Глава 4.
— Нет… Седрик… «Убей лишнего!» — НЕТ! Гарри вскочил на кровати, весь в поту и дрожа. На мгновение он снова оказался на кладбище и почти чувствовал костями жестокое прикосновение проклятия Круциатус. Он медленно выровнял дыхание и огляделся, не понимая, где находится. Осознание вернулось через мгновение, когда он взглянул на безвкусные обои, грязный ковёр и обшарпанную мебель. Гарри услышал за грязным окном шум уличного движения и наконец перестал дрожать. Он был не в Литтл-Хэнглтоне. Он был в Лондоне, в магловской гостинице типа «Постель и Завтрак». «Ну, — подумал он иронично, — в безопасности, настолько это возможно в бегах». Он услышал лёгкое шипение справа от себя и повернулся, Ламия свернулась у основания лампы на ночном столике. «Что тебя так развеселило?» — недовольно спросил Гарри, опуская ноги на пол. «Человеческие слабости, — прошипела она. — Сны кажутся довольно обременительной штукой». «Разве змеям не снятся сны?» — спросил он, натягивая одежду, которую бросил на пол прошлой ночью. Он попытался сделать это так, чтобы змея этого не увидела, хотя сомневался, что змеи имеют хоть какое-то представление о приличии. Он выбросил окровавленную с прошлой ночи футболку и вытащил из сумки новую. «Конечно, нет, — ответила она. И снова зашипела, наклонив голову. — Что тебе снилось?» Гарри отвернулся от неё: «Ничего такого, чем я хотел бы с тобой поделиться». «Грубо». «А задавать незнакомцу личные вопросы не грубо?» «Есть разница». «Да?» «Моё будущее зависит от твоего благосостояния, — прошипела она. — Я не могу иметь под рукой нестабильного компаньона. А тебе лучше не наживать себе врага в лице меня». «Что ты будешь делать? Укусишь меня, как моего кузена?» «Возможно». Гарри вздохнул и снова взглянул на змею. Он с неудовольствием отметил, что её длинное тело немного округлилось. «Вчера вечером был пир, не так ли?» Она радостно зашипела: «О, да. Это место полно прекрасных грызунов». «Не думаю, что я хотел это знать», — Гарри поморщился, глазами скользя по полу в поисках хвоста, исчезающего из поля зрения. Он не был удивлён. Это место находилось определённо не в одной из лучших частей города. Но отель был дешёвым, и мрачная хозяйка не задавала лишних вопросов. Подростковые побеги из дома были, по-видимому, обычным явлением в этой области. Одевшись, он снова лёг на кровать, морщась от боли в порезах на спине. Его попытки оказать себе первую помощь с помощью дешёвых пластырей, купленных в обветшалой аптеке за углом, не увенчались успехом, поскольку он не смог дотянуться до большинства порезов. Гарри промыл их как мог и смазал антисептическим кремом, но боялся, что этого недостаточно. Он чувствовал, что некоторые порезы снова открылись ночью. Он уставился в потолок. Что ему теперь делать? Дальше он не продумал. Ему хотелось проветрить голову, сбежать от своей сковывающей жизни, но означало ли это, что он должен лежать здесь каждый день, жалея себя? В животе заурчало, и Гарри принял это как знак. Поиск еды может убить время. Он снова сел и надел ботинки и куртку. «Уходишь куда-то?» «Нужно найти что-нибудь поесть». «Возьми меня с собой». Он повернулся и посмотрел на неё. «Знаешь, я тебя не понимаю, — сказал он, не сводя с неё глаз. — Я думал, ты гордая независимая змея. Почему ты всё время следуешь за мной?» «То, что я считаю себя независимой, не означает, что я никогда не чувствую себя одинокой, — ответила она. — Мне скучно. Я хочу увидеть город». «Ты всё время будешь у меня в кармане. Ты ничего не увидишь». «Но я смогу почувствовать запах». Гарри вздохнул. «Хорошо, — согласился он, протягивая руку. — Ты можешь пойти. Только веди себя тихо». Она кивнула и скользнула на его руку, заставив вздрогнуть от холодного прикосновения. Переложив змею в карман, Гарри пересёк комнату и спустился вниз по узкой лестнице. Он прошёл мимо стойки регистрации и увидел измождённую женщину, которая была здесь и прошлой ночью. Он улыбнулся, но она только нахмурилась и вернулась к вязанию, включив радио. Выйдя на улицу, он повернул налево и продолжал идти, пока не добрался до оживлённой части города, где было несколько магазинов. Он вошёл в один из них, нашёл самый дешёвый сэндвич, какой только мог, полный решимости растянуть свой бюджет на сколько получится, и вышел на улицу, чтобы съесть его на скамейке. Во время еды он наблюдал за проходящими мимо людьми, бизнесменами, туристами и местными жителями, внимательно следя за одним странно одетым человеком, который мог быть волшебником в плохой маскировке. Сколько времени им потребуется, чтобы найти его? Было ли глупо находиться здесь, под открытым небом? Карман пришёл в движение, змея высунула тонкий язычок. Он взял кусок мяса из сэндвича и незаметно положил его в карман, откуда услышал благодарное шипение, когда Ламия схватила его. Что, чёрт возьми, он делает? Беглец и змея, скрывающиеся от мира? Что теперь? Взволнованный тем, как долго он просидел на открытом месте, Гарри встал и растворился в толпе. Какое-то время он бесцельно бродил, потом решил вернуться в гостиницу, проскользнул мимо хозяйки, плюхнулся на кровать и уставился на потолок. Он чуть не рассмеялся над положением, в котором теперь оказался. Чего он на самом деле ожидал по прибытии сюда? Не думая ни о чём другом, он включил крошечный черно-белый телевизор, стоящий в углу комнаты, и снова и снова переключал все четыре канала, как будто одним своим упорством смог бы найти что-то интересное. Какое-то время он сидел и смотрел программу по антиквариату, не обращая внимания на гул голосов людей в программе и лишь отрешенно пялясь на изображения. Эксперты рассматривали старинные кубки ярко-золотистого цвета, которые, хотя и не были видны на монохромной картинке, сильно напоминали ему кубки в Большой зале. И Кубок Трёх Волшебников. Чувствуя тошноту, он выключил телевизор и вместо этого вытащил одну из книг, которые взял у Дурслей, но едва успел прочитать больше страницы, как отложил и её. Он снова уставился на пятна на потолке, думая только о том, чтобы дышать ровно и очистить разум. Ламия выскользнула из кармана и приблизилась к его глазам, в замешательстве повернув голову. «Неужели все люди такие же скучные, как ты?» Гарри не знал, что ответить. «Никто не заставляет тебя оставаться», — наконец произнёс он. Она зашипела. «Жалкая жалость к себе», — сказала она и отодвинулась от него, чтобы приблизиться к подоконнику, где легла в нескольких лучах солнечного света, проникавших сквозь грязное окно. Гарри посмотрел на неё секунду, прежде чем снова вернуться к потолку. Он знал, что должен что-то сделать, вставать и быть продуктивным, но каждый расход энергии истощал его. Все оставшиеся мотивации исчезли. Похоже, это будет весёлое лето.~***~
Тяжело дыша, Сириус мчался по улицам Литтл-Уингинга, не заботясь о том, кто его видит, едва уворачиваясь от машин, которые громко сигналили ему. Он вспомнил ту ночь, когда встретил здесь Гарри, снова убегающего. Где была та улица? Он пересёк другую оживлённую главную дорогу и побрёл к тихой пригородной улице, вдоль которой стояли одинаковые дома с аккуратно подстриженными садами. Это выглядело знакомым… Над головой замаячила вывеска, и он не смог удержаться от довольного лая, прочитав её. Тисовая улица. Не теряя времени, он бросился к номеру четыре. Дом выглядел заброшенным, но он не был уверен, поэтому осторожно обошёл его сзади. Сад за домом был усеян осколками стекла, вылетевшими из разбитой задней двери. Избегая стекла, он прокрался в дом и увидел кровь на полу, как и описывал Дамблдор. Он проглотил свой гнев и пошёл дальше. Запах Гарри в воздухе был сильным, и он прижался носом к земле, чтобы попытаться пойти по нему. Он вернулся к передней части дома и попытался взять след ещё раз. Это оказалось труднее, чем он думал. Он закрыл глаза. «Пусть Бродяга возьмёт вверх, Сириус, — сказал он себе. — Будь больше собакой, чем человеком». Сириус почувствовал, как зверь внутри него зашевелился, и уступил ему. «Мне нужно найти Гарри». Внезапно он увидел перед собой, как земля загорелась, словно покрытая сотнями крошечных свечей, уводящих прочь от дома. Он побежал за ними, всё ещё прижимая нос низко к земле. Теперь, когда он нашёл след, его хвост начал вилять в предвкушении. Он следовал ему, сердце учащённо билось с каждым мгновением, а огромные конечности начали дрожать. Однако внезапно след исчез. Он в замешательстве сел на задние лапы. Он находился на железнодорожной платформе. Стоявшая на другой стороне пожилая дама уставилась на него, скучающий мужчина неподалёку зачитывал последние объявления. Сириуса охватил ужас. На табло объявлений над его головой были перечислены поезда, отходящие от станции в Лондон и другие города. Неизвестно, куда он мог поехать. След совсем остыл. Сириус лёг на бетонную платформу, опустив уши. «Где ты, Гарри?»Глава 5.
Прошла уже неделя с тех пор, как Гарри приехал в Лондон, и он чувствовал себя ничуть не лучше, чем когда прибыл. В гостинице по-прежнему царил полумрак, еда была скудной, а вялость такой же изнурительной. Гарри обнаружил, что даже вылазка из комнаты за едой истощает. Каждый раз, выходя на улицу, он видел лица, появляющиеся перед ним из каждой витрины, из каждого проезжающего мимо автобуса. Но и здесь он не был в безопасности. Именно здесь он чувствовал себя хуже. Здесь он не мог избежать испытания собственного разума. Гарри в сотый раз попытался прочесть книгу, но с трудом заставлял себя перевернуть страницу. Чтение болезненно напоминало ему Гермиону. Просмотр телевизора напоминал ему об увлечении мистера Уизли магловскими технологиями и, как следствие, Рона. Даже услышанный лай собаки в переулке под его окном напомнил Сириуса. Он скучал по ним; так сильно, что хотел собрать свои вещи и отправиться на их поиски. Но потом вспомнил свой гнев на них, свою боль. Захотят ли они вообще его видеть? Он лёг на спину и снова уставился на потолок, как делал это часто, теперь он даже начал видеть узоры и формы в пятнах воды на штукатурке. Он смутно задался вопросом, не рухнет ли на него вся комната. Чувство холода пробежало по его обнажённой правой руке, и он вздрогнул. «Тебе обязательно это делать?» «Мне скучно». Ламия скользнула в поле зрения и укоризненно посмотрела на него. «Я хочу увидеть город». «Тогда иди и посмотри его. Никто тебя не держит». Она наклонила голову, мгновение рассматривая его. «Здесь опасно, — сказала она. — Возьми меня в карман». «Я не собираюсь возвращаться на улицу сегодня, — парировал Гарри, взглянув на часы в углу, которые показывали начало десятого вечера. — Иди, если хочешь. Скоро стемнеет. Погуляй». Но Ламия этого не сделала. Она заползла к нему на грудь и свернулась там кольцом, повернув голову в сторону Гарри, маленький розовый язычок то появлялся, то исчезал. Ощущение холода от того, что она лежит прямо у него на сердце, как ни странно, не было таким уж неприятным. «Твои раны болят, Гарри?» — спросила она. Он пожал плечами, трогая дешёвые бинты, обёрнутые вокруг руки. «Те, что у меня на спине, немного болят, но они начинают заживать, когда тебе удалось вытащить все эти маленькие кусочки стекла. Хотя ты могла бы быть осторожнее со своими зубами». Она зашипела от удовольствия. «Да, могла бы. — Она придвинулась ближе. — Кто такой Седрик?» Мгновенно холодное чувство охватило сердце Гарри, которое не имело ничего общего со змеёй, лежащей на нём. Он облизнул губы и сглотнул. «Почему спрашиваешь?» «Ты часто произносишь его имя во сне. Он твой друг?» Гарри вздохнул. «Да, можно сказать, что он был другом». «Был?» Гарри нахмурился. «Он умер. Недавно, несколько месяцев назад». «Ох. Думаю, что подходящей человеческой реакцией будет… мне жаль?» Гарри покачал головой. «Не стоит, — сказал он. — Ты не знала его. Ты ничего не знаешь о ситуации. Не пытайся понять это». «Очевидно, тебя это беспокоит. Он причина твоей меланхолии?» «Это не имеет к тебе никакого отношения, — резко бросил Гарри, садясь и отмахиваясь от Ламии. Он прижал колени к груди. — Не говори о нём». Ламия, недовольная таким отношением к себе, повернулась к нему, сердито двигая языком. «Это касается меня, если я должна страдать из-за этого. Говори о нём сейчас. Избавься от этой жалости. Тогда мы оба сможем жить лучше». «Конечно, всё дело в тебе, — выплюнул Гарри, отступая от её пронзительного взгляда. — Ты не знаешь, что я видел, что случилось тогда. И откуда тебе знать? Есть ли у змей люди, которые им небезразличны? Снятся ли змеям вещи, которые они должны были сделать по-другому? Брось это, ладно?» Ламия отпрянула и зашипела. Она скользнула прочь, с мягким стуком упала на пол и вскоре начала исчезать в маленьком отверстии плинтуса. Прежде чем уйти, она снова повернулась к нему. «Я могу не понимать, человек, но не обращайся со мной как с идиоткой. Рано или поздно тебе придётся поговорить об этом. И помни, я — всё, что у тебя есть». И с очередным шипением она исчезла.~***~
Сириус спрятал лицо в ладонях за столом на кухне на площади Гриммо. В доме было странно тихо, несмотря на большое количество людей, живущих сейчас там, включая почти всю семью Уизли. Никто больше громко не говорил. Гарри как будто умер. Его желудок сжался, и он поднял голову, протягивая дрожащую руку, чтобы выпить из кубка. «Нет, он не может быть мёртв, — напомнил он сам себе. — Я бы знал, если бы он пострадал». — Пропиваешь своё наследство, да? Сириус нахмурился, когда Римус появился в поле зрения и сел напротив него за стол. — Ну, не то чтобы мои родители были рядом, чтобы разозлиться из-за того, что я пью все их эльфийские винтажные вина, не так ли? — Портрет в прихожей не согласится, — сообщил Римус со слабой улыбкой на лице. Его кожа была серой, он выглядел уставшим, и Сириус позволил своему хмурому взгляду исчезнуть. — Как прошло полнолуние прошлой ночью? Римус поморщился. — Не хуже, чем обычно. Однако мой желудок неприятно полон. Возможно, я поймал оленя или двух. Хижина, в которой я находился, оказалась не очень хорошим препятствием. Слава Мерлину, вокруг не было людей. — Пару оленей? — спросил Сириус. — Ты знаешь, что сказал бы об этом Сохатый. Римус кивнул, его лицо внезапно напряглось. — Значит, нет никаких известий? Сириус отвёл взгляд: «Ничего». — Мы найдём его, Бродяга, — заверил Римус, улыбаясь, несмотря на своё очевидное беспокойство. — У магловской полиции есть его описание, у Дамблдора повсюду люди… он не может больше ускользать от них. — Мы говорим о Гарри, Римус, — сказал Сириус с коротким смешком. — Он такой же, как его отец. Его не остановить, если он что-то задумал. Если он хочет держаться в тени, он это сделает. Римус нахмурился. — Так вот в чём дело, не так ли? Джеймс. Сириус поморщился, пытаясь держать свои эмоции под контролем. — Я должен был быть рядом с ним, Лунатик, — тихо заявил он. — Почему я позволил этой мелкой крысе добраться до меня столько лет назад? Если бы я просто сохранял спокойствие, я мог бы защитить себя от всех обвинений. Дамблдор поверил бы мне. Какой у меня был шанс, даже с Дамблдором после того трюка Хвоста? Если бы я не позволил гневу поглотить меня, я мог бы быть рядом с Гарри. Я бы вырастил его, а не эти монстры. Я обещал Джеймсу в день его рождения, что присмотрю за ним. И что я наделал? Двенадцать лет жизни я провёл взаперти, а последние два — в бегах. Теперь он бежит, и я чувствую себя дальше от него, чем когда-либо прежде. Он сделал ещё один глоток из кубка, чтобы успокоить нервы и не смотреть в лицо Римусу. Он не хотел слышать его утешение. Они ничего не могли сделать, чтобы утешить его. Римус вздохнул и, к его удивлению, не стал возражать. Вместо этого он выглядел таким же виноватым. — Я знаю, что ты имеешь в виду, — тихо произнёс он. — Хотел бы я сделать больше. Человеку в моём состоянии никогда бы не позволили растить его, но я мог бы, по крайней мере, поддерживать с ним контакт, быть уверенным, что он счастливо рос. Но я этого не сделал. Я держался подальше, думая, что ему лучше без такого монстра, как я. — Единственными монстрами, с которыми он когда-либо был, были эти Дурсли, — сказал Сириус, крепче сжимая кубок. — Мы не позволим ему вернуться туда, Лунатик. — Нет, не позволим, — согласился он, глядя ему в глаза. — Мы не подведём его снова. Сириус одной рукой отставил кубок, а другой манящими чарами призвал кубок для Лунатика и наполнил его. Они выпили, затем встали. — Он здесь, в этом городе, — сообщил Сириус. — Я знаю это. Ранен и одинок. Я не успокоюсь, пока он не найдётся. Он трансформировался и выскочил из кухни.Глава 6.
У Гарри были проблемы, и он это знал. Повернувшись перед заляпанным зеркалом в крошечной ванной, он подтвердил то, в чём и так был уверен: порезы на спине были заражены. Они постоянно сочились, и даже в тусклом свете было видно, что они приобрели неприятный цвет. Ламия, проскользнувшая в ванную вслед за ним, зашипела. «Это выглядит не очень хорошо». Гарри согласился. Он надеялся, что раны уже заживут к этому моменту, но после, казалось бы, изначально обнадёживающих признаков ситуация резко изменилась далеко не в лучшую сторону. Непрочные бинты, которые он покупал, постоянно рвались, пластыри отклеивались, и язвы открывались, пока он спал. Он не удивился, что всё так обернулось. «Что ты собираешься делать?» — прошипела Ламия, склонив голову набок. «Думаю, мне придётся с этим смириться». — Он пожал плечами и поморщился от боли в спине. «И разве это не глупо? — спросила она. — Тебе станет только хуже». Гарри старался не обращать на неё внимания, надевая футболку обратно, но знал, что она права. Он вернулся в спальню и сел на кровать, отодвинув в сторону груду одежды и книг. Последние четыре дня были сплошным сражением. Он постоянно чувствовал дрожь и знал, что у него поднялась температура. Купленного им антисептического крема оказалось недостаточно, вероятно, потому, что он не мог дотянуться до порезов, чтобы нанести его должным образом. Ему нужны были антибиотики. Он подумывал о том, чтобы ненадолго пробраться в Косой Переулок в плаще-невидимке за каким-нибудь целебным зельем, но отбросил эту мысль как смехотворно глупую. Из «Ежедневных Пророков», которые он достал из мусорных баков перед «Дырявым Котлом», он почерпнул достаточно информации, что, если его обнаружат, он окажется в серьёзном положении. Весь волшебный мир искал его. Ламия скользнула к нему на колени, и он рассеянно погладил её холодную гладкую кожу. Он уже давно преодолел отвращение к её непривычному прикосновению. Оно было странно успокаивающим для его горящей кожи. Она смотрела на него широко раскрытыми немигающими глазами. «Пожалуйста, Гарри, — сказала она. — Я только начала привыкать к тебе. Не умирай». Он слабо улыбнулся. «Я не планирую умирать», — заверил он, проведя пальцем по отметинам на её спине. Последние две недели она была на удивление хорошей компанией, несмотря на часто грубые комментарии. Если не считать её пытливых наблюдений и упрёков каждый раз, когда он просыпался от кошмара, она не расспрашивала его о прошлом. Вместо этого они говорили о самых глупых и банальных вещах, какие только можно себе представить. Ему не хотелось это признавать, но он был рад, что она последовала за ним. Он тяжело вздохнул, желудок скрутило, когда он снова спорил сам с собой. «Полагаю… — начал он, думая вслух. — Быстрый визит в магловскую больницу не причинит мне вреда, не так ли? Я бы использовал фальшивое имя, а маглы не разыскивают меня. По крайней мере, я так думаю». Ему отчаянно хотелось выбраться из этой ужасной маленькой комнаты, выйти за пределы местных магазинов и немного размять ноги. Если бы он был осторожен… Приняв решение, он встал, морщась от боли в ранах. Ламия скользнула по его руке и ловко свернулась калачиком у него в кармане, как делала теперь всякий раз, когда он выходил из гостиницы. Она поёрзала, устраиваясь поудобнее, и высунула голову. «Не воспринимай это, как беспокойство, человек, — прошипела она. — Я забочусь только о собственном благополучии». Гарри усмехнулся. «Я знаю».~***~
Час спустя он сидел на неудобном пластиковом стуле в отделении неотложной помощи первой попавшейся больницы, которую обнаружил, наугад побродив в сторону, в которую, как он видел из окна своего жилища, часто ездили машины скорой помощи. Назвав медицинскому регистратору вымышленное имя и адрес и заверив её, что нет необходимости звонить кому бы то ни было, он сел и стал ждать, наблюдая, как входят и выходят люди в разных состояниях недомогания. Полдюжины детей либо дулись сидя на стульях, либо играли в маленьком красочном уголке с книгами и игрушками десятилетней давности. Какие-то — с порезами или странно изогнутыми конечностями, другие — без видимых травм; все сидели рядом с беспокойными родителями. Одного человека в углу постоянно тошнило, пока его не уволокли через двойные двери. Гарри не мог расслабиться и постоянно оглядывался через плечо, не налетят ли на него Мракоборцы. Что, если магловские власти всё-таки были предупреждены? Ламия поёрзала в кармане. «Здесь так много крови в воздухе». Гарри вздрогнул. «Не делай так, — прошептал он, неприятно думая о Василиске в стенах Хогвартса. — Это жутко». Он почти видел, как она закатила глаза. Он сунул руку в карман, и она соприкоснулась головой с его пальцами. Она издала звук, похожий на змеиное мурлыканье. С полуулыбкой он взял дешёвую пачку недоеденных чипсов с беконом, купленных в торговом автомате в приёмной, и бросил несколько штук в карман, услышав удовлетворённое шипение из его глубины. Хотя она не могла есть и переваривать их, ей нравился вкус, и она с удовольствием сидела и облизывала их часами, её маленький язычок быстро появлялся и исчезал. Или она нюхала их? Он не совсем понимал, как работают змеиные чувства. В любом случае у неё была зависимость. — Дин Томас? Гарри вздрогнул при звуке своего псевдонима и быстро встал, горячо надеясь, что Дин никогда не услышит об этом. Дружелюбная медсестра провела его в маленькую отдельную кабину и пригласила сесть. Он присел на край кровати, нервно болтая ногами. Вскоре пришёл доктор и заглянул в свои записи. — Хорошо, Дин, — произнёс он с улыбкой, оглядываясь на него. — В чём проблема? В качестве объяснения Гарри повернулся и немного приподнял футболку. Доктор тихо присвистнул. — Пережили войну? — Что-то вроде этого, — пробормотал Гарри. Доктор надел перчатки и осмотрел раны более внимательно, заставив Гарри несколько раз вздрогнуть. Наконец он убрал руки, и Гарри обернулся. — Что именно произошло, Дин? — спросил он, едва нахмурившись. — Я упал в окно, — немедленно ответил Гарри, его история уже была отрепетирована. — Очень глупо. Не смотрел, куда шёл. — В самом деле? — задал вопрос доктор, прищурившись. — У Вас также небольшой синяк на лице. Как это случилось? Гарри инстинктивно поднёс руку к щеке, где удары, которые дяди Вернона и Дадли нанесли ему, почти исчезли. — Я ударился, когда упал. — Но эти раны несвежие, — сказал доктор. — Почему Вы не пришли раньше? — Я не думал, что всё так плохо. Я не хотел беспокоить Вас, — ответил Гарри, отчаянно желая, чтобы доктор принял это, но оказалось, что его не так легко обмануть. Он вздохнул и сел, глядя на него понимающим взглядом. — Я не дурак, Дин, — сказал он, явно пытаясь выглядеть по-отечески. — Я уже видел подобные случаи. Кто-то другой сделал это, не так ли? Гарри старался сохранять спокойствие. — Нет, — ответил он, стараясь выглядеть как можно невиннее. — Это был несчастный случай. Доктор тяжело вздохнул и оглянулся на некоторых из своих коллег, словно что-то обдумывая. Гарри начал паниковать, и только тихое шипение Ламии помешало ему вскочить и тут же уйти. — Послушайте, — произнёс он, снова привлекая к себе внимание доктора. — Это действительно был несчастный случай. Мы с друзьями просто валяли дурака и попали в передрягу. Я не хотел, чтобы мои мама и папа узнали. Вот и всё, правда. Доктор поднял брови: «Вы уверены?» Гарри кивнул. — Пожалуйста, я просто хочу покончить с этим. Доктор долго смотрел на него, так долго, что Гарри снова начал паниковать. Но победа была на его стороне. — Очень хорошо, — сказал он, встав и сделав несколько заметок в своём планшете. — Поскольку Вам больше шестнадцати лет, мы не обязаны сообщать об этом Вашим родителям, но я рекомендую Вам это сделать. Мы же не хотим, чтобы это повторилось, правда? Я обработаю раны, перевяжу их, а потом выпишу рецепт на курс антибиотиков от инфекции. Вы сможете забрать его на выходе. — Спасибо, — поблагодарил Гарри, и волна облегчения захлестнула его. Однако пока доктор рылся в коробке с медикаментами, он остановился и оглянулся на Гарри, нахмурив брови. — Мы с Вами раньше не встречались, Дин? Гарри замер, всевозможные дикие фантазии пронеслись в его голове. Неужели маглы его раскусили? Его лицо было где-то на плакате? Распространилась ли легенда о Гарри Поттере даже на маглов? — Нет, — ответил он, залезая в карман куртки, лежащей на кровати с Ламией внутри. — Я так не думаю.~***~
— У нас есть след! Сириус вырвался из дремоты и вскочил на ноги, сердце бешено колотилось. Все остальные члены Ордена выронили вилки и либо вскочили на ноги, либо громко ахнули, когда Артур Уизли ворвался в комнату, сопровождаемый уставшим Кингсли. Вскоре Рон и Гермиона окружили его. — Где он, папа? — Он в порядке, мистер Уизли? Какой след? Молли и Римус тоже задавали громкие вопросы, но Сириус стоял неподвижно, не смея в это поверить. Его руки неудержимо дрожали, пока он нетерпеливо ждал новостей, которых так отчаянно жаждал. Артур и Кингсли не отвечали ни на какие вопросы, пока оба не сели за стол и все вокруг не наклонились, чтобы послушать. Артур сделал большой глоток чая, прежде чем начать возбуждённым голосом. — У нас есть подтверждённое местоположение! — радостно объявил он. — Он определённо здесь, в Лондоне, по крайней мере, был четыре часа назад. — Кто его видел? — спросила Гермиона. — Это был Мракоборец? Артур покачал головой. — Нет, магл. Он узнал его по фотографии, которую Дамблдор раздавал магловской полиции и больницам. А Министерство считало использование маглов пустой тратой времени! — Ну? — нетерпеливо подтолкнула Молли, выражая собственные чувства Сириуса. — Тогда расскажи нам! — Это был магловский доктор, — сообщил Кингсли. — Гарри был в больнице на лечении. К тому времени, как мужчина вспомнил, почему он выглядит знакомым, тот уже ушёл. Сердце Сириуса замерло, но остальная часть комнаты взорвалась вопросами. — Доктор? Это целитель, верно? — Что с ним? Он в порядке? — Они знают, куда он ушёл? Кингсли поднял руку, призывая к тишине, за что Сириус был ему благодарен. — Я сам беседовал с доктором. Гарри пришёл сегодня утром из-за инфицированных ран на спине. — От стекла дома его дяди и тёти, — подметила Молли с озабоченным лицом. — Он, должно быть, сильно пострадал! — Верно, — серьёзно подтвердил Кингсли. — По словам доктора, оказалось, что Гарри пытался сам позаботиться о ранах, но довольно безуспешно. Так он занёс тяжёлую инфекцию. У него также были синяки на лице, которые не полностью зажили. Молли ахнула, но больше не перебивала. Сириус жестом велел Кингсли продолжать. — Доктор расспросил его немного, хотя, надо сказать, не очень подробно, промыл раны и дал ему немного анти… антибо… — Антибиотиков? — предположила Гермиона. — Да, спасибо, — Кингсли кивнул. — Только когда он пошёл в ординаторскую на обед, он понял, откуда ему было знакомо лицо Гарри. — Но уверен ли он, что это был он? — спросил Римус, и Сириус понял, что друг, как и он сам, затаил дыхание в ожидании ответа. — Да, — ответил Артур. — Трудно не заметить этот шрам. И он назвался как Дин Томас. Один из его одноклассников, я полагаю? Он описал его до мелочей. Растрёпанные чёрные волосы, очки, вид сильно недоедающий. — Недоедающий? — эхом отозвалась Молли. — Я так и знала! Он не справляется сам! — Честно говоря, мам, — сказал Фред Уизли, — Гарри всегда выглядел недоедающим. Молли просто отмахнулась. — Но о чём думал этот человек, отпуская его? Он же ребёнок! — Он сказал, что ему больше шестнадцати, — заявил Кингсли. — Это возраст медицинского согласия. Они не были обязаны связываться с кем-либо или препятствовать его уходу. Молли усмехнулась и скрестила руки на груди, показывая, что именно она думает о магловской больничной политике. Сириус был склонен согласиться с ней. Тем не менее, небольшая часть его была довольна таким поворотом событий. Гарри определённо был жив. Он был ранен, но получал медицинскую помощь, даже если это была всего лишь магловская медицина. Он всё ещё был в здравом уме. Сейчас он был в безопасности. — Так что всё это значит для поиска? — спросил Римус, возвращая мысли Сириуса в комнату. — Теперь мы знаем, в каком районе Лондона мы должны искать, — сообщил Кингсли. — По словам некоторых медсестёр, с которыми я разговаривал, они видели, как Гарри ушёл от больницы, а не ждал автобуса. Должно быть, он живёт где-то рядом с больницей. Я уже связался со своими командами, чтобы они сосредоточились на этом районе. Дамблдор уже там. Думаю, мы очень скоро найдем его. Сириус кивнул и сделал глубокий вдох. Всё почти закончилось. Они были близко.