Течный омега

      Юнги проснулся от противного звона будильника, парень нехотя перевернулся на другой бок и попытался рукой нащупать эту чёртову машину, которая не давала ему выспаться, но попытка оказалась провальной, и альфе пришлось разлепить свои глаза и, уже встав с тёплой кровати, выключить будильник.       Парень, отключив будильник, тяжело выдохнул, он сегодня должен пойти на встречу с отцом, где должно быть семейство Хван и их жалкий сынишка — омега Хван Сокджун. Мин всеми фибрами души ненавидел этого отпрыска, он постоянно лез к альфе и пытался соблазнить его, но он не поддавался, а Сокджун будто этого не замечал и продолжал «случайно» что-то ронять и выпячивать свою задницу, или надевать обтягивающую одежду.       Но Юнги ничего не мог сказать ему, ведь его родители их хорошие акционеры. Мин медленно поплёлся в ванную в своей огромной квартире.       Он ненавидел всё это: просыпаться одному в пустом доме, потом идти на работу и пахать там, несмотря на то, что он там почти главный директор, работать ему нужно было чуть ли не больше обычного работника. И когда парень стал работать в одной из крупнейших компаний во всей Корее? Хотя нет, в компании своего отца.       После выпускного, он расстался с Минджуном, ведь тот хотел серьёзных отношений, а что Мин? Он их не хотел, вот они и расстались. Пак потом ещё возвращался и просил простить его, хотя за что его нужно прощать, альфа не знал. Омега просил снова с ним встречаться, а Мин грубо сказал катиться на все четыре стороны.       Отец, сразу же после выпуска сына из школы, отправил того в Швейцарию на обучение, чтобы потом он начал работать в компании. Мин сопротивлялся, но потом всё же сдался, сопротивляться отцу он не любил и у того были свои методы воздействия.       Поэтому на три с половиной года альфа уехал за границу, там он отучился и приехал обратно в Корею, где его отец сразу же отправил работать в его филиал с другой огромной компанией, компанией Пак. Там он был как раз директором этого филиала и познакомился с четой Пак, они оказались очень милыми людьми и они души не чаяли в Юнги, вскоре они сказали, что альфа может перестать обращаться к ним на «вы» и предложили просто стать друзьями. Парень сначала не очень поверил в их слова, но потом решил попробовать и теперь Намджун стал его лучшим другом и просто крутым хёном и им было плевать, что у них разница двадцать лет. Им было и так комфортно.       Сокджин на это лишь улыбался, ему очень понравился Мин и чем-то напоминал ему Минни, они с мужем решили, что раз Чимин сказал, что у него на его уход были причины, они поверили и считали, что он сбежал со своим истинным альфой, о котором не хотел рассказывать. И они договорились с Джуном, что не будут произносить имя Чимина, потому что, как только кто-то говорил это имя, Джин сразу начинал рыдать навзрыд. Юнги не знал ничего о их сыне, лишь что он есть, они обычно не разговаривали на эту тему.       Сейчас же Юнги работает в главном филиале компании его отца и рядом с ним стоит главный офис компании Пак, поэтому он часто туда ходит, чтобы поболтать с Джуном и Джином.       Альфа сейчас решил принять душ, чтобы хоть как-то расслабиться перед встречей с отцом. Мин медленно снял с себя пижамные штаны и белую футболку, альфа зашёл в душевую кабину и включил воду.       Она билась о его плечи, затем скатывалась по телу и разбивалась о пол. Юнги просто хотел, чтобы чьи-то маленькие ладошки с пухлыми пальчиками сейчас обняли его со спины и потом, чтобы обладатель этих ладошек обнял его, чтобы он снова почувствовал этот запах, сладкий, дурманящий, запах его истинного, чтобы он опять почувствовал тепло, исходящее от этого омеги. Как же он жалеет, что тогда, шесть лет назад, использовал своего истинного в своих целях и просто выкинул, как ненужную вещицу, хотя это самое дорогое сокровище, которое ему приподнесла вселенная.       Одинокая слеза стекла по щеке альфы, смешиваясь с другими каплями. Мин облокотился руками о кафель. Как он мог просто им воспользоваться. Он должен был его оберегать от всего на свете, а на самом деле сам навредил. Он до сих пор видит те заплаканные глаза с такой болью в них, будто его убили изнутри. Он убил. Сломал.       Альфа ударил кулаком о кафель, который уже привык, по нему бьют кулаком. Слишком уж часто это делали. По щеке снова потекла слеза, затем ещё одна и ещё. Плечи альфы тряслись, он душил эти всхлипы в себе, пытался, но потом они всё равно вырвались наружу, когда перед глазами опять мелькает образ омеги.       Юнги ненавидит себя за это, только потом, в Швейцарии он понял, что истинность это дар, ведь там очень много истинных пар, которые рассказывали Мину, что эта связь, связь с истинным, должна быть у всех. Парень наблюдал за этими парами и понимал, какую ошибку он совершил, но поделать уже ничего не мог, слишком много времени прошло с того момента.       Он бы всё отдал, чтобы вернуть время вспять и не отказываться от истинности, не избивать его истинного, не клясться в любви какой-то шлюхе при его омеге.       Парень слишком изранил своего истинного изнутри, поэтому он даже не смеет думать о его прощении.       Мин медленно вытер тыльной стороной ладони свои слёзы, он должен сейчас же вылезти из душа, иначе он тут так и останется на весь день, рыдая о своём истинном, был уже такой случай, и не один.       Юнги выключил воду и, выйдя из кабинки, посмотрел на своё отражение. Красные опухшие глаза от слёз, искусанные в кровь губы, чтобы хотя бы как-то заглушить свои всхлипы, опухшие щёки, растрепанные волосы, снова русые, Сокджин перекрасил ему их, и взгляд, наполненный болью взгляд. Но он такой только когда один, либо с Джуном или Джином. Они не знают полной истории, лишь, что он отрёкся от истинности.       На людях он холодный, вечно раздражённый и безжалостный. Из-за этого холода все омеги и не только текут и пытаются его соблазнить, хотя ему лишь нужен омега с милыми пухленькими щёчками, такими же пальчиками, глазами пуговками, аппетитными боками и невероятными пухлыми губами.       Альфа тяжело вздохнул и пошёл одеваться. Обычный серый костюм, в принципе, как и всегда, черные ботинки. Мин причесал свои волосы, взял портфель с бумагами и пошёл на выход, посмотрев на свои наручные часы. Одиннадцать часов. Парень взглянул на окно, там бушевал ливень, значит ему ехать около двух часов в ливень по пробкам, а встреча в два. Что ж, он успеет на встречу вовремя и у него останется время, чтобы зайти в кафе неподалёку и позавтракать.       Юноша взял свой зонт, надел серое пальто и направился на подземную парковку за своей машиной.

***

      Мин ехал чуть больше двух часов и решил зайти в первое попавшееся кафе, он чертовски голодный и злой. Какой-то ушлёпок перед ним ехал пиздецки медленно из-за чего Юнги хотел уже просто подрезать его, чтобы тот попал в аварию и сдох нахуй.       Альфа припарковался и, открыв свой зонт, пошёл в кафе. Парень быстро вошёл в здание, закрывая зонт. — Здравствуйте, ч-чем м-могу вам п-помочь? — промямлил парень омега, краснея с каждым словом всё больше и больше. Перед ним сейчас альфа, чертовски красивый альфа, с очень вкусным запахом кофе. И как тут прикажите не потерять сознание, если ещё учесть, что это твой бывший одноклассник, по которому ты тёк больше трёх месяцев. — Можно простой эспрессо, — безразлично сказал Мин, смотря на омегу. — Х-хорошо, — ответил омега, дрожащим голосом, кое-как вбивая нужный заказ. — С в-вас две тысячи шестьсот вон*. — Хорошо, — сказал Мин и протянул деньги, омега потянул руку и слегка дотронулся до ладони альфы, отчего вздрогнул. Юнги он начал слегка подбешивать, он слишком медленно всё делал.       Парень положил деньги в кассу и поплёлся в сторону кофемашины. Он сначала опрокинул банку с кофе, а потом вообще рассыпал его. Мин нахмурился и скрестил руки на груди, нервно посматривая на часы, прошло пять минут и омега только насыпал кофе в специальное отделение, потом снова уронил банку с кофе. И тут альфа не выдержал, слава богу, в кафе был ещё один человек так, что почти никто не увидит его вспышки гнева. — Уёбок недоразвитый, — прошипел альфа, грозно смотря на омегу, который сжался под этим взглядом. — Блять, а медленнее нельзя?! — Юнги~я! — услышал альфа голос, который мог отличить в миллионе других.