Суммация

Это, конечно, громко. Дикая победная трель всех этих кнопочек, и звоночков, и колокольчиков вперемешку с воем, попсовая музыка на повторе, разносившаяся по всему помещению с аркадными автоматами. Все это никак не перебивало вопли детей, гогот подростков, которые пришли сюда перед началом долгожданных зимних каникул. И при весь шум в общем и целом ни в какое сравнение не идет с пронзительным визгом: — КАГЕЯМА-А-А! Хината надавил на педаль газа и выкрутил руль, пролетая мимо битком забитого людьми угла и мимо машины Тобио на экране гоночного симулятора, выходя таким образом на первую позицию. Знакомая дрожь, которую он чувствовал во время соревнований, нарастала, сливаясь в гармонии с изменением в… блин, может, поведении Кагеямы? Он не знал — настроении или типа того? Тобио просто, кажется, сегодня вечером, вел себя иначе, чем, например, последние несколько недель. Хината почувствовал это в тот момент, когда Кагеяма распахнул перед ним дверь спальни. Тобио просто выглядел таким… Счастливым. Он не планировал, что все выльется в то, что происходило сейчас. Определенно не думал, что позволит Кагеяме коснуться себя. Но, черт, что бы там ни изменилось в настрое связующего, Хината был рад этому, потому что он заслуживал счастья в свой день рождения, даже если он нашел это счастье и в отсутствие сокомандника поблизости. И, блять, как же он скучал по нему. В ту секунду, когда Шое встретился с ним сегодня взглядами, клятва, данная самому себе, начала трещать по швам. Надо ли было оставаться этим вечером начеку, когда Кагеяме было так весело? Один раз, всего лишь на этот вечер, ночь, Хината позволил себе просто наслаждаться тем, что потерял. Ловить эти мягкие улыбки и теплый взгляд… Снова чувствовать на себе его руки. И знаете что? Ему много пришлось пережить, и это тяжелая работа, так что он заслуживал вознаграждение, даже если немного парадоксально награждать за работу по избавлению от того, чем тебя будут награждать и… Ой, да кто вообще говорил, что он отличается шибкой сообразительностью, так что не так уж это и не нелогично. Ну типа, пускай, это день рождения Кагеямы, но он что, сам себе подарок сделать не может в этот день? Может же, да? Да. Он уже даже разрешил себе поплакать после, так что это все не считается, потому что все покроет неизбежный поток слез, когда Хината останется сегодня наедине с самим собой в кровати. А еще одна слеза сама как-то покатилась по его щеке, когда его сокомандник получал награду лучшего игрока, потому что, господи — он выглядел таким счастливым! Нет, это серьезно единственное слово, которым Шое мог описать состояние Тобио на сегодняшний вечер. Не считая того, что он выглядел довольно симпатично и сексуально и все такое, но видеть его улыбающимся вот так вот на сцене… так что ничего плохого не было в том, чтобы позволить этой слезе катиться и дальше и- Черт, счастье Кагеямы было заразным. С тех пор, как Хината подошел к нему слишком близко, чтобы забросить на его шею этот дурацкий галстук, сердце парня не переставало бешено скакать в груди. Так что, да. Пошло оно все к черту. Сегодня вечером он позволит себе немного безрассудства. Серьезно, что такого плохого может случиться? — Блять, — прохрипел Кагеяма, выруливая на центр полосы перед тем, как выровняться прямо за Хинатой недалеко от финишной линии. С радостным криком Шое пересек ее первым, вскидывая руки в воздух перед тем, как повернуться к Тобио, настолько широко и самодовольно, насколько только было возможно. — Счет пять-пять, — довольно процедил он, спрыгивая с сиденья и тыкая пальцем в лицо связующего. — Я выбираю следующую игру! Ударив по ладони Хинаты, чтобы тот не махал ею перед его лицом, Кагеяма сам слез с сиденья. И секунды не прошло, как он схватил Шое за голову, сжимая его щеки и пихая прямо в злорадствующую моську с такой силой, чтобы Хината завалился обратно на пластиковое сиденье. — Ладно, — проворчал связующий, оглядывая ряд других игровых автоматов, которые еще не успели пасть жертвой их… просто их. — Только не надо опять хрень выбирать. Но Хината успел заметить легкий намек на улыбку, которой свело уголки чужих губ, так что он снова заговорил: — Сам ты хрень. Нормально играть надо, — ухмыльнулся он, снова вставая на ноги. — Я хочу что-нибудь реально сложное. — Нормально я играю. — Это тебе так кажется, — прозвенел голос Танаки из-за его спины перед тем, как сокомандник забросил руку на плечо Тобио. — А мне вот что-то не верится. — Воу, так много билетиков! — Хината взволнованно указал на пачку бумажек, которую сжимал в кулаке Рю. — Где ты их достал?! Кагеяма-а-а! Почему у нас нет билетиков! — Мы не в те игры играем, тупица. — Ну тогда перестань выбирать дерьмовые. — Это ты дерьмовые выбираешь! — Да? Хочешь сказать, что выбрать гонки в аркадном зале это- — Заткнись! По крайней мере это лучше, чем та викторина, в которую нам из-за тебя пришлось играть. — Не моя вина, что ты ничего не понял! — Ты тоже ничего не понял, идиот. — Оу. — Танака прервал их спор, улыбнувшись и отступив от Тобио. — Вы, парни, просто лошары. Это. — Он потряс билетиками перед лицом Кагеямы, несмотря на то, что они явно больше Хинату заинтересовали и тот о них даже спросить успел. — Это из скибола. Шое только и успел, что коротко вдохнуть, когда связующий напрягся, упершись кулаками в бока. Они повернули головы, уставившись друг на друга с одинаковыми выражениями лица и широко распахнутыми глазами. С места они сорвались одновременно, пустившись галопом через весь аркадный зал наперегонки за следующей победой.

***

— Да! — вскрикнул Кагеяма, перебивая восхищенный галдеж небольшой кучки зрителей, которая собралась посмотреть на их противостояние, постоянно что-то говоря и периодически вскидывая кулаки в воздух. — Нет! — Хината схватился за голову, но быстро выпрямился, сжал кулаки и запрыгал с ноги на ногу. — Нет! Еще раз! Давай еще раз! — Я уже на три очка тебя опережаю. — Связующий ухмыльнулся, утер пот со лба и еще немного расслабил узел галстука. — С чего ты взял, что сможешь победить меня? — Потому что я-эй! Блин, у меня кончились билетики! — заныл Шое, в отчаянии вывернув карманы. Его подтяжки еще во время особенно жаркого раунда слетели с плеч и теперь просто свободно болтались по бокам. Он и штаны успел закатить, галстук тоже расслабил, просто закинув его на шею. И если сложить все вместе, то этот образ можно было заносить в список одних из самых милых у Хинаты, по крайней мере, из тех, что успел увидеть Тобио. — Без паники, парни! — крикнул Ямагучи, внезапно подлетев к друзьям и пихнув по билетику в каждый из автоматов. Кучка выигранных билетов валялась забытой на полу, когда, сигналя о продолжении игры, раздалась очередная трель — игроки уже стояли на позициях, готовые хватать мячи в ту же секунду, когда те успеют появится в зоне их доступа. Кагеяма растянул губы в широкой улыбке, уголком глаз заметив, как Хината чуть-чуть высунул язык, зажимая его между губами, как он начал нервно подпрыгивать на месте, согнув колени. Должно быть, это покалывание, эта энергия, которая течет сквозь него, пульсируя теплом, — это и есть счастье. Так, блин, ярко и живо. Он почувствовал странное опустошение всего на секунду, которое образовалось в его голове и ушло куда-то во тьму. Хотя, может быть, он поторопился с выводами, и оно еще никуда не исчезло. В любом случае, Тобио чувствовал себя хорошо. Просто головокружительно. Ему было так, блять, весело. Гладкие пластиковые мячи даже не успевали докатываться до своих мест, — парни их шустро подхватывали, обеспечивая себя боеприпасами на игру, чтобы потом безудержно этими же мячами швыряться под громкие крики сокомандников и еще парочки зевак из развлекательного центра, которые заинтересовались представлением. А это, да, чем-то походило на представление. Чего стоили одни только крики да визги — за этим уже можно было понаблюдать. А еще Хината, который отплясывает кругами и расходится в драматичных сценах после каждой партии. Типа как шоу с собачками, или пони, или чем там еще — по уровню развлечения. Кагеяма не в курсе на самом деле, как они выглядели сами по себе, но был уверен, что похоже на то, что они устроили перед автоматом. Вообще, если быть точным, игра на зарабатывание билетиков как-то потеряла свой смысл после того, как Ямагучи начал заправлять их игровую установку за свой счет. Одна партия шла за другой, и в конце концов Хината начал догонять его по очкам. И черт возьми, куда же без того, чтобы он сделал на этом акцент и дал Тобио узнать об этом. — Кагеяма! — проорал он, запрыгивая на рампу автомата в ту секунду, когда его мяч попал прямиком в ту дыру, попадание в которую давало сто очков. Грудь его тяжело поднималась и опускалась, и, как самый ублюдочный засранец, он вдруг затыкал пальцем в лицо связующего так, что тот уже подумывал укусить его. — Даже и не думай, что я буду поддаваться тебе, потому что сегодня твой день рождения! Тобио и сам тяжело дышал. Он прищурился, и его губы подернула улыбка. — Еще раз. — Еще раз, — согласился Хината. — Победитель забирает все. — Забирает все, — повторил Шое. Тот палец, которым он тыкал в лицо Тобио и который остался на его щеке, дрогнул. К нему присоединились остальные, когда Хината вытянул руку. Кагеяма схватился за нее, дернул ее вниз и крепко пожал. Их взгляды столкнулись. Тобио чувствовал себя живым. Блять, да его как адреналином стрельнуло — он чувствовал все: как у него блестели глаза, как вскипела кровь в жилах. И как его хватка усилилась, когда он резко дернул Хинату на себя, уводя их сцепленные руки куда-то за спину. Шое вскрикнул, заваливаясь вперед, — он все еще как-то удерживался за рампу автомата, и при этом его лицо было в нескольких дюймах от лица Кагеямы. Глаза были до смешного широко распахнуты. В толпе прозвучал шумный выдох. Низко, практически урча, Тобио проговорил: — Я тоже тебе не собираюсь поддаваться. Что-то показалось на лице шокированного Хинаты — может быть, ничего больше удивления или страха. Или беспокойства. Ага… Хотя по факту — ничего из этого. Кагеяма улыбнулся. — Я-ямагучи? — Шое подавился воздухом, неловко смеясь, когда он отодвинулся подальше от чужого лица и спрыгнул на пол. Лицо его все покраснело. Но он быстро восстанавливался: растянулся в улыбке, пускай и выглядело это немного натянуто. — Не окажешь нам честь? Он снова глянул на Тобио, но быстро отвел взгляд в сторону. — Ставлю на Хинату! — крикнул Юу. — Ага, да, — буркнул связующий, закатывая рукава. — Я на Кагеяму! — отозвался Нишиноя. — Хината выиграл последние три партии, — перебила его Ячи. — Он сегодня просто в ударе. Пока зрители заканчивали с тем, чтобы делать ставки, Ямагучи уже пихал в автомат последний билет. И их битва началась. С победным вскриком Шое тут же забросил два мяча в самое верхнее кольцо, быстро зарабатывая себе первую сотню очков, но весь его выпендреж тут же куда-то подевался, когда Кагеяма попал в одно маленькое кольцо на сто очков — то, что торчало сбоку. А потом еще раз. Хината подавился воздухом и потянулся за следующим мячом. Его следующий бросок вышел немного несбалансированным, просто потому что он слишком запаниковал, так что мяч отрекошетил от кольца и ударился во внутреннюю рамку автомата, скатился вниз, не принеся ни одного очка. Хината драматично свалился на колени, закрывая лицо руками. — Уже сдаешься? — поддразнил его Кагеяма. — Собираюсь с мыслями, — буркнул Шое в ладони. Тобио рассмеялся, перекидывая мяч через рампу и зарабатывая двадцать очков. Он нахмурился. — Ха! — Хината вскочил на ноги, снова вставая в позицию и немедленно зарабатывая сто очков следующим броском. Тобио немного отошел, оглядывая площадку. Он серьезно намеревался выиграть, так что когда двумя следующими бросками в сумме получил не больше тридцати очков, начал немного паниковать. И как только Шое перестал его дразнить и отвлекся, чтобы сделать бросок, уже выгнул руку, Кагеяма тоже замахнулся. Ногой. Чтобы дать Хинате пинок под зад. — Эй! — вскрикнул Шое перед тем, как броситься к Кагеяме. — Так нельзя! — Не припомню, чтобы это было в правилах. — Нельзя просто так на противников кидаться! — Хината снова покраснел. Завывания и посвистывания из толпы лучше ситуацию для него не делали. — Это даже не оговаривается! Кагеяма просто повернулся, рассмеялся, прикрывая рот ладонью, после чего сделал еще один бросок. Ноль. Ноль очков. Все нормально. Игра продолжалась без дальнейших оскорблений и всяческих пинков — каким-то чудом парни вышли на ничью, сравняв количество очков. Это бы продолжалось еще долго, если бы не- — Подожди-ка, — рявкнул Хината, опускаясь на колени и заглядывая под рампу. — Что?! У меня… У меня мячи закончились. — Он задрал голову, сверкнув взглядом в сторону связующего — тот в каждой руке держал по мячу. — А у тебя почему до сих пор они есть? — Потому что я еще не сделал последний бросок, тупица. — Но и я тоже. — Нет, ты уже бросил. — Я считал! У нас было поровну, и- — Ой, да ничего ты не считал, — фыркнул Тобио, защищаясь. — Ну, а почему тогда игра еще не закончена, а?! — Шое вскочил на ноги, указывая пальцем на табель, светящийся на мониторе автомата, который показывал, что, да, у него еще оставался бросок. — У меня должны быть еще мячи. — Ой, может ты своей хуевой игрой разнес башку автомату, и он теперь глючит. — Мы вместе играем, ты, жопа. Кто же- — Вот я сейчас закончу и- — Ты украл их! — заныл Хината, снова вскакивая на рампу. — Что?! Как- — Отдай! — Что?! Нет, это мои мячи! — Отдай, Кагеяма! Шое перевалился через перегородку между их площадками и встал рядом со связующим. — Свали отсюда, идиот! — Нет, пока не отдашь мячи, воришка! — Я не брал твои долбанные мячи, — рявкнул Кагеяма, покрепче сжимая боеприпасы в руках. Шое упрямо продолжал на него смотреть. Это было даже очаровательно — то, как он на него смотрел, и правда думая, что выглядел он при этом угрожающе. Но потом Хината просто фыркнул. — Лады. Как скажешь. Ты победил. — Он опустил плечи и голову, пихая руки в карманы. А потом спустился с пандуса. Кагеяма вылупился на Шое, когда тот скрестил руки, раздраженно надув губы и отворачиваясь. На лице Тобио показалась победная улыбка, когда он снова переключил все свое внимание на игру, чтобы заработать себе главную победу этого вечера. — Ну да, ясно все с тоб- Он даже не успел закончить предложение, ничего в принципе сделать не успел, разве что только шатнулся на месте, заваливаясь вперед, потому что судя по той энергии, с которой ему впечатались в спину — в него врезалась гребаная планета или типа того. Его талию и шею крепко обхватили чужие руки, а в ухо раздался визг: — КАГЕЯМА-А-А! — Что- какого хуя?! Тупица! — рявкнул Тобио, оборачиваясь в легком недоумении и даже ужасе, потому что он не мог сделать ни единой попытки, чтобы скинуть с себя вцепившегося в него сокомандника. По большей части потому что Кагеяма до сих пор упрямо держал мячи в руках. — ОТДАЙ! — завизжал Хината. Он буквально забирался на Тобио и вытягивал руки, перебрасывая их через него, чтобы ухватить связующего за запястья. — Они не твои, ты- — Отдай! Отдай! — Ты с ума сошел?! Блять, ты- Прекрати! — прорычал Тобио, еле держась на ногах и максимально пытаясь удержать равновесие. — Черт! Они оба закричали, когда Кагеяма все же потерял баланс, и они оба завалились на бок, грохнувшись на пол рядом с автоматом, который разошелся в трели поперек вздохов и рявков. Комок из конечностей продолжал шевелиться, пока они наконец не замерли, тяжело дыша и лежа на спинах. Ноги Хинаты все еще были под Кагеямой. — Да что блять. — Тобио тяжело вздохнул. — Что с тобой не так?! Шое на это только рассмеялся. И рассмеялся громко. Кагеяма в конце концов подхватил его гогот. — Слезь с меня. — Хината пихнул его в плечо. — Весишь мильон тонн. — Я думал, что на меня потолок грохнулся, так что завали там свою жирную жопу, — буркнул ему Кагеяма, ни на дюйм не сдвигаясь с места. Он наоборот постарался вдавить себя в пол, будто старался сделать свой вес максимально ощутимым и зажать ноги Хинаты, из-за чего тот задергался под ним. Рьяно заметавшись, Шое удалось выбраться, и он немедленно схватил Кагеяму за руку, стащив мяч. Тот был явно застигнут врасплох. — Эй! — рявкнул Тобио, резко садясь. — Какого черта ты делаешь?! Хината, ничего не говоря, рванул к рампе автомата, поднял сетку и просто пропихнул мяч в верхнее кольцо. — Ты… Читер! — Кагеяма подавился воздухом. Он, не веря глазам своим, уставился на сокомандника. Шое захохотал и пошел обратно к связующему. Он протянул ему руку. — Позволишь? Темно-синие глаза прищурились. Тобио вылупился на чужую ладонь, поднял взгляд к глазам Хинаты, а потом опустил его обратно. — Ну и ладно, — проворчал он, с хлопком вложив в ладонь Шое оставшийся мяч. — Никогда бы не подумал, что ты такой… Он затих, когда Шое осторожно перешагнул через рампу, чтобы забраться на площадку автомата со стороны Кагеямы. — Что ты делаешь? Хината не ответил. Мяч скатился с его пальцев в кольцо. Игра закончилась ничьей. — Тупица, — нахмурился Тобио. — Ну и зачем ты это сделал? Повернувшись обратно к сокоманднику, Шое прикусил губу, улыбаясь. — С днем рождения, Тобио. Кагеяма растаял. Вне зависимости от того, насколько это вообще тупой жест. — Вот же идиот, — проговорил он, отводя взгляд. По щекам его поднимался жар. — Ну и зачем ничья? Вылези вообще оттуда, пока нас не вышвырнули. Звучали аплодисменты. Или типа того. Кагеяма нахмурился еще сильнее, все больше и больше краснея, и поднялся на ноги. — Идиотина, — снова пробурчал он, взъерошивая рыжие волосы, когда тот спрыгнул обратно на пол. Шоу, судя по всему, было окончено. Хотя табло показывало, что игра еще продолжалась — что-то определенно пошло не так и надо бы это починить, конечно, ну да ладно. Толпа начала потихоньку рассасываться. Из того, что успело произойти за это время: Тсукишима подошел к Кагеяеме и похлопал его по плечу, перед тем, как отойти. — Итак, — вскрикнул Хината, собрав выигранные билеты в одну кучу. — Что будем на них брать?! Кагеяма вылупился на бумажки в чужих руках, которые торчали во все стороны, как серпантин, и только фыркнул, прикрывая улыбку тыльной стороной ладони. — Мне без разницы. — Здесь наверное… Ну, тысяч пять. — Какой же ты тупой, — Кагеяма закатил глаза, когда Шое попытался перехватить эти бумажные щупальца поудобнее. Самый милый осьминожек в мире, не иначе. Хината шмыгнул носом. — Ну ладно. Ну как минимум одна тысяча тут есть, — пробормотал он. — Ты же в курсе, что половина из них — моя, да? — отметил Кагеяма. — Ну да, это понятно, — Хината поджал губы и немного надулся. — Я же не собирался их красть. — Да я шучу, тупица. Можешь вообще их забрать. Шое на это только усмехнулся. — Я твои не буду брать. Пошли. — Он прошел мимо Кагеямы, и за ним потянулся шлейф из бумажек. — Надо найти что-нибудь прикольное. — Нет, я серьезно. — Связующий нахмурился и пошел следом за сокомандником. — Что мне с них брать, игрушку? Пылесборник какой-то. В чем- — Дело не в игрушке, — бросил Шое через плечо. — Дело в победе. — Ну да. Пластмассовый парашютист — это прямо символ победы. Хината подавился воздухом, резко разворачиваясь. — Думаешь, они у них есть?! Они подошли к стеклянной стойке выдачи призов, на которую Шое вывалил всю их добычу. К ним уже подходил уставший работник с покрасневшими глазами. — Кагеяма! — вскрикнул Хината, тыкая пальцем в стекло. — И правда есть, смотри! Тобио закатил глаза, скрещивая руки на груди. — Сколько у нас билетиков? — пропищал Хината, обращаясь к работнику. — Да, сколько билетиков у моего ребенка? Шое поморщился, бросая короткий взгляд на связующего через плечо. — Иу, Кагеяма. — Что «иу»? Работник едва ли был обеспокоен их выходками или выкриками, стряхивая билетики со стеклянной стойки в корзинку, которую закинул на маленькие металлические весы. — Тысяча. Ну, около того, — с каменным лицом проговорил он. — Кагеяма-а-а, мы же можем взять… десять парашютистов! — Не хочу я парашютиста. Они вечно запутываются, и сам парашют рвется. — Поэтому нам и нужно десять штук! — Ой, бери десять. Мне без разницы. — Ну и ладно, — проворчал Хината, садясь на корточки, чтобы посмотреть на другие призы, выставленные на витрину. — Что насчет самолетика? — Мне не нужен- — Воу! — вскрикнул Шое, буквально прижимаясь лицом к стеклу и тыкая в него пальцем так сильно, что Кагеяма начал серьезно беспокоиться, не треснет ли оно к чертовой матери. Он был в секунде от того, чтобы рявкнуть на сокомандника и одернуть его, как вдруг его резко дернули вниз на ворот футболки. Тобио нехило ударился коленями об пол и едва удержал равновесие, чтобы не влететь лицом в стекло. — Какого ху- — Брелоки в виде волейбольных мячей! — Подожди, что? — Кагеяма прижался ладонями к витрине, опираясь на нее в том месте, где тыкал Шое. — Нет, это… ну, случайность какая-то… — Ну не совсем, тут и баскетбольные есть, и бейсбольные. Вот это вот — хрен пойми, что такое, тоже мяч, наверное. Нужно взять тебе! Тобио облизнул губы, смотря на фигурку из дешевого белого пластика с прикрепленным к ней металлическим кольцом. — Себе тоже возьмешь? — Ну конечно. — Может, и для остальных ребят- — Нет, — коротко отрезал Хината. — Наши брелоки. — Он вскочил на ноги и помахал работнику. — Дайте два, пожалуйста. Наши. Кагеяма был счастлив. — Что еще хочешь? Так много всего. — Я же сказал, что ничего. — Ну тогда еще двух парашютистов. Тобио выдохнул смешок, поднимаясь на ноги и смотря на Хинату, который что-то напевал себе под нос, стоя у витрины. Насколько больше вообще возможно кого-нибудь любить в принципе? Кагеяме и правда хотелось бы знать. — У вас еще шестьсот осталось, — буркнул парень за кассой. Хината подумал над этим какое-то время, покусывая нижнюю губу. — Ладно. — Он улыбнулся. — Давайте их сюда обратно тогда. — Хочешь их обратно забрать? — Тобио недоуменно скривил бровь. — Ага. — Хината запихал билетики обратно в карман. — Зачем? Он проигнорировал вопрос связующего и оглядел аркадный зал — даже привстал на носочки, чтобы лучше видеть. Шое обвел взглядом несколько оставшихся посетителей, а их было не так много, учитывая то, насколько было поздно. Потом он что-то невнятно промычал, широко распахнув глаза. — Смотри. — Он куда-то показал пальцем. — На что? — Вон, там. Ребенок. Его родители серьезно держат его тут так поздно? Ему, типа, сколько, шесть? Они же вообще начисто игнорируют его, играют в эту тупую игру про зомби. Кагеяма нахмурился. — Я не- — Он выглядит таким сонным! Бедное дитя. Короче, вот. — Хината пихнул все билетики связующему. — Иди отдай ему. Кагеяма попытался увернуться, сделав резкий назад, будто этот ворох бумажек мог его обжечь. — Что?! Нет! — Да! — настаивал Хината. — Подумай о том, каким счастливым его это сделает. — Сам вот и отдай. — Я хочу, чтоб это сделал ты! — Почему?! — Просто… просто потому что! — Хината прижал билетики к чужой грудной клетке ладонью. — Я не… — Связующий сглотнул. — Я н-не знаю, как разговаривать с детьми. — Нет, знаешь. — Шое пихал билетики более настойчиво, теперь уже двумя руками. — Ты же разговаривал с Нацу. — Это другое! — Сердце Кагеямы постепенно ускоряло свой ход. Ладно, не постепенно. Совсем не постепенно. — Нет, не другое. Ты сам как большой ребенок. — Прекращай. — Просто иди и отдай! Ты сделаешь его вечер, однозначно! Подумай о том, каково торчать тут и скучать, будучи ужасно уставшим, а потом к тебе подходит супер крутой парень и- — Ладно, хорошо! — рявкнул Тобио, выхватывая билетики из чужих рук. Его лицо горело. Да просто пылало. Потому что, да, супер крутой парень. Ага. — Если он заплачет, я тебя никогда не прощу. — Он не заплачет, если не будешь так хмуриться. Кагеяма развернулся на сто восемьдесят градусов и потопал прямо к ребенку. К счастью, он вовремя осознал, что дети, возможно, как-то не очень адекватно воспринимают топот в их сторону, так что сбавил обороты. Хината, тупица, бесишь невыразимо блять. — Эм… — тихо начал Тобио, приближаясь к мальчику и стараясь выглядеть максимально уверенно. Он продвинулся немного вперед и посмотрел на него снизу вверх. Ребенок широко распахнул уставшие глаза и задрал голову, чтобы посмотреть на незнакомца. не нависай не нависай не нависай не нависай — Эм… — Кагеяма отвел взгляд в сторону и протянул парнишке билетики. — Вот. Это тебе. Когда ответа на это не последовало, Тобио посмотрел на ребёнка. Он слишком много времени провел с Хинатой, так что теперь для него подобный блеск в больших и удивленных глазах не был в новинку. Мальчик ничего не сказал, но тут же взял целый букет билетиков и уставился на них, держа в своих крошечных кулаках. Он поднял на Кагеяму взгляд, полный благоговейного восхищения. Сам Тобио почувствовал, как в его грудной клетке расползается тепло, будто то, что он только что сделал, можно по праву назвать настоящим достижением. — Пожалуйста, — шустро буркнул он, а потом свалил оттуда раньше, чем его увидели родители мальчика. Кагеяма пошел обратно к Хинате, уже издалека приметив его паршивую ухмылочку. — Ненавижу тебя. — Нет, не ненавидишь. — Иногда ненавижу, — солгал Тобио, пихая руки в карманы. — Ну, на данный момент — нет. — Шое наградил сокомандника брелоком с подвеской. — Вот. Заслужил. Кагеяма грозно прищурился и резко дернулся вперед, выхватывая побрякушку из рук Хинаты. Но сдержать улыбку, смотря на нее, не получилось. Он рассмеялся. — Сломается, наверное, завтра же. Шое пожал плечами. — Ну да, скорее всего. — Я, эм… — Тобио прокашлялся, перевалившись с ноги на ногу. — Хочу парашютиста. На этот раз была очередь Хинаты смеяться. — Вот же ты тупой, — буркнул он, вытягивая маленькую игрушку из кармана и передавая ее сокоманднику. Да нет, не особо тупой. Хотя он просто стоял и смотрел на два приза, которые зажал в руках, после чего поднял взгляд на покрасневшее лицо улыбающегося Шое. Он был так счастлив. Хотя ладно, что уж там, может, он и туповат. И может быть, это счастье, что он сейчас чувствовал, — только прямое последствие этого и ничего больше. Но как же Кагеяма надеялся, что ошибался.

***

Дверь в спальню Кагеямы захлопнулась с тихим щелчком. Дерганная улыбка, которая так или иначе держалась на его лице большую часть вечера, сейчас, когда он переступил порог своей комнаты, застыла в выражении чего-то более… нет, не торжественного — не то слово. И ему не было грустно. Легкая… сладкая горечь, может? Кагеяма вздохнул и прижался затылком к двери, мысленно коря себя, что в данной ситуации он не нашел никаких других слов, которые бы лучше описали ситуацию, — эти казались какими-то клишированными для выражения несколько болезненных типов любви. Было так поздно, что, когда Хината вел всю их команду к парковке у аркадного центра, он молчал, исполняя свое обещание не петь конкретно этим вечером. Ребята скинулись всей командой и купили ему новую спортивную сумку, которую презентовал ему Ямагучи, стоило им только завалиться обратно в фургон. А еще большой контейнер с коробками молока, который однозначно не влезет в его холодильник, так что он оставил его на заснеженном крыльце, на холоде, вытащил две упаковки, чтобы выпить завтрашним утром. Кагеяма закинул спортивную сумку на кровать вместе с галстуком и наградой лучшего игрока, после чего включил настольную лампу. Заметив желтый шарф на полу, он закатил глаза, но крохотная улыбка все равно показалась на губах Тобио, когда он наклонился, чтобы подобрать его. На ощупь шарф был мягким. Ткань выглядела немного поношенной, по краям торчали нитки — Тобио провел по ним кончиками пальцев. Он продолжал улыбаться, мысленно возвращаясь к воспоминаниям о прошедшем вечере. Они мягко накатывали на него, прокручивались снова и снова, отдельные их элементы сплетались между собой, покрывались тенью неправильного толкования и сплошного оптимизма. Картинка за картинкой складывались в мозаику, показывая, насколько же он глуп. Ну он, конечно, не был настолько тупым, чтобы думать, что теперь так будет всегда. Тобио прекрасно понимал — все, что произошло, произошло таким образом исключительно на правах особенной ночи. Но, да, он был достаточно тупым, чтобы позволить себе надеяться. Кагеяма вздохнул, аккуратно сложил шарф и положил его на стол, еще раз проведя пальцами по мягкой ткани перед тем, как отвернуться. А потом он застыл на месте. Его кольнуло легким всплеском адреналина — от волнения в его животе все перевернулось, мягко зазвенело в ушах, когда он заметил сложенный кусок картона, лежавший на его подушке. Перед тем, как он уходил, этого здесь не было. Кагеяма обеспокоенно нахмурился, но все же поддался любопытству. Подойдя поближе, он понял, что это не картон, а просто листок с неровными краями — может, он вырван из блокнота или типа того. Он сжал зубы, потянувшись рукой к бумажке. Сердце его бешено стучало. Тобио поднял ее, прижимая сложенные края друг к другу дрожащими пальцами — он будто откладывал неизбежное. Но потом он пересилил себя и, фыркнув, открыл сложенный листок. И короткий смешок сорвался с его губ до того, как он успел прижать ладонь ко рту. Я практиковался, но у меня все еще получается не так хорошо :) Я хотел нарисовать атакующего и болельщиков, которые такие типа УВААААААА, но получилось хреново. Короче, я сделал это: D Ну да ладно. Я спросил Сугавару, есть ли у него общие фотографии команды, чтобы я мог дать тебе какую-нибудь и как-то покрыть это безобразие. И да, есть. И у тебя теперь тоже есть! С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, КАГЕЯМА!!! ♥ Хината Сердечко. Этот идиот нарисовал сердечко. Несмотря на то, что рисунок был наитупейшим из всех, что Кагеяма видел в своей жизни, сладкая тяжесть в его груди предполагала несколько другой спектр эмоций — не раздражение, а тепло. Хината нарисовал это для него. Даже если учитывать весь тот игнор и холодность с его стороны, через которые ему пришлось пройти, Хината нарисовал это для него. То, что сейчас чувствовал Кагеяма. Он был не прочь чувствовать это вечность. Он моргнул, убирая слезы. На самом деле он даже не был уверен, когда начал плакать. Но потом Тобио недоуменно нахмурился. Фотография? Взгляд блестящих от влаги глаз мелькнул обратно к подушке. Тихо шмыгнув, Кагеяма осторожно поднял маленький квадратик фотобумаги, который до этого даже не заметил. Он снова потер глаза, чтобы лучше видеть изображение в тусклом освещении комнаты — фотография сама по себе была темноватая, что-то из личных архивов Сугавары. Селфи с бывшими третьегодками, которые светили улыбками в нижнем углу фото. Остальные сокомандники были где-то позади. Судя по всему, Танака и Нишиноя были единственными, кто был в курсе того, что их фотографировали — либеро запрыгнул на спину друга, оба улыбались и показывали знак мира прямо в камеру. Кагеяма обвел взглядом других ребят из команды перед тем, как заметил самого себя и Хинату в кадре — они были на заднем фоне, в сторонке. И неожиданно это стало единственным важным элементом фотографии. Глаза Тобио широко распахнулись. Он помнил эту ночь. Он хорошо ее помнил. Это ранняя осень, один из вечеров после тренировки. Первый год их обучения. Даичи купил им всем угощения за хорошо проделанную работу — Хината в одной руке держал леденец, другой вез велосипед рядом. Рядом с ним шел Тобио. Как Танака и Ноя, они тоже улыбались, но не в камеру. Но и не друг другу. Ну, Хината, по крайней мере улыбался, смотря куда-то перед собой. Но уголки губ Кагеямы стянула нежная улыбка — он смотрел на сокомандника сверху вниз. Сам Шое в его сторону не смотрел. И даже в темноте нельзя было не различить то, как покраснели щеки Хинаты. Тобио вылупился на фотографию, давясь собственным сердцем. Тупица, судя по всему, понятия не имел, что именно хорошо демонстрировала эта фотография, не так ли? Кагеяма вздрогнул, когда его телефон запищал. Он шмыгнул носом, быстро потер глаза запястьем перед тем, как вытащить телефон из кармана. ШОЕ: Полагаю, ты уже нашел подарок?! С днем рождения! Кагеяма улыбнулся широкой и дрожащей улыбкой. В его сердце запульсировало такое количество тепла, что он боялся, что оно может расплавиться. Ну по крайней мере он умрет счастливым. Тобио пошел к столу, положил рисунок и фотографию рядом с желтым шарфом, проведя по ним рукой еще раз перед тем, как снова уставиться на телефон. Он взял гаджет в руки и шустро вывел «а шарф тоже можно оставить?» И стер это. Снова посмотрел на фото, а потом на рисунок. Тобио снова начал набирать сообщение. Тобио: спасибо Он сделал паузу на момент, а потом добавил «я так скучаю по тебе». И стер это. Напечатал еще раз, — теперь его даже не волновали слезы, стекающие по лицу. Кагеяма снова удалил сообщение. Он увидел уведомление о том, что Хината опять начал печатать. Тобио вылупился на три маленькие точки, скачущие на его экране. ШОЕ: я вижу, как ты печатаешь, ты в курсе? Если будешь стебаться надо мной, тогда давай, я готов!!! КАМОН, ПОГНАЛЕ (งಠ_ಠ)ง Кагеяма тихо рассмеялся. ТОБИО: не буду я над тобой стебаться, тупица ШОЕ: я, эм… прости, что не подарил ничего такого… Кагеяма опять начал печатать. «это даже слишком много, идиот» Стер. Попытался снова. «мне нравится» И это тоже удалил. Снова начал писать. спасибо еще раз Но… удаляет. Так глупо. Он сглотнул. «позвони мне» Почти послал. Но не сделал этого. ШОЕ: ну, я надеюсь, что ты классно проведешь свой день рождения завтра :) В смысле сегодня Он сегодня Сегодня, в смысле с е г о д н я Кагеяма быстро заморгал, его палец завис над иконкой вызова контакта. Он сжал зубы и напечатал вместо этого «пошли потренируемся вместе завтра» и нажал на кнопку отправления, потеряв самообладание. Минута прошла, еще две. Несмотря на то, что у него, кажется, произошел разрыв сердца, Кагеяма откинул телефон на кровать, чтобы переодеться в пижаму, а когда вернулся, то увидел, что Хината опять что-то печатал. Тобио крепко сжал гаджет в руках, ожидая ответа. ШОЕ: во сколько? Кагеяма попытался подавить распирающее его счастье. Хината все еще не согласился. ТОБИО: в обед. встретимся на месте, а потом пойдем в парк оденься потеплее Он облизнул губы в ожидании. ШОЕ: лады, мамуль XD Кагеяма подавил желание раздавить телефон ко всем херам собачьим в своих объятьях. Он сел на кровать, улыбаясь. Его телефон снова зазвенел. ШОЕ: ты уверен, что это то, что ты хочешь делать на свой день рождения? Кагеяма плюхнулся на матрас, держа телефон над лицом и снова начиная печатать: «Это лучшее из того, что я могу придумать». Он послал это безо всякой задней мысли. Но прошла минута, потом две. И три. Так что Кагеяма опять начал писать сообщение. ТОБИО: спокойной ночи, тупица. завтра увидимся. спасибо тебе еще раз за все. Еще через несколько минут он позволил глазам закрыться. Яркая, глуповатая музыка из аркадного зала все еще мягко звенела в его ушах, когда телефон выпал у Кагеямы из рук. Спокойствие застыло под его кожей — он начал проваливаться в сон. Ответ ему так и не пришел.

***

Хината положил телефон экраном вниз на прикроватную тумбочку, пока тот вибрировал от приходящих сообщений. Он хотел ответить, но не мог. Он даже не был уверен, что там было написано в этих последних сообщениях — из-за слез перед глазами все расплывалось. Они стекали по его щекам на подушку, пока Шое лежал, смотря на темный, размытый потолок. Он прижал костяшки ладоней к глазам. Резкий всхлип сорвался с его губ. Как же он проебался.