***
Утро в меноре начиналось рано и Гарри, который за последнее время привык просыпаться практически с рассветом, уже был на ногах, когда эльф подал ему завтрак и газету. Утреннею трапезу он всегда проводил в одиночестве, давая себе возможность спокойно начать новый день, не волнуясь и не волнуя других. Из опыта он знал, что Том, с которым они теперь часто делили обеды и ужины, предпочитал завтракать в кругу своих людей, и парень не хотел рисковать, появляясь среди этой группы магов. Пока эльф сервировал стол, Гарри перечитал письмо, полученное от Рона и Гермионы вчера вечером, тепло улыбнулся последним строкам и снова положил его во внутренний карман одежды, прямо там, где билось сердце. Он и не надеялся получить ответ столь быстро. Они с Томом так закопались в книги, что и не сразу услышали сову за окном. Увидев свою Хедвиг, Гарри так быстро бросился к окну, что мало не перекинул стул. Сова кружила вокруг него, то садясь на голову, то на плечо, легко кусала его за ухо, тянула за волосы и громко ухала, и только после минуты беспредела успокоилась, выставив вперед лапку с письмом. В тот момент сердце, в прямом смысле, пропустило удар и Гарри, дрожащими пальцами, отвязал письмо, не решаясь открыть его. Он ожидал, по меньшей мере, громовещатель, но бумага была совершенно обычной, а письмо написано мелким, приятным и таким родным глазу почерком Гермионы. У Гарри на глазах выступили слезы, едва он пробежался по первым строкам. Письмо было длинным, в нескольких моментах смазанным и парень подозревал, что это следы слез, из-за чего ему стало очень жаль. Гарри казалось, он сгорает в тех чувствах, что вспыхивали внутри: счастье, радость, любовь, печаль, жалость, понимание, принятие, еще больше любви. Ему хотелось смеяться и плакать, бежать куда-то, обнять друзей, а с другой стороны закрыться у себя в комнате, чтобы никто и ничто его там не достало. Том смотрел на него, как завороженный. Он упивался эмоциями Гарри, его реакциями, что искрились жизнью, каждым его движением, каждым словом, прошепченным под нос, сжатыми на письме подрагивающими пальцами, радостью его смеха и печалью его улыбки. Он впитывал, запечатлял, сохранял в памяти этот светлый, прекрасный образ, такой живой и такой многогранный, такой теплый, яркий, что впору было закутаться в него и греться-греться-греться, отапливая самые темные уголки души, согревая самые замерзшие ее части. Гарри тогда, заметив на себе внимательный взгляд, лишь смущенно улыбнулся и, чтобы скрыть вдруг появившуюся неловкость, погладил сову, сидевшую у него на плече. А утром, чувствуя себя отдохнувшим и полным сил, он не мог отделаться от радостного возбуждения, будто происходило что-то необъяснимое, но такое воодушевляющее, что хотелось летать. Он как раз сделал первый глоток чая и удобней перехватил Пророк, когда в глаза ему бросилась статья на первой странице, от чего парень поперхнулся и закашлял, испугав эльфа. Быстро поднявшись со своего места, Поттер практически что выбежал из своих комнат и остановился в коридоре, будто не решаясь идти дальше, но взглянув еще раз на зажатую в руках газету, двинулся в сторону первого этажа, надеясь где-то там отыскать Тома. Темный Лорд нашелся в главной столовой менора, в обществе еще около двадцати людей, которые перевели на него любопытные взгляды. — Это что, шутка какая-то? — громко спросил парень, сжимая руки в кулаки, тем самым измяв газету. — Я думал, ты уже контролируешь все новостные передачи. — Доброе утро, Гарри. Что-то произошло? — продолжая резать омлет, Темный Лорд лишь посмотрел на Поттера и тот мог поклясться, что его глаза отражали веселье. — Ты получил утреннюю почту? Первая страница «Ежедневного Пророка», ты видел, что там написано? — не обращая внимания на остальных магов, которым явно не понравилось такое фамильярное обращение к их Повелителю, продолжал гриффиндорец. — Ах это… Да, я успел ознакомиться со статьей. — И? Ты ничего не скажешь? Это ведь… это… — Гарри даже не мог нормально сформулировать мысль, задыхаясь то ли от возмущения, то ли от шока. — Это лишь значит, что тебе следовало бы закончить завтрак и собраться, поскольку примерно через сорок минут нас ожидает встреча. — Ты это не серьезно… — прошептал парень, отступая на несколько шагов. — Это просто шутка. Неудачная шутка. Сон, — бормотал парень, но быстро заткнулся, встретившись взглядом с Томом. — Я буду готов. Пребывая в состоянии близкому к шоку, Гарри добрался в свои комнаты, но так и не смог продолжить завтрак. Перемирие? Том, который сам пошел на перемирие с Дамблдором? Происходящее не хотело укладываться в единую картину, в его мире такое было просто невозможно, так что Гарри даже несколько раз тряхнул головой, чтобы рассеять туман в голове, надеясь таким образом, что мысли сами как-то сложатся в единую систему. Было чувство, будто какая-то часть жизни прошла мимо него. Еще вчера он засыпал в мире на грани открытой войны, а сегодня уже собирался на подписание перемирия. Хотелось спросить, не проспал ли он слишком долго? Проснулся ли? Или все было столь ужасно, что он сошел с ума и теперь ему мерещиться позитивный исход? «Соберись, Гарри, соберись. Ты и не такое выдерживал. Нужно просто собраться. Действовать необходимо по ситуации. А ты ситуации еще не знаешь», — успокаивал себя Поттер, пытаясь хоть как-то отвлечься от сотни мыслей, клубившихся в голове.***
Поднимаясь по лестнице, Темный Лорд пытался не засмеяться в голос, вспоминая утреннюю сцену. Если бы он знал, что новость о возможном перемирии вызовет такую реакцию у людей, он бы и раньше подумал над реализацией этого плана. Одно только перепуганно-шокированное появление Поттера чего стоит, а последующая реакция его Пожирателей чуть не довела Лорда до слез. От веселья, разумеется, ведь некоторых пришлось спасать от удушья, так поражены они были написанным. И хоть ситуация была веселой в этот миг, Волдеморт отдавал себе отчет, что новость была куда серьезнее и масштабнее, и реакция приближенных людей это подтверждала. Пускай это было неожиданно, пускай шокировало, но вскоре общество поймет важность происходящего и замрет в ожидании исхода. Именно это и было его планом, ведь только заставив притихнуть массу, можно было прийти к решению, которое удовлетворило бы обе стороны. А заставить всех заткнуться можно было лишь повергнув их в сильный стресс, вызвать такой уровень всеобщей тревоги, чтобы каждая мысль о движении палочкой вызывала страх: «А вдруг что-то пойдет не так?» Тогда и только тогда, можно было начинать переговоры, исключив стычки, дуэли, конфлкты и попытки подорвать авторитет одной из сторон. Естественно, все можно было бы сделать тихо, не играя на нервах граждан, тайно проводя встречи и решая судьбу Британии. Можно тайно встретиться с Дамблдором, не посвящая в это никого, кроме Поттера, но так было… неинтересно. И несколько рисковано. Тайные встречи более способствовали началу конфликта, ведь уверенности в том, что другой не причинит вреда — никакой. А так, все обо всем знают, вся страна будет следить за тем, что они делают, и просто так выкрутиться уже не удасться никому. Это, своего рода, тоже было ловушкой. Но не столь опасной, чтобы пытаться избежать ее. — Гарри, готов? — постучав в двери парня, спросил Волдеморт. — Да. Том пропустил парня вперед, подмечая выбор его одежды, немного взлохмаченные волосы, лихорадочный блек в глазах, и улыбнулся. Гарри и сам не понимал, сколько энергии вырабатывает, сколько жизни в нем, сколько… света. И, наверное, впервые за всю свою жизнь, мужчине хотелось потянуться к этому свету, а не к тьме. — Том, ты чего? — спросил парень, заметив, что мужчина не идет за ним. — Тебе идет черный цвет, — ответил маг, а потом, будто чувствуя неловкость за свои слова, отвернулся и быстрее Поттера вошел в комнату. Гарри, который так и остался за его спиной, лишь несколько раз моргнул и поспешил за мужчиной. Внутри вдруг затрепетало сердце, затопило благодарностью и желание сделать приятно, возможно даже на минуту обнять Тома. — А почему камин, а не аппарация? — спросил Поттер, пытаясь перевести тему. — Наша… хм… встреча будет проходить в одной из комнат Министерства, предназначенной под такие случаи. Она не позволит использовать вредоносную магию, поэтому безопасна, и не позволит незваным личностям пройти внутрь. Таким образом, риск получение кем-то травмы или чего хуже, минимальный. Попасть туда можно либо находясь внутри самого Министерства, либо камином, который находится в самой комнате и для нас уже открыт. Можно было бы аппарировать и пройтись, но, предполагаю, возле главного входа и даже «тайных», — Том сделал кавычки пальцами, — выходов полно репортеров и зевак. Камин надежнее и безопаснее. — А там действительно будет Дамблдор и Министр? — Сомневаюсь, что этот человек, который сейчас занимает кресло Министра Магии, будет присутствовать. — То, как Волдеморт произнес эти слова, заставило Гарри засмеяться. Том выглядел как человек, которой съел что-то очень неприятное и очень бы хотел перебить этот вкус. — Что тебя так развеселило? — Ничего, просто ты так не любишь Министра, — ответил Поттер, проходя в камин. — Их не за что любить, Гарри. Они глупые, не видящие ничего дальше Министерства и не умеющие аналитически мыслить маги. И кто только выбирает их? — Да, я тоже не люблю Министров, — поделился Гарри. Он снова засмеялся, а потом, следуя какому-то внутреннему порыву, взял мужчину под руку. — И Том… — решил договорить Гарри, пока они не отправились. — Да? — Прости, что сегодня опять возник, когда ты был со своими людьми. Я помню, что обещал избегать этого. — Радует, что ты не пропустил мои слова мимо ушей, — усмехнулся Темный Лорд. — Пойдем, нас уже ждет Дамблдор.***
Атмосфера была напряженной. Стоило трем магам оказаться в одной комнате, как даже воздух, казалось, стал осязаем: можно было попытаться слепить из него фигуру и она бы не рассыпалась. Создавалось впечатление, что даже чары, непозволяющие бросаться заклинаниями и защищающие комнату, не выдержат и скоро дадут трещину, позволяя негативной энегии выбраться наружу, чтобы хоть как-то облегчить пребывание в помещении. Понимая, что два взрослых волшебника замерли на своих местах, не отводя друг от друга взгляда, и никто первым не собирается делать шаг и начинать диалог, Гарри решил взять это на себя. Они ведь пришли обсуждать перемирие, а не играть в гляделки, да? — Здравствуйте, профессор. Рад вас видеть, — поприветствовал старого мага Гарри, присаживаясь за круглый стол. Будто избавившись от наваждения, старшие маги перевели на него взгляд и последовали его примеру. — Добрый день, Гарри. Рад, что ты в полном порядке, мой мальчик. Ты нас очень напугал, — ответил директор. — Простите. — Дамблдор в ответ лишь кивнул, будто этого было достаточно, хотя самому парню вдруг стало очень стыдно. Видимо, не ожидая больше прододжения этого разговора, директор переключил внимание на Волдеморта. — Том, — начал он, — я был крайне удивлен, когда вчера получил твое письмо. Не ожидал, что ты пойдешь на такой шаг. — Мои планы изменились недавно, Дамблдор, — ответил Темный Лорд, складывая руки на груди. Гарри казалось кожей чувствовал, что этот жесть — попытка защититься, но именно Том был инициатором всей этой ситуации и убраться отсюда сейчас же было невозможным. — Позволь узнать, что тебя сподвигло к такому решению? — спросил директор. — Нет, это не ваше дело, — усмехнулся Волдеморт. — Итак, вы ответили согласием на мое предложение, мы собрались здесь, чтобы обсудить все детали. Как я понимаю, Министр не почтит нас своим присутствием? — А разве ты присылал ему приглашение? — хитрая улыбка скользнула по лицу Дамблдора. — Отлично. Лишние люди нам ни к чему. Тогда, полагаю, мы можем начать. Первое условие: политический, физический и экономический иммунитет для меня и моих людей. Вы позволяете нам быть задействованными у власти, прекращаете любые преследования и возвращаете все права и имущество, которые были отобраны. Второе условие: мы с вами укладываем ряд договоров, которые документально и магически подтверждают все условия соблюдения и нарушения мирного договора, привилегии, права и обязательства каждой из сторон. Мы также путем диалога и последующего магического закрепления, выбираем новую власть в стране, создаем новые законы и правила, которые не будут ущемлять прав ни маглорожденных, ни чистокровных магов. Третье условие: Гарри Поттер остается со мной без возможности снова вернуться в прежнюю среду. — Это все? — холодно спросил Альбус, когда волшебник закончил. — В ответ на это я обязуюсь прекратить преследование маглорожденных и любой террор с моей стороны. Я также обязуюсь выплатить компенсацию на восстановление разрушенных объектов. Естественно, это всего лишь условия перемирия, которые мы заключаем между собой, а никак не основных договоров. — Мне надо подумать. — Что ж, думайте. — Волдеморт откинулся на спинку кресла и перевел взгляд с Дамблдора на парня, сидящего возле него. Гарри казался немного бледным и нездоровым, он то и дело моргал, а потом потер свои глаза, будто ему было сложно смотреть. Присмотревшись, Том заметил, что те покраснели, якобы были воспалены. — Гарри, всё в порядке? — спросил Том. Парень вздрогнул, когда в его голове раздался голос. — Нет. — Тебя волнует договор? — Нет. Том, я будто видение увидел. — Видение? — Да. Я и сам не совсем понимаю… Гарри лишь потряс головой, но не стал продолжать и Том разорвал контакт. Если парень не хочет сейчас говорить об этом, то ситуация не была критической. Стоило позволить ему самостоятельно разобраться, а потом, если будет нужно, он и сам обратиться за помощью. Вчера, когда они просматривали книги о способности предвещать будущее, у Тома практически пропали любые сомнения, что Поттер, каким-то образом, получил дар предсказателя. Это было необычно и странно, потому как парень не обладал зачатками столь великого дара, но с чем Магия не шутит. Пророки, предсказатели, провидцы, видящие, маги, способные заглядывать за завесу времени, как только их не называли, рождались крайне редко. Были даже теории, что они находятся под охраной самой Магии, которая дарует эти способности ребенку, когда нужда магического мира столь сильна, что лишь возможность открыть нерушимую завесу времени, способна спати его от разрушения. — Я согласен с твоими требованиями, Том, но у меня также есть условие. — Вдруг, мысли Реддла были прерваны Дамблдором, о котором он уже и забыть успел. — Я слушаю. — Твои люди получат то, о чем ты просишь, но только после полного обследования и, при необходимости, лечения в больнице Св. Мунго. Я не могу позволить, например, Беллатрисе Лейстрендж гулять по улицам в том состоянии, в котором она сейчас. — Хорошо. — Кроме этого, я надеюсь, что твои люди прекратят любые насильственные действия по отношению к другим гражданам. Если этого не произойдет, ни о каком перемирии и речи идти не может, — продолжил Дамблдор. — Хорошо, — ответил Волдеморт. И Дамблдор, и Гарри удивленно посмотрели на него, не ожидая, что маг так быстро согласится. Насколько Поттер мог судить, Том очень трепетно относился к своим последователям. Да, он мог быть жестоким, властным, навевающим страх, но он был готов защищать их, как они защищают его. Это вызывало уважение. — Если за моими людьми будет замеченно хоть какая-то активность, противоречащая новым правилам, они получат по заслугам. — Их будут судить по закону, как и всех преступников. — Если захотите, — махнул рукой Волдеморт. — Но изначально они являются моими последователями, на них моя метка и они знают, что мое слово — закон. — Мы не можем дать одним людям нормальную судебную систему, а другим позволить страдать, потому что они в подчинении. — Дамблдор, это мои люди. — Они граждани этой страны. — Хорошо, ладно. Но тогда я требую, чтобы поступок одного человека или группы людей был только их ответственностью. Я пошел на этот шаг с перемирием не для того, чтобы его нарушать, но я не могу отвечать за всех людей, которые принадлежат к моим последователям. Если они что-то совершат, это не падет тенью на меня и других людей, и судить их будут только за их поступки, а не за их принадлежность к организации. — Согласен, — ответил директор. Гарри замер в своем кресле и только после этого согласия глубоко вдохнул, понимая, что на момент этого диалога просто замер, боясь, что вот сейчас все и разрушиться. — Я хочу задать еще один вопрос, Том, и после этого можем переходить к подписанию. — Слушаю. — Не к тебе. Гарри. — Парень удивленно поднял глаза на профессора. — Ты действительно согласен с происходящим? — Да, директор. — Но почему? Неужели такая жизнь, это то, что ты действительно хочешь? — Я не знаю, какая именно это будет жизнь, но не думаю, что хуже, чем война. То, что будет происходить дальше, никому не ведомо, — Том лишь приподнял уголок губ, — но разве это причина отступать? Я устал, профессор. Я действительно устал. Терять, жить в страхе, ожидать подвоха, ожидать, когда в очередной раз нужно будет с кем-то сражаться и думать, постоянно думать о том, кого еще предстоит потерять в этой войне. Я устал бояться и выживать, идти напролом, сражаться за идеи, которые не до конца понимаю. Я хочу жить и думаю, что такая жизнь — лучше, чем никакой. И, думаю, со мной согласится большинство. У нас сейчас действительно есть шанс простроить новый мир без лишней крови и потерь, так почему бы им не воспользоваться? — Ты изменился, Гарри. — У меня был непростой год, профессор. — Это не плохо. Не так, как я ожидал, но возможно, оно и к лучшему. Я никогда не был приверженцем войны и решение конфликтов словами, всегда лучше, чем силой. Если ты готов пойти на такую жертву, то я не могу напрасно выбросить ее. — Спасибо, профессор Дамблдор.***
Бумагу подписали сразу же, кровной подписью, которая раз и навсегда скрепляла их договоренности. Теперь уж точно начиналась новая страница в истории магов. Уходить решили тем же путем, что и пришли, чтобы избежать лишнего шума и посторонних глаз. Уже завтра должна была выйти статья, которая утверждала новые правила для всех, а через неделю должен был состояться прием в Малфой-меноре по случаю заключения первого перемирия. Гарри не знал, как описать свои чувства по поводу происходящего. Его распирало от восхищения и радости, ему было немного грустно от того, что пришлось вспоминать почему все обернулось так, он чувствовал благодарность и желание сделать что-то в ответ, чтобы показать Тому, что и он готов идти на встречу и не только ему нужно что-то менять. — Если хочешь отблагодарить, приготовь сегодня ужин, — сказал Том. — Хорошо. А читать чужие мысли неправильно! — Ты думаешь слишком громко, не моя проблема. Учи окклюменцию и будет тебе счастье. Они распрощались возле комнат Поттера. Тот ушел к себе, а Том к Пожирателям, сообщать новые правила. Как и договорились, они встретились на ужине, в этот раз поданном в малой гостиной. Волдеморт выглядел уставшим и немного раздраженным, но Гарри решил не спрашивать, дабы не портить аппетит и не провоцировать мага. На фоне играла тихая расслабляющая музыка, в бокалах плескалось вино, а на тарелках, прикрытых клошем, их ждало вкусное блюдо. — Расскажи о себе, Гарри. — О себе? Что именно? — Не знаю. Детство, твое первое прибытие в магический мир… — Ох… Не то, чтобы я хотел это вспоминать сейчас. Но у меня будет одна просьба. — Какая? — В следующий раз ты расскажешь мне о себе. — Хорошо, — спустя несколько секунд молчания ответил Том. — Когда я впервые попал в наш мир, то не знал никого и ничего. Мне было так дико и странно всё, что происходило: люди подходили ко мне, пожимали руки, приветствовали. В их глазах, в их чувствах, в их умах я был легендой, а на самом деле мне было просто одиннадцать, я вчера узнал, что волшебник и не понимал происходящего. — Я думал, ты знал и был в восторге от себя. — Да откуда? Тетя с дядей ничего и не думали мне рассказывать, Хагрид мог сказать лишь немного, а остальные думали как и ты — я всё знаю, всё помню, зачем мне что-то говорить. А Дамблдор вероятно думал, что раз я не знаю, то мне и лучше от этого. — Глупый старик, — проворчал Том. — А почему твои родственники ничего не рассказывали тебе? — У нас сложные отношения. Тетя никогда не принимала меня, говорила, что я очень похож на отца. Серьезно, ей бы со Снейпом встретиться, они оба быстро бы нашли общий язык, — засмеялся Гарри. — А если серьезно, думаю, тетя боялась или завидовала маме. Моим местом жительства был чулан под лестницей. — Чулан под лестницей? — Да, до десяти лет я там спал и проводил всё свободное время, делал уроки, если не был занят поручениями тёти вроде уборки дома или сада, или приготовлением еды. Удивление Тому было столь ярко, что Гарри даже неловко стало рассказывать дальше. История его жизни вовсе не была схожа с тем, что придумало себе магическое сообщество. Жизнь их Героя была совсем не героической, а совсем наоборот, но кто хотел этому верить? Даже рассказывая кому-то правду, Гарри был вынужден натыкаться на опровержение, несогласие, неверие. Будто то, что он рассказывал — сказка. Будто ему нужно было больше внимание. Будто плохое детство не могло быть реальностью для того, кто выжил после Авады. — Была однажды история, когда меня заперли на неделю в чулане из-за того, что мои волосы слишком быстро отросли. — Они справлялись с твоей магией, запирая тебя в чулане? — Да. Если что-то случалось — магическое или нет, неважно — меня запирали, могли на некоторое время оставить без еды. — Руки Тома сжались в кулаки. — Мне не разрешалось включать свет в такие моменты, и обычно в чулане и так было темно, поэтому оставалось просто сидеть. Отсюда и проблемы со зрением. Бывало из-за таких наказаний я пропускал школу и не мог делать домашнее задание. Потом приходилось выслушивать и за плохие оценки. — Теперь ясно, почему твоя магия была столь не стабильна. — Ты о чем? — заинтересованно спросил Гарри. На самом деле, он готов был говорить о чем угодно, лишь бы отвлечься от историй с детства. — Поскольку твою магию так… грубо сдерживали, она запомнила, что проявляться ей не следует. Но она не может просто исчезать внутри, она должна как-то проявлять себя. Отсюда и твое плохое самочувствие, и твои выбросы, и столь нестабильное состояние. — Я и не думал, что всё так серьезно. — Да. Многие проблемы идут из детства. Особенно важно, как родители реагируют на проявление силы ребенка. Иногда, можно так навредить, что потом никаким образованием, никакими средствами не излечишь. — Ого. Но если волшебник рождается в семье маглов, они не всегда могут нормально отреагировать на происходящее. Это нормально. Большинство обычных людей боится чего-то столь нетипичного. — Да, и это огромная проблема для магического сообщества. Одна из причин, почему не стоит объединять два мира. — Но в то же время маглорожденные не несут опасности, если они здесь. — Думаешь? — спросил Том, прищурив глаза. — Я вот не совсем уверен в этом. Гарри ожидал продолжения, но Волдеморт молчал, явно обдумывая что-то свое, и Гарри решил больше не лезть с распросами, несмотря на то, что незаконченный диалог вызывал неприятное раздражение.