Удар не туда

Благо университетские туалеты были с просторными кабинками, в которых могли спокойно (ну, почти) уместиться два жутко смущенных парня из-за произошедшей ситуации. Хосок и сам не до конца понимал, зачем утащил Юнги, да ещё и в такое не самое лучшее место, чтобы просто поговорить. Вернее просто попросить прийти на его выступление. Сейчас Чон добился своего: вот Мин Юнги, собственной персоной, стоит перед ним, наклонённый спиной на дверцу кабинки, чтобы в любой момент не грохнуться от такой непосредственной близости. — Зачем… — после небольшой паузы, выдал Мин, помолчал ещё мгновение, а затем снова продолжил, — зачем ты притащил меня сюда? А Хосок… а что Хосок? Он и сам не знал ответа на этот вопрос, поэтому честно так и ответил: — Я не знаю, — опустил голову, смотря на носки своих лакированных ботинок. — А за руку зачем было хватать? — Юнги стало прям жуть как интересно, что же ответит на это Хосок. Тот поднял голову и заглянул прямо в глаза Юнги, будто он спросил самый наитупейший вопрос. — Потому что по-другому ты бы не пошёл. Что ж, Юнги был удивлен таким вариантом ответа. — Уверен? Мин, хитро улыбаясь, взглянул на Чона, снова выжидая ответа. Глаза Хосока расширились от удивления. «Неужели он бы пошёл, если бы я просто его попросил?» Парень снова опустил взгляд и начал теребить пальцами рукав рубашки, пытаясь прийти в себя и вымолвить хоть слово. — Я… Ты… Может быть… Конкурс… — мямлил он. Некоторые слова были непонятны ему самому. Хотелось стукнуть себя по голове. И что там такого перемкнуло, чему лучше больше никогда не перемыкать… — Прекрати мямлить, — резкая фраза откуда-то сверху и Хосок вытянулся по струночке и собрался. Не в мыслях, конечно. — Присядь, — попросил парень и облизнул губы. Юнги пожал плечами и приземлился на унитаз с закрытой крышкой. Чон продолжал молчать. Единственное, что созрело в его голове, это приглашение на конкурс. «Раз, два, три!» — Ты помнишь про тот конкурс первокурсников? — выпалил он, дёрнувшись вперёд. Юнги нахмурил брови, вспоминая и заторможенно кивнул. — Я буду участвовать. — Ты не мог сказать мне это не в туалете и при… более спокойной остановке? — Мин встал, окинул взглядом кабинку. Хосок смутился и опустил голову. — Это Тэхён виноват… — тихий голос, но продолжил уже куда более громким: — Я хотел, чтобы ты пришёл («посмотреть на меня» — добавил Хо в мыслях). Ты ведь придёшь? Полный надежды, почти щенячий взгляд и красные, пунцовые щёки. Юнги тяжело вздохнул. — Да, приду. И могу сказать, что у меня есть для тебя одно предложение, — Хосок выдохнул и расслабился, насколько это вообще было возможно. — Какое? — легко произнёс тот, как будто не он тут сейчас краснел, пыхтел и смущался. — Я могу сыграть для тебя, пока ты танцуешь. — Ч-чего? — Что? Тебя это так удивляет? Хосок не однозначно кивнул, мол, это мне только что мой краш предложил сыграть для меня? Дверь туалета неожиданно открылась, и до парней донёсся звук чьих-то осторожных шагов. Оба, запертые в кабинке, одновременно переглянулись, потому что поняли, что если их увидят вместе, так близко, то… Бурная фантазия сплетников точно не даст им покоя. Поэтому многозначительный взгляд Юнги, отправленный Хосоку, и кивок головы в сторону его ног, означали только одно: сесть к нему на колени. Парню, щёки которого и так пылали до невозможности, предстояло сесть на колени к человеку, что только и делал, как заставлял сердце того биться всё чаще. Но, тем не менее, он это сделал. Правда, изначально он было хотел заорать, как только почувствовал под собой тепло чужого тела, но всё-таки сдержался, ведь с одной стороны была угроза быть узнанными, а вот другая сторона была более положительна, ведь не каждый раз ты будешь сидеть на коленях самого Мин Юнги (ну, разве что в будущем). — Ноги прижми. Даже таким тихим шёпотом Юнги заставил Хосока вздрогнуть от неожиданности. — Что?! — так же тихо и удивленно спросил Чон. — Ноги, говорю, прижми, чтобы из кабинки не было видно. Хо послушался старшего, выполняя указание, и, тем самым, опираясь всё больше на чужую грудь. — Хосок-а-а-а, ты где? — Фух, это Тэхён, — Хосок произнёс это так тихо, что, казалось бы, больше для себя, чем для того, чтобы объявить эту новость Мину. — Что? — на этот раз Юнги оказался каким-то глуховатым и выкрикнул вопрос достаточно громко, что, скорей всего, услышал и Тэхён, который по ту сторону двери кабинки, повернулся в её направлении, прислушиваясь и надеясь, что ему не показалось. — В общем, обязательно приходи! Хосок выкрикнул это, подрываясь с чужих колен и, даже не посмотрев в поражённые глаза, резким движением открыл щеколду дверцы и пулей вылетел прочь, по пути хватая ошеломленного и ничего не понимающего друга за руку и таща за собой в неизвестном даже самому Хосоку направлении. Юнги, посидев ещё где-то с две минуты на унитазе, поднялся и оправился обратно в раздевалку, потому что вспомнил, что совещание их команды ещё не закончилось. Но только открыв дверь туалета, пред ним предстала вся его команда «вездесвойноссующих лупоглазиков» во главе с громадной фигурой Чонгука по середине. — А где Хосок? — спросил «главный» — Ушёл. Давайте продолжим обсуждать стратегию. Юнги, пройдя сквозь разошедшиеся по обе стороны ряды, направился в пункт обсуждения важнейших дел. — Что вы там делали? — Чонгук специально пошёл рядом с Мином, чтобы задать этот его очень интересующий вопрос. — Давай не сейчас? Эти слова заставили ревность Чонгука разбушеваться ещё сильнее. Мало того, что они находились в туалете, да ещё и наедине, да ещё и Хосок брал его за руку — ну это уже ни в какие ворота не лезет! Чон отстал от Юнги, оставляя того идти в гордом одиночестве, скрещивая руки на груди и пристраиваясь почти в самом конце идущей команды.

***

Хосок и Тэхён останавливаются в школьном парке, неподалёку от стадиона, залитого солнечным светом. Погода радует душу и сердце, на небе ни облачка. Тэхён прищурился, глядя на покрасневшего, запыхавшегося друга и тяжело вздохнул. Хосок вскинул голову, презрительно посмотрел в глаза парню и сделал то, чего никак не ожидали оба: сочный подзатыльник совсем не мягко «прилетел» на голову Тэхёна. Тот вскрикнул, прижал ладонь к больному месту и подал губы. — Вот так ты благодаришь меня за помощь, да? — обиженно прошептал он. Хосок стиснул зубы и сжал ладони в кулаки. — Ты предал меня, Тэхён. Прекрасно знаешь, как я переживаю по поводу него! — оба затихли. Чон потупил взгляд, видя сосредоточенное лицо друга. Тэхён взглянул за спину друга и увидел кучерявую макушку. В сердце что-то ёкнуло, и он понял, как всё-таки тяжело Хосоку. — Знаю. Именно поэтому помог тебе. Ты бы никогда не подошёл, — Тэхён опустил ладонь и отошёл на шаг назад. — Да, ты прав. Извини. Но больше не делай так, пожалуйста! У меня чуть сердце из груди не выскочило, пока я у него на коленях сидел! — Хосок вспомнил этот безумно неловкий момент, охнул и помотал головой, чтобы прийти в себя. — Что?.. Минутные гляделки прервались, когда Хосок застонал. — Я думал, что это кто-то из… не ты. Пришлось сесть к нему на колени, чтобы не было видно мои ноги, — Чон зажмурился и ещё раз застонал от неловкости прошедшей ситуации. — Ты идиот? Тупой взгляд друга подтвердил предположение. — Кабинки досточно широкие, чтобы твои ноги не было видно. Не думаю, что кто-то будет заглядывать под каждую кабинку, их там пять штук — бери любую. Хосок открыл рот и понял, что ведь даже не он предложил такую забавную идею. Нервный смешок вырвался из его губ, в голове тут же пронеслись мысли о том, что жизнь-то налаживается, а он тут распереживался. — Спешу тебя поздравить, — Тэхён хлопнул Чона по плечу, — кажется, у тебя всё не так плохо.

***

Чонгук тихо крался в еле освещённой школьной мужской раздевалке, в которую только и проникал свет заходящего солнца из высокого окна. Парень нашёл знакомый ему шкафчик и открыл его. Мешочек с конфетками уже на месте, а значит тайный поклонник или поклонница уже были тут. Он аккуратно вытащил мешочек наружу и достал записку. Прочитав вновь какое-то, как казалось ему, «слащавое» пожелание, Чонгук смял её и выкинул в близ стоящую урну. Затем присел на лавочку, достал из рюкзака пачку обычных жёлтых стикеров и начал выводить на самом верхнем из них ручкой аккуратные буковки, совсем не маскируя свой почерк.

«Это всё моя любовь. Ветер дует за спиной. И я бегу быстрей — сердце бьётся сильней»

Когда записка была готова, Чонгук довольно ухмыльнулся и, будучи очень дольным самим собой, даже не заметил, как сзади в коридоре вспыхнул свет. Парень встал, одним шагом добрался до такого знакомого шкафчика, с теплом посмотрел на тоненькую из-за кучи выдернутых листов синюю тетрадку, взял её и пальцем провёл по первому же стиху. В голову снова полезли воспоминания о том, какие прекрасные строки подарил ему его самый близкий друг, верный товарищ и просто хороший человек. Подумал о том, что он всё-таки верно выбрал строчку и Юнги обязательно догадается о том, кто кладёт ему сладости и записки. Он ведь наизусть знает все свои стихи и тексты песен, помнит даты их написания. Это одни из немногочисленных вещей, которые помнит Юнги, в общем-то. Ведь ту тетрадь со стихами он подарил Чонгуку спонтанно, потому что забыл про его день рождения. Впрочем, какая разница? Но как только Чон заботливо уложил тетрадку на место, рядышком пристроил конфеты и записку, справа от него опустилась чья-то ладонь, сильно ударив по шкафчику. Чон вздрогнул, отшатнулся назад, моментально захлопывая дверку рукой. Он было подумал, что это Юнги и даже стараться сильно не придётся. Но когда он увидел совсем незнакомую, хоть и симпатичную физиономию, это вызвало в нём одно лишь раздражение. Сероволосый паренёк невысокого роста присвистнул, окинул пошловатым взглядом Чонгука и наклонился спиной на шкафчик, находящийся со соседству со шкафчиком Юнги. — Кажется, это не твой ящик, — констатировал тот и вскинул брови. Чонгук прищурился. — Кажется, тебе здесь делать вообще нечего, — едко ответил он и выпрямился, демонстрируя превосходство в росте. — А я и не к тебе. К вашему капитану, — выдал парень и оттолкнулся от шкафчика. — Капитана нет. Уже поздно. — Я вижу, что его нет. Не думаю, что он разрешил бы тебе рыться в его шкафу. Красивая улыбка врезалась в душу Чонгука и отпечаталась в памяти. Он отошёл на шаг назад. По рукам поползли мурашки, а Чон чуть не сошёл с ума, пока не вытряхнул из головы этого… юношу с неподобающим поведением. Несмотря ни на что, пошлый, насмешливый взгляд до сих пор скользил по телу Чонгука. — Ты уходить не собираешься? — последний нервно дёрнулся, сложил руки на груди и отвернулся. — Я не могу оставить воришку одного! — вскликнул он и прислонился к двери, указав в сторону выхода. — Уйду только вместе с тобой. Чон прикусил губу, подумав, что записка с конфетами лежат не очень красиво, но этот точно не даст завершить ему начатое. — Я не воришка, ясно? — сквозь зубы проговорил Чонгук и первый гордо вышел из раздевалки, поймав слухом усмешку. — Тогда расскажи мне, кто ты, — загадочный тихий голос в спину. В мыслях Чона металось много слов, как оправдать себя. Но он решил в кой-то веке сказать правду. — Идём.

***

Город встретил парней кучей огней, ярких, расплывчатых, разноцветных. Солнце давно село, осталась только вечерняя суета и бархатная темнота неба, рассекаемая звёздами и убывающей луной. Мимо неслись машины, спешили люди, неподалёку играла музыка. Они молчали. Чонгук собирался с духом, а новый знакомый просто молча наслаждался видами города, иногда провожая похотливыми взглядами парней и девушек. Чон вдруг загляделся на рядом идущего. «Красивый», — решил он и хмыкнул. «Рядом идущий», видимо, принял это за готовность собеседника поведать свою историю и повернулся, глядя с ожиданием. И, как назло, вокруг вдргу резко стало гораздо меньше народа. — Мне нравится наш капитан, — выдал он и тяжко вздохнул. — Он всем нравится. Это неудивительно, — отозвался парень. — Он нравится мне не как капитан или друг. Как парень, понимаешь? Я безумно хочу его обнять, поцеловать и… — Без подробностей. Пожалуйста. Зачем ты шарился в его шкафчике? — в голосе скользнул интерес и какое-то смутное разочарование. — Ему какой-то хер кладёт записки подбадривающие и сладости. Решил перевести стрелки под себя кое-какой строчкой. Благодаря ей Юнги подумает, что он мне нравится и сам сделает первый шаг. — Может быть. А ты не думаешь, что портишь кому-то жизнь. Тебя карма потом не замучает? — Чонгук с непониманием посмотрел на парня, они пересеклись взглядами и на секунду задержались. Чон, будучи неопытным в таких делах, смутился и отвёл взгляд первым. — Не замучает. Главное, что я делаю хорошо себе, — гордо ответил он и посмотрел на небо. — А сегодня красиво. — Всегда красиво. Вокруг красиво двадцать четыре на семь, просто ты этого не видишь. И вокруг ещё много тех, кто достоин тебя и до кого ты можешь дотянуться, — парень опустил голову и замедлился. Чонгук подстроился под его шаг. — Нужно брать выше. Я хочу добиться его. — Ты только сделаешь всем больно. Они замерли и замолчали, глядя друг на друга. — Как тебя зовут? — спросил вдруг Чон и наклонился ниже, желая смутить собеседника. Но тот, кажется, наоборот, только подался вперёд. — Чимин. Не говори мне своё имя, я знаю, кто ты. И я знаю, кто кладёт подарки твоему капитану. Не тебя одного я ловил на таких делишках, — взгляд Чимина помрачнел, словно на синее небо вдруг набежали грозовые тучи. Казалось, даже вокруг испортилась погода, подул ветер. Чонгуку стало не по себе. — Не скажешь? — усмехнулся Чон. — Ни за что. Этот человек гораздо светлее тебя душой, поверь. Тебе не добиться своего капитана. Я не верю в тебя, — Чимин вздёрнул голову, кинул последний взгляд на злого Чонгука и быстро пошагал в сторону метро.