***
Мы - во Тьме рожденное пламя Многое взял Куруфинвэ Атаринкэ от великого Феанаро, что был подобен негасимому пламени Илуватора. И внешним обликом, и необыкновенным талантом, и огненным нравом походил Куруфинвэ на Феанаро. Боль в виске огнем отзовется, Не заглушишь, сколько ни пей! И подобно старшему из Принцев Нолдор, превыше всего он ценил узы крови и чарующие своей красотой прекрасные Сильмариллы, которыми восхитись даже могучие Валар. И первым из братьев он последовал примеру обезумевшего отца и произнес слова грозной Клятвы, что теперь медленно сжигала Куруфинвэ. Кровь защитников Дориата По мечам стекает вином! Вот и сейчас, ведя в битву многочисленных верных, вдруг вырывается прежде осторожный Искусник вперед, как некогда Феанаро в Дагор-нуин-Гилиат. Проснувшаяся Клятва зовет Атаринкэ и манит прямо в губительный морок, что наслал Диор Дориатский. Словно сомнамбула нолдо направляется в густой туман и исчезает в нем. Верные продолжившие свой путь, врываются в Менегрот и вновь устраивают Резню. Ледяными вперед полями, Обречен себе одному. Куруфинвэ посмотрел на темное небо. Жемчуг Варды был как всегда ярок и холоден, но его расположение на небосводе внушало первобытный ужас. Некогда звезды пробудили эльфов на берегу Куивиэнен и стали им покровителями. Вожди Великого Похода ориентировались на них, когда вели свои народы в Валинор. Презренные Телери использовали небесные светила вместо карты, когда далеко заплывали в море. Феанаро путешествуя по суровому Араману, учил своих сыновей этому знанию. Но теперь… И уходим назад во Тьму! Выругавшись, нолдо продолжает идти по лесной дороге, которая приводит его прямо к таверне. Оглядевшись, Феанарион понимает, что забрел к поселению людей. Искусник сжимает богато украшенный эфес клинка и гордо вскидывает голову. Распахнув дверь, он огненным вихрем стремительно входит в таверну.***