Суммация

То, что происходило на банкете, — это сплошной хаос. Кагеяма понять не мог, почему они (хотя он не особо в курсе, кто там эти «они» по факту-то есть) настаивали на том, чтобы каждый год делать одно и то же, а именно: устраивать этот цирк, собирая в одном помещении животных (а их иначе не назовешь), которые не справляются с тем, чтобы регулировать громкость голоса в четырех стенах. Собирать в одном помещении, да, в душный банкетный зал на целых три часа. А еще и с открытым баром для тренеров и их помощников. Непонятно это все, особенно если учитывать пару инцидентов с прошлых лет, которые, судя по всему, так никому и не стали намеком на то, что пора бы изменить формат вечера. Несколько раз доносили по поводу конфликтов, в которых были замечены тренеры и другие преподаватели — где-то в гардеробной или на парковке (в большую часть из подобных историй Кагеяма, впрочем, не особо верил, потому что ну на кой-черт в школу вообще нанимать таких бестолочей, которых на таком ловят). Но есть и другие истории, в которые можно и поверить. Например, в прошлом году один парень из баскетбольной команды на спор бахнул воска из подсвечника со стола, а потом его вырвало прямо на рождественскую елку в фойе. Еще за год до этого у одной девочки загорелись волосы и ее пришлось везти в больницу. С ней все в итоге было в порядке, хотя в школу на следующий день она пришла с бритой головой. За круглым столом их было аж тринадцать — Тобио сидел, будучи зажатым между Хинатой и Танакой. И только сейчас он заметил, что на столе не было свечей. Нет, ну ладно, попытка — не пытка, конечно. Шое потребовалось секунд десять, чтобы стащить из бара три кувшина с газировкой (как он донес их до стола, не опрокинув при этом их и не облив себя, Кагеяма не знал и знать не хотел). Десять секунд — за это время Ячи успела снести стакан, облить и стол, и Танаку. Десять секунд, и Нишиноя уронил украшение, поставленное в центр стола — какая-то безделушка типа маленькой елочки и еще что-то. Ну, снеговик рядом с ней больше напоминал кеглю для боулинга. Капитан их команды закатил глаза и поправил декорацию. Голова у снеговика куда-то подевалась — он остался слепым свидетелем разворачивающегося галдежа взбудораженных подростков, которые все приходили и приходили в зал. Кагеяма пытался не завидовать тому, что эта плюшевая игрушка ни черта из того, что происходило, не видела. — Как вы думаете, кто получит награду как наиболее ценный игрок в этом году? — громко поинтересовался Ямагучи, стараясь перекричать остальных. Одновременно с этим он выстраивал башенку из небольших коробочек со сливками. Тсукишима выдернул нижнюю и вся конструкция опрокинулась на стол. какого хрена вообще тут делают сливки и где блять кофе — Кагеяма? — предположил Юу, стараясь положить ложку и вилку так, чтобы они держались на краю стакана и балансировали. — Не может же он выигрывать каждый год, — буркнул Хината, наливая себе третий стакан газировки. — В прошлом году я не выиграл, тупица. — Чего-чего? — Шое замер прямо поперек глотка. — Асахи выиграл тогда, — улыбнувшись, напомнила Ячи. Тсукишима фыркнул в стакан и поставил его на стол, утерев рот тыльной стороной ладони. — Так, секунду… — Хината моргнул, переводя взгляд от Тсукишимы к Кагеяме и обратно. — Я думал, что- — Только потому что он для тебя такой ценный, не значит, что- — Тсукки! — Заткнись, — пробормотал Шое. Он нахмурился, но по его лицу все равно упрямо расползался жар. Он прикусил соломинку и, сжав зубы, принялся агрессивно потягивать лимонад. Но он ничего не отрицал. Ни слова. Кагеяма старался подпирать лицо кулаком и выглядеть максимально обыденно, одновременно с этим пряча улыбку. — Да я однозначно проспал эту часть. — Хината снова собрался себе налить. — Господи, да пей уже сразу из графина! — рявкнул Тобио. — О! Гениально. — Нет! — Энношита потянулся к нему через весь стол, выдергивая два графина из зоны доступа Шое. Тот плюхнулся обратно на сиденье, обиженно надув губы. Он набрал в рот побольше льда из стакана и принялся безжалостно им хрустеть. — И когда я только успел в нянечки вам наняться?! — А ты видишь кого-то еще, кто подходил бы на эту должность? — Тсукишима невозмутимо указал на Нишиною и Танаку, которые уже были за столом девушек из баскетбольной команды и подсыпали лишнего сахара в стаканы с водой и льдом ничего не подозревающих жертв. Энношита на это только улыбнулся. Свет приглушили, и это было своеобразным сигналом к тому, что наконец-то начиналась эта глупая церемония награждения. Ноя и Танака сорвались с места, возвращаясь к своему столу, хихикая и давая друг другу пять. — Спасибо вам всем за то, что присоединились к нам этим вечером, чтобы мы вместе могли отметить столь особенное событие, — стоя на сцене, провозгласил наставник команды по софтболу в микрофон. — Я рад, что каждый год меня удостаивают чести организовать этот почетный обед для самых талантливых учеников школы… — Почему он всегда настаивает на том, чтобы раздавать награды до обеда? — пожаловался Шое, наклонившись к Тобио. — Я так голоден. Кагеяма чувствовал дыхание Хинаты рядом со своим ухом. Он подавил дрожь, а чтобы и вовсе перебить ее, шикнул на парня, чтобы тот замолчал. — Прости, Кагемама, — прошептал Шое, хихикнув. — Я и не знал. — Он задрал голову, бросив взгляд на сцену, а потом опуская его обратно на сокомандника. — Не знал, что сорокалетние тренеры по софтболу в твоем вкусе настолько, что ты готов их так внимательно слушать. — Может и так, — пробормотал Кагеяма, смотря вперед, перед собой. Он урвал себе воду и успел сделать большой глоток, чтобы утихомирить огонь, разжигающийся в груди. — Оу. — Шое сполз по спинке сиденья. Взгляд Тобио мелькнул в сторону. Он заметил, как Хината прикусил губу и сложил дрожащие руки на столе. Кагеяму буквально распирало от наслаждения. — Да я шучу, придурок. Шое заморгал, встряхнув головой. — Д-да, ага. — Он натянул улыбку. — Очевидно же. — Ага, очевидно, — ухмыльнулся Тобио. Сердце его буквально таяло. Прежде чем он успел подумать о том, что собирался сделать, Кагеяма нежно пихнул парня локтем, толкая его в бок. Раздался короткий, резкий вдох. Хината замер. Блять. Темно-синие глаза округлились и широко распахнулись — он был в шаге от того, чтобы разойтись в извинениях, запинаясь и все такое, как вдруг- — Уф- Хината пихнул его локтем в живот. И да, может быть, это лучшая вещь из всех, что Тобио когда-либо чувствовал. Несмотря на то, что у него заслезились глаза, потому что локоть у Шое довольно угловатый и острый и мягкая боль в животе осталась, он ощущал, как его переклинивало на дрожь — это как дрожание бабочек в животе — это странное ощущение, предсказуемость чужого поведения и следующая за этим комфортность. Он чувствовал нечто подобное миллионы раз до этого и принимал это за должное, но теперь каким угодно волейбольным богам был готов поклясться, что никогда ничего подобного больше делать не будет. Хорошо, что Хината не смотрел на него в этот момент, потому что Кагеяма на все сто процентов был уверен, что на его лице была написана благодарность. А еще он видел улыбку, дрожащую на чужих губах. Шое опустил взгляд на собственные колени и затих. Кагеяма на долю секунды поверил, что, может быть, это все. Все — Хината разобрался со всеми своими душевными самокопаниями или с чем бы то ни было, и теперь он готов наконец возобновить их дружбу, начав с того, где они остановились. Даже если это значило, что он переборол свою влюбленность… если именно для этого Шое и начал избегать сокомандника, переборол Кагеяму, переборол свои чувства к нему — тот готов был принять это. Принимать так долго, сколько только потребуется, чтобы быть снова рядом с ним. Тобио просто был рад снова быть рядом, наслаждаться его близостью и компанией. И если Кагеяма обречен на то, чтобы иметь только это, — пускай. Просто быть рядом с Хинатой тоже вполне достаточно. Но… Но то, как Шое только что посмотрел на него, говорило ему, что, может быть, эти чувства остались. Что, может быть, они никуда не исчезли. В конце концов, Хината обратил все свое внимание к передней части зала, упираясь локтями в стол, а голову устраивая на ладони, смотря при этом с выражением крайней скуки и незаинтересованности. И все это — с розоватым оттенком, оставшимся на щеках. Кагеяма решил последовать его примеру и постараться вникнуть в происходящее на сцене. Минут через пятнадцать он снова провалился куда-то в свои мысли — как раз к этому моменту была очередь тренера по бейсболу, который завел речь о выпускниках этого года. Тобио слышал, как где-то на заднем фоне Нишиноя шептался с Ячи о влюбленности тренера в какого-то популярного питчера. Стоило Кагеяме лениво скользнуть взглядом куда-то в сторону, как Ноя сделал то же самое, и у них вышел неловкий зрительный контакт на долю секунды. Либеро улыбнулся, и Тобио отвернулся. Впрочем, он нашел себе занятие на остаток церемонии со всеми этими речами, по крайней мере, до тех пор, пока не дошла очередь до них, учитывая тот факт, что они были последними, а перед ними была еще женская волейбольная команда. Все это время Тобио украдкой наблюдал за беспокойным Хинатой — тот подпрыгивал на месте и постоянно ерзал, как чертов ребенок, крутился туда-сюда и через каждые несколько минут демонстративно пялился на дверь кухни. Сегодня он так хорошо выглядел, что Кагеяма не мог не пялиться на него так, можно сказать, открыто, просто потому что Хинате шел такой стиль. Ни в одной из своих фантазий он никогда не представлял Шое в деловом костюме, но теперь этот образ застрял у него где-то на подкорке и уже обещался возвращаться к нему время от времени до конца жизни Тобио. Вообще, в прошлом году так получилось, что весь этот банкет был как раз после тренировочного матча с Датеко, так что им разрешили особенно не париться с внешним видом — они ввалились в банкетный зал потные и абсолютно вымотанные. Большая часть команды едва ли выдержала всю церемонию целиком и полностью. Хината, например, сдвинул три стула вместе, организуя себе спальное место после ужина. Это было… мило. И как-то он даже до этого вечера не обращался мысленно ни разу к тому факту, что в тот вечер его куртка как-то оказалась под головой Шое в качестве подушки. В любом случае, море благодарностей силам всевышним или кому-то там, кто пошил эти блядские брюки, которые Хината на себя сегодня надел. Кагеяма как-то вскользь подумал о том, что вообще будет в следующем году. Как будет выглядеть Хината? Как он оденется на это мероприятие? Где они будут? Будут ли вообще… Они? Хотя, может, сейчас не лучшее время, чтобы об этом думать, даже несмотря на тот факт, что этого хватало его мозгу, чтобы он успешно провалился куда-то там в никуда на целый час. Если быть честным, он прекрасно понимал, что в идеале было бы неплохо сейчас уделить немного внимания его коллегам-спортсменам, особенно когда к трибуне пошел тренер женской волейбольной команды, но несколько недель полного игнорирования свое дело сделали. И Тобио стал местами жадным. Немного озабоченным? Короче говоря, его несколько отвлекала вся эта ситуация с тем, как сидел Хината в кресле — полностью развернувшись, устроившись на коленках. Да, Кагеяма застрял тут на одном конкретном моменте. Он немного озабочен… (Задницей Шое. Он пялился на его задницу). Хотелось просто убежать куда-нибудь с этим ощущением… облегчения? Он прекрасно понимал, что этот вечер еще не скоро закончится и есть вероятность, что что-то все равно пойдет не так, причем, просто до колоссальных масштабов не так — и эта вероятность теперь нависала над ним. Тобио оставался начеку, потому что ему еще как-то нужно было пережить ужин и все последующие за ним мероприятия. Но, черт, было немного сложно не чувствовать заполнившую его надежду, которую подарило ему все то, что произошло в его спальне до банкета. Кагеяма все еще чувствовал тепло рук Хинаты на своих плечах, и он так сильно скучал по этому теплу. Он хотел сказать Шое, как тяжело быть не с ним. Просто наклониться прямо сейчас и шепнуть это на ухо. Тобио так нужно было это сказать. Три слова, только три слова, чтобы Хината, может быть, все понял. «Я скучаю по тебе». Нет, нет, Кагеяма просто не мог сделать этого. Быть начеку, да? Он должен контролировать ситуацию и- Господи, Хината выглядит так хорошо… Кагеяма нервно сглотнул и облизнул губы. Он все еще пристально смотрел на чужую задницу. — Будешь трахать взглядом дверь кухни, еду быстрее не вынесут, идиот, — сказал Тобио. — Не трахаю я ее взглядом, — прошипел Хината, коротко глянув на связующего, а потом снова отворачиваясь. — Я использую телепатию. — Это тоже не сработает, тупица. — А то ты все знаешь прямо. — В любом случае, даже если ты призовешь еду- Ворчание Кагеямы прервал взрыв аплодисментов. Тренер по софтболу пошла обратно к трибуне. — Давайте поприветствуем тренера мужской волейбольной команды Кейшина Укая и его ассистента Иттетсу Такеду. У Кагеямы сложилось такое ощущение, будто эти слова были каким-то сигналом для официантов, потому что те вдруг открыли двери кухни и вынесли серебряные подносы, полные горячей еды для банкета. Тобио тихо похлопал его наставникам, присоединяясь к остальным студентам. Он вскинул бровь на самодовольное «я же говорил», написанное на роже Хинаты. Шое плюхнулся обратно на сиденье. Теперь он был доволен, теперь он был готов слушать речи своего тренера, смотря при этом на еду. Ту как раз закрыли серебряными крышками. Вместо того, чтобы тоже смотреть на Укая, Тобио продолжал наблюдать за сокомандником. Он просто не мог ничего с собой поделать. Все эти ерзанья, все подпрыгивания на месте и дерганья, то, как Хината пускал слюни на пиццу в теплом свете ламп, — единственное вознаграждение (типа, награда?) на которую ему не было насрать за целый вечер. Вот эта вот до чертиков знакомая монотонная речь о том, какая это честь — быть тренером таких талантливых молодых спортсменов и бла-бла-бла, — она даже близко не шла с теми эмоциями, которые вызывал у Тобио тот факт, что Шое снова был рядом с ним (нет, серьезно, Укай как-то признался им, что каждый год он говорит одно и то же). Кагеяма был весь поглощен эйфорией от чужого присутствия — он не ожидал того, что Шое резко развернется к нему, и поэтому даже немного испугался. Хината улыбался. Его широко распахнутые глаза блестели от восторга и волнения. Тобио быстро заморгал, проваливаясь обратно в грохот аплодисментов и крики в сторону их стола. Было такое ощущение, что все будто на его голову специально обрушивали с такой настойчивостью, поэтому Тобио недоуменно приоткрыл рот и снова посмотрел на Шое. — Что? — Иди! Кагеяма снова моргнул. — Эм, что? — Вот же тупой. — Хината вскочил с места, хватая Тобио за запястье и поднимая его на ноги. — Награда! Самый ценный игрок! Это ты! Это ты! — Я-я- что?! — Кагеяма подавился собственными словами, когда Шое потянул его за руку уже во второй раз за этот вечер, проводя его мимо столов и стульев к сцене. На половине пути он остановился, встал за связующим и просто подтолкнул его вперед. Тобио споткнулся и снова ошарашенно развернулся к сокоманднику. Тот только помахал ему рукой, отгоняя его к трибуне, после чего резко начал быстро и радостно хлопать. Раздался свист (явно Юу), буквально резанул его по ушам, прорываясь сквозь овации, и Кагеяма вышел из подобия транса, в котором застрял. Он понял, что вообще только что произошло. Связующий медленно развернулся, заставляя себя изображать уверенную походку, когда он шел мимо остальных столов и поднимался по ступенькам, чтобы забрать награду. Он неловко пожал руку сначала Укая, потом Такеды, собрался уйти, но его принудили там остаться и просто стоять, чувствуя дискомфорт, пока наставники говорили о том, каких успехов он успел добиться. Но потом Кагеяма снова нашел взглядом в толпе Хинату. Тот стоял там же, где оставил сокомандника. Стоял в центре зала, сверкая улыбкой и держа большие пальцы поднятыми вверх. Тобио опустил взгляд на почетную грамоту, и на его губах показалась дрожащая улыбка. И это никак не было связано с наградой. Когда ему наконец было разрешено вернуться обратно на свое место, Хината подождал его, чтобы пойти вместе с ним до стола. — Во-оу, так круто! — взволнованно прошептал Шое как раз в тот момент, когда Укай награждал Энношиту как их капитана. Хината выдернул награду из рук Кагеямы, стоило им только добраться до своих мест. — Я так и знал! — Ничего ты не знал, — буркнул Кагеяма, смотря на то, как Хината разглядывал почетную грамоту. До него едва доходило содержание приглушенных разговоров остальных парней за столом. — Мне не нужны награды, — смущенно проговорил он, будучи все еще до боли признательным. — Я просто хочу играть. — Я определенно завидую, — тихо признал Хината, снова обводя взглядом гравировку. А потом, с целым столом свидетелей, он резко поднял голову и посмотрел Тобио прямо в глаза. — Я так тобой горжусь. Кагеяме потребовалось какое-то время, чтобы переварить это и прийти в себя. Он не отводил взгляда от этих карих блестящих глаз. Сердце встало поперек глотки, когда его рука замерла по пути к награде — Тобио вроде как собирался выхватить ее, но вместо этого его ладонь дернулась, и он взъерошил копну рыжих волос. Должно быть, со стороны это выглядело чертовски странно, но ему было плевать. Волосы Хинаты были такими же теплыми и мягкими на ощупь, как и всегда. Недели, которые он провел без этого, все его ожидания и желания — теперь все это целиком и полностью бурлило в том, как долго он не дышал, пропуская густые рыжие локоны между пальцами. Но то, как на это отреагировал Шое, — от этого он не хотел его отпускать. Никогда больше. Хината потянулся к нему. Слегка, но он сделал это. Выпрямил спину, разорвал зрительный контакт, моргая. Но все это закончилось через секунду или даже меньше, когда Кагеяма позволил себе опустить руку. — Не надо смущать меня, тупица, — мягко проговорил Кагеяма. Теперь внутри него бурлило тепло, пробивалось через каждую клетку тела. Его пальцы наконец нащупали край грамоты, перед этим скользнув по руке Хинаты и вырывая еще несколько секунд блаженного мягкого прикосновения. Шое моргнул на это касание, поднял взгляд обратно на чужое лицо и снова установил зрительный контакт. И целого мира, кроме них двоих, какое-то время будто не существовало. Волна смеха прокатилась по всему залу — Кагеяма едва что услышал, но что нельзя было пропустить мимо ушей, так это- — Хината Шое! Тот заметно подскочил на месте, одергивая руку и почти сваливаясь с кресла, но потом он встал, пошел мимо столов, пытаясь не обращать внимание на грохот аплодисментов и хохота вперемешку. Кагеяма недоуменно оглянулся на сокомандников, большая часть из которых тоже истерично смеялась. — Что я пропустил? — шепотом спросил связующий у Ячи. — Первую из шуточных наград, — ответила та, стараясь перебить громкий смех. Тобио обратил внимание на сцену и уставился на Хинату, который забрал сертификат, густо при этом покраснев. Почти сразу он спрыгнул вниз, перескочив сразу несколько ступенек, и, закрыв лицо листом, пошел к столу. Шое плюхнулся обратно на сиденье, злобно поглядывая на Нишиною и Танаку, которые от смеха уже сваливались со стульев. — Что ты получил? — спросил Кагеяма. Не отводя пристального взгляда от сокомандников, которые судорожно хватали воздух губами, Хината прищурился и хлопнул рукой по столу, прижимая к нему грамоту. Тобио немного наклонился, чтобы разглядеть написанное.

ЧЕМПИОН ПО ПРИЕМУ МЯЧЕЙ ЛИЦОМ Хината Шое за сим узнаваемый как пострадавший от наибольшего количества мячерожеприемных травм Выдано: Энношитой Чикара, Нишиноей Юу, Танакой Рюноске Дата: 21 декабря, 2017

Смех Кагеямы присоединился к общему гоготу его сокомандников.

***

Остальная часть награждения шуточными сертификатами была менее насыщена событиями (Кагеяма выиграл награду «Мастер по ноготочкам», что бы там это ни значило), и обед, ко всеобщему облегчению, начался сразу после заключительных слов. Все набросились на еду, как голодные животные, и теперь общая атмосфера хаоса перевалилась в крещендо безумия, который развернулся в зале во время банкета. Потом внесли подносы с печеньем и другими десертами. Хината уронил куриное крылышко, которое обгладывал, и бросился к сладкому. — У меня как-то в голове не укладывается то, что мы в следующем году уже заканчиваем школу, — громко объявил Танака, когда Хината вернулся к столу, набрав до нелепого огромное количество печенья, выстроив его в башенку на крошечной тарелке. — Не могу дождаться, когда снова буду играть с Даичи и Асахи. — М-м, — с набитым ртом согласился Нишиноя. — Меньше, чем через год. Типа, через восемь месяцев! — А Сугавара и правда последний год играет? — грустно спросил Хината перед тем, как проглотить то, что он успел набрать в рот. — М-м, не совсем, — буркнул Танака. — Мне кажется, он просто решил немного отойти от всего этого, чтобы сконцентрироваться на учебе. Но он сказал, что вернется. — И! — вдруг подал голос Ноя. — Мы только что узнали, что я и Рю уже получили разрешение на то, чтобы, ну… Типа, будем вместе жить. Что значит. — Он сделал паузу, чтобы глотнуть газировки. — Когда вы, ребята, придете посмотреть на нашу игру, у вас будет местечко, куда можно будет завалиться, если после игры отмечать будем слишком уж бурно и все такое. — Он подмигнул Кагеяме, пихая его в живот. Это был второй раз за вечер, когда связующему так прилетело. И в этот раз было уже не так приятно. Тобио вылупился на либеро, подбирая кусок пиццы, который выпал у него из рук от удара. — Ты тоже туда идешь? — спросил Хината у их капитана. «Туда» — это местный университет, в который поступили бывшие третьегодки и куда планировала идти большая часть нынешней команды. Энношита покачал головой. — У них нет специальности, связанной с кино. — Он пожал плечами. — Ну у меня семестр есть еще, чтобы подумать и разобраться, куда я хочу пойти. — Когда ты станешь известным режиссером, — гордо сказала Ячи, — я буду всем хвастаться, что знаю тебя. Энношита на это улыбнулся. — Режиссером быть сложно… Я просто хочу заниматься чем-то, что как-то бы пересекалось с кинематографом. — Не суть. — Девушка махнула ложкой. — Все равно буду хвастаться. — А кто-нибудь уже начал подавать документы? — поинтересовался Нишиноя. Ячи кивнула и засунула в рот целую ложку желе перед тем, как ответить. — Я подала. Спортивная медицина. — Офигеть! — Танака хлопнул ладонями по столу, от чего зазвенели столовые приборы. — Я тоже на спортивную медицину подавал! Почему ты мне не сказала?! — Ты собрался заниматься спортивной медициной? — безэмоционально переспросил Тсукишима. Танака пожал плечами. — Ну, потом скорее всего просто на физиотерапевта пойду. С этого можно начать, как мне кажется. Что не так? — Ты. Физиотерапевт. — Кей скептически вскинул бровь. — Ты же в курсе, что тебе придется, ну, типа. Учиться. — А ты куда подаешь документы, мистер белобрысая гигантоподобная жопа? — А я что-то не так сказал? Что, как абразивом по сердцу? Танака усмехнулся, пропихивая кусок корки от пиццы в рот. — Знаешь, что такое «абразив»? — поинтересовался Кей. — Я м-го ве-й зн-ю. Тсукишима откинулся на спинку кресла, ухмыляясь. — Ну, я, Иисусе, сгораю от нетерпения. Прямо не могу дождаться. Как оно все обернется, интересно. Танака проглотил то, что успел прожевать, и схватился за содовую. — Уж едва ли ты Иисусе. — Это вводная конструкция, ты, макака, блять. — О господи, ладно. — Танака фыркнул в стакан. — Столько самоуверенности… — Хината, — обратился к сокоманднику Энношита. — Тут прямо максимум калорий, я в жизни такой их концентрации не видел. Кагеяма моргнул на Шое, который снова устроился в кресле на коленках и на данный момент занимался тем, что накрывал печеньем кусок пиццы, предварительно украшенный чипсами. Все это благополучно почивало на тарелке Кагеямы. — Какого хуя, тупица?! Я не хочу твои объедки! — Ну я не могу доесть, не переводить же продукты! — На кой-черт ты чипсы туда накидал?! — Я гений. — Где ты их вообще взял? — Из торгового автомата? — Когда ты- да не буду я жрать твои огрызки, я сказал! — А что вообще насчет вас, ребята? — обратился Ноя к Хинате и Кагеяме. — Вы начали разбираться с поступлением и прочей хренью? Тобио кивнул, а Шое просто утвердительно хмыкнул, плюхаясь обратно на сиденье. — Это все казалось каким-то нереальным во время отборочных, — вздохнув, сказал Хината. — Те люди, которых мы там видели. Они же буквально охотились на нас- — Они не охотились на нас. — Кагеяма закатил глаза. — Ну нет, но по ощущениям было именно так, — фыркнул Шое. — Конечно, — подала голос Ячи. — Они окружили вас двоих, как стервятники. Мне было за вас даже страшно! — Могли бы по крайней мере подождать, пока мы закончим праздновать. — Хината надул губы. — Видели, как они вились вокруг Кагеямы? Он был как знаменитость! — Я видела, как одна дама говорила с тобой, — взволнованно добавил Юу. — Она выглядела и правда роскошно. И она была очень красивой, — закончил он, покраснев. Шое пожал плечами. — Ну, она была классная. Наверное. — Наверное?! Вы минут двадцать разговаривали. — Знаю я. И мне правда нужно было сходить отлить. — А из какой школы она была? — поинтересовался Нишиноя. Хината на это снова просто пожал плечами. — Не помню. Она была иностранкой, акцент очень заметный, так что кто знает, что она вообще там половину времени мне втирала. — Неожиданно он вскочил на ноги, упираясь ладонями в стол. — Ладно, я пойду еще пиццы возьму! — Ты только что последний кусок мне на тарелку кинул, тупица! — крикнул Кагеяма в спину убегающему сокоманднику. Он повернулся обратно к столу и вздохнул. Тобио даже понятия не имел, что улыбался, пока на это не обратил внимание Нишиноя. — Выглядишь счастливым. — Это… Хороший вечер, — пробормотал Кагеяма, стряхивая с тарелки одинокую чипсину. — Кстати, это странно, — проговорил Ноя, провожая взглядом Хинату. — Ты тоже думал, что его как-то больше взволнует то, что его заметил кто-то из универа, чтобы пригласить к- Кагеяма пожал плечами. — В туалет наверное слишком сильно хотел. Плюс, если он к тому моменту уже знал, куда документы подавать будет, это все было не столь важно. — Ладно. А ты? — Он отвел взгляд к столу. — Все еще думаешь о том, чтобы остаться здесь? Связующий поднял голову и кивнул. — Кагеяма! — заныл Ямагучи. — Но ты уже предложений пять наверное получил от других заведений. Ты можешь пойти куда угодно! Тобио подумал над сказанным какое-то время, после чего согласился с этим, медленно кивнув. — Я знаю. Он смотрел на Хинату, который прорывался к ним, пытаясь притащить два куска торта, уютно устроившихся на куске пиццы. — Не хочешь играть в лучших командах? — спросил Юу. Кагеяма нахмурился. — Пока мы все вместе, я и так, считай, играю в лучшей команде. Ему потребовалась секунда, чтобы осознать, что все прекратили есть и пораженно уставились на него. Тсукишима даже уронил вилку, и та со звоном грохнулась прямо в тарелку. — Что? — Тобио моргнул. — Оу, я что-то пропустил? — расстроенно спросил Хината, садясь обратно на свое место. — Его высочество смущает нас тут всех. — Это было прекрасно. Я… Я не могу, я все, меня нет. — Танака драматично завалился на плечо Нишинои. — Я так тронут. — Ямагучи положил ладонь на сердце. — Я и не думал, что ты такого о нас мнения. Кагеяма на это опять нахмурился, только на этот раз смущенно. Он не отрывал взгляда от Хинаты, который перевернул кусок шоколадного торта, опрокидывая его на тарелку связующего прямо на остатки пиццы. — Я тебе тоже принес. — Шое широко улыбнулся, пихая вилку в лицо Тобио. — Считай, что это на день рождения. Кагеяма настороженно вылупился на вилку. — Только пообещай не петь мне. Шое скривил лицо и надул губы. — Ну, сегодня вечером, — добавил связующий, неловко прокашлявшись. Глаза Хинаты снова заблестели. — Обещаю. Позволив себе еще одну беззаботную улыбку, Кагеяма пронаблюдал за тем, как Хината пихнул целую ложку торта себе в рот. А потом он снова провалился в свои мысли. Тобио был уверен, что торт был вкусным. Ну или по крайней мере на вкус походил на торт в принципе. Сложно было понять — вкус чистого счастья, разгорающегося глубоко внутри него, приторный и густой, растекался по груди, перебивая всякую сладость от угощения на языке. Он опять смотрел на Хинату. И правда смотрел — открыто и совершенно беззастенчиво. Сидел, положив вилку, подперев щеку кулаком и просто пялясь на сокомандника. Может быть, это и видела вся команда. Может, так все очевидно, и они тоже все поймут. Все равно. И если бы Шое увидел, как на него сейчас смотрел Тобио, это бы его не озадачило. Он бы тоже все понял. Хината, конечно, тупой, но не настолько. Но в этот конкретный момент он его не видел. И не было ничего в этом страшного. Впереди была целая ночь, она только начиналась — у Кагеямы было полно времени на то, чтобы быть пойманным с таким взглядом.