал, дагжи хранят его как титул. Преданно, самозабвенно и не щадя живота своего.
Сидевший рядом с Сио-ын Мехрейд, умей он говорить человеческим языком, сказал бы тоже самое, ведь он хранит омегу не хуже дагжи. И переволновался, когда не смог проникнуть в дом, потому как двери закрыты, а окна высоко и они маленькие. Да, был наказан за рык недовольства, но сейчас о его бок греется спиной его хозяин и не гонит.
Заурчав, Мехрейд сложил голову на лапы, но при этом стриг ушами, вслушиваясь. Попытайся кто напасть и поплатится шкурой. Даже дагжи. Это ведь альфы, соперники, но принятые омегой, значит драться с ними нельзя.
Пробыв на улице некоторое время, они вернулись в дом. Сио-ын повел своего зверя внутрь, так как Мехрейд столь жалобно замяукал, не собираясь оставаться снаружи, что сердце дрогнуло, рука не поднялась послать его в загон. За разрешение следовать за собой, зверь обласкал своими боками ноги хозяина, а хвостом игриво стукал по спине, мягко и ласково.
— Махаг Сио-ын, — подошел один из оставшихся слуг, — прибыл управитель. Он в гостевой малой комнате.
— Причина прибытия? — спросил Сио, поглаживая между ушами своего зверя.
— Он узнал, что в резиденции две трети слуг решили покинуть стены, посему надлежит сделать запрос на пополнение. Согласно этому, визит и обусловлен.
— Вавьи Сио-ын голоден. — Сообщил Сио, тем самым, не отказывая в аудиенции, но и не собираясь сразу принимать гостя.
— Где пожелаете отвести трапезу? В одной из трапезных или на воздухе?
— Оранжерея покоев вавьи Сио-ын подойдет. Да и Мехрейд составит компанию.
После этого Сио пошел в сторону выхода в общий внутренний сад. Он покосился глазами на место, которое приказал закрыть так, чтобы ничто не напоминало о его существовании. И слуги уже все сделали. Стена закрыта ширмами, все украшения сняты, а пол застелен общей цветастой дорожкой. Также лежат подушки, если будет желание посидеть на площадке и полюбоваться садом.
Довольно хмыкнув, Сио прошел к своей комнате, миновал коридор, оказываясь в спальне. Дагжи, что вошли следом, моментально принялись переодевать вавьи для домашнего уюта. Все лишнее было снято, оставляя только шаат на бедрах, и шуам, что обтягивает торс, плотно прилегая к телу. Нательная рубаха давала чуть свободные рукава, соответственно халат-кафтан был не нужен. Обувь подали домашнюю, мягкую как тапочки. С волос сняли украшающие их перья-корону, оставляя заплетённую косу с «кейх» в них вплетенными. Да, вавьи теперь носит боевое украшение в косе, как вавэхдэ. Он ведь махаг, а не просто вавьи. Звание обязывает соответствовать.
Пока его переодевали, слуги накрыли стол в комнате-оранжерее, где в данный момент крыша была открыта. В холодный сезон ее накрывают куполообразными ставнями, которые дают свет и защищают от холодных ветров. Место для трапезы тут было, так что труда с его организацией не возникало. Когда вавьи был готов, то и трапеза тоже.
Вавьи вышел под открытое небо, отмечая, как лениво развалился Мехрейд в выбранном месте, где имелась деревянная площадка. Скорее всего там либо стояли ранее убранные кадки с растениями, либо туда ставили стул или шезлонг, дабы валеба отдыхал. Сейчас это место занял зверь, при этом прикрыв глаза и мурча засопев.
— Вавьи Сио-ын желает устроить для Мехрейда здесь лежбище. Ему понравилось место, — Сио глянул на слуг. — Скажите ат-жа, что спать зверь будет подле вавьи Сио-ын, но трапезничать, как и ранее, в загоне.
— Как пожелаете, махаг.
Сио кивнул, прошел к столу, где при его появлении быстро начали снимать полусферы крышек с блюд. Так было принято, если слуги в доме обслуживают членов семьи. И их всегда трое, дабы снять все возможные недопонимания. Когда все было готово, голодный кот уселся на пайше, собрав ноги в замок, перекрестив и поджав поближе к заднице пятки, трапеза была начата.
Если честно, то как кушает вавьи, можно было смотреть и смотреть. В Центр-доме это был своего рода уголок мира и спокойствия. На лице кота отражались эмоции, когда он наслаждался, или его удивлял вкус трапезы. Сейчас было точно также, и это привлекало внимание слуг.
Дагжи ждали любой атаки от вавьи, потому как в их практике случались эксцессы, если слуги засматривались и ошибались. Сейчас могло быть точно также, но к счастью, до конца трапезы ничего не произошло. Затем состоялась встреча с управителем. Он переговорил с вавьи, заручился его согласием на смотр будущих слуг, также сказал, что предварительно будет принесено письмо на каждого слугу. Когда Сио-ын пожелает, коты прибудут к резиденции, где состоится разговор.
Выбор слуг, дни стремительно начавшие свое течение, и подхватившие любопытную мордочку с его интересом, закружились с умопомрачительной скоростью. Махаг Сио-ын, который прибыл на центровой остров территории Крылатых островов, где была не форма важна, а то, что здесь селились самые большие бабочки, вот уже полгода как властвует. За это время он провел ни одно и не два собрания, где слушал отчеты прибывших котов, кивал головой на то, что и сколько было отдано в мен, а где чего-требовалось.
Как показала практика, Сио-ын не дурак и далеко не домашний котеночек, за которого все и везде решали. Пока было время между собраниями, он активно читал, учился и даже потребовал наставника в делах данной цепи островов. Некие тонкости, что наличествуют здесь, в обществе, изучил, обдумал, принял. Также успел за это время принять под свою лапу два острова-соседа.
На личном фронте он был пуглив и опасливо косился на самцов, что проявляли интерес. Все же, Ревис знатно потоптался на его гордости и уверенности, как рождающего. Вот только зверь, и Сио-ын это чувствовал, поглядывал на самцов все с большим интересом. Когда же наступил момент, который поставил вопрос ребром, вавьи Сио-ын не стал посылать за вавэхдэ, как был должен, и не стал пить траву-блокиратор. Он, вместо всех действий, осмотрелся по сторонам, выбрал кота, после чего сделал ход.
Прогуливаясь на улице, кивая головой в приветствии встречных жителей, спешащих по делам или праздно прогуливающихся, стрельнул глазками по одному альфе. Тот, ощутив щуп его зверя, заинтересованно остановился, после чего обогнул дом, который шел и вскоре встретился с вавьи лицом к лицу. Вавьи, без слов или попытки хоть как-либо показать волнение, либо неуверенность, передал небольшую плоскую шкатулку. Лично и в руки.
Альфа принял шкатулку, раскрыл ее, осмотрел содержимое. Что это такое, он знал. Прекрасно знал. Этот знак подается любому выбранному альфе рождающим, если есть желание провести цикл именно с его зверем. Альфа вправе отказаться, закрыв шкатулку и склоняя голову на вытянутых руках вернув ее. Этот же альфа, рассмотрев знак, закрыл шкатулку, засунул в свой карман брюк и склонил голову. Слов не надо, дабы понять, что он согласен.
Когда вавьи прошел мимо него, один из дагжи остался, дабы пояснить, когда и что. А вдруг у омеги есть особые пожелания?
— Вавьи Сио-ын примет тебя через три дня. Предварительно, — дагжи понизил голос почти до шепота, — выпей блокирующего настоя. Он настроен поиграть, но, если ты попытаешься его покрыть — тебе не жить. Все понятно?
— Да, дагжи, не стоит волноваться — я не поступлю бесчестно.
— Тогда, через три дня приходи в резиденцию. С раннего утра, дабы вавьи немного попривык к тебе. После всего, что было, он не очень доверяет, — дагжи глянул на альфу, — и если ты хоть на мгновение заставишь его испугаться или не будешь ласков, будь уверен, ты взмолишься Богам забрать твою душу на дорогу.
Альфа лишь склонил голову, принимая предупреждение. Все же о непростой ситуации между вавэхдэ и вавьи знали на всем Островном поле, а насколько все плохо, увы, никто и подумать не мог. Дагжи предупредил так, как если бы предыдущий самец сбивал течку. Альфа, не поднимая головы, округлил глаза от осознания, что могло быть и такое. Это ужасно и это объясняет слова о деликатности и лишения жизни, если омега испугается.
Сио лежал под сильным любовником, его руки были разведены в стороны и лежали на уровне головы. Пальцы переплетены с пальцами альфы. Дни цикла сошли на нет, но фаворит остался дольше, так как ласку Сио давно не получал. Сейчас его бедра сжаты вокруг тела, мощного и желанного, внутрь же врывается сильный и жаркий уд, чвокая смазкой, заставляя стонать. Сио растворился в ласках, закрывая глаза, балдея от всех ощущений. Его рот приоткрыт, губы сохнут от жара, что исходит от центра, где сосредоточено все наслаждение. Альфа на нем двигает бедрами сильно, но не резко, не делая больно. Он дышит жадно, покусывает в шею, целует губы, сжимает пальцы.
Для альфы такой омега, после сладостных игр в цикл, был как приз. Его оставили при себе. Это их пятая ночь вместе, после сладкого времени течки. И сейчас фаворит вжимается в жаркое тело, трется грудью о его грудь, ласкает языком кожу шеи, куда не так давно покусывал. Стоны заводят. Обоих.
Когда пришла кульминация, образовавшийся дуэт рыка и стона, завершил движения древнего танца двух тел. Сио жадно хватал ртом воздух, а его целовали, нежили и ласкали. Вскоре тело, что вдавливало в ложе, аккуратно сместилось вбок, выскальзывая еще немного стоявшим удом из разнеженного прохода.
— Сио-ын, ты потрясающий. — Ластился альфа, оглаживая бока и живот отдыхавшего вавьи. — Такой сладкий, такой манящий.
Некоторое время они валялись, отдыхая, затем прошли в ванную, где приняли душ, затем посидели в ванной. Сио-ын, в отличие от альфы, слишком ластиться не любил. Да, его разморило рядом с хорошо постаравшимся самцом, но нет, целоваться и тереться носом о самца не тянуло. А вот тот нет, он ластится, целует, трется, нежит и мурлыкает. Этим самым и держится подле махаг, как его фаворит. Равно как и тем, что не трезвонит на всех углах, что спит с вавьи. Умеет держать рот на замке, за что его и оставили рядом.
После ванной вавьи выпроводил фаворита, а сам завалился на чистую перестеленную кровать. Укрывшись тонким одеялом, Сио заснул сладким сном.
Проснувшись в отличном настроении, после такого-то марафона, Сио-ын не спешил вставать. Его спальня, которая вместе с оранжереей займет лишь две трети от спальни в покоях Центр-дома, ему отведенных, нравилась вот в таком предрассветном полумраке. Скоро надо будет подниматься, начинать новый день, а сейчас так легко и так хорошо, что можно и полениться. Умиротворение. Вавьи Сио-ын испытывал умиротворение, успокоившись, получив для тела приятную грелку, а также скинув удавку, раздобрел настолько, что дагжи в нервном оцепенении следят за каждым его шагом.
Сио их прекрасно понимал — расслабься, и он атакует, просто потому, что часть из дагжи принадлежат Ревису. О нем он вспоминает, иногда. За те месяца тотальной свободы, не будь рядом дагжи, он бы его и не вспомнил. Но из-за наличия этих воинов, невольно память подкидывает образы. А еще, что стыдливым румянцем на щеки ползет, он сравнивает фаворита с вавэхдэ. Да что там! Даже размеры уда и те прошли тщательное сравнение! Ну, а что такого? Ревис, когда любил это тело, а не насильно брал, делал просто умопомрачительные вещи. В этом-то Сио признаться может? Да, ему было с ним хорошо, если бы только в груди так не болело, а зверь не отворачивался.
Вот он и сравнивает альфу-фаворита с альфой-вавэхдэ. Человеком-то он успокоился, даже кое-что осознал. Ну, свое там поведение, Ревиса заскоки. И будь альфа ну хоть чуть-чуть поумнее, более смекалист и умей признавать ошибки не только человеком, но и зверем, чего уж тут лгать, Сио сдался бы, принял. Вот только альфа-зверь и не думает повиниться за то, как грубо был зачат их котенок, как грубо он взял его в течку, доведя до попытки раскола ложе и выбитого всплеска, что не сорвался только потому, что Ревис марашат и очень силен. Его зверь вины своей не ощущает, а посему зверь Сио не готов даровать ему прощение, прогнувшись и опустив голову. Альфа должен извиниться. Зверем. Тогда можно говорить о чем-то еще.
Извинения могут не быть произнесены никогда. Сам Ревис хоть на коленях будет ползать, молить и рыдать, ничего не добьется. И Сио не в силах повлиять на своего марашат, потому что от его боли, больно и человеку. Больно так, что даже находясь столь далеко, в глазах щиплет от одного воспоминания. А ведь могло быть все совсем по-другому. Они могли просто стать уважающей друг друга парой. У них были бы общие котята, а в будущем разные постели. И никто не обижался бы, никто не мстил, никто не стремился уничтожить. Если бы Ревис тогда поступил иначе, не став его унижать, обижать и втаптывать в землю. Все могло быть иначе. Сейчас, без принесенных извинений зверем, ни о каком совместном будущем не может быть и речи.
Потянувшись, зевнув, плавно сел в постели и принюхался. Аромат оранжереи, что пробивается через щелку открытой двери, звуки мира за ним, течение ароматов передвигавшихся там котов — они все дарили покой. Еще был тонкий запах Мехрейда, который нашел свое местечко, сладко посапывая на подстилке.
Мехрейд… он словно чуял настроение хозяина и еще ни одного ат-жа не укусил, после того нравоучения, когда его дернули с силой за хвост, не повалял по земле играясь, тем самым «игрушку» вбивая страхом в угол. Этот зверь спокойно и безмятежно дрых, игнорируя даже свою утреннюю трапезу, до тех пор, пока спокойно дрых хозяин. Как только тот начинал шевелиться, зверюга приходила к двери, лапой ее отодвигала вбок, засовывала морду…
— Мяу! — раздался громкий и сочный голос зверя, который просматривал помещение и пытался рассмотреть своего хозяина за шторами балдахина.
— Иди сюда. — Разрешил Сио, и зверюга стремительно отодвигая створку стеклянной двери, просочилась внутрь комнаты и подошла к кровати, засунула морду между шторами. — С добрым утром, Мехрейд. — Улыбнулся Сио и ласково погладил его голову между глазами, перевел пальцы вверх на лоб, затем огладил всю голову, которую подставляли под ласку, после чего почесал за ушами, и завершил утренний ритуал на шее. — Ну, ступай, трапезничай.
«Мурлык» и зверюга вышла как вошла, оставляя хозяина с его утренним ритуалом приведения себя в порядок. Ритуал, это громко сказано. Вот в центр-доме это был ритуал! А здесь — умыться, расчесаться, заплести косу, одеть простые одежды, минуя шаат, что одеть без помощи сложно, а также кучу украшений. С некоторых пор одежды были упрощены, оставляя традиционные наряды для общественных мероприятий, встреч и всех тех мест, где надлежало подчеркивать свой статус. Сейчас же Сио одевал просторные штаны, обувал мягкие тапочки на плотной подошве, нательную рубаху и немак, который завершает одеяние, подчеркивая его фигуру. Никаких дополнительных одеяний, да даже шуам-безрукавку он игнорирует, так как ее тоже надлежит завязывать сзади и самому не очень-то просто сделать аккуратно и так, чтобы нигде не топорщилось.
Выйдя из спальни уже одетым, он попал в небольшую залу, где его дожидался готовая утренняя трапеза. В оранжереи или саду Сио трапезничал редко, если желал насладиться погодой или подзарядиться прекрасным. Слуги накрывали стол, так как по времени выхода молодого господина можно сверять часы. Нэкш наливал в чашку бодрящего горячего напитка, и был тем, кто будет обслуживать господина за столом, при этом ему в помощь останутся два молодых кота, которые ловко, быстро и виртуозно справляются со своей задачей.
Сио прошел на свое место, откушал, послушал перечень утренних приглашений и кто-что прислал ему в подарок. Вообще, как только он прибыл в резиденцию Крылатых островов, стал постоянным объектом для подарков, знаков внимания и ухаживаний. Ему старались угодить, ведь вернувшиеся с того боя дагжи с округленными глазами рассказывали какими силами оперирует капризный и грозный омега. А с его прибытием на сами острова, да после первого заседания, где дураком он не прослыл, еще и укрепил желание котов протиснуться в ряды ему на глаза попавшихся. О том, что у него имеется фаворит, знает каждый, кто желает знать.
С первого же дня рядом с ним образовалась малая свита, которая состояла не только из жаждущих обратить его внимание самцов, но и из рождающих. Был там один молоденький омежка, который обожал сплетни и трещал без умолку. При молчаливом Сио он развлекал себя тем, что были свободные уши и немало информации предоставил махаг островов. В основном этот «болтливый омежка», выходец из торгового Дома, вливал в ушки махаг то, что надлежало тому слышать, а также держал его в курсе всех последних дел, не касающихся напрямую торговли, но имеющею непосредственную близость к ней. Сио же, слушал и на ус мотал, а затем подтверждал правдивость слов «языка».
Сегодня у них запланирована полуденная трапеза, так что он узнает еще больше, чем в прошлую встречу. На данный же момент, пока этого не произошло, Сио направился до кабинета, куда были перенесены все письма-приглашения, подарки и куда придет управитель, дабы отчитаться перед махаг и посвятить его в более глубокие дела жизни подданных.
Кабинет, это была самая важная часть резиденции. С появлением омеги в резиденции, да еще и как махаг островов, важность всей резиденции поднялась на несколько пунктов, а не только кабинет. И резиденция была окружена забором. Сам забор появился сравнительно недавно, до появления Сио, а боевой расчет воинов встал, как только он въехал. Дагжи обязаны хранить покой вавьи, и препятствовать попыткам «выкрасть жениха». Это такая народная забава, когда сильный самец ворует себе рождающего, утаскивает его и пока не покорит, домой не разрешит съездить. Жениха своровать могут не только рождающего, но и самца. Подобного происшествия дагжи допустить никак не могут, посему боевой расчет дежурит круглосуточно, а молодняк из воинов махаг, что пополняет собственный элитный полк, проходит тренировки по жесткой системе, где воспитанные вавьи дагжи из Центр-дома, не жалея и не давая поблажек, тренируют защитников.
Сио вошел в сам кабинет, осмотрел гору подарков, которые ему предстоит распаковать и решить, принять или отправить назад. В выборе подарков он, как оказалось, был очень и очень требователен, капризен и угодить ему было довольно-таки трудно. Украшения его не изумляли — на нем таковых всю жизнь в доме Ревиса, после возвращения, было столько, что иногда тошнит от одного воспоминания. Особенно, если вспомнить то, как они дарились каждое утро взаперти удаленного дома, где по статусу жить должен был ши. К ароматам же очень и очень придирчив. Книги и прочие безделушки осматривает и обнюхивает столько, что те могут быть стерты в пыль только этим, а не применением.
— Му-у-ур! — выдал он в восхищении, когда открыл одну из шкатулок.
Украшение. Да, это было именно украшение. Причем такой тонкой работы, такого подбора рисунка и цвета, что невольно приковало к себе все внимание. На бархатистой подушечке лежала небольшая карточка, на которой были приятные сердцу слова, незатейливый комплимент. Под украшением лежал жетон, из дерева, что способен запечатлеть аромат владельца. Облизнувшись, Сио взял в руку штучку, понюхал ее не нагревая ладонью. Если его сбрызнули ядом, то капризное дерево быстро выдаст. Это особенное свойство — после запекания в огне, где любой яд будет разрушен, его запах останется, либо аромат владельца станет пахнуть кислым. Если же на жетон нанести яд после запекания, то все равно кислый привкус будет. И ты хоть какой яд используй, хоть какой техникой пользуйся, а кроме крови или безопасного эфирного масла, дерево будет выдавать кислинку.
Данный жетон ничего такого не выдавал и поэтому Сио сжал его в ладони. Пара минут и он разжал руку, поднес к лицу, вдохнул. Непроизвольно мурлыкнув, чувствуя, что запах ему очень понравился, с мягкой улыбкой взял украшение на руку и одел его: браслет, три колечка и между ними пластинка, прикрепленная тоненькими цепочками. Камешки и форма пластинки поразительно тонкой работы, приятный голубой цвет с вкраплениями зеленого и белого. Заулыбавшись, перечитав слова на карточке, он решил так: хозяин этих слов приблизится сам. Остальные же подарки были придирчиво рассмотрены, после чего он оставил еще пару необычных статуэток и одно украшение-зажим для волос. Не вычурное, достаточно простое, но ощущалось, что выбирали именно для Сио, а не для показухи. Его любимые цвета, форма и мотив на гравировке, оно все было собрано воедино и преподнесено. Этот зажим также нашел место на теле капризного кошака, который остальные подарки приказал унести прочь.
Сев за стол, принялся за просмотр писем, посланий с хвалебными одами ему великолепному и небольшие просьбы принять приглашение то на особый вечер, то на прогулку, то на трапезу. Подарки и эти письма несут совершенно разный характер. Письма являются обязательной частью знакомства с родовитыми семьями, с валеба домов и уважаемых семей, отличившихся дагжи. Это в большей степени работа, чем приятное время препровождения. Подарки же несут личный характер, и если выражаться прямыми словами, то за ним ухаживают. Так как он махаг, его не могут обволакивать собой, как принято на островах. Не могут приближаться без его разрешения. Если к обычному коту-рождающему самец подойдет, познакомится и начнет оказывать знаки внимания, подавать сигналы, разговаривать языком жестов и намеков, то с Сио так нельзя. Он до кучи еще и вавьи, за чьей спиной стоит вавэхдэ. Но! Есть одно большое «но!», и этот момент был оглашен самим вавьи, и не опротестован вавэхдэ: он свободен, он не в паре. Это развязывает руки самцам. Ведь если вавьи захочет, то в пару он может встать как со своим вавэхдэ, так и с любым выбранным им самцом. И Ревис ничего не сможет сделать, либо как-то помешать его выбору. Если он так сделает, его накажут. Причем его же собственные дагжи.
Вот и получается, что все здесь присланные подарки, это как раз тот процесс ухаживания, какой производит самец, начинающий увлекать рождающего при личных контактах. Подарок, жетон с ароматом и обязательно карточка со словами ему адресованными. Предварительно Сио оценивает подарок, слова и аромат. Если ему понравится последнее, он может дать шанс и примет только жетон, но отправит шкатулку/сундук, в которых принесли подарок, и либо вложит карточку, либо нет. Таким образом он покажет, что не понравились либо подарок, либо слова, либо и то, и другое, но шанс у него есть и надлежит исправиться. Если же все три отправленных предмета возвращены, он отказывает и более у самца права «слепого» смотра нет. Он, конечно, потом может и встретится с Сио, даже поговорит, но мало шансов на то, что его будут рассматривать как фаворита.
Тонкости, страсти и волнения. Сио же было плевать на то, что и как про него подумают. Еще в первые дни до него донесли суть того, что будет, пока он на территории Крылатых островов. И он, зная о подноготной подобного завала подарками, как истинная омега, да еще и в силе, ковыряется и выбирает. К тому же, он не собирался возвращаться в центр-дом, так что, ему целибат соблюдать? Ну ага! — фаворит раз в три-пять ночей трудится удом так, что вавьи громко подбадривает его, цепляется и даже кусается. Целибатом тут и не пахнет. Ну и получается, что данные подарки и жетоны с ароматами подбирают первый круг кандидатов. Дальше будут личные встречи, приглашения на трапезы, прогулки и попытка сблизиться, оказаться в числе приближенных, а затем и в числе тех, кого допустят достаточно близко. То, что в фаворитах у него будет всего один самец, даже смешно говорить. Нравы здесь не такие, а любвеобильность их натур не позволит. К тому же, осуждение обществом из-за наличия более одного партнера для любовных игр, как таковое отсутствует. Если бы Сио бы в паре, то да, его бы осудили, но он свободен, хоть и является вавьи для вавэхдэ. Не будь хоть раз парой Ревису, то и вавьи не стал бы. А наличие уз пары не накладывает ни на Сио, ни на Ревиса власть закона семьи, где измена будет считаться таковой при наличии постороннего партнера без согласия пары. В данный момент вавьи свободный омега и он имеет право подарить свою благосклонность любому самцу. Равно как и Ревис имеет право одаривать благосклонностью любого рождающего, либо вообще любого кота.
Выбрав подарки, отобрав места, куда он отправится на посещение, дождался того, что в двери постучались и разрешив войти, на добрых три часа был погружен в то, что для него подготовили по интересующим вопросам. Пришедший управитель вел отчет-посвящение и Сио лишь слушал, изредка спрашивая.
— Значит с соседями Крылатые острова в дружбе, а после того, как вавьи Сио-ын встал во главе, как махаг, еще и увеличили свои владения, так? — Сио рассматривал карту островов и новые метки, которые управитель ставил перед ним.
— Да. Ранее мы обсуждали данный вопрос, посему вам известно, что вернувшиеся с Островов Мудрецов дагжи, раструбили о вашей силе. С того времени многие валеба присматривались, обдумывали, решали и приходили к единому мнению. Что мы и наблюдаем сейчас.
— Вавьи Сио-ын доволен, особенно здесь. Очень хороший Дом.
— Вы правы, махаг. — Согласно кивнул управитель. — Так как я оставался здесь на месте управителя, поставленный отошедшим к Богам валеба, данные вопросы о присоединении решались мною и собранным советом. Вот эти два острова, вполне хорошее приобретение. — Он ткнул пальцем на две почти одинаковой продольной полоски суши. — Здесь всегда жили сильные семьи, а их дети вырастали могучими дагжи. В данный момент, — он достал один из тубусов, что принес с собой, передал его Сио-ын. — Это послание прибыло за пару дней до вашего сообщения о прибытии, и до сих пор остается без ответа. Данную просьбу озвучил союз этих независимых островов. Ранее оттуда все Крылатые острова брали воинов для разных нужд, а также их флот, дабы защищаться от порой прибывающих нас пощипать котов.
— И что они просят? — Сио взял в руки тубус, а управитель кивнул, мол все внутри.
Раскрутив крышку, он быстро достал письмо, развернул его и вчитался в строчки. На первый раз прочтя, не совсем понимая, какую выгоду это сулит, начал вдумчиво читать повторно. Когда до него дошел смысл, просиял.
— Поправьте вавьи Сио-ын, они желают стать частью владений и войти в боевое крыло вавьи Сио-ын? Под присягу?
— Да. — Управитель улыбнулся и согласно кивнул головой. — В их владениях эти три острова, а также вот этот маленький островок, который очень важен для передвижения в данных водах, являются центровой частью. И этот центр всей массы собранных здесь островов, крайне удобен своим местоположением.
— Маленькая и крайне важная точка. — Сио осмотрел карту, вспоминая ранее показываемые торговые маршруты, потоки течения водных проливов между островами, что здесь были кучно разбросаны и даже на простой лодке при малых волнах и сильном гребце вполне по силам преодолеть. — Хм, — Сио встал и осмотрел карту с ракурса стоя. — Получается, что с момента получения владений Крылатых, вавьи Сио-ын невольно увеличил территорию вдвое?
— Да, махаг Сио-ын, с вашего становления старшим котом Крылатых островов, территория влияния увеличилась практически в два раза, а важные точки стали единовластной частью морских путей.
— Значит, — Сио ухмыльнулся, — отход к Богам вашего валеба сказалась очень и очень большой выгодой, для всего союза в этой части островов.
— Вы правы. — Управитель улыбнулся. — Это письма с заверениями о мире и дружбе от тех, кто не решился войти в состав ваших владений, но не желают иметь с вами нехороших отношений. Также, если вы позволите, то они желали бы прислать вам дары. Без жетонов аромата и карточек. Как махаг Крылатых островов.
— Ну, если это не попытка пробиться в фавориты, то почему бы и нет? — Сио заулыбался. — Вавьи Сио-ын дает разрешение делать себе подарки соседям без вложения жетонов и карточек.
— Если махаг Сио-ын позволит, то, — управитель повел рукой и стоявший все это время у двери воин повернулся лицом к ним и боком к двери, к которой он мгновение назад стоял спиной.
— Вавьи Сио-ын разрешает.
Управитель кивнул, а воин поклонился, развернулся лицом к дверям, плавно раскрыл их и отступил на шаг назад и вбок, пропуская тех, кто ждал за дверью. В кабинет вошла практически делегация. Так как кабинет просторен и имеет полукруг из низких стульев для сбора старшего круга совета, в данный момент входящие делегаты и с ним от трех и до пяти пар носильщиков, свободно разместились, не мешаясь и не толкая друг друга.
— Это послы соседей. — Управитель стоял рядом со столом, за которым сидел Сио. — Прошу, махаг Сио-ын, там будет более удобно.
Он указал рукой в сторону главного стула, который стоял на его крае и был центром. Сио встал и прошел к нему, опустил свой царственный зад, а управитель встал рядом и начал представлять. По очереди подходили послы, говорили слова приветствия и подносили дары. В сундуках и даже вазах с кувшинами было много всякого. Каждый сосед передавал самые лучшие товары, которые мог произвести его остров. Ткани, яркие и сочные цветом и фактурой рисунка, были почти у каждого посланника. Многие привезли вино, масло, эфирные масла или украшения достойные самого красивого рождающего. Один из валеба, от чьего имени прибыл представитель, отличался тем, что на его острове издревле занимались выращиванием жемчуга. Он прислал пять маленьких сундучков и две шкатулки. В сундучках были жемчужины от размера ногтя на мизинце и до размера одного фаланга большого пальца. Это был белый и розовый жемчуг. В шкатулках же прислали редкий черный и очень редкий синий, насыщенный, этакий индиго.
На островах было принято, если имелся валеба или махаг, соседям, что желали мирного сосуществования, но пока не хотели вставать под лапу соседа, либо были с ним одинаково сильны, принимать гостей в доме, в кабинете. Не в доме совета, куда войти могут только те, кто входит в состав территории под лапой валеба или махаг, а именно в резиденцию, как гости и равноправные коты в вопросе боевого разрешения спора. Посему здесь и сейчас послы, что представляли своих валеба, вошли в кабинет, представились и подарили дары. Сам валеба прибыть может к Сио-ын только если готов встать под его лапу и будет приниматься в доме советов. Интересно, не правда ли?
Когда подарки закончились вместе с послами, Сио закончил приветствие и наступило время трапезы. Гостей острова расположил в гостевом доме управитель, так что беспокоиться насчет этого вавьи не пришлось. Тем более что он и не должен более оказывать какого-либо внимания послам. Он не зря читает книги по этикету и правилам жизни валеба, а также махаг, да прочие мелочи добирает из услышанного и увиденного. Слишком сильных расхождений от общих правил приличия нет, но все же, что-то да немного отличное имеется.
На свою же полуденную трапезу Сио ранее пригласил омежку, так что сейчас стол уже подготовили, а гость точно прибыл и ожидает махаг. Вавьи вышел из кабинета и направился к комнате-галерее, где и приказал поставить стол. В нее он вошел не один, иначе данное мероприятие может оскорбить гостя — у Сио нет семьи, а слуги стол обслуживают. Именно поэтому с ним пришли два дагжи: от Ревиса и из Крылатых.
— Доброго дня, махаг Сио-ын. — С почтением склонив голову, гость замер на мгновение и распрямился.
Сио лишь кивнул головой и прошел к столу. Опустившись на подушку, уселся с удобством и дождался, когда гость сделает тоже самое. Так как это приглашение на дружескую трапезу, усаживать гостя первым не полагается. Как только гость уселся, слуги тут же принялись обслуживать стол. Дагжи, что прибыли с Сио, сидели за его спиной на одинаковых пайше, в руках у них были поданные блюда слугами.
— Махаг Сио-ын, — начал омежка, — вижу вы выбрали один из подарков. — Улыба озаряла лицо гостя.
— У вас достаточно зоркий глаз. — Сио улыбнулся в ответ. — Да, вавьи Сио-ын выбрал несколько даров. — На руке блеснул подарок.
— Могу ли поинтересоваться? — блеснули азартом глаза омеги-гостя.
— Вавьи Сио-ын дозволяет. — Благосклонно кивнул головой Сио.
— Если вам будет угодно, то я мог бы опознать аромат и немного рассказать о том, кто был удостоен чести.
Сио вытащил из кармана жетон, который так и остался при нем. Этот омега знает почти всех котов, кто так или иначе мог бы претендовать на внимание махаг, посему узнать сплетни и вполне конкретные вести о представителе, оно не помешает. Передав его омеге-гостю, замер ожидая словесному поносу и возможному оплевыванию претендента. Гость взял жетон, подержал в руке, затем вернул его, а сам принюхался к идущему запаху от своей руки. Несколько минут он сопоставлял арома-картину, после чего просиял ликующей улыбкой.
— Махаг Сио-ын, это достаточно мощный альфа. Таури. Зовут сего воина Хеммайн из рода Ваон. Очень красивый, высокий. Азартен и, — омега подмигнул, — горяч. Насколько я знаю, данный самец достаточно опытен в битвах и в данный момент получил титул дагжи. Ранее был на хорошем счету у валеба своего рода, но из-за игривости много раз выходил на бой против разобиженных ухажеров им соблазненного рождающего.
— Любвеобилен? — заинтересованно спросил Сио.
— Да, очень. — Омега зарделся, видать тоже бывал в его постели или хотел в ней оказаться. — Но из всех сплетен, что вьются вокруг него, реальность такова: разборчив. На всех подряд не кидается. И, ранее имея увлечения, оставался подле интересующего его кота, пока не увлекался другой персоной. Как правило, данные увлечения длятся от пяти месяцев и до двух лет.
— Хм, — Сио осмотрел украшение. — Легок и горяч. Вы знакомы с ним лично?
— Да. — Омега опустил глаза. — Более тесных контактов у нас не было, хотя он умеет заставить этого хотеть, но личное знакомство было.
Сио кивнул головой и замолчал. Гость тоже поостерегся слишком болтать при трапезе. По окончание оного, они, прогуливаясь по парку, перетирали все имеющиеся сплетни, преимущественно устами болтливого гостя.