Однажды в Берлине

Каждое утро Эмма пересекала перекрёсток, чтобы попасть на работу. На другой стороне улицы неизменно был мальчишка-еврей лет пятнадцати: продавец газет. На его чёрных вьющихся волосах всегда был картуз, брюки из серого грубого сукна на подтяжках, рубашка – они явно были с чужого плеча, стоптанные туфли. Он был невысок для своего возраста, и голос был чуть выше, чем обычно бывает у парней его возраста. - Берём свежий номер! Не проходим мимо! – вещал мальчишка. – Варшава сдалась на милость Германии! Вести с фронта на первой полосе! Блондинке вдруг захотелось купить газету из рук подростка и она, подождав, пока проедут автомобили, решительным шагом пересекла проезжую часть. Продавец газет заметил приближающуюся к нему девушку. - Фрёйлин? Газету? Эмма посмотрела в глубокие красивые глаза тёмно-карего цвета, её взгляд скользнул по лицу, едва остановившись на пухлых соблазнительных губах. Над верхней был небольшой шрам. Слишком красивым для парня было его лицо. Слишком не мужским. - Фрёйлин? - Ах да… - пробормотала Эмма и порывшись в кармане своего пиджака, достала монету и протянула продавцу, взяв у того свежий номер. - Спасибо. Её взгляд скользнул по фигуре, и девушке показалось, что под мешковатой одеждой находится явно не мужское тело. Парень явно сильно смутился от внимания юной арийки, прочистил горло и отвернулся. Шван посмотрела на прямую, удаляющуюся спину и вздохнула. Что это вдруг с ней такое? Ей нужно спешить на работу, а она тут разглядывает продавцов газет. Регина позволила себе обернуться спустя минуты три и увидела удаляющуюся девушку. Чёрт возьми! Чего эта немка себе позволяет? В наглую пялилась и разглядывала её! У такой красотки явно должен быть парень. Жених. Такие девушки не бывают одинокими. Не сегодня-завтра она выйдет замуж, забудет про работу и будет нянчить истинных детей фюрера. А ей, Регине Мильц нужно работать. Работать и пытаться скрыть то, что она женщина. Женщине-еврейке всё сложнее и сложнее было найти работу, и тогда она приняла решение: переодеться подростком. Ей нужно было растить сына, который в это время сидел с соседкой. Та была немкой, но так получилось, когда-то, лет 40 назад, Марта была влюблена в еврея. Чувства были взаимными, но её родители не позволили молодым пожениться. И теперь женщина как могла, помогала Регине. Будь жив её муж, она бы не смогла это делать. Но тот умер несколько лет назад от рака и пожилая вдова с радостью нянчилась с пятилетним малышом. Она, конечно, осознавала, что девушка нарушает все моральные нормы, переодеваясь парнем. Но также и понимала, что молодого человека скорее возьмут на работу, нежели девушку. И вот Регина с утра продавала газеты, днём после полудня на полставки убиралась в кафе: мыла посуду, полы, туалет. Три-четыре раза в неделю она ещё работала в пекарне. Если в месяц у неё вдруг выпадала пара выходных – это было огромное счастье! Вот тогда она могла себе немного расслабиться и провести целый день с Генри. В обед Эмма решила сходить в кафе, находившееся неподалёку от её работы. Она на днях получила небольшую премию и решила, что это можно отметить. В этот час в кафе было не так много народа, таких же госслужащих, как и она. Шван уже закончила с обедом и, встав из-за стола, направилась к выходу, когда вдруг послышалась брань и из каморки, что была, похоже, подсобным помещением. В начале оттуда вылетел какой-то щуплый парнишка, а следом вышел грузный мужчина средних лет с куцыми усиками. - Паршивый еврейский ублюдок! Чтоб ноги твоей больше не было в моём приличном заведении! Владелец кафе уже было поднял ногу, чтобы со всей дури пнуть своего бывшего работника, когда вдруг встретился глазами с удивлённым взглядом серо-зелёных глаз. - О, фрёйлин, - мужчина расплылся в улыбке, - я прошу прощения, что вам пришлось всё это увидеть. Блондинка опустила глаза и вдруг увидела лицо продавца газет. Она снова посмотрела на хозяина с вопросом. - Этот гадёныш стащил пару плюшек. Я бы с радостью сдал его полиции, но они не станут мараться из-за этого! - Я заплачу за плюшки, - вдруг сказала Эмма. – Сколько он вам должен? - Я благодарю вас, фрёйлин… – пробормотала Регина, надвигая картуз на глаза, когда они вышли из кафе. - Ты можешь расслабиться, - прошептала девушка. Брюнетка ещё глубже надвинула картуз на лоб, что заставило Шван улыбнуться. Она – права. - Держи, - Шван протянула девушке пакет с плюшками. У Эммы осталось ещё время от обеда и она вдруг предложила. – Мы можем поговорить? Регина нахмурилась , что заставило Эмму рассмеяться. Мильц с удивлением уставилась на девушку. - Да не съем я тебя. Если не хочешь, я тебя не заставляю. Но сейчас я пойду в парк. Там есть лавочка в кустах, где нам никто не помешает. Так что, иди за мной или … - Эмма пожала плечами. И девушка направилась в парк. Она чувствовала спиной, что незнакомка всё же пошла за ней. Регину же съедало любопытство. Что от неё хотят? Она понимала, что блондинка ничего плохого ей не сделает. Иначе смысл был ей выкупать плюшки, которые Мильц по-глупости решила украсть для Генри. Эту лавочку не так давно обнаружила Эмма, гуляя по парку. И она ей полюбилась. Можно было уединиться, почитать и покурить, не ловя на себе осуждающих взглядов. Зачем вдруг она захотела поговорить с брюнеткой? Но девушка её зацепила и Шван решила узнать её получше. Надеяться на что-то чем просто знакомство Эмма не смела. Хотя, кто знает? Девушка хотела попробовать эти вишнёвые пухлые губы на вкус. Кусты раздвинулись, и Шван увидела «мальчишку». Она похлопала лавочку, приглашая девушку присесть. - Ну, привет, давай познакомимся, - блондинка протянула руку. – Эмма Шван. Регина приподняла бровь и уставилась на протянутую ладонь. - Ну? Мильц недоверчиво пожала руку и приготовилась назвать своё вымышленное имя, когда блондинка вдруг обнажила свои зубы и, усмехнувшись, сказала: - Только настоящее имя. Хорошо? - Почему вы думаете, что я совру? - Потому что ты не парень. Эмма увидела небольшой страх в тёмно-карих глазах. Она почувствовала, что брюнетка хочет вырвать руку, но она ей не дала. Свободной рукой она скинула с головы девушки картуз и развязала ленточку на волосах. Хвостик распустился, и кудряшки обрамили симпатичное личико. - Так как тебя зовут, незнакомка? - Р…Регина, - вдруг почему-то с вызовом сказала брюнетка. – Регина Мильц… а точнее Мельцер! - И почему ты, Регина Мельцер, прячешься под маской парня? - Потому что парню проще найти работу. - Неужели? – искренне удивилась Эмма. – Я вот работаю телефонисткой. - Девушке еврейке сложнее найти работу! – Регина сделала акцент на национальности. - Зачем всем знать, что ты – еврейка? Мильц вполне себе немецкая фамилия. - Вы посмотрите на меня, - усмехнулась Регина, - разве я похожа на немку? Я блондинка со светлыми глазами? – тут Мильц вдруг поняла, что Эмма всё ещё держит её за руку, а большим пальцем зачем-то водит по её запястью. – Эм… Фрёйлин, можно мне обратно мою руку? - Ой… - тут блондинка явно смутилась и, выпустив руку Регины, пробормотала, - прости… - Так что вы хотели, фрёйлин Шван? - Ты спешишь? - Мне нужно искать работу. - Зачем ты стянула плюшки? Регина откашлялась. Соврать, что ей захотелось сладкого? Неправдоподобно. И она решила вдруг сказать правду этой девушке. - У моего сына сегодня день рождения. - У тебя есть ребёнок? – удивилась Эмма. - Я же женщина! – усмехнулась Регина. Эмма почесала лоб. Ну да, что это она? Регина Мильц могла быть замужем. - И сколько ему исполнилось? - Пять, - лицо Регины смягчилось при упоминании сына. Эмма же нахмурилась. Сколько лет Регине? И почему ей приходится работать, переодевшись парнем? Где отец мальчика? - Твой муж на фронте? – сделала предположение Шван. И тут лицо Мильц окаменело. - У моего сына нет отца! – сказала она, отвернувшись. - О, прости… - пробормотала Эмма, поняв, что затронула запретную тему, увидев боль в карих глазах, и то, как побледнела брюнетка. – Слушай… У нас увольняется девушка, которая работает со мной в смене. Если ты не против работы телефонистки, то я могу поговорить с начальством. Платят не так много, всего 100 рейхсмарок. Но я думаю, что это больше, чем то, что ты имеешь сейчас. Регина не знала, что ответить. С одной стороны врождённая гордость не позволяла ей согласиться на предложение этой девушки. Но другой стороны был Генри. Если её вдруг возьмут телефонисткой, она сможет больше времени проводить со своим мальчиком. И сможет позволить что-то большее для него. - Регина… - Эмма прикусила нижнюю губу. - Что? Эмма не знала, как сказать. Девушка ей очень нравилась, но она не хотела её напугать. Она взяла её за руку и посмотрела в глаза. - У меня совсем нет друзей, - выпалила Шван. – Совершенно. Ты можешь посчитать меня сумасшедшей… Но я хочу, чтобы мы стали подругами… Регина не знала, что ответить. Признание блондинки её шокировало. - Пожалуйста?... Брюнетка пожала плечами. Эта Шван была какой-то странной. Но с другой стороны, Регине она нравилась. И, вроде, искренне хотела помочь. - Регина? Мильц снова пожала плечами. Её руку всё ещё была сжата ладонями Эммы. - Хорошо, - улыбнулась брюнетка. - Ты… Регина… - Эмма тоже расплылась в улыбке. – Слушай, у меня завтра выходной. Я могла бы навестить тебя и твоего сына. И поздравить его с днём рождения. Можно? Как его зовут? - Генри. - Генри! Говори адрес и я приду к вам. Скажем… к двум. Мильц пробормотала свой адрес. Эмма вдруг наклонилась и чмокнула её в щёку. - Извини, мне пора на работу. Регина смотрела на кусты, в которых скрылась Эмма и ощущала необъяснимое волнение в груди, объяснение которому не могла дать…