Farfalla

Еще до церемонии Наследования совет семьи Диаз во главе с Ноно уже пришел к окончательному выбору официального преемника и следующего Главы. Единодушное решение свелось в пользу Рейчел, о подвигах которой стало известно каждому члену Диаз. Практически все подчиненные получили воспоминания войны в десятилетнем будущем, где дочь босса показала себя настоящим совестливым лидером. Будучи шестнадцатилетним подростком, она взяла управление разрозненной семьи в свои руки, победила взрослого Оскара, внесла вклад в борьбе против Мельфиоре и взаимодействовала с политическими господами. Все, восторгаясь, понимали – если бы Рейчел не имела сильной моральной хватки и совести, то Диаз канула бы в бездне. Однако, перечисленное не единственная причина. Весь мафиозный свет в курсе того, что старший сын Ноно принимает лечение в психиатрии. Люцио понятия не имел откуда просочилась данная информация, но, учитывая всеобщую осведомленность, он не мог позволить сыну в таком состоянии стать во главе семьи. Слишком многое Диаз пережила за все года, слишком много жертв и усилий потрачено для нынешнего успешного положения, чтобы неспособный Оскар развалил всё. Его отцовское сердце кричало от безысходности и, в то же время, в нем зарождалась пустота от осознания того, что оба его ребенка отреклись от него и Симоны. Оскар, достигший морального и физического предела, перед отъездом в Германию ясно дал понять родителям, чтобы они не волновались, не наносили визит и просто занимались своими делами в Италии. Он сказал, что хочет быть один, и Люцио с ужасом понимал – чадо хочет быть один не на время, он хочет быть один навсегда. Сердце его сына отказывается открываться семье, в то время как сердце его младшей дочери отдалилось от нее, создав следом пропасть. Уже давно Рейчел узнала о жертве брата, а недавно она вернулась из путешествия через тринсетте. Именно после этих двух событий ее отношение кардинально изменилось. Она винила мать и отца в плачевном состоянии Оскара и каждый раз напоминала им о том, какие они несостоявшиеся родители, демонстрируя нежелание разговаривать и, даже, видеться лишний раз. Рейчел постоянно пропадала на миссиях, встречах или просто в поездках заграницу. Если вначале она старалась сохранять уравновешенность, то, стоило ей встретить негатив в сторону Хибари Кёи в словах «дорогая, ты уверена в нем? Он ведь всего лишь хранитель..», младшая Диаз просто перессорилась и с отцом, и с мамой. «Ты не поверишь, я лично говорила с Аннет Диаз и видела ее прошлое. У нее не было матери, но у нее был отец, чье отношение к дочери меня тронуло до глубины души. Он любил и лелеял ее, поэтому она росла, как принцесса, зная родительскую любовь. Я так завидую…» И Люцио, и Симона любили своих детей, но… Не могли превратить свою названную любовь в поддержку и сострадание.

***

Спустя два дня обыденная жизнь вернулась в прежнее русло. Вонгола, как неудивительно, одержала очередную победу, вызволив Шимон из тюрьмы, в которую те попали в ходе поединков один на один. Однако, самое главное – Савада Тсунаёши, его хранители и «очнувшийся» Энма противостояли Деймону Спейду и заставили его пожалеть о содеянных злодеяниях. Прощенный иллюзионист наконец уснул вечным сном. Избавившись от назойливого, но сильного, врага, Глава ДК хотел уже расслабиться от раздражающей суматохи, но появился другой, совершенно неожиданный, объект. Отдав поручения членам Дисциплинарного Комитета, Хибари зашел в свой кабинет, и тут вдруг выскочила Рейчел, настолько внезапно, что парень чуть не достал своё оружие для быстрой ответной реакции. – Привет, – широко улыбается итальянка. Чуть усмирившись, хранитель Облака в следующее мгновение заметил Хибёрда, удобно устроившегося на женской черной макушке. Он немного удивился, ведь канарейка обычно топчется на плече у него самого, а в остальное время либо напевает гимн Намимори, либо находится в свободном полете. Птичий клюв держал маленький бутон белой гвоздики. – Уходи обратно, – угрожающе пригрозил спокойный голос. Кёя до сих пор чувствовал вкус уязвленного самолюбия, отвержения и горечи в нутре своего защищенного сердца. Эта язва не должна была защищать подонка голубых кровей. Да и с какой стати она приняла сторону постороннего, а не его? Кёя долго думал о той стычке и поведении Рейчел, придя лишь к одному выводу – Блэр ей симпатизирует, и теперь она хочет уйти к нему. Парень не подавал виду, что ему есть дело до Рейчел… Но почему внутри нечто вот-вот разорвется на части? «Уходи обратно. Уходи не из комнаты. Уходи из меня.» – Вообще-то, – желтая птичка вылетела в открытое окно. – я надеялась, что ты соскучишься по мне и пришла так быстро, как только смогла. Он и вправду скучал… Всегда. – Вау, правда? У мафиози и у дворянского выродка было много дел. Верю, верю, – японец с безразличием прошел мимо и, как ни в чем не бывало, сел на диванчик, напротив рабочего стола, положив ногу на ногу. Диаз могла бы возмутиться, но не стала, ибо прекрасно знала с кем начинает встречаться. Поэтому, она просто закатила глаза, громко цокнув языком. По ее мнению, Хибари ведет себя незрело и чересчур резко, несмотря на то, сколько всего они пережили вместе. Однако, в мыслях навечно останется осознание – этот парень никогда не изменится. По неизвестной причине она в Облаке это и любила. – Ну, ёжи-и-и-и-и-к, – заканючила итальянка и поспешила присесть рядом с грозой Намимори, взяв его за руку и поцеловав в щеку. – Просто забудь о нём и всё. Эдгар Блэр –приходящий и уходящий. Тебе незачем было драться с ним. Японец лишь прикрыл глаза, ничем не ответив. Руки он не отдернул, значит, мафиози на правильном пути. – Ты же знаешь, что ты у меня самый любимый и единственный, м? – без капли стеснения, Диаз села ему на колени, обвив шею руками. Ее аметистовые глаза смотрели в его, заинтересованные, сверху-вниз. – Докажи, – пошло усмехнулся тот, положив руки на тонкую талию. – Ты сам попросил. Рейчел примкнула к его губам вначале целомудренно и поверхностно, но, после ее язык проник вглубь, чтобы насладиться предварительной страстью, не заставившей себя долго ждать. Хибари ответил сразу же, сплетая два языка в жарком и влажном процессе, возбуждающем каждую клеточку мужского и женского существа. В низу живота стягивался тугой узел, посылавший импульсы вожделения и не скрытого желания. Рейчел спустилась на пол, сев на колени между его ног. Руки неторопливо расстегнули ремень и ширинку, вытащив вставший член из оков. Пальцы умело теребили и гладили возбужденную плоть, принося недостаточное наслаждение. Кёя тяжело выдохнул, откинув голову назад, когда плоть скрылась в умелом рту, который, войдя во вкус, начал сосать. Стоило языку надавить на уздечку, парень зашипел и зарылся пальцами в густую копну волос, сжимая их. Зная, что он не сдержится, Рейчел ускорилась и усилилась, заглатывая член наполовину, насколько ей позволяла глотка. Однако, Главу ДК данный расклад не устроил и, придерживая ее голову, он, буквально, насадил ее на всю длину крепкого агрегата, не оставив выбора. Та подавилась вязкой всплеснувшейся жидкостью и отомкнулась, проглатывая теплое семя. Парень больше не в силах терпеть, вернув ее на место, рвет пуговицы на её рубашке, кусает шею, лаская нежную кожу языком, руки спускаются на бедра и рвут тонкую материю трусиков под юбкой. Незащищённые ягодицы теперь терпят грубую ласку. Хибари приподнимает её и насаживает на член, услышав, как девушка вскрикивает, но, прикусив губы, терпит. Было немного больно. Но ему это и нужно было – смотреть на её боль и наслаждение одновременно. Мафиози утыкается подбородком в его макушку, продолжая извиваться на нем, словно змея, громко постанывая, наслаждаясь его глухим, хриплым стоном и грубыми поглаживаниями. Еще совсем немного, и Кёя замирает, сильнее стискивая в своих объятьях. Рейчел кричит, прикусывая пальцы от наслаждения, чувствуя разливающуюся сперму внутри. – Ах.. – Тяжело дышит она. – Ёжик, как теперь я выйду отсюда с разорванным нижнем бельем и рубашки без пуговиц? – Можешь не выходить, – хитро усмехнулся Глава ДК, не отпуская пассию. Он освободился от тяжелого груза внутри своей души, и все его существо готово было порхать. Однако, он не догадывается, что Рейчел придется вновь покинуть его без прощания на неопределенный срок.