Встреча, изменившая всё

      Глупо было надеяться на успешный побег. Глупо было слепо верить словам этого коварного мужчины, у которого неизвестно какие тараканы в голове водятся. Вышло слишком глупо. Её раскрыли. Что же теперь будет? Что на этот раз выкинет этот злодей, такой ненавистный для неё? Каким жестоким образом будет наказывать? Если раньше это её не беспокоило вообще, то сейчас девушка боится до дрожи в коленках и до помутнения в глазах... Когда же она стала такой слабой? Такой вопрос и задавать не стоит, ведь ответ уже давно известен и довольно очевиден. Сейчас её волновать это не должно. Она должна справиться со всем, что уготовит ей судьба, такая жестокая и непредсказуемая. Однако надо сказать ей спасибо за встречу с Дазаем, перевернувшим её жизнь с ног на голову. А единственное разочарование в жизни — это встреча с этим демоном с тёмно-фиолетовыми глазами. Судьба жестоко обошлась с ней, когда наготовила встречу с ним. Сейчас девушке приходится несладко от этого, ведь он стоит прямо перед ней, зажав у стены, не давая пройти никуда. Пути отступлений не было. Сердце билось в бешеном ритме, дыхание участилось, началась внутренняя паника, вот только по лицу Изанами и не скажешь этого. Её каменное и холодное выражение говорило, что она очень спокойна и ей абсолютно плевать на происходящее. Вот только Фёдор знал, что творится на данный момент с этой маленькой и хрупкой девушкой. Он видел, как часто подымается её грудь, видел, как дрожат её ноги, видел, как на её лбу выступил холодный пот и слышал, как громко и часто бьётся девичье сердце. Его это даже забавляло, что лицо даже скривилось в довольной и жуткой ухмылке, пробирающей до дрожи. Серьезно? До дрожи? А ведь это обычная его ухмылка, которую Нами так часто видела, так почему же сейчас она её пугает? Довольно глупо. Но этот страх нельзя назвать неуместным. Всё же Фёдор тот человек, которому в радость видеть чужие страдания. Он тот, который питается чужими страхами. Не зря же его называют демоном. Иногда даже кажется, что мужчина может видеть людские души и оценивать их. Звучит довольно жутко и кажется шуткой, вот только в каждой шутке, есть доля правды... А те, кто всё ещё не верят в это, то позже пожалеют, когда Фёдор настигнет их. Они испытают такие мучения, что даже ад покажется им раем. Так было, есть и будет. Всегда. А сейчас на месте этих людей находится Андо, которая никак не хотела принимать то, что совершила ошибку, что в этой ситуации, в которой оказалась, виновата она сама, и никто другой. Ну вот как можно было попасться на такую банальную уловку со стороны Достоевского? Почему она такая глупая, хотя давно уже не ребёнок? Возможно, что всё дело в её детской наивности. Верно, так оно и есть, ведь иначе никак не описать это. Что теперь прикажете ей делать? Сбежать не удасться, соврать — тоже не вариант, может тогда убить его? Хаха, не смешите мои тапочки. Убить? Серьезно? Тот, кто собрался это сделать, верно настоящий глупец, который не знает на что подписывается, покушаясь на жизнь этого демона, который потом покажет тебе, где раки зимуют. Ну уж нет, вариант убийства и вовсе не должен и в голову лесть. Он сразу же отпадает. Но что делать тогда? Тут вариантов, пожалуй, совсем нет. Остаётся лишь ждать того, что должно произойти. Спросите, страшно ли? Чёрт побери, да, это страшно. Очень страшно, что собственная смерть уже не кажется таким страшным делом, как стоять сейчас под пристальным и недовольным взглядом Фёдора, который сейчас дыру просверлит насквозь. Даже секунда кажется вечностью. Кстати о времени. Сколько она так уже стоит? Час? Два? Может три? Нет, прошло всего пять минут. Всего пять минут... Да, вы не ослышались. Ход времени замедлился в тысячу, а то и в сотни тысяч раз. Теперь вы понимаете, насколько сейчас должно быть страшно Изанами, у которой кажется аж голова поседела. Ахах, голова поседела. Мда, лучше шутки не придумать. Она и так вся сама седая, куда дальше седеть? Ладно, отставим шутки.       Внезапно лицо Достоевского исказилось уже не в ухмылке, а в... улыбке? Что? Улыбке? Да ладно. Фёдор? Да чтоб улыбался? Девушке казалось, что у неё началась паранойя, раз уж она увидела улыбку на лице этого мужчины, который наклонился к её лицу непозволительно близко, что она чувствовала его горячее дыхание у себя на губах. Что он задумал? Это известно ему одному. Ни богу, ни Изанами, никому другому. Только ему. Эта неизвестность очень пугала. Хотелось бежать, но некуда. Хотелось кричать, но крик застрял в горле. Хотелось плакать, но слёзы, словно высохли. Хотелось умереть, но это было бы слишком хорошо. Судьба сказала ей: «Страдай. И не поступай так опрометчиво. Просто прими свою ошибку, признай её, не отталкивай и впредь не допускай». Кажется, что она смеётся над ней. Нашла, блин, время, чтобы учить и советы давать. Но в некотором роде судьба даже права. Нужно принять свои ошибку и просто вытерпеть всё. Звучит несложно, но это только на словах. Пока мафиози размышляла, она не заметила, как Федя укусил нежную кожу её шеи. Осознание пришло только тогда, когда появилось чувство резкой и короткой боли. Из уст вырвался лёгкий стон. Достоевский расплылся в довольной улыбке. Изанами моментально положила свою ладонь на место укуса и украдкой взглянула в глаза мужчине. Это было зря. Теперь она полностью оказалась в его плену, тело не слушалось, а страх взял над ней верх. Что же будет дальше? Насколько далеко он зайдёт? Впрочем, уже неважно. Её вина, если что-то произойдёт. Надо было тихо сидеть, не высовываться и не принимать таких опрометчивых действий. Вот только возник ещё один вопрос: «Когда он догадался о том, что она всё время притворялась?» Её пугала мысль о том, что он мог знать это с самого начала и самому притворяться, что якобы не знал. Когда это она допустила ошибку, которая выдала её с потрохами? Андо начала перебирать все моменты за последние четыре года, но результата это не дало. Ничего достойного в голову не приходило. Это страх так на неё действует? Возможно. Адреналин в крови зашкаливает. Мыслить и думать крайне сложно, ведь девушка готова попрощаться со своим рассудком. Но она держится. Похвально. Вот только насколько её хватит? И думать об этом не хочется. А эта угнетающая тишина так вообще с ума сводит. Никто её не нарушает. В комнате стоит гробовая тишина. У Андо в горле застрял ком, а Федя просто не хочет нарушать эту прекрасную идиллию между ним и его маленькой девочкой. Верно, он считал, что Изанами принадлежит ему, и только ему, никому иному. Однако сама девушка так не считала. Её сердце давно украл другой. Именно это и злило мужчину, который сейчас начал раздевать бедную и беззащитную девочку. По телу мафиози прошлась волна мурашек. Что же сейчас будет? Что он задумал? Почему мысль о том, что произойдёт так пугала? На глаза подступили слёзы. Стоп, слёзы? А ведь казалось, что они высохли, и она не способна заплакать. Видимо, ошибалась. Так глупо вот так вот расплакаться перед этим демоном. Беловолосая этого вовсе не желала. Но эти действия со стороны Достоевского пугали, ведь они вели только к одному...       Некогда закрывавшая тело девушки рубашка оказалась расстегнута, полностью предоставляя взору мужчины красивую фарфоровую и белоснежную кожу Нами, её плоский упругий животик без намёка на жир и красивую грудь второго размера, спрятанную за кружевным бюстгальтером чёрного цвета. Несомненно, Фёдору это нравилось. По его загоревшимся глазами можно сказать, что он очарован ею. А Иза чувствовала сильный стыд, чувствовала, как лицо вспыхнуло от смущения. Хотелось прикрыться, оттолкнуть мужчину от себя и спрятаться, но тело совсем не слушалось, да и сил не было, будто кто-то высосал его полностью. А Достоевский не остановился на этом. Он как-то странно ухмыльнулся, после чего мафиози и сама заметить не успела, как оказалась на полу, а на ней сидел демон, смотря прямо в её удивлённые и шокированные глаза. Федя провёл своими холодными пальцами от шеи девушки прямо до низа живота и проложил был, если бы не встретил преграду в виде чёрной юбки. Его лицо исказилось в недовольной гримасе. А сердце Андо на мгновение замерло. Страх охватил ею полностью. Сейчас она жалела, очень жалела, что вообще собиралась сбежать от Фёдора. Нужно было просто тихо молча сидеть и ждать, пока сама не надоест ему, и он бы отпустил, как это было десять лет назад, когда он просто вышвырнул её на улицу, как нечего делать, словно мусор, который больше ему не нужен. Вот только истинной причины, почему он так поступил, она не знала, да и не хотела как-то. Ей было, ровным счётом, плевать на это, ведь встретила того, кто искренне заботился и приглядывал за ней, дарил своей тепло и заставлял улыбаться. Сейчас Андо желала быть рядом с ним, а не вот это вот всё. Отдать свою девственность этому демону? Да ни за что в жизни! Хотелось бы так сказать, но что она может? Ничего. Он намного сильнее неё. Остаётся лишь смириться. По телу внезапно пообедали мурашки от того, что её живота коснулись холодные и мягкие губы Дора, который после провёл дорожку лёгких и невесомых поцелуев от живота до шеи, отчего пробежался целый табун мурашек по телу. Из уст вырвался лёгкий и тихий вздох. Это даже забавляло. Нет, ему это очень понравилось. Он не мог не улыбнуться. Однако Федя не ожидал того, что девушка заплачет. Совсем не ожидал, что немного впал в ступор, не предпринимая ничего дальше. Он впервые видел, как она плачет, и это хватило, чтобы он остановился. Если по чистоте, то он не любил Изанами, не чувствовал ничего, кроме влечения и желания просто заполучить её. Она была неким стимулом для него. Всё же эта невинная девушка под ним напоминала ему себя. Такая же холодная, равнодушная, безэмоциональная и брошенная. Но это уже далеко в прошлом. Сейчас эта не та Изанами, которую он когда-то знал. Сейчас перед ним другая, изменившаяся Нами. Она больше не та, кем была раньше. Хотя это ему даже больше нравилось. Ведь куда интересней наблюдать за эмоциями и чувствами девушки в постели, нежели чем просто каменное выражение лица. Почему-то это даже рассмешило его, и он залился смехом. Андо недоумевающе смотрела на него, а из глаз всё также текли слёзы. — Довольно глупо, не находишь?       Что? Фёдор заговорил? Он сказал, что это глупо? Или ей послышалось? Нет, не послышалось. У бедной девушки уже маразм. Но с чего бы он стал задавать такой вопрос? И что вообще на него нашло? Однако то, что он остановился и не предпринял пока никаких действий немного успокоило, вот только, кто знает наверняка, что он не выкинет что похуже? Верно, никто. Но что ей ответит? Чего он вообще ожидает, задавая этот глупый и банальный вопрос? Сам ведь прекрасно понимает, что это ГЛУПО. Так почему же спрашивает? Без малейшего понятия. Что ж, придётся ответить. Изанами тихо и тяжело вздохнула и вытирая слёзы, дрожащим голос выдала: — Верно, ты прав, я нахожу это довольно глупым.       Лицо мужчины озарила довольная ухмылка. Он, услышав ответ девушки, встал от неё и помог встать ей. После чего приблизился к лицу Нами, хватая за подбородок, и прошептал прямо ей на ухо, обжигая его своим горячим дыханием. Довольно щекотно. — Такая наивная и бедная, - по телу прошёлся ток от такого томного голоса Достоевского. — Так легко выдала себя. Мне даже жаль тебя, моя маленькая и наивная девочка, - добавил он, а она сжала ладони в кулак и губы. — Когда ты понял, что я притворялась? - задала мучавший её вопрос. Фёдор ухмыльнулся. — Именно тогда, когда ты так громко выдохнула имя Дазая, сидя у себя в комнате. Я тогда отчётливо услышал, когда просто собирался навестить тебя, но ушёл. Было довольно весело наблюдать за тем, как ты ещё два года продолжала притворяться, а я уже знал правду, а сегодня она и вовсе подтвердилась.       Так легко себя выдала... Как наивно. Но то, что Фёдор забавлялся тем, что наблюдал за уже явным её притворством, сильно задело чувство гордости девушки, что она влепила довольно сильную пощёчину, от которой на лице у Достоевского остался красный след от её ладони. Такое действие со стороны Андо ничуть не разрядило его, он даже усмехнулся, глядя прямо ей в лицо. Что поделать, такова она сейчас. — Я бы и дальше хотел тебя держать рядом с собой, но сейчас мне довольно наскучило, поэтому я могу отпустить тебя, - Фёдор довольно улыбнулся. — Что ты хочешь? - настороженно спросила она, поменявшись во взгляде. — С чего такой вопрос? - издевательски протянул он, хотя сам уже знал ответ, но просто хотел услышать его от неё. Настоящий садист. — Ты не из тех, кто просто отпускает, ничего не прося взамен, - ответила Иза.       Достоевский начал аплодировать правильному ответу Андо. Довольно насмешливый жест с его стороны, но то, что она знала его, как облупленного, немного раздражало. Однако так даже интересней. Так находил даже сам Фёдор, который уже давно знал, какое условие продвинет ей. Она смотрела на него в ожидании. — Во-первых, когда встретишь Дазая, сделай вид, что ты его не знаешь и забыла, хочу посмотреть на реакцию. Во-вторых, ты не вернёшься в мафию, будешь жить обычной жизнью. И в-третьих, будешь выполнять мои мелкие поручения. На этом всё, - с коварной улыбкой выдал демон, продолжая смотреть на прекрасный образ девушки. Её тело было поистине прекрасно. — Что, если я соглашусь, но не выполню хотя бы один пункт?       Мужчина непонимающе взглянул на Изанами, мол, ты чё тупая? Ты же сама знаешь, что будет, так зачем спрашиваешь? Девушка знала ответ, но хотела удостовериться. Она прекрасно знала то, что ни при каких обстоятельствах Фёдор не будет её убивать. Он просто не сможет убить. Может там ранить или применить физическое насилие, но не более. Он не станет делать того, что будет угрожать её жизни. Пожалуй, Андо слишком ценна и дорога ему. — Ты, конечно, знаешь, что я ни в коем случае не могу убить тебя. А остальное ты уже можешь себе представить. Ты и сама прекрасно понимаешь это. Но ослушайся хоть раз, ты больше не увидишь ни Дазая, никого вообще. — Хорошо, я согласна на твои условия.       Как бы сложно не было, но она приняла это. Фёдор расплылся в довольной гримасе. Теперь она его собачка, которая будет исполнять любой приказ своего хозяина. — Забыл сказать. Никому про меня ни слово, придумай другую отмазку, - он прислонил указательный палец к губам и прикрыл один глаз. — На этом всё. Можешь идти, моя дорогая собачка.